Уровень некомпетентности
Принятие государственных решений с уровня замминистра финансов перешло на уровень старшего уполномоченного ФСБ
В иерархических структурах вся работа совершается людьми, не достигшими собственного уровня некомпетентности.
Правило Питера
Очень давно – три или четыре президентских срока тому назад - несколько российских промышленников и предпринимателей решили понять, где в послереформенной демократической России находится «кнопка», ручка, рычажок по управлению ресурсами страны.
В результате длительного осмысления и изучения, в том числе и на собственном опыте, был сделан вывод - страной управляют на уровне заместителей министра финансов. Ситуация тогда выглядела так: через лоббистов в Госдуме, или в администрации президента, или в правительстве продавливался указ, или постановление, или закон о финансировании чего-нибудь важного и социально-значимого (речь шла действительно о важных, общегосударственных проектах). Затем предприниматель выходил на президента, бюджет ведь был дефицитным, и включение проекта в статью расходов не означало, что деньги будут выделены.
Президент доброжелательно выслушивал и звонил министру финансов, или его заместителю, курирующему блок, – «Выделить, понимаешь». «Обязательно выделим, Борис Николаевич, прямо сейчас изыщем возможность», - отвечали на том конце провода. Окрыленный промышленник-предприниматель летел из Кремля (если встреча была личной) или со Старой площади (если разговор происходил по кремлевской "вертушке"
на Ильинку – в Минфин. Его принимали с распростертыми объятиями - «Да, да, только что звонили, просили найти возможность профинансировать проект общегосударственного значения».
В кабинете заместителя Минфина просителя усаживали за стол и замминистра долго и приветливо смотрел на него. «Петр Петрович, мы уж все возможности посмотрели, как и обещали, ну не можем мы сейчас никак выделить Вам эти деньги. Мы ж не можем с одной статьи бюджета перекидывать на другую, а денег сейчас нет. Да Вы же и не хотите опять оставить без денег шахтеров, врачей, учителей, студентов, военных. В общем, Петр Петрович, при первой возможности, как и обещали президенту, – мы Вам эти деньги…»
Собственно, решая вопрос о выделении средств, заместитель министра выполнял важную функцию институционального регулятора финансового рынка страны, ту роль, которую по великой задумке XVIII века должна была выполнять биржа вместе с инвестиционными банками.
Вопрос о том, как будут финансироваться стратегические проекты, решался именно там, и то, в каком состоянии находятся те или иные отрасли или регионы, - целиком заслуга этих безвестных людей.
Эта давняя история вспомнилась в связи с подслушанной историей сегодняшней России. Олигарх, находящийся в хороших отношениях с президентом и силовыми руководителями, ну, скажем, по фамилии Рабинович, разговаривает с руководителем федерального силового ведомства, своим давним знакомым, – наехали.
"Ну, мать-перемать, из какого ведомства?" - "Да из твоего". Следует пауза. "Кто, мать-перемать?! Ах это, это из Москвы - региональное управление по Москве - ну я им сейчас, мать-перемать". Звонит своему подчиненному: «Ты что там, кто там у тебя, мать–перемать».
Чиновники долго переругиваются и в конце концов выясняют, что хотя расследующий старший оперуполномоченный такой-то – полный козел по их мнению - пригласил деловых партнеров олигарха на допрос в одно силовое ведомство, сам он принадлежит к другому силовому ведомству.
"Ну, мать–перемать, - говорит федеральный руководитель олигарху, - это не к нам, ладно, сейчас, перезвони начальнику этого козла - руководителю другого силового ведомства, - я его предупрежу." "Да, - вежливо отвечает в трубке незапоминающийся голос, - в курсе ваших проблем, и скажу Вам честно о своем подчиненном - это полный козел, и вообще, наезжая на Вас, он выполняет задание Вашего конкурента, скажем, Кагановича. Ну, я ему, - голос говорящего скучнеет, - скажу".
Собственно, и в этом случае неизвестный старший оперуполномоченный регионального управления силового ведомства выполняет ту же функцию, что и замминистра финансов. Он по собственному почину - ну, отчасти инициированному олигархом, но это потому что он козел, был бы не козлом, нашел бы тему сам, - начал дело. Конечно, после разговора с начальником («ты что, мать твою, ты знаешь, кто мне звонил») дело он закроет. Но когда страсти поутихнут, откроет его вновь, если тема покажется ему интересной.
Если вспомнить другие многочисленные дела, возникшие в связи с разными нефтяными и прочими стратегическими компаниями, то кто, вы думаете, их начинал, неужели же люди тратили время на согласование начала оперативной разработки со своим начальством? Конечно, нет. Нарыли материал, принесли начальству – молодцы, нарыли материал и договорились с олигархом - хм, тоже молодцы.
Если вспомнить игру с ЮКОСовскими акциями прошлого года, когда только ленивый не сдоил инсайд о начале очередного цикла имущественных претензий или об аресте той или иной ЮКОСовской собственности, то опять же все это происходило на фоне громких политических заявлений с самого верха о том, что ЮКОС банкротить государству невыгодно.
И это безвестный старший оперуполномоченный ФСБ, а не президент РФ решал, каков будет курс акций на ММВБ и даже на NYSE. Точно так же, как другие безвестные уполномоченные ФСБ решат, какова будет капитализация корпораций, торгующихся на международных фондовых площадках, не рухнут ли акции, или не начнут ли внезапно безвестные оффшоры скупать акции российских компаний – «награбил при Ельцине денег, а теперь в оффшорах держишь, давай начинай работать на Россию».
Строго говоря, с точки зрения абстрактно понимаемых интересов государства, - действительно невыгодно, и с точки зрения конкретных интересов нового класса институциональных инвесторов, банкротство ЮКОСа, наверное, действительно не очень выгодно – хорошая тема закрылась. В этой связи передача «Юганска» в собственность друзей президента, специализирующихся на энергетике, была единственным способом прекратить стихийную деятельность новых институциональных регуляторов фондового рынка.
Беда даже не в том, что после этого их деятельность направилась на новые объекты. Беда в том, что люди, совмещающие в России работу биржи XVIII века, инвестбанка XIX века и еще каких-нибудь сложных финансовых институтов современности, находятся внутри иерархической системы, которой достались другие критерии оценки их деятельности. Деятельность по финансовому и экономическому проектированию оценивается по другим показателям. И как бы последствия такого совмещения должностей старшими оперуполномоченными ФСБ не оказались столь же невразумительными, как после управления страной заместителями министра финансов.
14 июля 2005, 11:25 Арон Цыпин
http://www.polit.ru/analytics/2005/07/14/ecomdan.html
Принятие государственных решений с уровня замминистра финансов перешло на уровень старшего уполномоченного ФСБ
В иерархических структурах вся работа совершается людьми, не достигшими собственного уровня некомпетентности.
Правило Питера
Очень давно – три или четыре президентских срока тому назад - несколько российских промышленников и предпринимателей решили понять, где в послереформенной демократической России находится «кнопка», ручка, рычажок по управлению ресурсами страны.
В результате длительного осмысления и изучения, в том числе и на собственном опыте, был сделан вывод - страной управляют на уровне заместителей министра финансов. Ситуация тогда выглядела так: через лоббистов в Госдуме, или в администрации президента, или в правительстве продавливался указ, или постановление, или закон о финансировании чего-нибудь важного и социально-значимого (речь шла действительно о важных, общегосударственных проектах). Затем предприниматель выходил на президента, бюджет ведь был дефицитным, и включение проекта в статью расходов не означало, что деньги будут выделены.
Президент доброжелательно выслушивал и звонил министру финансов, или его заместителю, курирующему блок, – «Выделить, понимаешь». «Обязательно выделим, Борис Николаевич, прямо сейчас изыщем возможность», - отвечали на том конце провода. Окрыленный промышленник-предприниматель летел из Кремля (если встреча была личной) или со Старой площади (если разговор происходил по кремлевской "вертушке"
на Ильинку – в Минфин. Его принимали с распростертыми объятиями - «Да, да, только что звонили, просили найти возможность профинансировать проект общегосударственного значения».В кабинете заместителя Минфина просителя усаживали за стол и замминистра долго и приветливо смотрел на него. «Петр Петрович, мы уж все возможности посмотрели, как и обещали, ну не можем мы сейчас никак выделить Вам эти деньги. Мы ж не можем с одной статьи бюджета перекидывать на другую, а денег сейчас нет. Да Вы же и не хотите опять оставить без денег шахтеров, врачей, учителей, студентов, военных. В общем, Петр Петрович, при первой возможности, как и обещали президенту, – мы Вам эти деньги…»
Собственно, решая вопрос о выделении средств, заместитель министра выполнял важную функцию институционального регулятора финансового рынка страны, ту роль, которую по великой задумке XVIII века должна была выполнять биржа вместе с инвестиционными банками.
Вопрос о том, как будут финансироваться стратегические проекты, решался именно там, и то, в каком состоянии находятся те или иные отрасли или регионы, - целиком заслуга этих безвестных людей.
Эта давняя история вспомнилась в связи с подслушанной историей сегодняшней России. Олигарх, находящийся в хороших отношениях с президентом и силовыми руководителями, ну, скажем, по фамилии Рабинович, разговаривает с руководителем федерального силового ведомства, своим давним знакомым, – наехали.
"Ну, мать-перемать, из какого ведомства?" - "Да из твоего". Следует пауза. "Кто, мать-перемать?! Ах это, это из Москвы - региональное управление по Москве - ну я им сейчас, мать-перемать". Звонит своему подчиненному: «Ты что там, кто там у тебя, мать–перемать».
Чиновники долго переругиваются и в конце концов выясняют, что хотя расследующий старший оперуполномоченный такой-то – полный козел по их мнению - пригласил деловых партнеров олигарха на допрос в одно силовое ведомство, сам он принадлежит к другому силовому ведомству.
"Ну, мать–перемать, - говорит федеральный руководитель олигарху, - это не к нам, ладно, сейчас, перезвони начальнику этого козла - руководителю другого силового ведомства, - я его предупрежу." "Да, - вежливо отвечает в трубке незапоминающийся голос, - в курсе ваших проблем, и скажу Вам честно о своем подчиненном - это полный козел, и вообще, наезжая на Вас, он выполняет задание Вашего конкурента, скажем, Кагановича. Ну, я ему, - голос говорящего скучнеет, - скажу".
Собственно, и в этом случае неизвестный старший оперуполномоченный регионального управления силового ведомства выполняет ту же функцию, что и замминистра финансов. Он по собственному почину - ну, отчасти инициированному олигархом, но это потому что он козел, был бы не козлом, нашел бы тему сам, - начал дело. Конечно, после разговора с начальником («ты что, мать твою, ты знаешь, кто мне звонил») дело он закроет. Но когда страсти поутихнут, откроет его вновь, если тема покажется ему интересной.
Если вспомнить другие многочисленные дела, возникшие в связи с разными нефтяными и прочими стратегическими компаниями, то кто, вы думаете, их начинал, неужели же люди тратили время на согласование начала оперативной разработки со своим начальством? Конечно, нет. Нарыли материал, принесли начальству – молодцы, нарыли материал и договорились с олигархом - хм, тоже молодцы.
Если вспомнить игру с ЮКОСовскими акциями прошлого года, когда только ленивый не сдоил инсайд о начале очередного цикла имущественных претензий или об аресте той или иной ЮКОСовской собственности, то опять же все это происходило на фоне громких политических заявлений с самого верха о том, что ЮКОС банкротить государству невыгодно.
И это безвестный старший оперуполномоченный ФСБ, а не президент РФ решал, каков будет курс акций на ММВБ и даже на NYSE. Точно так же, как другие безвестные уполномоченные ФСБ решат, какова будет капитализация корпораций, торгующихся на международных фондовых площадках, не рухнут ли акции, или не начнут ли внезапно безвестные оффшоры скупать акции российских компаний – «награбил при Ельцине денег, а теперь в оффшорах держишь, давай начинай работать на Россию».
Строго говоря, с точки зрения абстрактно понимаемых интересов государства, - действительно невыгодно, и с точки зрения конкретных интересов нового класса институциональных инвесторов, банкротство ЮКОСа, наверное, действительно не очень выгодно – хорошая тема закрылась. В этой связи передача «Юганска» в собственность друзей президента, специализирующихся на энергетике, была единственным способом прекратить стихийную деятельность новых институциональных регуляторов фондового рынка.
Беда даже не в том, что после этого их деятельность направилась на новые объекты. Беда в том, что люди, совмещающие в России работу биржи XVIII века, инвестбанка XIX века и еще каких-нибудь сложных финансовых институтов современности, находятся внутри иерархической системы, которой достались другие критерии оценки их деятельности. Деятельность по финансовому и экономическому проектированию оценивается по другим показателям. И как бы последствия такого совмещения должностей старшими оперуполномоченными ФСБ не оказались столь же невразумительными, как после управления страной заместителями министра финансов.
14 июля 2005, 11:25 Арон Цыпин
http://www.polit.ru/analytics/2005/07/14/ecomdan.html
-
-
15.07.2005 в 19:11-
-
16.07.2005 в 00:13