Дальний Восток: Китайский калькулятор
Константин Симонов
29.10.2009, 205 (2475)Визит Владимира Путина в Китай вызвал новую волну дискуссии о перспективах сотрудничества с нашим большим восточным соседом. Тема не нова, но в ней не все разобрано по полочкам. С одной стороны, очевидно, что разворачивать экономическое сотрудничество с Китаем нужно. С другой — хотелось бы, что оно было разумным и экономически обоснованным.
Пока же возникает ощущение, что мы сознательно ускоряем некоторые кооперационные проекты в ущерб бюджетной выгоде. Видимо, часть российской политической элиты стремится усилить и политическое партнерство с Китаем, для чего готова идти даже на коммерческие уступки.
В китайском уравнении есть две известные вещи. Очевидно, что Китай, как и другие государства Азиатского региона, — это большой и перспективный рынок. Который пока нами освоен слабо. И потенциал тут действительно огромный. По оценкам BP, в 2008 г. 87% роста спроса на первичную энергию обеспечили страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Не стоит строить иллюзий — мы интересны Китаю как поставщики сырья, даже поставки оружия сокращаются, потому что Китай получил технологии и начинает производить его самостоятельно. По данным Минэкономики РФ, в поставках из России в Китай в первом полугодии 2009 г. на долю минерального сырья приходилось 47%, древесины и целлюлозно-бумажных изделий — 17,7%, продукции химпрома — 12,9%, металлов — 12%. В импорте РФ из Китая машины, оборудование и транспортные средства занимают 44,8%. Изменить расклад сил в торговом обмене не просто трудно, а невероятно трудно.
Также мы знаем, что в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке довольно большие запасы этого самого сырья. Есть масса исследований ресурсного потенциала востока России, однако все они носят скорее пристрелочный характер. Так, по многим месторождениям углеводородов пока довольно сложно назвать уровень запасов и цену сырья на скважине, не говоря уже о затратах на необходимую инфраструктуру. Восток напоминает закрытую шкатулку: все знают, что там точно есть что-то очень ценное, но сколько — можно лишь догадываться. Также мы не понимаем до конца, сколько же понадобится усилий для того, чтобы этот ларец открыть.
Итак, мы имеем богатейшую Восточную Сибирь, освоение которой требует грандиозных затрат. Мы также имеем Китай, для которого доступ к источникам сырья — вопрос выживания. В этом плане разработка запасов Восточной Сибири и Дальнего Востока с прицелом на Китай и другие страны Азии выглядит логичным ходом. Однако мы видим стремление начать поставки сырья в Китай почему-то с тех месторождений, которые гораздо выгоднее разрабатывать с прицелом на западных потребителей. И вот это как раз и вызывает вопросы.
Самым наглядным образом такая политика видна на примере нефтегазовой сферы. Возьмем знаменитый договор о поставках нефти в КНР. Напомним, что мы взяли $25 млрд в кредит под обязательства поставок 300 млн т нефти в течение 20 лет. Хотя только «Роснефти» придется заплатить почти $11 млрд в виде процентов, кредитные ставки выглядят комфортными. Вопрос только в том, с выгодой ли будут потрачены кредитные деньги. Было бы логично, если бы китайские инвестиции пошли на восточносибирские проекты, которые не имеет смысла вводить в строй под европейского потребителя. Но происходит все ровно наоборот.
Официально говорится, что на первом этапе нефтепровод ВСТО, в том числе и ответвление на Китай, придется заполнять с месторождений в Западной Сибири. Более того, сейчас строится не только ВСТО, но и система, которая должна связать Западную Сибирь с китайскими потребителями. Кроме того, в Китай пойдет нефть как раз с тех восточносибирских месторождений, с которых вполне можно вести поставки в Европу.
Так, началось строительство трубы Пурпе — Самотлор протяженностью порядка 400 км, которая затем будет соединена с системой ВСТО. Она позволит подавать 25 млн т нефти в восточном направлении. Стоимость строительства нефтепровода пока оценивается в 38 млрд руб., но, если цена вырастет, вряд ли кто-то сильно удивится. Также с Пурпе планируется соединить Ванкорское месторождение через собственный трубопровод «Роснефти» Ванкор — Пурпе (протяженность 556 км, мощность 33 млн т). «Роснефть» уже назвала огромные цифры стоимости этого проекта — около 120 млрд руб. Сейчас ведутся переговоры о передаче трубы Ванкор — Пурпе «Транснефти», что будет означать дальнейшее расширение ее мощности, в том числе и подключение к ней месторождений других компаний (например, Русского месторождения ТНК-ВР). Но вместе с этим вверх пойдет и цена. У дороговизны есть объяснение — большие надземные переходы. Но ведь нефть с Ванкора, который находится на севере Красноярского края, вполне может быть пущена в Европу.
Началось и строительство нефтепровода Сковородино — Мохэ пропускной способностью 15 млн т сырья в год, через который нефть, собственно, и будет попадать в Китай. Помимо сухопутной части он включает подводный переход через реку Амур. Создание временного пункта пропуска через границу РФ в районе строительства подводного перехода будет полностью финансироваться из госбюджета. Предварительная цена 65-километровой трубы — около 12 млрд руб. Цена за километр проектов Сковородино — Мохэ и Ванкор — Пурпе рискует оказаться самой высокой в России.
Но дело не только в затратах на строительство трубопроводов. В условиях неувеличивающейся добычи нефти дополнительные поставки нефти в Китай будут означать снятие объемов с европейского направления. Напомню, что в январе — сентябре 2009 г. рост добычи нефти и конденсата составил 0,6%. Складывается ощущение, что мы хотим расширить поставки нефти в Китай любой ценой, создавая зеленый коридор даже за счет бюджетных потерь. Так, с тонны экспорта нефти в ЕС и Китай будут браться разные пошлины. Льготы будут даваться на поставку стройматериалов и оборудования, необходимых для строительства нефтепровода в Китай. Правда, наши трубники добились введения 8%-ной пошлины на импорт труб большого диаметра из Китая, но она будет действовать до 21 декабря 2009 г.
Предполагалось, что с 2010 г. заработает сетевой тариф на прокачку нефти по системе «Транснефти». И недавно выяснилось, что введение сетевых тарифов в западном направлении пока не планируется. Это означает, что экспорт на восток в реальности будет дотироваться за счет поставок на запад.
С газом можем попасть в ту же ловушку. В этом плане трудно согласиться с теми, кто обвиняет «Газпром» в подписании слишком абстрактного меморандума о поставках газа в КНР. Конечно, можно и в этом случае взять «предоплату», но последствия будут тяжелыми. Да, газовый рынок Китая интересен. Но стратегия поставок газа в Китай любой ценой вряд ли оправданна. Опять мы видим настойчивые предложения начать экспорт газа в Китай с тех месторождений, которые можно использовать для экспорта на Запад. Так, упорно предлагается сделать Ковыкту главной ресурсной базой для транспортировки газа в Китай. Забыты проекты строительства газопровода в Проскоково, где Ковыкта могла бы соединиться с существующей газотранспортной системой и использоваться для транзита в Европу.
Ковыкта — одно из редких месторождений на востоке, где есть приблизительное понимание цены газа на скважине. И она может оказаться одной из самых низких в Восточной Сибири. Это значимый момент для определения и цены экспорта. Китай несколько лет назад предлагал для определения стоимости газа на границе отталкиваться как раз от себестоимости добычи, ориентируясь на ту же Ковыкту.
Теперь возникла новая идея — считать цену на основе корзины альтернативных энергоносителей. Вроде бы это похоже на европейскую гронингенскую систему ценообразования, один из принципов которой — привязка цены на газ к стоимости возможных энергоносителей-субститутов. Но известна высокая доля угля в энергобалансе Китая, что ставит нас в невыгодные условия. При таком подходе идея равнодоходности поставок газа на европейский и китайский рынки будет нарушаться.
Очевидно, что мы не можем игнорировать Китай как соседа. Но экономическое сотрудничество должно быть разумным. Китаю нужно предлагать поставки с тех месторождений, которые действительно выгоднее разрабатывать с прицелом на рынок Поднебесной. И в освоении которых могут пригодиться китайские деньги (нам, правда, в этом вопросе нужны будут еще и технологии, которых у Китая как раз нет). Но не надо искусственно привязывать его к своей ресурсной базе, тем более с серьезными денежными потерями. Раз уж мы завозим к себе китайские калькуляторы, так давайте научимся считать на них деньги.
Автор — генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности
www.vedomosti.ru/newspaper/article/2009/10/29/2...
Константин Симонов
29.10.2009, 205 (2475)Визит Владимира Путина в Китай вызвал новую волну дискуссии о перспективах сотрудничества с нашим большим восточным соседом. Тема не нова, но в ней не все разобрано по полочкам. С одной стороны, очевидно, что разворачивать экономическое сотрудничество с Китаем нужно. С другой — хотелось бы, что оно было разумным и экономически обоснованным.
Пока же возникает ощущение, что мы сознательно ускоряем некоторые кооперационные проекты в ущерб бюджетной выгоде. Видимо, часть российской политической элиты стремится усилить и политическое партнерство с Китаем, для чего готова идти даже на коммерческие уступки.
В китайском уравнении есть две известные вещи. Очевидно, что Китай, как и другие государства Азиатского региона, — это большой и перспективный рынок. Который пока нами освоен слабо. И потенциал тут действительно огромный. По оценкам BP, в 2008 г. 87% роста спроса на первичную энергию обеспечили страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Не стоит строить иллюзий — мы интересны Китаю как поставщики сырья, даже поставки оружия сокращаются, потому что Китай получил технологии и начинает производить его самостоятельно. По данным Минэкономики РФ, в поставках из России в Китай в первом полугодии 2009 г. на долю минерального сырья приходилось 47%, древесины и целлюлозно-бумажных изделий — 17,7%, продукции химпрома — 12,9%, металлов — 12%. В импорте РФ из Китая машины, оборудование и транспортные средства занимают 44,8%. Изменить расклад сил в торговом обмене не просто трудно, а невероятно трудно.
Также мы знаем, что в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке довольно большие запасы этого самого сырья. Есть масса исследований ресурсного потенциала востока России, однако все они носят скорее пристрелочный характер. Так, по многим месторождениям углеводородов пока довольно сложно назвать уровень запасов и цену сырья на скважине, не говоря уже о затратах на необходимую инфраструктуру. Восток напоминает закрытую шкатулку: все знают, что там точно есть что-то очень ценное, но сколько — можно лишь догадываться. Также мы не понимаем до конца, сколько же понадобится усилий для того, чтобы этот ларец открыть.
Итак, мы имеем богатейшую Восточную Сибирь, освоение которой требует грандиозных затрат. Мы также имеем Китай, для которого доступ к источникам сырья — вопрос выживания. В этом плане разработка запасов Восточной Сибири и Дальнего Востока с прицелом на Китай и другие страны Азии выглядит логичным ходом. Однако мы видим стремление начать поставки сырья в Китай почему-то с тех месторождений, которые гораздо выгоднее разрабатывать с прицелом на западных потребителей. И вот это как раз и вызывает вопросы.
Самым наглядным образом такая политика видна на примере нефтегазовой сферы. Возьмем знаменитый договор о поставках нефти в КНР. Напомним, что мы взяли $25 млрд в кредит под обязательства поставок 300 млн т нефти в течение 20 лет. Хотя только «Роснефти» придется заплатить почти $11 млрд в виде процентов, кредитные ставки выглядят комфортными. Вопрос только в том, с выгодой ли будут потрачены кредитные деньги. Было бы логично, если бы китайские инвестиции пошли на восточносибирские проекты, которые не имеет смысла вводить в строй под европейского потребителя. Но происходит все ровно наоборот.
Официально говорится, что на первом этапе нефтепровод ВСТО, в том числе и ответвление на Китай, придется заполнять с месторождений в Западной Сибири. Более того, сейчас строится не только ВСТО, но и система, которая должна связать Западную Сибирь с китайскими потребителями. Кроме того, в Китай пойдет нефть как раз с тех восточносибирских месторождений, с которых вполне можно вести поставки в Европу.
Так, началось строительство трубы Пурпе — Самотлор протяженностью порядка 400 км, которая затем будет соединена с системой ВСТО. Она позволит подавать 25 млн т нефти в восточном направлении. Стоимость строительства нефтепровода пока оценивается в 38 млрд руб., но, если цена вырастет, вряд ли кто-то сильно удивится. Также с Пурпе планируется соединить Ванкорское месторождение через собственный трубопровод «Роснефти» Ванкор — Пурпе (протяженность 556 км, мощность 33 млн т). «Роснефть» уже назвала огромные цифры стоимости этого проекта — около 120 млрд руб. Сейчас ведутся переговоры о передаче трубы Ванкор — Пурпе «Транснефти», что будет означать дальнейшее расширение ее мощности, в том числе и подключение к ней месторождений других компаний (например, Русского месторождения ТНК-ВР). Но вместе с этим вверх пойдет и цена. У дороговизны есть объяснение — большие надземные переходы. Но ведь нефть с Ванкора, который находится на севере Красноярского края, вполне может быть пущена в Европу.
Началось и строительство нефтепровода Сковородино — Мохэ пропускной способностью 15 млн т сырья в год, через который нефть, собственно, и будет попадать в Китай. Помимо сухопутной части он включает подводный переход через реку Амур. Создание временного пункта пропуска через границу РФ в районе строительства подводного перехода будет полностью финансироваться из госбюджета. Предварительная цена 65-километровой трубы — около 12 млрд руб. Цена за километр проектов Сковородино — Мохэ и Ванкор — Пурпе рискует оказаться самой высокой в России.
Но дело не только в затратах на строительство трубопроводов. В условиях неувеличивающейся добычи нефти дополнительные поставки нефти в Китай будут означать снятие объемов с европейского направления. Напомню, что в январе — сентябре 2009 г. рост добычи нефти и конденсата составил 0,6%. Складывается ощущение, что мы хотим расширить поставки нефти в Китай любой ценой, создавая зеленый коридор даже за счет бюджетных потерь. Так, с тонны экспорта нефти в ЕС и Китай будут браться разные пошлины. Льготы будут даваться на поставку стройматериалов и оборудования, необходимых для строительства нефтепровода в Китай. Правда, наши трубники добились введения 8%-ной пошлины на импорт труб большого диаметра из Китая, но она будет действовать до 21 декабря 2009 г.
Предполагалось, что с 2010 г. заработает сетевой тариф на прокачку нефти по системе «Транснефти». И недавно выяснилось, что введение сетевых тарифов в западном направлении пока не планируется. Это означает, что экспорт на восток в реальности будет дотироваться за счет поставок на запад.
С газом можем попасть в ту же ловушку. В этом плане трудно согласиться с теми, кто обвиняет «Газпром» в подписании слишком абстрактного меморандума о поставках газа в КНР. Конечно, можно и в этом случае взять «предоплату», но последствия будут тяжелыми. Да, газовый рынок Китая интересен. Но стратегия поставок газа в Китай любой ценой вряд ли оправданна. Опять мы видим настойчивые предложения начать экспорт газа в Китай с тех месторождений, которые можно использовать для экспорта на Запад. Так, упорно предлагается сделать Ковыкту главной ресурсной базой для транспортировки газа в Китай. Забыты проекты строительства газопровода в Проскоково, где Ковыкта могла бы соединиться с существующей газотранспортной системой и использоваться для транзита в Европу.
Ковыкта — одно из редких месторождений на востоке, где есть приблизительное понимание цены газа на скважине. И она может оказаться одной из самых низких в Восточной Сибири. Это значимый момент для определения и цены экспорта. Китай несколько лет назад предлагал для определения стоимости газа на границе отталкиваться как раз от себестоимости добычи, ориентируясь на ту же Ковыкту.
Теперь возникла новая идея — считать цену на основе корзины альтернативных энергоносителей. Вроде бы это похоже на европейскую гронингенскую систему ценообразования, один из принципов которой — привязка цены на газ к стоимости возможных энергоносителей-субститутов. Но известна высокая доля угля в энергобалансе Китая, что ставит нас в невыгодные условия. При таком подходе идея равнодоходности поставок газа на европейский и китайский рынки будет нарушаться.
Очевидно, что мы не можем игнорировать Китай как соседа. Но экономическое сотрудничество должно быть разумным. Китаю нужно предлагать поставки с тех месторождений, которые действительно выгоднее разрабатывать с прицелом на рынок Поднебесной. И в освоении которых могут пригодиться китайские деньги (нам, правда, в этом вопросе нужны будут еще и технологии, которых у Китая как раз нет). Но не надо искусственно привязывать его к своей ресурсной базе, тем более с серьезными денежными потерями. Раз уж мы завозим к себе китайские калькуляторы, так давайте научимся считать на них деньги.
Автор — генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности
www.vedomosti.ru/newspaper/article/2009/10/29/2...
@темы: Криз_из...., Мир вокруг нас, План_Путина-это_не_блеф,не_подстава!_(с), Превед._Я_Медвед!, Экономика, Nasha_Раша, Политика, Статьи