Радикальный национализм в России и противодействие ему в 2005 году
Ежегодный отчет информационно-аналитического центра "СОВА" ч.3
Противодействие радикальному национализму
Деятельность неправительственных организаций и стихийное противодействие
Противодействие росту национал-радикальной активности всегда было одним из основных направлений деятельности неправительственных организаций (НПО), однако их возможности крайне ограничены. В основном НПО остаются в рамках традиционных для них сфер деятельности: это организация научных, просветительских и образовательных мероприятий, экспертная работа. Направлена вся эта деятельность на самые различные целевые аудитории: студентов и журналистов, школьников и сотрудников правоохранительных органов, педагогов и чиновников.
Однако в 2005 году НПО все чаще стали уделять внимание и публичным «уличным» мероприятиям. Особую популярность и широкое распространение получили акции по закрашиванию ксенофобных граффити на улицах российских городов. Практиковались также антифашистские пикеты и митинги. Наиболее крупной такой акцией стал «Антифашистский марш», проведенный 18 декабря 2005 года и собравший около полутора тысяч человек. В нем приняли участие представители не только правозащитных и общественных организаций, но и различных политических партий и движений, в основном либерального толка.
Все чаще встречаются и примеры стихийного противодействия национал-радикалам. В частности, в течение 2005 года было зафиксировано несколько случаев, когда агитаторов-националистов выгоняли с митингов социального протеста (например, в Ногинске Московской области и в Пскове), люди уничтожали националистические листовки и граффити. Несколько раз скинхедам доставалось от тех, кого они пытались агитировать. Так, например, в Курске в первый день 2005 года скинхедов избили гуляющие в центре города горожане, возмущенные неонацистскими лозунгами. В мае бритоголовых избили пассажиры подмосковной электрички, которых призывали присоединиться к некой (очевидно, насильственной) «акции». А вот в Калужской области пассажиры неонацистов бить не стали, а сдали в руки милиции и тем самым также предотвратили погром, который был запланирован на этот день.
Все более масштабным становится противостояние скин-группировок и радикальной левацкой молодежи, сопряженное с обоюдным насилием, причем зачастую спровоцированным молодыми антифашистами. Их нападения, хотя и мотивированы искренним желанием бороться с фашизмом, столь же противозаконны, как и действия их оппонентов, и, к сожалению, не ведут ни к чему, кроме эскалации насилия и новых жертв. Так, например, 16 декабря группа левацкой молодежи напала на клуб, где в это время проходил фестиваль «тяжелой музыки» с участием «Коррозии металла» В результате массовой драки пострадали в основном сами антифашисты (один из нападавших от полученных травм вскоре скончался) и обычные посетители концерта, не имевшие к скинхедам никакого отношения.
Уголовное преследование праворадикалов
Основная роль в противодействии противоправным проявлением правого радикализма принадлежит, безусловно, правоохранительным органам. И нельзя не отметить, что в 2005 году их деятельность существенно активизировалась, во всяком случае — в сфере уголовного преследования
В первую очередь, это касается насильственных преступлений. Если в 2003 году было вынесено всего лишь три обвинительных приговора, учитывавших мотив ненависти, в 2004 году — восемь, то в 2005 году их было уже 16 [38] (в Москве, Московской области, Петербурге (везде — по два приговора), Благовещенске, Владивостоке, Волгограде, Екатеринбурге, Липецке, Мурманске, Перми, Саратове, Сургуте и Тамбове). Всего в этих процессах были признаны виновными около 60 человек, однако мотив ненависти был признан не у всех, а примерно у 50.
Подавляющее большинство осужденных получили реальные сроки лишения свободы (условно были осуждены лишь четверо фигурантов процессов против неонацистских группировок «Шульц-88» и «Mad Crowd» в Петербурге и по одному человеку в Липецке и Мурманске). Это очень важно, поскольку, как показывает опыт, условное наказание не только не отвращает скинхедов от дальнейших преступных действий, но и укрепляет в них ощущение безнаказанности: многие из осужденных в 2005 году уже имели судимости с условными сроками за нападения и вандализм. Наиболее показателен в этом смысле пример липецкого скинхеда Юрия Завершинского. В августе 2004 года он был осужден на 2 года условно за вооруженное нападение на гражданина Мозамбика по ст. 213 («хулиганство»). Тогда, несмотря на то, что в ходе следствия у обвиняемого была изъяты нацистская литература, следствие все-таки не посчитало нападение на африканца расово мотивированным, а следователь заявил местной прессе, что обвинять его по ст. 282 не будут, так как подобная оценка его действий — «это уже политика». А 14 марта 2005 г., то есть всего через семь месяцев после приговора, Ю. Завершинский в компании трех «соратников», один из которых также имеет неснятую судимость за разбой, избил гражданина Мали. И лишь на этот раз нападавшие были осуждены по ст. 282 ч. 2 п. «а» УК от 2 до 4,5 лет лишения свободы.
Еще одним позитивным моментом в преследовании насильственных расистских преступлений является то, что судами активно применялись не только этот пункт ст. 282 УК, но и «насильственные» статьи Уголовного Кодекса, включающие мотив ненависти как квалифицирующий признак. Из 16 приговоров не менее восьми [39] было вынесено судами присяжных по ч. 2 ст.ст. 105 (убийство) и 111 (нанесение тяжких телесных повреждений) УК РФ с учетом этого квалифицирующего признака [40]. В частности, отметим приговор группе скинхедов, вынесенный в Саратове. В феврале 2005 года суд присяжных признал виновными в убийстве, совершенном по мотиву национальной ненависти, трех саратовских скинхедов (дело еще двоих участников убийства к тому времени находилось в отдельном производстве). Однако через несколько месяцев Верховный суд России отменил приговор из-за процессуальных нарушений, направив его на повторное рассмотрение в новом составе суда. К этому времени было завершено и второе расследование, дела были объединены, и в сентябре 2005 года новый суд вновь вынес всем пятерым обвинительный приговор (от 5 до 13 лет лишения свободы).
Мотив национальной ненависти присутствовал и в нескольких уголовных делах, возбужденных в 2005 году по фактам кладбищенского вандализма. Два процесса уже завершились обвинительными приговорами. В декабре суд признал виновными двух «сатанистов» в Набережных Челнах, а в мае в Астраханской области виновными в осквернении сельского кладбища в Яндыках были признаны три чеченца. Последние были осуждены на полтора года исправительно-трудовой колонии, но приговор был позже смягчен до условного, и именно это стало одной из главных причин вышеупомянутого чеченского погрома в августе 2005 года.
Отметим, что около половины вынесенных в 2005 году приговоров относятся к преступлениям, совершенным в 2002–2003 гг. Длительность судебных разбирательств по тяжким преступлениям — не редкость для российского судопроизводства, но своеобразный «рекорд неторопливости» поставил суд в Волгограде, где группировку скинхедов из 13 человек судили за убийства и избиения уроженцев Центральной Азии, совершенные в 2002 году [41]. Дело было передано в суд 30 мая 2003 г., разбирательство началось лишь в январе 2004 года, а приговор был вынесен в апреле 2005 года. За это время успел измениться Уголовный Кодекс, и в результате три человека перестали быть обвиняемыми. Но все же восемь из девяти оставшихся подсудимых были осуждены на сроки от 4 до 10 лет лишения свободы [42]. Отметим, что широкая известность процесса в сочетании с суровым приговором, вынесенным с учетом расистской мотивации преступления, в течение нескольких месяцев сдерживали волгоградских скинхедов от участия в «акциях» — ведь возможность наказания для них перестала быть абстрактной угрозой.
Длительным было разбирательство и по делу группировки «Шульц-88» в Петербурге. Ее активисты были задержаны еще в 2003 году, тогда же им было предъявлено обвинение, в том числе — впервые в России — по внесенной в УК в 2002 году статье 2821 (организация экстремистского сообщества или участие в нем). Широко разрекламированный процесс, вероятно, был призван продемонстрировать жесткость правоохранительных органов к расистам. Однако завершился он просто на удивление мягким приговором — из пятерых обвиняемых один был оправдан, а трое получили условные сроки. К тому же за время затянувшегося суда было снято за истечением срока давности обвинение в участии в экстремистском сообществе. Реальный срок лишения свободы (в том числе и за организацию экстремистского сообщества) получил лишь лидер группировки Дмитрий Бобров.
Расистские нападения в ряде случаев по-прежнему квалифицируются без учета мотива ненависти. Нам известно не менее шести таких приговоров (в Москве, Краснодаре [43], Тольятти, Новосибирске, Свердловске и Воронеже). Наиболее странным примером стал суд в Свердловской области.
В декабре 2005 года там был вынесен приговор подросткам, убившим троих армянских рабочих в мае 2005 года. После совершения убийства они вернулись в местное кафе, где во всеуслышание заявили, что осуществили «зачистку» города [44]. Несмотря на это, версия убийства по мотиву национальной ненависти судом не рассматривалась. В данном случае присутствие в обвинительном заключении квалифицирующего признака национальной ненависти означало бы стремление не к ужесточению наказания (приговор, вынесенный убийцам, и так максимально суров — от 10 лет до пожизненного заключения), а к юридически корректной формулировке, имеющей существенный воспитательный и, если угодно, пропагандистский эффект. Ведь наказание в этом случае несут не «подростки-хулиганы», а убийцы-расисты.
Конечно, многие расистские преступления и вовсе остаются нераскрытыми.
Но если насильственные преступления все активнее преследуются правоохранительными органами, то с преследованием этнонационалистической пропаганды все не столь однозначно.
Безусловно, преследование «пропагандистов» в 2005 году существенно активизировалось. За год обвинительными приговорами завершилось 11 судов [45] против 13 человек [46] (в 2004 году — лишь три приговора). Безусловным лидером в 2005 году стала Кемеровская область, где было вынесено целых четыре таких приговора, причем лишь один — условный. Кроме того, пропагандисты ненависти были признаны виновными в Кирове, Москве, Новгороде, Орле, Сыктывкаре, Свердловске и Хабаровске.
В качестве наказания суды, наконец, начали практиковать запрет на тот вид деятельности, который инкриминировался подсудимым. В 2005 году было вынесено два таких приговора. Первый, в отношении нацбола Александра Николаенко [47], был вынесен 26 апреля 2005 г. в Кемеровской области. На втором, вынесенном 31 мая 2005 г. в Новгороде, стоит остановиться особо, поскольку это первый обвинительный приговор по ст. 2821 (организация экстремистского сообщества) в практике российского судопроизводства, да и в целом мы считаем этот приговор лучшим по делам о пропаганде ненависти за все последние годы.
Еще в 2004 году три активиста РНЕ были обвинены в написании и распространении бюллетеня «Новгородец», тексты которого возбуждали ненависть. Обвиняемые были сочтены следствием, а потом и судом, экстремистским сообществом, а их действия были квалифицированы по ч. 2 ст. 282 и по ст. 2821: лидер группы Михаил Пекин был осужден по ее ч. 1 (как организатор), а двое других — по ч. 2 (как участники). Приговор (к 4, 3 и 2 годам лишения свободы) был вынесен условный, но всем троим суд запретил на три года распространять СМИ, а Пекину на тот же срок — еще и заниматься журналистской деятельностью.
Кроме этих четверых, реальное наказание понесли еще три человека, и это является существенным прогрессом: ведь в 2004 году ни один из трех осужденных в конечном итоге так и не был наказан.
Из шести «реальных» приговоров (три в Кемеровской области, и по одному в Новгороде, Свердловской области и Кирове) лишь два были связаны с реальным лишением свободы. Первый приговор был вынесен в октябре в Свердловской области, правда, подсудимый, приговоренный к полугоду колонии-поселения, и без того находится под стражей по обвинению в совершении более тяжкого преступления, связанного с насилием, мотивированным национальной ненавистью [48]. Второй приговор, второй за три месяца приговор кемеровскому нацболу А. Николаенко — также полгода колонии-поселения.
Остальные четыре реальных приговора не связаны с лишением свободы: помимо запрета на определенные виды деятельности, обвиняемые были приговорены либо к исправительным работам (фактически, для уже работающего человека — это вычет из зарплаты), либо к штрафу. И мы полагаем, что для этих обвиняемых такие решения судов были вполне правомерны.
Еще шесть осужденных, хотя и были признаны виновными, были либо осуждены условно, либо «дотянули» свои дела до истечения срока давности (впрочем, виноваты в этом не подсудимые, затягивающие процесс к своей выгоде, а обвинение и суд, не умеющие этому противостоять [49]). Между тем отсутствие реального наказания провоцирует все новые и новые волны ксенофобной пропаганды. Так, в 2005 году возобновили свою деятельность условно осужденные по ст. 282 УК Павел Иванов (Новгород) и Игорь Колодезенко (Новосибирск; у него даже два приговора за последние годы). Возобновил выпуск газеты «Славянский набат» вологодский редактор-антисемит Владимир Попов, дело против которого, видимо, было прекращено. Неоднократно признанный виновным в возбуждении национальной ненависти и ни разу так и не наказанный Виктор Корчагин [50], даже находясь под судом, не стеснялся выступать на митингах, обвиняя евреев в ритуальных убийствах. Продолжает работать условно осужденный хабаровский издатель-антисемит Сергей Лукьяненко, который в настоящее время является обвиняемым уже по третьему делу по ст. 282.
Несомненно, существуют реальные трудности ведения подобных дел: дела по ст. 282 ведут не какие-то специальные следователи, а самые обыкновенные, не имеющие ни совершенно никакого опыта в достаточно специфической области пропаганды. Отсюда и ошибки в привлечении экспертов, и последующие ошибки самих экспертов [51]. Отсюда традиционно слабое обвинение на суде. Решение этих проблем, вероятно, следует искать через какую-то реорганизацию деятельности прокуратуры.
Но зачастую даже добиться возбуждения уголовного дела бывает почти невозможно, не говоря уже о его дальнейших судебных перспективах. Так, всем обращавшимся было отказано в возбуждении следующих дел:
против автора и пропагандистов антисемитского «Письма пятисот» (ныне — уже «пятнадцати тысяч»), в котором содержалось очевидно дискриминационное требование закрыть все еврейские организации на территории России, а обосновывалось оно через набор классических антисемитских мифов (отказано дважды);
против организаторов и ораторов на антисемитском митинге на Пушкинской площади, где хасиды были обвинены в ритуальном убийстве детей;
против Михаила Назарова за антисемитскую книгу и серию публикаций (почему-то одним из оснований для отказа было то, что книга «была не только допущена в официальную церковную книготорговлю, но и была признана бестселлером 1999 г. Книги, возбуждающие ненависть, не получают благословения высшего православного духовенства для издания»).
Ни в одной из этих публикаций органы прокуратуры признаков возбуждения национальной ненависти не увидели.
Еще один, менее известный, но очень показательный случай — отказ прокуратуры в возбуждении уголовного дела по факту публикации в псковской областной прессе «Катехизиса еврея в СССР», известной с советских времен антисемитской фальшивки, за издание которой еще в 1995 году был осужден все тот же Виктор Корчагин.
Если эпизод с «Катехизисом» — яркий пример того, как одни и те же тексты по-разному расцениваются в разное время и разными представителями прокуратуры, то в 2005 году был пример, когда один и тот же текст дважды в течение месяца не смогла оценить одинаково одна прокуратура. За публикацию «Письма пятисот» 4 марта 2005 г. петербургская городская прокуратура вынесла предупреждение газетам «Русь Православная» и «За русское дело», посчитав, что таким образом издания разжигают национальную рознь, а в апреле та же прокуратура отказалась возбудить уголовное дело по ст. 282 УК по тому же поводу. Но не потому, что за это уже было вынесено предупреждение, и не потому, что данное деяние не дотягивает в своей общественной опасности до уголовной статьи [52], а, в частности, на том основании, что если нет «призывов, побуждающих к совершению противоправных действий против представителей той или иной нации, расы или религии», то нет и состава преступления по ст. 282, хотя такое суждение никак не обосновано УК.
Административное преследование и профилактическая работа
Активизировалось и административное преследование праворадикальной активности, в которой, кроме правоохранительных, принимают участие и другие уполномоченные на то государственные органы.
Все чаще становится известно об административном преследовании за демонстрацию нацистской или сходной с ней символики и атрибутики (ст. 20.3 КоАП РФ). Такие случаи были отмечены в Орле, Мурманске, Москве (где один из участников «Правого марша» даже был приговорен к пяти суткам ареста), Рязанской области, Краснодарском крае.
После длительного перерыва, связанного с проведением административной реформы, вновь довольно активно стал использоваться такой метод влияния на СМИ, как предупреждения, выносимые прокуратурой или Росохранкультурой за проявления этнорелигиозной ксенофобии. В 2005 году нам известно об 11 таких предупреждениях (шесть — Росохранкультуры и пять — прокуратуры) [53], в то время как в 2004 году — лишь о четырех [54]. Как правило, это не побуждает редакции вовсе отказываться от публикации этнонационалистических материалов, но предупреждения хотя бы заставляют националистов заметно нервничать. На момент написания этого отчета (январь 2006 г.) не менее пяти вынесенных в 2005 году предупреждений оспариваются в суде.
Росохранкультура Прокуратура
Кому вынесено Примечание Кому вынесено Примечание
«Закубанье»
(Адыгея) «Московские ворота»
(Калужская область) Оспаривается в суде
«Волжская заря»
(Самарская область) Оспаривается в суде «Я — Русский в Самаре»
(Самарская область) Оспаривается в суде
«Я — Русский в Самаре»
(Самарская область) Оспаривается в суде «Русь Православная»
(Петербург)
«Русская правда»
(Москва) «За русское дело»
(Петербург) Оспаривается в суде
«Курс»
(Кемеровская область) Вынесено за разжигание социальной розни «Эра России»
(Москва)
Телекомпания «Невский канал»
(Петербург)
Отметим, что ранее оспаривание в суде подобных предупреждений случалось очень редко и было характерно лишь для респектабельных редакций, а не для маргинальных националистических листков; теперь же и они, видимо, осознали, что предупреждение является основанием для судебного закрытия издания. И, действительно, 4 июля 2005 г. Хамовнический суд Москвы закрыл газету НБП «Генеральная линия» после трех предупреждений, вынесенных в течение нескольких месяцев 2004 года [55]. Впрочем, список СМИ, получивших подобные предупреждения, показывает, что респектабельные издания в 2005 году практически не привлекли внимания прокуратуры и Росохранкультуры ксенофобными выступлениями, хотя это и вызывает некоторое недоумение: ведь, например, «Комсомольская правда» или «Московский комсомолец», не говоря уже о целом ряде региональных СМИ, в 2005 году неоднократно «отметились» не просто ксенофобными, а откровенно расистскими статьями [56].
Не слишком большое давление ощущали на себе и праворадикальные организации. Ни одного случая судебной ликвидации подобных организаций в 2005 году (как, впрочем, и в предыдущем) нам не известно. В отличие от прошлых лет не известны нам и случаи ликвидации праворадикальных организаций по формальному признаку (из-за непредставления документов в регистрирующий орган и т.п.).
Правда, есть один пример, когда организации было вынесено официальное предостережение прокуратуры за экстремистскую деятельность [57] — Краснодарскому отделению праворадикальной неоязыческой организации «Духовно-родовая Держава Русь» в апреле 2005 года. Эта группировка провозгласила свой суверенитет от Российской Федерации, произвольно «наделяет» своих членов землями и имуществом и призывает их с оружием в руках это имущество отстаивать. Несмотря на довольно своеобразную риторику и действия (внушающие сомнения в душевном здоровье членов этой организации), она не столь безобидна, как кажется на первый взгляд. На ее счету как минимум один погром, организованный в сентябре 2004 года. в Краснодарском крае. Эта же организация, кстати, в апреле 2005 года вынесла смертный приговор вице-премьеру российского правительства Александру Жукову (за «осуществление иудонацистской оккупации») и призвала своих членов исполнить приговор «любыми средствами, в любой форме, в любое удобное время» [58].
Известен случай отказа в регистрации общественного объединения: 15 сентября 2005 г. Федеральная регистрационная служба Санкт-Петербурга и Ленинградской области отказала местным активистам НДПР в регистрации региональной организации «Национально-Державный путь Руси» на том основании, что в ее уставе содержатся положения, направленные на разжигание национальной розни. Позиция регистрационной службы Петербурга тем более показательна, что месяцем позже по этим же уставным документам московское отделение было зарегистрировано без всяких проблем (см. выше).
Таким образом, юридическое давление на организации и издания праворадикального толка по-прежнему остается очень слабым. Ликвидация организаций именно за националистическую деятельность в последние два года не практикуется, а закрытие изданий единичны [59]. Случай закрытия «Генеральной линии» — спорный: во-первых, до сих пор решение не подтверждено в суде второй инстанции и не вступило в силу, во-вторых, органу НБП пропаганда ультранационализма вменялась далеко не в первую очередь; основная юридическая (и тем более политическая) претензия к НБП — крайние проявления оппозиционности к существующей власти.
Кроме уголовного и административного преследования праворадикалов, стоит отметить и профилактическую работу по предотвращению праворадикальных проявлений. Например, в июле суд по делу уже упоминавшегося скинхеда Ю. Завершинского вынес специальное предписание городским властям Липецка о необходимости контроля над спортивным клубом «Витязь», посчитав его местом сбора местных неонацистов. Как пример профилактической работы милиции можно расценивать предотвращение 26 апреля 2005 г. погрома на панк-концерте в Кирове. Милиция явно действовала на основании агентурных данных: потасовку, в которой участвовало не менее 68 хорошо вооруженных (цепи, бейсбольные биты, кастеты, арматура) скинхедов, ей удалось остановить в течение считанных минут.
К сожалению, такие действия милиции являются скорее исключением, чем правилом. Наоборот, некомпетентные, а зачастую и неправовые действия правоохранительных органов порождают довольно неожиданные казусы. Например, в Петербурге скинхеды, задержанные с поличным за избиение армянина в 2002 году, избежали наказания: дело было прекращено за истечением срока давности. А вот милиционеры, их задержавшие, были признаны виновными в избиении одного из задержанных (и, вероятно, справедливо) и получили реальные тюремные сроки.
В качестве профилактических мер сотрудники милиции и прокуратуры в целом ряде регионов (Курске, Иваново, Екатеринбурге) начали проводить консультативные встречи с иностранными студентами, разъясняя им «правила безопасности» на улицах российских городов. Впрочем, зачастую подобная «профилактика» является не более чем демонстрацией бюрократической активности. Так, например, в Воронеже милиция совместно с управлением образования разработала «Памятку безопасности» для иностранных студентов, основной пафос которой сводится к пространственным и временным ограничениям в передвижении иностранных студентов. Иногда эта бюрократическая активность выглядит откровенным цинизмом. В том же Воронеже в ноябре 2005 года, вскоре после убийства перуанского студента, была учреждена должность советника главы города по взаимодействию с иностранцами, а одновременно в воронежских вузах, где, собственно, и учатся те самые иностранцы, выступал с лекциями лидер НДПР Александр Севастьянов.
В Петербурге, в 2004 году ставшем «пионером» в разработке «памятки безопасности» для иностранных студентов, милиционеры ставили в вину иностранцам фактическое следование этой памятке. Например, в памятке говорилось «если вы решили бежать, делайте это как можно быстрее», а уже в январе 2005 года один из руководителей питерской милиции заявил: «Само поведение иностранных граждан часто провоцирует группы молодых людей на совершение хулиганских действий. Увидев компанию молодых людей, иностранцы — обычно выходцы из стран Азии и Африки — часто бросаются в бегство, таким образом, обращают на себя внимание и становятся объектом преследования».
Не менее циничным выглядит и обнародование в московских газетах предвыборного заявления представителей партий — участников московских выборов с осуждением «Правого марша». Авторы заявления, среди которых были Юрий Лужков, Геннадий Зюганов, Сергей Бабурин и Владимир Жириновский, требовали «пресекать в зародыше любые попытки стравить между собой людей разной национальности и веры». Однако незадолго до того Жириновский и Зюганов отказались осудить своих однопартийцев, принявших в этом марше участие. Возглавляемое Лужковым московское правительство не применило никаких административных санкций для пресечения и наказания националистической пропаганды на «Правом марше» (за исключением удаления несогласованных участников, демонстрировавших свастику), а затем запретило антифашистский марш. А Бабурин к тому моменту уже успел выступить на съезде «Союза русского народа».
Кроме того, многие представители власти по-прежнему предпочитают отрицать наличие проблемы радикального национализма в России, ограничиваясь общими политическими заявлениями о необходимости борьбы с ксенофобией. Региональные «программы толерантности» в лучшем случае являются малоизвестными документами, зачастую принимаемыми без обсуждения с общественными организациями. В худшем — как это случилось с программой Краснодарского края — никакой толерантности они не способствуют, а, наоборот, лишь обостряют этнические проблемы.
Борьба с ксенофобией как политический ресурс
Необходимо отметить новую, крайне тревожную и зримо усиливающуюся тенденцию, появившуюся именно в 2005 году: использование лозунгов антифашизма и борьбы с ксенофобией в качестве инструмента подавления оппозиции или независимых организаций.
Первое направление, которое можно выделить, не ново — это использование лозунгов борьбы с ксенофобией для дискредитации внешнеполитических оппонентов. Оно и ранее широко применялось по отношению к Латвии и Эстонии в связи с общественной реабилитацией участников Waffen SS. В 2005 году самым заметным эпизодом стал случай с избиением детей российских дипломатов в Польше и последующим ответным избиением поляков в Москве.
Нападения на расовой, этнической почве равно отвратительны, где бы они ни происходили. Однако в отличие от таких же и даже более жестоких нападений, происходящих в России, избиение в Польше вызвало немедленную и крайне эмоциональную реакцию высшего политического руководства страны, спровоцировало рост напряженности российско-польских отношений. С другой стороны, последовавшие затем нападения на поляков не только не стали поводом для политических заявлений, но пока и не расследованы (да скорее всего и не будут), в отличие от Польши, где нападавшие были быстро задержаны. Надо отметить и позицию целого ряда СМИ, представивших избиения польских граждан в Москве едва ли не как «справедливую месть» за действия польских скинхедов и открыто требовавших «ничьей по избиениям».
Второе направление — необоснованно жестокое преследование активистов достаточно безобидных молодежных левацких организаций, вся «вина» которых состоит в оппозиционности нынешнему политическому режиму. И речь здесь идет не только и не столько о необоснованно жестком преследовании хулиганских акций НБП и не об обвинениях этой партии в фашизме [60]. Мы имеем в виду преследование активистов АКМ, СКМ и других левацких организаций. Наиболее ярким примером этого преследования стало превентивное задержание молодых леваков накануне Дня победы, когда они только собирались провести свою, вполне мирную, акцию.
И, наконец, третье, основное направление — использование антифашистской риторики для дискредитации политической оппозиции.
Впервые от абстрактных конспирологических рассуждений о заговоре против России к конкретным политическим обвинениям перешли прокремлевские «Наши» в феврале 2005 года. Тогда целью своей «антифашистской» борьбы, наряду со скинхедами и НБП, «нашисты» объявили «Яблоко», «Комитет-2008», Гарри Каспарова и Ирину Хакамаду, то есть политиков и организации, находящиеся в оппозиции к президенту В. Путину, но никак не замеченные в ксенофобии. Есть основания полагать, что именно с «Нашими» связаны все более многочисленные, можно уже сказать, систематические, уличные нападения на нацболов и леваков.
Синхронно с «Нашими» выступил и спикер Совета Федерации Сергей Миронов, который вновь озвучил давно продвигаемую им идею модификации российской Конституции с целью предоставления В. Путину возможности остаться президентом и после 2008 года. Теперь он обосновывал это нарастанием в стране фашистской угрозы.
Самым громким был скандал, связанный с запретом проведения антифашистского марша в Москве 27 ноября, запланированного в ответ на «Правый марш». Отказ последовал по причине «неудобств, создаваемых москвичам» (такая причина могла бы быть и реальной, поскольку марш планировалось провести в будний день по Тверской улице, но стоит напомнить, что майское шествие «Наших» по Ленинскому проспекту никого не смутило). Московские власти разрешили проведение митинга на площади Белорусского вокзала, однако организаторы мероприятия отказались, считая, что «шествию можно противопоставить только шествие». Вместо этого 27 ноября был проведен антифашистский пикет перед зданием московского правительства. Поскольку пикет не был санкционирован, городские власти имели право его разогнать. Однако немотивированная жестокость ОМОНа при разгоне совершенно мирных пикетчиков (один человек даже был госпитализирован) в сочетании с тем, что одновременно в Москве на Преображенской площади проходил откровенно неонацистский митинг НСО, который вообще не привлек внимания чиновников и милиции, создают — независимо от реальных намерений московских властей — впечатление поощрения национал-патриотов к дальнейшим действиям.
И уж совсем возмутительными являются репрессивные действия против общественных активистов в Нижнем Новгороде. В 2005 году там начался процесс руководителя Общества российско-чеченской дружбы Станислава Дмитриевского. Он обвиняется по ч. 2 ст. 282 УК в возбуждении национальной ненависти — за публикацию обращений Аслана Масхадова и Ахмеда Закаева. Оба эти текста, разумеется, тенденциозны и резко критичны по отношению к политической власти России, но не содержат никаких элементов возбуждения ненависти по этническому признаку; тем более нет оснований обвинять в этом публикатора текстов [61].
Заключение
Выводы, к которым можно прийти, подводя итоги 2005 года, по большей части неутешительны.
Преследование противоправных действий праворадикалов со стороны государства заметно активизировалось. Вероятно, умножение серьезных и юридически корректных приговоров за расистские нападения в 2004–2005 гг. сказалось на уменьшении количества убийств на почве ненависти. Возможно, начало в 2005 году реальных уголовных преследований за расистскую пропаганду тоже как-то скажется на ее уровне в будущем. Но противодействие со стороны государства по-прежнему существенно отстает от роста активности неонацистов и иных радикальных этнонационалистов, особенно в отношении пропаганды и организационной деятельности. Это противодействие не носит достаточно систематического и последовательного характера, чтобы продемонстрировать серьезное стремление государства к искоренению преступлений на почве ненависти.
Расовое и иное неонацистски мотивированное насилие расширяется, становится более демонстративным и охватывает все новые и новые этнические религиозные и социальные группы.
Праворадикалы все активнее стремятся преодолеть свой маргинальный статус, используя для этого все методы пропаганды. К сожалению, СМИ часто представляют праворадикалов в качестве самостоятельных медиа-фигур и тем самым частично легитимируют их в глазах телезрителей/читателей.
Видимо, праворадикальная угроза по-прежнему не осознается государством как одна из наиболее актуальных проблем, хотя успехи националистической демагогии «Родины» и ДПНИ во время московской предвыборной кампании ясно показали, что речь идет уже не о маргинальных группах, которые можно игнорировать или с которыми можно легко справиться путем аппаратных интриг. Более того, явный политический контекст давления на «Родину» (в сравнении, скажем, с ЛДПР) заметно обесценивает пафос деятельности государства по противодействию распространению ксенофобных настроений, порождает правовой нигилизм и убежденность в том, что наказуемой является не праворадикальная активность, а политическая нелояльность режиму.
Действительно, в 2005 году тема ксенофобии превратилась в удобный инструмент политических манипуляций. Ее можно использовать и для запугивания демократического электората, и для дискредитации либеральной оппозиции, и для достижения локальных электоральных результатов, а в конечном счете — для закрепления авторитарных методов правления. Ориентированные на противодействие мифической «оранжевой угрозе», поддерживаемые собственными ксенофобными установками и стимулируемые личными интересами, представители политических элит предпочитают в лучшем случае бездействовать, а в худшем — прямо сотрудничать с лидерами и идеологами правого радикализма в России.
Очевидно, элита по-прежнему исходит из того, что ультранационализм не является политической угрозой, а «мягкие» формы национализма могут быть успешно и безопасно инкорпорированы в государственную идеологию. Ошибка этого суждения не только в том, что угрозы бывают не только политические — уже сейчас праворадикалы убивают десятки и калечат сотни людей и отравляют своей пропагандой сознание еще большего числа других. Ошибка заключается также в недооценке политической угрозы: ультранационализм постепенно растет, и нет никаких оснований считать, что малоэффективная российская власть сможет с ним справиться в случае какого-то кризиса и активизации праворадикалов.
Примечания
[1] Аналогичный отчет за предыдущий год см.: Кожевникова Г. Радикальный национализм в России: проявления и противодействие. Обзор событий 2004 года // Центр «СОВА». Национализм и ксенофобия. 2005. 24 января (xeno.sova-center.ru/29481C8/4DCF65B). Деятельность Центра «СОВА» отражена на его сайте: sova-center.ru.
[2] Строго говоря, следует различать «красных скинов», к числу которых относится часть молодых антифа, и «наци-скинов», с которыми они воюют. Но мы, следуя установившейся традиции, называем «наци-скинов», «бонхедов», просто скинхедами, а к их противникам этот термин не применяем.
[3] Мы в нашей работе не можем охватить ситуацию в республиках Северного Кавказа. Происходящее там должно быть предметом совершенно другого типа исследований. И данные по Дагестану, Кабардино-Балкарии и тем более Чечне бессмысленно смешивать с данными по Ставропольскому и Краснодарскому краю. Поэтому наша статистика исключает эти республики, а под Югом России понимаются регионы Южного округа также за вычетом этих республик.
[4] Там Д. Демушкин и А. Иванов (Сухаревский), давно конкурирующие между собой и обвиняющие друг друга в связях с российскими спецслужбами, даже подрались «за лидерство».
[5] Например, губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко.
[6] За нелегальное приобретение оружия выступает РНЕ.
[7] В Московщине линчевали приезжих строителей // Байкал-Инфо. 2005. 16 июня.
[8] См. раздел «Антисемитизм».
Попытки избежать антисемитизма предпринимались радикальными русским националистами и ранее. Этим попыткам был посвящен в 2002 году доклад А. Верховского «Русские националисты, уклоняющиеся от антисемитизма». Доступен на сайте Центра «СОВА»: xeno.sova-center.ru/1ED6E3B/1ED7483/215FBBA.
[9] Напомним, в апреле 2005 г. в Красноярске пропали пятеро мальчиков 10–11 лет. Спустя длительное время их тела были найдены в одном из городских коллекторов.
[10] Александр Севастьянов выразился по этому поводу так: «Из тактических соображений руководство ДПНИ присвоило ему партийный псевдоним: Белов. Что вполне укладывается в отечественную революционную традицию (Сталин, Молотов и мн. др.)». Мы же скорее видим здесь не революционную, а просто расистскую традицию («Белов» — борец за «белую расу»).
[11] В конце 2004 года.
[12] В 2004 году во Владивостоке по обвинению в нескольких расистских нападениях была задержана группа скинхедов. Осужден в результате был лишь один, зато остальные охотно давали на него показания. Это сильно деморализовало владивостокских неонацистов.
[13] См. об этом, например: Ларюэль Марлен. Александр Дугин — идеологический посредник // Цена ненависти. М.: Центр «СОВА», 2005. С. 226–253.
[14] См. об этом ниже.
[15] В 2003–2004 гг. НДПР уже проводило такой конкурс во всероссийском масштабе. Подробнее об этом см. Кожевникова Г. Радикальный национализм в России: проявления и противодействие. Обзор событий 2004 года...
[16] См. раздел «Радикальный национализм от имени государства»
[17] Партия свободы Ю. Беляева, обе Народные национальные партии — С. Токмакова и А. Иванова (Сухаревского), Славянский Союз Д. Демушкина.
[18] Тем более, что вскоре они и сами запутались в собственной информации.
[19] Среди фактических организаторов марша — ЕСМ, ДПНИ, НДПР. Формальным заявителем выступил ЕСМ.
[20] Достаточно отметить, что они не ввязались в драку, когда небольшая группа антифашистов попыталась закидать их презервативами с водой. Милиции в этом месте было явно недостаточно для предотвращения потасовки.
[21] К тому моменту еще не было известно, что дети погибли.
[22] За погром цыганского табора в Подмосковье, в результате которого пострадало не менее четырех человек, взяла на себя ответственность одна из подмосковных скин-группировок.
[23] Позже появились неподтвержденные сообщения о том, что по факту этого выступления против С. Кривнюка было заведено дело по ст. 282 УК.
[24] См., например, Козловский Олег. Прежде чем жечь дома и выселять цыган // Золотое кольцо (Ярославль). 2005. 22 января (www.goldring.ru/podrobno.php?id_rub...1&year=2005)
[25] Фонд известен антицыганскими и антитаджикскими выступлениями, похищением наркозависимых людей с целью их безмедикаментозного (!) лечения, а сам Ройзман — тесными дружескими связями с местным криминальным «авторитетом» Александром Хабаровым, погибшим в тюрьме в 2005 году.
[26] Если, конечно, решение суда вновь не будет оспорено.
[27] Впрочем, коммерческие интересы, похоже, все-таки перевесили: по неофициальным сообщениям, шестиконечная звезда была заменена двенадцатиконечной, и в январе 2006 года памятник тихо и без помпы открыли.
[28] Например, на «круглом столе» «Национальный вопрос в структуре общественного взаимодействия», проведенного в Государственной Думе 16 мая 2005 года.
[29] В данном отчете мы не рассматриваем преследование мусульман на Северном Кавказе, например, в Кабардино-Балкарии. Это отдельная тема, требующая самостоятельного исследования.
[30] В данном обзоре мы не рассматриваем дискриминацию верующих тех или иных конфессий.
[31] Выборы состоялись 18 октября 2005 года.
[32] Тульские армяне требуют наказать провокаторов // Агентство национальных новостей. 2005. 25 октября (www.annews.ru/modules.php?name=News...e&sid=19554). Выборы состоялись 30 октября 2005 г.
[33] Впрочем, если верно предположение, что решение было принято под давлением штаба Квачкова (то есть тех же ДПНИ и НДПР), это заставляет лишний раз задуматься о наличии в рядах скинхедов (а НСО ближе именно к скин-организациям, нежели к партийной группе) своего рода «партийной дисциплины».
[34] Посол Франции возмутился потому, что «Родина», получив запрет на показ ролика, изменила его — перевела его содержание на французский язык, явно увязывая с беспорядками во Франции.
Обращение посла Азербайджана спровоцировало Рогозина на крайне некорректную полемику, а вот оскорблять посла Франции Рогозин все же не решился.
[35] Напомним, этот прием как минимум трижды использовался ЛДПР в 2004 году. Дважды при этом он становился предметом судебного разбирательства, и оба раза агитация партии признавалась законной.
[36] Подробно причины электоральных успехов праворадикальных кандидатов на различных выборах рассматривал В. Прибыловский в докладе «Национал-патриоты на региональных выборах (губернаторов и законодательных собраний), 2000–2004 гг.» на конференции «Русская националистическая тематика и выборы. Предвыборные кампании и результаты выборов, 1993–2004 гг.» (Москва, 17–18 февраля 2005 года).
[37] Особенности ведения пленарных заседаний Государственной Думы «Единой Россией» и ксенофобная риторика депутатов были рассмотрены 25 октября 2005 г. на конференции Франко-Российского центра по общественным и гуманитарным наукам «Русский национализм в официальных структурах российского государства» в докладе Екатерины Михайловской «Националистический дискурс в Думе на примере партии “Родина”».
[38] Летом 2005 г. «Московский комсомолец» опубликовал информацию еще об одном приговоре Московского областного суда. Однако в прокуратуре Московской области эту информацию не подтвердили.
[39] Не во всех случаях известны формулировки обвинения и приговора.
[40] Еще в одном процессе, в деле о жестоком убийстве узбекских гастарбайтеров летом 2004 года, мотив ненависти московской областной прокуратуре доказать не удалось. Однако в этом случае нам важна сама готовность Московской областной прокуратуры предъявить такое, совершенно правомерное, обвинение.
[41] Впрочем, этот рекорд наверняка «побьет» новосибирский процесс над «группой Родошкевича», обвиняемой в серии нападений на уроженцев Центральной Азии, совершенных в 2002 году. Задержаны они были в ноябре 2002 года. Судебное разбирательство началось в октябре 2003 года и не завершено до сих пор.
[42] Один был признан невиновным.
[43] Впрочем, учитывая специфическую ситуацию в Краснодарском крае, позитивным следует считать уже то, что дела об убийствах турок-месхетинцев вообще дошли до суда и завершились обвинительными приговорами.
[44] Отметим, что задержаны они были лишь после того, как дело приобрело масштабы международного скандала: в дни убийства в Свердловской области с официальным визитом находился посол Армении.
[45] В эту статистику включены и те приговоры, в которых обвиняемые были признаны виновными, но наказания по ст. 282 не понесли из-за истечения срока давности. Таких приговоров в 2005 году было три: Виктору Корчагину в Москве, Рэму Латыпову в Хабаровске и Александру Николаенко в Кемерово — по его первому делу.
[46] Из этих 13 один человек, А. Николаенко, был осужден дважды.
[47] Против Николаенко одновременно шло два процесса, и в обоих ему вменялись ст.ст. 280 и 282 УК, но по разным публикациям. Первый приговор был вынесен в апреле 2005 года. Тогда по ст. 282 Николаенко был признан виновным, но срок давности истек, так что осужден он был только по ст. 280 — условно, но зато с запретом на журналистскую деятельность. Второй приговор — полгода лишения свободы он получил уже по обеим статьям.
[48] Из сообщений СМИ ясно, что речь идет о серии поджогов «кавказских» кафе, прокатившихся осенью 2004 года по Екатеринбургу и Верхней Пышме, в результате которых погиб один человек и еще как минимум один попал в больницу. Однако нам неизвестно, к какому из поджогов причастен осужденный.
[49] О сложности подобных дел см.: Ратинов А., Кроз А., Ратинова Н. Ответственность за разжигание вражды и ненависти: Психолого-правовая характеристика. М.: Юрлитинформ, 2005. С. 12–16.
[50] В начале 2005 года кассационная инстанция подтвердила освобождение его от наказания за истечением срока давности. В данном случае истечение сроков весьма сомнительно: ведь Корчагин все это время продолжал распространять материалы, которые ему и инкриминировались.
[51] См. Ратинов А., Кроз А., Ратинова Н. Указ. соч. С. 187–236.
[52] Такое, в принципе, вполне возможно: публикация может повлечь даже закрытие издания, но не повлечь уголовного дела против автора или издателя.
[53] До сих пор неясно, получили ли газеты «Русь Православная» и «За русское дело» предупреждения от Росохранкультуры. Если оба издания имеют по два предупреждения (от Росохранкультуры и от прокуратуры на каждое), то тогда в 2005 году вынесено 13 предупреждений.
[54] Имеются в виду предупреждения, вынесенные лишь за возбуждение национальной и религиозной розни.
[55] Два из них были вынесены за «экстремизм», одно — за разжигание национальной розни (вполне, заметим, обоснованно).
[56] См., об этом раздел «Язык вражды в российских СМИ» на сайте Центра «СОВА»: xeno.sova-center.ru/213716E.
[57] Есть также сведения о нескольких предупреждениях, вынесенных в Татарстане. Однако кому и когда эти предупреждения были вынесены, неизвестно.
[58] Есть сведения, что подобные «смертные приговоры» были вынесены и в адрес других высших должностных лиц России, включая президента Путина.
[59] Подробнее о применении норм закона «О противодействии экстремистской деятельности» см.: Верховский А., Кожевникова Г. Три года противодействия // Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям. М.: Центр «СОВА», 2005. С. 111–129.
[60] В идеологии НБП, как она сложилась в 90-е годы, многие исследователи усматривают близкое родство с фашизмом. Перемены в политике партии в последние годы не выглядят вполне убедительными, так как от прежних заявлений НБП ни в какой форме не отказалась. Поэтому относить НБП к демократической оппозиции, как это все чаще делают, нам кажется, по меньшей мере, преждевременным.
Часть актива и региональных организаций национал-большевиков действительно придерживается именно праворадикальных взглядов, но такие люди и организации постепенно вытесняются из партии. НБП не занимается организацией насильственных нападений на этнической, расовой почве; партия, при всей своей брутальной риторике, вообще не склонна к насильственным акциям. Поэтому перечислять нацболов через запятую с наци-скинхедами принципиально неверно.
[61] Сами обращения и основные материалы дела можно найти на сайте Русско-чеченского информационного агентства: www.ria.hrnnov.ru/modules.php?name=..._pag&cid=4. Приговор должен быть вынесен 3 февраля 2006 г.; обвинитель требует для Ст. Дмитриевского четырех лет лишения свободы.
03 февраля 2006, 06:00 Галина Кожевникова
Под ред. А. Верховского
http://polit.ru/research/2006/02/03/year2005.html
Ежегодный отчет информационно-аналитического центра "СОВА" ч.3
Противодействие радикальному национализму
Деятельность неправительственных организаций и стихийное противодействие
Противодействие росту национал-радикальной активности всегда было одним из основных направлений деятельности неправительственных организаций (НПО), однако их возможности крайне ограничены. В основном НПО остаются в рамках традиционных для них сфер деятельности: это организация научных, просветительских и образовательных мероприятий, экспертная работа. Направлена вся эта деятельность на самые различные целевые аудитории: студентов и журналистов, школьников и сотрудников правоохранительных органов, педагогов и чиновников.
Однако в 2005 году НПО все чаще стали уделять внимание и публичным «уличным» мероприятиям. Особую популярность и широкое распространение получили акции по закрашиванию ксенофобных граффити на улицах российских городов. Практиковались также антифашистские пикеты и митинги. Наиболее крупной такой акцией стал «Антифашистский марш», проведенный 18 декабря 2005 года и собравший около полутора тысяч человек. В нем приняли участие представители не только правозащитных и общественных организаций, но и различных политических партий и движений, в основном либерального толка.
Все чаще встречаются и примеры стихийного противодействия национал-радикалам. В частности, в течение 2005 года было зафиксировано несколько случаев, когда агитаторов-националистов выгоняли с митингов социального протеста (например, в Ногинске Московской области и в Пскове), люди уничтожали националистические листовки и граффити. Несколько раз скинхедам доставалось от тех, кого они пытались агитировать. Так, например, в Курске в первый день 2005 года скинхедов избили гуляющие в центре города горожане, возмущенные неонацистскими лозунгами. В мае бритоголовых избили пассажиры подмосковной электрички, которых призывали присоединиться к некой (очевидно, насильственной) «акции». А вот в Калужской области пассажиры неонацистов бить не стали, а сдали в руки милиции и тем самым также предотвратили погром, который был запланирован на этот день.
Все более масштабным становится противостояние скин-группировок и радикальной левацкой молодежи, сопряженное с обоюдным насилием, причем зачастую спровоцированным молодыми антифашистами. Их нападения, хотя и мотивированы искренним желанием бороться с фашизмом, столь же противозаконны, как и действия их оппонентов, и, к сожалению, не ведут ни к чему, кроме эскалации насилия и новых жертв. Так, например, 16 декабря группа левацкой молодежи напала на клуб, где в это время проходил фестиваль «тяжелой музыки» с участием «Коррозии металла» В результате массовой драки пострадали в основном сами антифашисты (один из нападавших от полученных травм вскоре скончался) и обычные посетители концерта, не имевшие к скинхедам никакого отношения.
Уголовное преследование праворадикалов
Основная роль в противодействии противоправным проявлением правого радикализма принадлежит, безусловно, правоохранительным органам. И нельзя не отметить, что в 2005 году их деятельность существенно активизировалась, во всяком случае — в сфере уголовного преследования
В первую очередь, это касается насильственных преступлений. Если в 2003 году было вынесено всего лишь три обвинительных приговора, учитывавших мотив ненависти, в 2004 году — восемь, то в 2005 году их было уже 16 [38] (в Москве, Московской области, Петербурге (везде — по два приговора), Благовещенске, Владивостоке, Волгограде, Екатеринбурге, Липецке, Мурманске, Перми, Саратове, Сургуте и Тамбове). Всего в этих процессах были признаны виновными около 60 человек, однако мотив ненависти был признан не у всех, а примерно у 50.
Подавляющее большинство осужденных получили реальные сроки лишения свободы (условно были осуждены лишь четверо фигурантов процессов против неонацистских группировок «Шульц-88» и «Mad Crowd» в Петербурге и по одному человеку в Липецке и Мурманске). Это очень важно, поскольку, как показывает опыт, условное наказание не только не отвращает скинхедов от дальнейших преступных действий, но и укрепляет в них ощущение безнаказанности: многие из осужденных в 2005 году уже имели судимости с условными сроками за нападения и вандализм. Наиболее показателен в этом смысле пример липецкого скинхеда Юрия Завершинского. В августе 2004 года он был осужден на 2 года условно за вооруженное нападение на гражданина Мозамбика по ст. 213 («хулиганство»). Тогда, несмотря на то, что в ходе следствия у обвиняемого была изъяты нацистская литература, следствие все-таки не посчитало нападение на африканца расово мотивированным, а следователь заявил местной прессе, что обвинять его по ст. 282 не будут, так как подобная оценка его действий — «это уже политика». А 14 марта 2005 г., то есть всего через семь месяцев после приговора, Ю. Завершинский в компании трех «соратников», один из которых также имеет неснятую судимость за разбой, избил гражданина Мали. И лишь на этот раз нападавшие были осуждены по ст. 282 ч. 2 п. «а» УК от 2 до 4,5 лет лишения свободы.
Еще одним позитивным моментом в преследовании насильственных расистских преступлений является то, что судами активно применялись не только этот пункт ст. 282 УК, но и «насильственные» статьи Уголовного Кодекса, включающие мотив ненависти как квалифицирующий признак. Из 16 приговоров не менее восьми [39] было вынесено судами присяжных по ч. 2 ст.ст. 105 (убийство) и 111 (нанесение тяжких телесных повреждений) УК РФ с учетом этого квалифицирующего признака [40]. В частности, отметим приговор группе скинхедов, вынесенный в Саратове. В феврале 2005 года суд присяжных признал виновными в убийстве, совершенном по мотиву национальной ненависти, трех саратовских скинхедов (дело еще двоих участников убийства к тому времени находилось в отдельном производстве). Однако через несколько месяцев Верховный суд России отменил приговор из-за процессуальных нарушений, направив его на повторное рассмотрение в новом составе суда. К этому времени было завершено и второе расследование, дела были объединены, и в сентябре 2005 года новый суд вновь вынес всем пятерым обвинительный приговор (от 5 до 13 лет лишения свободы).
Мотив национальной ненависти присутствовал и в нескольких уголовных делах, возбужденных в 2005 году по фактам кладбищенского вандализма. Два процесса уже завершились обвинительными приговорами. В декабре суд признал виновными двух «сатанистов» в Набережных Челнах, а в мае в Астраханской области виновными в осквернении сельского кладбища в Яндыках были признаны три чеченца. Последние были осуждены на полтора года исправительно-трудовой колонии, но приговор был позже смягчен до условного, и именно это стало одной из главных причин вышеупомянутого чеченского погрома в августе 2005 года.
Отметим, что около половины вынесенных в 2005 году приговоров относятся к преступлениям, совершенным в 2002–2003 гг. Длительность судебных разбирательств по тяжким преступлениям — не редкость для российского судопроизводства, но своеобразный «рекорд неторопливости» поставил суд в Волгограде, где группировку скинхедов из 13 человек судили за убийства и избиения уроженцев Центральной Азии, совершенные в 2002 году [41]. Дело было передано в суд 30 мая 2003 г., разбирательство началось лишь в январе 2004 года, а приговор был вынесен в апреле 2005 года. За это время успел измениться Уголовный Кодекс, и в результате три человека перестали быть обвиняемыми. Но все же восемь из девяти оставшихся подсудимых были осуждены на сроки от 4 до 10 лет лишения свободы [42]. Отметим, что широкая известность процесса в сочетании с суровым приговором, вынесенным с учетом расистской мотивации преступления, в течение нескольких месяцев сдерживали волгоградских скинхедов от участия в «акциях» — ведь возможность наказания для них перестала быть абстрактной угрозой.
Длительным было разбирательство и по делу группировки «Шульц-88» в Петербурге. Ее активисты были задержаны еще в 2003 году, тогда же им было предъявлено обвинение, в том числе — впервые в России — по внесенной в УК в 2002 году статье 2821 (организация экстремистского сообщества или участие в нем). Широко разрекламированный процесс, вероятно, был призван продемонстрировать жесткость правоохранительных органов к расистам. Однако завершился он просто на удивление мягким приговором — из пятерых обвиняемых один был оправдан, а трое получили условные сроки. К тому же за время затянувшегося суда было снято за истечением срока давности обвинение в участии в экстремистском сообществе. Реальный срок лишения свободы (в том числе и за организацию экстремистского сообщества) получил лишь лидер группировки Дмитрий Бобров.
Расистские нападения в ряде случаев по-прежнему квалифицируются без учета мотива ненависти. Нам известно не менее шести таких приговоров (в Москве, Краснодаре [43], Тольятти, Новосибирске, Свердловске и Воронеже). Наиболее странным примером стал суд в Свердловской области.
В декабре 2005 года там был вынесен приговор подросткам, убившим троих армянских рабочих в мае 2005 года. После совершения убийства они вернулись в местное кафе, где во всеуслышание заявили, что осуществили «зачистку» города [44]. Несмотря на это, версия убийства по мотиву национальной ненависти судом не рассматривалась. В данном случае присутствие в обвинительном заключении квалифицирующего признака национальной ненависти означало бы стремление не к ужесточению наказания (приговор, вынесенный убийцам, и так максимально суров — от 10 лет до пожизненного заключения), а к юридически корректной формулировке, имеющей существенный воспитательный и, если угодно, пропагандистский эффект. Ведь наказание в этом случае несут не «подростки-хулиганы», а убийцы-расисты.
Конечно, многие расистские преступления и вовсе остаются нераскрытыми.
Но если насильственные преступления все активнее преследуются правоохранительными органами, то с преследованием этнонационалистической пропаганды все не столь однозначно.
Безусловно, преследование «пропагандистов» в 2005 году существенно активизировалось. За год обвинительными приговорами завершилось 11 судов [45] против 13 человек [46] (в 2004 году — лишь три приговора). Безусловным лидером в 2005 году стала Кемеровская область, где было вынесено целых четыре таких приговора, причем лишь один — условный. Кроме того, пропагандисты ненависти были признаны виновными в Кирове, Москве, Новгороде, Орле, Сыктывкаре, Свердловске и Хабаровске.
В качестве наказания суды, наконец, начали практиковать запрет на тот вид деятельности, который инкриминировался подсудимым. В 2005 году было вынесено два таких приговора. Первый, в отношении нацбола Александра Николаенко [47], был вынесен 26 апреля 2005 г. в Кемеровской области. На втором, вынесенном 31 мая 2005 г. в Новгороде, стоит остановиться особо, поскольку это первый обвинительный приговор по ст. 2821 (организация экстремистского сообщества) в практике российского судопроизводства, да и в целом мы считаем этот приговор лучшим по делам о пропаганде ненависти за все последние годы.
Еще в 2004 году три активиста РНЕ были обвинены в написании и распространении бюллетеня «Новгородец», тексты которого возбуждали ненависть. Обвиняемые были сочтены следствием, а потом и судом, экстремистским сообществом, а их действия были квалифицированы по ч. 2 ст. 282 и по ст. 2821: лидер группы Михаил Пекин был осужден по ее ч. 1 (как организатор), а двое других — по ч. 2 (как участники). Приговор (к 4, 3 и 2 годам лишения свободы) был вынесен условный, но всем троим суд запретил на три года распространять СМИ, а Пекину на тот же срок — еще и заниматься журналистской деятельностью.
Кроме этих четверых, реальное наказание понесли еще три человека, и это является существенным прогрессом: ведь в 2004 году ни один из трех осужденных в конечном итоге так и не был наказан.
Из шести «реальных» приговоров (три в Кемеровской области, и по одному в Новгороде, Свердловской области и Кирове) лишь два были связаны с реальным лишением свободы. Первый приговор был вынесен в октябре в Свердловской области, правда, подсудимый, приговоренный к полугоду колонии-поселения, и без того находится под стражей по обвинению в совершении более тяжкого преступления, связанного с насилием, мотивированным национальной ненавистью [48]. Второй приговор, второй за три месяца приговор кемеровскому нацболу А. Николаенко — также полгода колонии-поселения.
Остальные четыре реальных приговора не связаны с лишением свободы: помимо запрета на определенные виды деятельности, обвиняемые были приговорены либо к исправительным работам (фактически, для уже работающего человека — это вычет из зарплаты), либо к штрафу. И мы полагаем, что для этих обвиняемых такие решения судов были вполне правомерны.
Еще шесть осужденных, хотя и были признаны виновными, были либо осуждены условно, либо «дотянули» свои дела до истечения срока давности (впрочем, виноваты в этом не подсудимые, затягивающие процесс к своей выгоде, а обвинение и суд, не умеющие этому противостоять [49]). Между тем отсутствие реального наказания провоцирует все новые и новые волны ксенофобной пропаганды. Так, в 2005 году возобновили свою деятельность условно осужденные по ст. 282 УК Павел Иванов (Новгород) и Игорь Колодезенко (Новосибирск; у него даже два приговора за последние годы). Возобновил выпуск газеты «Славянский набат» вологодский редактор-антисемит Владимир Попов, дело против которого, видимо, было прекращено. Неоднократно признанный виновным в возбуждении национальной ненависти и ни разу так и не наказанный Виктор Корчагин [50], даже находясь под судом, не стеснялся выступать на митингах, обвиняя евреев в ритуальных убийствах. Продолжает работать условно осужденный хабаровский издатель-антисемит Сергей Лукьяненко, который в настоящее время является обвиняемым уже по третьему делу по ст. 282.
Несомненно, существуют реальные трудности ведения подобных дел: дела по ст. 282 ведут не какие-то специальные следователи, а самые обыкновенные, не имеющие ни совершенно никакого опыта в достаточно специфической области пропаганды. Отсюда и ошибки в привлечении экспертов, и последующие ошибки самих экспертов [51]. Отсюда традиционно слабое обвинение на суде. Решение этих проблем, вероятно, следует искать через какую-то реорганизацию деятельности прокуратуры.
Но зачастую даже добиться возбуждения уголовного дела бывает почти невозможно, не говоря уже о его дальнейших судебных перспективах. Так, всем обращавшимся было отказано в возбуждении следующих дел:
против автора и пропагандистов антисемитского «Письма пятисот» (ныне — уже «пятнадцати тысяч»), в котором содержалось очевидно дискриминационное требование закрыть все еврейские организации на территории России, а обосновывалось оно через набор классических антисемитских мифов (отказано дважды);
против организаторов и ораторов на антисемитском митинге на Пушкинской площади, где хасиды были обвинены в ритуальном убийстве детей;
против Михаила Назарова за антисемитскую книгу и серию публикаций (почему-то одним из оснований для отказа было то, что книга «была не только допущена в официальную церковную книготорговлю, но и была признана бестселлером 1999 г. Книги, возбуждающие ненависть, не получают благословения высшего православного духовенства для издания»).
Ни в одной из этих публикаций органы прокуратуры признаков возбуждения национальной ненависти не увидели.
Еще один, менее известный, но очень показательный случай — отказ прокуратуры в возбуждении уголовного дела по факту публикации в псковской областной прессе «Катехизиса еврея в СССР», известной с советских времен антисемитской фальшивки, за издание которой еще в 1995 году был осужден все тот же Виктор Корчагин.
Если эпизод с «Катехизисом» — яркий пример того, как одни и те же тексты по-разному расцениваются в разное время и разными представителями прокуратуры, то в 2005 году был пример, когда один и тот же текст дважды в течение месяца не смогла оценить одинаково одна прокуратура. За публикацию «Письма пятисот» 4 марта 2005 г. петербургская городская прокуратура вынесла предупреждение газетам «Русь Православная» и «За русское дело», посчитав, что таким образом издания разжигают национальную рознь, а в апреле та же прокуратура отказалась возбудить уголовное дело по ст. 282 УК по тому же поводу. Но не потому, что за это уже было вынесено предупреждение, и не потому, что данное деяние не дотягивает в своей общественной опасности до уголовной статьи [52], а, в частности, на том основании, что если нет «призывов, побуждающих к совершению противоправных действий против представителей той или иной нации, расы или религии», то нет и состава преступления по ст. 282, хотя такое суждение никак не обосновано УК.
Административное преследование и профилактическая работа
Активизировалось и административное преследование праворадикальной активности, в которой, кроме правоохранительных, принимают участие и другие уполномоченные на то государственные органы.
Все чаще становится известно об административном преследовании за демонстрацию нацистской или сходной с ней символики и атрибутики (ст. 20.3 КоАП РФ). Такие случаи были отмечены в Орле, Мурманске, Москве (где один из участников «Правого марша» даже был приговорен к пяти суткам ареста), Рязанской области, Краснодарском крае.
После длительного перерыва, связанного с проведением административной реформы, вновь довольно активно стал использоваться такой метод влияния на СМИ, как предупреждения, выносимые прокуратурой или Росохранкультурой за проявления этнорелигиозной ксенофобии. В 2005 году нам известно об 11 таких предупреждениях (шесть — Росохранкультуры и пять — прокуратуры) [53], в то время как в 2004 году — лишь о четырех [54]. Как правило, это не побуждает редакции вовсе отказываться от публикации этнонационалистических материалов, но предупреждения хотя бы заставляют националистов заметно нервничать. На момент написания этого отчета (январь 2006 г.) не менее пяти вынесенных в 2005 году предупреждений оспариваются в суде.
Росохранкультура Прокуратура
Кому вынесено Примечание Кому вынесено Примечание
«Закубанье»
(Адыгея) «Московские ворота»
(Калужская область) Оспаривается в суде
«Волжская заря»
(Самарская область) Оспаривается в суде «Я — Русский в Самаре»
(Самарская область) Оспаривается в суде
«Я — Русский в Самаре»
(Самарская область) Оспаривается в суде «Русь Православная»
(Петербург)
«Русская правда»
(Москва) «За русское дело»
(Петербург) Оспаривается в суде
«Курс»
(Кемеровская область) Вынесено за разжигание социальной розни «Эра России»
(Москва)
Телекомпания «Невский канал»
(Петербург)
Отметим, что ранее оспаривание в суде подобных предупреждений случалось очень редко и было характерно лишь для респектабельных редакций, а не для маргинальных националистических листков; теперь же и они, видимо, осознали, что предупреждение является основанием для судебного закрытия издания. И, действительно, 4 июля 2005 г. Хамовнический суд Москвы закрыл газету НБП «Генеральная линия» после трех предупреждений, вынесенных в течение нескольких месяцев 2004 года [55]. Впрочем, список СМИ, получивших подобные предупреждения, показывает, что респектабельные издания в 2005 году практически не привлекли внимания прокуратуры и Росохранкультуры ксенофобными выступлениями, хотя это и вызывает некоторое недоумение: ведь, например, «Комсомольская правда» или «Московский комсомолец», не говоря уже о целом ряде региональных СМИ, в 2005 году неоднократно «отметились» не просто ксенофобными, а откровенно расистскими статьями [56].
Не слишком большое давление ощущали на себе и праворадикальные организации. Ни одного случая судебной ликвидации подобных организаций в 2005 году (как, впрочем, и в предыдущем) нам не известно. В отличие от прошлых лет не известны нам и случаи ликвидации праворадикальных организаций по формальному признаку (из-за непредставления документов в регистрирующий орган и т.п.).
Правда, есть один пример, когда организации было вынесено официальное предостережение прокуратуры за экстремистскую деятельность [57] — Краснодарскому отделению праворадикальной неоязыческой организации «Духовно-родовая Держава Русь» в апреле 2005 года. Эта группировка провозгласила свой суверенитет от Российской Федерации, произвольно «наделяет» своих членов землями и имуществом и призывает их с оружием в руках это имущество отстаивать. Несмотря на довольно своеобразную риторику и действия (внушающие сомнения в душевном здоровье членов этой организации), она не столь безобидна, как кажется на первый взгляд. На ее счету как минимум один погром, организованный в сентябре 2004 года. в Краснодарском крае. Эта же организация, кстати, в апреле 2005 года вынесла смертный приговор вице-премьеру российского правительства Александру Жукову (за «осуществление иудонацистской оккупации») и призвала своих членов исполнить приговор «любыми средствами, в любой форме, в любое удобное время» [58].
Известен случай отказа в регистрации общественного объединения: 15 сентября 2005 г. Федеральная регистрационная служба Санкт-Петербурга и Ленинградской области отказала местным активистам НДПР в регистрации региональной организации «Национально-Державный путь Руси» на том основании, что в ее уставе содержатся положения, направленные на разжигание национальной розни. Позиция регистрационной службы Петербурга тем более показательна, что месяцем позже по этим же уставным документам московское отделение было зарегистрировано без всяких проблем (см. выше).
Таким образом, юридическое давление на организации и издания праворадикального толка по-прежнему остается очень слабым. Ликвидация организаций именно за националистическую деятельность в последние два года не практикуется, а закрытие изданий единичны [59]. Случай закрытия «Генеральной линии» — спорный: во-первых, до сих пор решение не подтверждено в суде второй инстанции и не вступило в силу, во-вторых, органу НБП пропаганда ультранационализма вменялась далеко не в первую очередь; основная юридическая (и тем более политическая) претензия к НБП — крайние проявления оппозиционности к существующей власти.
Кроме уголовного и административного преследования праворадикалов, стоит отметить и профилактическую работу по предотвращению праворадикальных проявлений. Например, в июле суд по делу уже упоминавшегося скинхеда Ю. Завершинского вынес специальное предписание городским властям Липецка о необходимости контроля над спортивным клубом «Витязь», посчитав его местом сбора местных неонацистов. Как пример профилактической работы милиции можно расценивать предотвращение 26 апреля 2005 г. погрома на панк-концерте в Кирове. Милиция явно действовала на основании агентурных данных: потасовку, в которой участвовало не менее 68 хорошо вооруженных (цепи, бейсбольные биты, кастеты, арматура) скинхедов, ей удалось остановить в течение считанных минут.
К сожалению, такие действия милиции являются скорее исключением, чем правилом. Наоборот, некомпетентные, а зачастую и неправовые действия правоохранительных органов порождают довольно неожиданные казусы. Например, в Петербурге скинхеды, задержанные с поличным за избиение армянина в 2002 году, избежали наказания: дело было прекращено за истечением срока давности. А вот милиционеры, их задержавшие, были признаны виновными в избиении одного из задержанных (и, вероятно, справедливо) и получили реальные тюремные сроки.
В качестве профилактических мер сотрудники милиции и прокуратуры в целом ряде регионов (Курске, Иваново, Екатеринбурге) начали проводить консультативные встречи с иностранными студентами, разъясняя им «правила безопасности» на улицах российских городов. Впрочем, зачастую подобная «профилактика» является не более чем демонстрацией бюрократической активности. Так, например, в Воронеже милиция совместно с управлением образования разработала «Памятку безопасности» для иностранных студентов, основной пафос которой сводится к пространственным и временным ограничениям в передвижении иностранных студентов. Иногда эта бюрократическая активность выглядит откровенным цинизмом. В том же Воронеже в ноябре 2005 года, вскоре после убийства перуанского студента, была учреждена должность советника главы города по взаимодействию с иностранцами, а одновременно в воронежских вузах, где, собственно, и учатся те самые иностранцы, выступал с лекциями лидер НДПР Александр Севастьянов.
В Петербурге, в 2004 году ставшем «пионером» в разработке «памятки безопасности» для иностранных студентов, милиционеры ставили в вину иностранцам фактическое следование этой памятке. Например, в памятке говорилось «если вы решили бежать, делайте это как можно быстрее», а уже в январе 2005 года один из руководителей питерской милиции заявил: «Само поведение иностранных граждан часто провоцирует группы молодых людей на совершение хулиганских действий. Увидев компанию молодых людей, иностранцы — обычно выходцы из стран Азии и Африки — часто бросаются в бегство, таким образом, обращают на себя внимание и становятся объектом преследования».
Не менее циничным выглядит и обнародование в московских газетах предвыборного заявления представителей партий — участников московских выборов с осуждением «Правого марша». Авторы заявления, среди которых были Юрий Лужков, Геннадий Зюганов, Сергей Бабурин и Владимир Жириновский, требовали «пресекать в зародыше любые попытки стравить между собой людей разной национальности и веры». Однако незадолго до того Жириновский и Зюганов отказались осудить своих однопартийцев, принявших в этом марше участие. Возглавляемое Лужковым московское правительство не применило никаких административных санкций для пресечения и наказания националистической пропаганды на «Правом марше» (за исключением удаления несогласованных участников, демонстрировавших свастику), а затем запретило антифашистский марш. А Бабурин к тому моменту уже успел выступить на съезде «Союза русского народа».
Кроме того, многие представители власти по-прежнему предпочитают отрицать наличие проблемы радикального национализма в России, ограничиваясь общими политическими заявлениями о необходимости борьбы с ксенофобией. Региональные «программы толерантности» в лучшем случае являются малоизвестными документами, зачастую принимаемыми без обсуждения с общественными организациями. В худшем — как это случилось с программой Краснодарского края — никакой толерантности они не способствуют, а, наоборот, лишь обостряют этнические проблемы.
Борьба с ксенофобией как политический ресурс
Необходимо отметить новую, крайне тревожную и зримо усиливающуюся тенденцию, появившуюся именно в 2005 году: использование лозунгов антифашизма и борьбы с ксенофобией в качестве инструмента подавления оппозиции или независимых организаций.
Первое направление, которое можно выделить, не ново — это использование лозунгов борьбы с ксенофобией для дискредитации внешнеполитических оппонентов. Оно и ранее широко применялось по отношению к Латвии и Эстонии в связи с общественной реабилитацией участников Waffen SS. В 2005 году самым заметным эпизодом стал случай с избиением детей российских дипломатов в Польше и последующим ответным избиением поляков в Москве.
Нападения на расовой, этнической почве равно отвратительны, где бы они ни происходили. Однако в отличие от таких же и даже более жестоких нападений, происходящих в России, избиение в Польше вызвало немедленную и крайне эмоциональную реакцию высшего политического руководства страны, спровоцировало рост напряженности российско-польских отношений. С другой стороны, последовавшие затем нападения на поляков не только не стали поводом для политических заявлений, но пока и не расследованы (да скорее всего и не будут), в отличие от Польши, где нападавшие были быстро задержаны. Надо отметить и позицию целого ряда СМИ, представивших избиения польских граждан в Москве едва ли не как «справедливую месть» за действия польских скинхедов и открыто требовавших «ничьей по избиениям».
Второе направление — необоснованно жестокое преследование активистов достаточно безобидных молодежных левацких организаций, вся «вина» которых состоит в оппозиционности нынешнему политическому режиму. И речь здесь идет не только и не столько о необоснованно жестком преследовании хулиганских акций НБП и не об обвинениях этой партии в фашизме [60]. Мы имеем в виду преследование активистов АКМ, СКМ и других левацких организаций. Наиболее ярким примером этого преследования стало превентивное задержание молодых леваков накануне Дня победы, когда они только собирались провести свою, вполне мирную, акцию.
И, наконец, третье, основное направление — использование антифашистской риторики для дискредитации политической оппозиции.
Впервые от абстрактных конспирологических рассуждений о заговоре против России к конкретным политическим обвинениям перешли прокремлевские «Наши» в феврале 2005 года. Тогда целью своей «антифашистской» борьбы, наряду со скинхедами и НБП, «нашисты» объявили «Яблоко», «Комитет-2008», Гарри Каспарова и Ирину Хакамаду, то есть политиков и организации, находящиеся в оппозиции к президенту В. Путину, но никак не замеченные в ксенофобии. Есть основания полагать, что именно с «Нашими» связаны все более многочисленные, можно уже сказать, систематические, уличные нападения на нацболов и леваков.
Синхронно с «Нашими» выступил и спикер Совета Федерации Сергей Миронов, который вновь озвучил давно продвигаемую им идею модификации российской Конституции с целью предоставления В. Путину возможности остаться президентом и после 2008 года. Теперь он обосновывал это нарастанием в стране фашистской угрозы.
Самым громким был скандал, связанный с запретом проведения антифашистского марша в Москве 27 ноября, запланированного в ответ на «Правый марш». Отказ последовал по причине «неудобств, создаваемых москвичам» (такая причина могла бы быть и реальной, поскольку марш планировалось провести в будний день по Тверской улице, но стоит напомнить, что майское шествие «Наших» по Ленинскому проспекту никого не смутило). Московские власти разрешили проведение митинга на площади Белорусского вокзала, однако организаторы мероприятия отказались, считая, что «шествию можно противопоставить только шествие». Вместо этого 27 ноября был проведен антифашистский пикет перед зданием московского правительства. Поскольку пикет не был санкционирован, городские власти имели право его разогнать. Однако немотивированная жестокость ОМОНа при разгоне совершенно мирных пикетчиков (один человек даже был госпитализирован) в сочетании с тем, что одновременно в Москве на Преображенской площади проходил откровенно неонацистский митинг НСО, который вообще не привлек внимания чиновников и милиции, создают — независимо от реальных намерений московских властей — впечатление поощрения национал-патриотов к дальнейшим действиям.
И уж совсем возмутительными являются репрессивные действия против общественных активистов в Нижнем Новгороде. В 2005 году там начался процесс руководителя Общества российско-чеченской дружбы Станислава Дмитриевского. Он обвиняется по ч. 2 ст. 282 УК в возбуждении национальной ненависти — за публикацию обращений Аслана Масхадова и Ахмеда Закаева. Оба эти текста, разумеется, тенденциозны и резко критичны по отношению к политической власти России, но не содержат никаких элементов возбуждения ненависти по этническому признаку; тем более нет оснований обвинять в этом публикатора текстов [61].
Заключение
Выводы, к которым можно прийти, подводя итоги 2005 года, по большей части неутешительны.
Преследование противоправных действий праворадикалов со стороны государства заметно активизировалось. Вероятно, умножение серьезных и юридически корректных приговоров за расистские нападения в 2004–2005 гг. сказалось на уменьшении количества убийств на почве ненависти. Возможно, начало в 2005 году реальных уголовных преследований за расистскую пропаганду тоже как-то скажется на ее уровне в будущем. Но противодействие со стороны государства по-прежнему существенно отстает от роста активности неонацистов и иных радикальных этнонационалистов, особенно в отношении пропаганды и организационной деятельности. Это противодействие не носит достаточно систематического и последовательного характера, чтобы продемонстрировать серьезное стремление государства к искоренению преступлений на почве ненависти.
Расовое и иное неонацистски мотивированное насилие расширяется, становится более демонстративным и охватывает все новые и новые этнические религиозные и социальные группы.
Праворадикалы все активнее стремятся преодолеть свой маргинальный статус, используя для этого все методы пропаганды. К сожалению, СМИ часто представляют праворадикалов в качестве самостоятельных медиа-фигур и тем самым частично легитимируют их в глазах телезрителей/читателей.
Видимо, праворадикальная угроза по-прежнему не осознается государством как одна из наиболее актуальных проблем, хотя успехи националистической демагогии «Родины» и ДПНИ во время московской предвыборной кампании ясно показали, что речь идет уже не о маргинальных группах, которые можно игнорировать или с которыми можно легко справиться путем аппаратных интриг. Более того, явный политический контекст давления на «Родину» (в сравнении, скажем, с ЛДПР) заметно обесценивает пафос деятельности государства по противодействию распространению ксенофобных настроений, порождает правовой нигилизм и убежденность в том, что наказуемой является не праворадикальная активность, а политическая нелояльность режиму.
Действительно, в 2005 году тема ксенофобии превратилась в удобный инструмент политических манипуляций. Ее можно использовать и для запугивания демократического электората, и для дискредитации либеральной оппозиции, и для достижения локальных электоральных результатов, а в конечном счете — для закрепления авторитарных методов правления. Ориентированные на противодействие мифической «оранжевой угрозе», поддерживаемые собственными ксенофобными установками и стимулируемые личными интересами, представители политических элит предпочитают в лучшем случае бездействовать, а в худшем — прямо сотрудничать с лидерами и идеологами правого радикализма в России.
Очевидно, элита по-прежнему исходит из того, что ультранационализм не является политической угрозой, а «мягкие» формы национализма могут быть успешно и безопасно инкорпорированы в государственную идеологию. Ошибка этого суждения не только в том, что угрозы бывают не только политические — уже сейчас праворадикалы убивают десятки и калечат сотни людей и отравляют своей пропагандой сознание еще большего числа других. Ошибка заключается также в недооценке политической угрозы: ультранационализм постепенно растет, и нет никаких оснований считать, что малоэффективная российская власть сможет с ним справиться в случае какого-то кризиса и активизации праворадикалов.
Примечания
[1] Аналогичный отчет за предыдущий год см.: Кожевникова Г. Радикальный национализм в России: проявления и противодействие. Обзор событий 2004 года // Центр «СОВА». Национализм и ксенофобия. 2005. 24 января (xeno.sova-center.ru/29481C8/4DCF65B). Деятельность Центра «СОВА» отражена на его сайте: sova-center.ru.
[2] Строго говоря, следует различать «красных скинов», к числу которых относится часть молодых антифа, и «наци-скинов», с которыми они воюют. Но мы, следуя установившейся традиции, называем «наци-скинов», «бонхедов», просто скинхедами, а к их противникам этот термин не применяем.
[3] Мы в нашей работе не можем охватить ситуацию в республиках Северного Кавказа. Происходящее там должно быть предметом совершенно другого типа исследований. И данные по Дагестану, Кабардино-Балкарии и тем более Чечне бессмысленно смешивать с данными по Ставропольскому и Краснодарскому краю. Поэтому наша статистика исключает эти республики, а под Югом России понимаются регионы Южного округа также за вычетом этих республик.
[4] Там Д. Демушкин и А. Иванов (Сухаревский), давно конкурирующие между собой и обвиняющие друг друга в связях с российскими спецслужбами, даже подрались «за лидерство».
[5] Например, губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко.
[6] За нелегальное приобретение оружия выступает РНЕ.
[7] В Московщине линчевали приезжих строителей // Байкал-Инфо. 2005. 16 июня.
[8] См. раздел «Антисемитизм».
Попытки избежать антисемитизма предпринимались радикальными русским националистами и ранее. Этим попыткам был посвящен в 2002 году доклад А. Верховского «Русские националисты, уклоняющиеся от антисемитизма». Доступен на сайте Центра «СОВА»: xeno.sova-center.ru/1ED6E3B/1ED7483/215FBBA.
[9] Напомним, в апреле 2005 г. в Красноярске пропали пятеро мальчиков 10–11 лет. Спустя длительное время их тела были найдены в одном из городских коллекторов.
[10] Александр Севастьянов выразился по этому поводу так: «Из тактических соображений руководство ДПНИ присвоило ему партийный псевдоним: Белов. Что вполне укладывается в отечественную революционную традицию (Сталин, Молотов и мн. др.)». Мы же скорее видим здесь не революционную, а просто расистскую традицию («Белов» — борец за «белую расу»).
[11] В конце 2004 года.
[12] В 2004 году во Владивостоке по обвинению в нескольких расистских нападениях была задержана группа скинхедов. Осужден в результате был лишь один, зато остальные охотно давали на него показания. Это сильно деморализовало владивостокских неонацистов.
[13] См. об этом, например: Ларюэль Марлен. Александр Дугин — идеологический посредник // Цена ненависти. М.: Центр «СОВА», 2005. С. 226–253.
[14] См. об этом ниже.
[15] В 2003–2004 гг. НДПР уже проводило такой конкурс во всероссийском масштабе. Подробнее об этом см. Кожевникова Г. Радикальный национализм в России: проявления и противодействие. Обзор событий 2004 года...
[16] См. раздел «Радикальный национализм от имени государства»
[17] Партия свободы Ю. Беляева, обе Народные национальные партии — С. Токмакова и А. Иванова (Сухаревского), Славянский Союз Д. Демушкина.
[18] Тем более, что вскоре они и сами запутались в собственной информации.
[19] Среди фактических организаторов марша — ЕСМ, ДПНИ, НДПР. Формальным заявителем выступил ЕСМ.
[20] Достаточно отметить, что они не ввязались в драку, когда небольшая группа антифашистов попыталась закидать их презервативами с водой. Милиции в этом месте было явно недостаточно для предотвращения потасовки.
[21] К тому моменту еще не было известно, что дети погибли.
[22] За погром цыганского табора в Подмосковье, в результате которого пострадало не менее четырех человек, взяла на себя ответственность одна из подмосковных скин-группировок.
[23] Позже появились неподтвержденные сообщения о том, что по факту этого выступления против С. Кривнюка было заведено дело по ст. 282 УК.
[24] См., например, Козловский Олег. Прежде чем жечь дома и выселять цыган // Золотое кольцо (Ярославль). 2005. 22 января (www.goldring.ru/podrobno.php?id_rub...1&year=2005)
[25] Фонд известен антицыганскими и антитаджикскими выступлениями, похищением наркозависимых людей с целью их безмедикаментозного (!) лечения, а сам Ройзман — тесными дружескими связями с местным криминальным «авторитетом» Александром Хабаровым, погибшим в тюрьме в 2005 году.
[26] Если, конечно, решение суда вновь не будет оспорено.
[27] Впрочем, коммерческие интересы, похоже, все-таки перевесили: по неофициальным сообщениям, шестиконечная звезда была заменена двенадцатиконечной, и в январе 2006 года памятник тихо и без помпы открыли.
[28] Например, на «круглом столе» «Национальный вопрос в структуре общественного взаимодействия», проведенного в Государственной Думе 16 мая 2005 года.
[29] В данном отчете мы не рассматриваем преследование мусульман на Северном Кавказе, например, в Кабардино-Балкарии. Это отдельная тема, требующая самостоятельного исследования.
[30] В данном обзоре мы не рассматриваем дискриминацию верующих тех или иных конфессий.
[31] Выборы состоялись 18 октября 2005 года.
[32] Тульские армяне требуют наказать провокаторов // Агентство национальных новостей. 2005. 25 октября (www.annews.ru/modules.php?name=News...e&sid=19554). Выборы состоялись 30 октября 2005 г.
[33] Впрочем, если верно предположение, что решение было принято под давлением штаба Квачкова (то есть тех же ДПНИ и НДПР), это заставляет лишний раз задуматься о наличии в рядах скинхедов (а НСО ближе именно к скин-организациям, нежели к партийной группе) своего рода «партийной дисциплины».
[34] Посол Франции возмутился потому, что «Родина», получив запрет на показ ролика, изменила его — перевела его содержание на французский язык, явно увязывая с беспорядками во Франции.
Обращение посла Азербайджана спровоцировало Рогозина на крайне некорректную полемику, а вот оскорблять посла Франции Рогозин все же не решился.
[35] Напомним, этот прием как минимум трижды использовался ЛДПР в 2004 году. Дважды при этом он становился предметом судебного разбирательства, и оба раза агитация партии признавалась законной.
[36] Подробно причины электоральных успехов праворадикальных кандидатов на различных выборах рассматривал В. Прибыловский в докладе «Национал-патриоты на региональных выборах (губернаторов и законодательных собраний), 2000–2004 гг.» на конференции «Русская националистическая тематика и выборы. Предвыборные кампании и результаты выборов, 1993–2004 гг.» (Москва, 17–18 февраля 2005 года).
[37] Особенности ведения пленарных заседаний Государственной Думы «Единой Россией» и ксенофобная риторика депутатов были рассмотрены 25 октября 2005 г. на конференции Франко-Российского центра по общественным и гуманитарным наукам «Русский национализм в официальных структурах российского государства» в докладе Екатерины Михайловской «Националистический дискурс в Думе на примере партии “Родина”».
[38] Летом 2005 г. «Московский комсомолец» опубликовал информацию еще об одном приговоре Московского областного суда. Однако в прокуратуре Московской области эту информацию не подтвердили.
[39] Не во всех случаях известны формулировки обвинения и приговора.
[40] Еще в одном процессе, в деле о жестоком убийстве узбекских гастарбайтеров летом 2004 года, мотив ненависти московской областной прокуратуре доказать не удалось. Однако в этом случае нам важна сама готовность Московской областной прокуратуры предъявить такое, совершенно правомерное, обвинение.
[41] Впрочем, этот рекорд наверняка «побьет» новосибирский процесс над «группой Родошкевича», обвиняемой в серии нападений на уроженцев Центральной Азии, совершенных в 2002 году. Задержаны они были в ноябре 2002 года. Судебное разбирательство началось в октябре 2003 года и не завершено до сих пор.
[42] Один был признан невиновным.
[43] Впрочем, учитывая специфическую ситуацию в Краснодарском крае, позитивным следует считать уже то, что дела об убийствах турок-месхетинцев вообще дошли до суда и завершились обвинительными приговорами.
[44] Отметим, что задержаны они были лишь после того, как дело приобрело масштабы международного скандала: в дни убийства в Свердловской области с официальным визитом находился посол Армении.
[45] В эту статистику включены и те приговоры, в которых обвиняемые были признаны виновными, но наказания по ст. 282 не понесли из-за истечения срока давности. Таких приговоров в 2005 году было три: Виктору Корчагину в Москве, Рэму Латыпову в Хабаровске и Александру Николаенко в Кемерово — по его первому делу.
[46] Из этих 13 один человек, А. Николаенко, был осужден дважды.
[47] Против Николаенко одновременно шло два процесса, и в обоих ему вменялись ст.ст. 280 и 282 УК, но по разным публикациям. Первый приговор был вынесен в апреле 2005 года. Тогда по ст. 282 Николаенко был признан виновным, но срок давности истек, так что осужден он был только по ст. 280 — условно, но зато с запретом на журналистскую деятельность. Второй приговор — полгода лишения свободы он получил уже по обеим статьям.
[48] Из сообщений СМИ ясно, что речь идет о серии поджогов «кавказских» кафе, прокатившихся осенью 2004 года по Екатеринбургу и Верхней Пышме, в результате которых погиб один человек и еще как минимум один попал в больницу. Однако нам неизвестно, к какому из поджогов причастен осужденный.
[49] О сложности подобных дел см.: Ратинов А., Кроз А., Ратинова Н. Ответственность за разжигание вражды и ненависти: Психолого-правовая характеристика. М.: Юрлитинформ, 2005. С. 12–16.
[50] В начале 2005 года кассационная инстанция подтвердила освобождение его от наказания за истечением срока давности. В данном случае истечение сроков весьма сомнительно: ведь Корчагин все это время продолжал распространять материалы, которые ему и инкриминировались.
[51] См. Ратинов А., Кроз А., Ратинова Н. Указ. соч. С. 187–236.
[52] Такое, в принципе, вполне возможно: публикация может повлечь даже закрытие издания, но не повлечь уголовного дела против автора или издателя.
[53] До сих пор неясно, получили ли газеты «Русь Православная» и «За русское дело» предупреждения от Росохранкультуры. Если оба издания имеют по два предупреждения (от Росохранкультуры и от прокуратуры на каждое), то тогда в 2005 году вынесено 13 предупреждений.
[54] Имеются в виду предупреждения, вынесенные лишь за возбуждение национальной и религиозной розни.
[55] Два из них были вынесены за «экстремизм», одно — за разжигание национальной розни (вполне, заметим, обоснованно).
[56] См., об этом раздел «Язык вражды в российских СМИ» на сайте Центра «СОВА»: xeno.sova-center.ru/213716E.
[57] Есть также сведения о нескольких предупреждениях, вынесенных в Татарстане. Однако кому и когда эти предупреждения были вынесены, неизвестно.
[58] Есть сведения, что подобные «смертные приговоры» были вынесены и в адрес других высших должностных лиц России, включая президента Путина.
[59] Подробнее о применении норм закона «О противодействии экстремистской деятельности» см.: Верховский А., Кожевникова Г. Три года противодействия // Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям. М.: Центр «СОВА», 2005. С. 111–129.
[60] В идеологии НБП, как она сложилась в 90-е годы, многие исследователи усматривают близкое родство с фашизмом. Перемены в политике партии в последние годы не выглядят вполне убедительными, так как от прежних заявлений НБП ни в какой форме не отказалась. Поэтому относить НБП к демократической оппозиции, как это все чаще делают, нам кажется, по меньшей мере, преждевременным.
Часть актива и региональных организаций национал-большевиков действительно придерживается именно праворадикальных взглядов, но такие люди и организации постепенно вытесняются из партии. НБП не занимается организацией насильственных нападений на этнической, расовой почве; партия, при всей своей брутальной риторике, вообще не склонна к насильственным акциям. Поэтому перечислять нацболов через запятую с наци-скинхедами принципиально неверно.
[61] Сами обращения и основные материалы дела можно найти на сайте Русско-чеченского информационного агентства: www.ria.hrnnov.ru/modules.php?name=..._pag&cid=4. Приговор должен быть вынесен 3 февраля 2006 г.; обвинитель требует для Ст. Дмитриевского четырех лет лишения свободы.
03 февраля 2006, 06:00 Галина Кожевникова
Под ред. А. Верховского
http://polit.ru/research/2006/02/03/year2005.html