Стабфонд оставил экономику без денегЗамедление темпов роста инвестиций было вполне предсказуемо после увеличения налогового бремени на нефтяников
Темпы роста инвестиций в России падают, заявил в понедельник на совещании президента с членами правительства глава Минэкономразвития Герман Греф. По его словам, рост инвестиций в феврале составил 7,8% против 13,2% годом ранее. Эксперты отмечают, что после откровенно провальных из-за банковского кризиса и «дела ЮКОСа» лета и осени 2004 г. рост инвестиций в начале 2005 г. стал лучше. Однако далеко не факт, что рост инвестиций в этом году сможет достигнуть былых высот. Дело в том, что значительная часть инвестиций в России приходится на долю нефтяной отрасли. А у нее, несмотря на рост цен на экспортируемое сырье, стало куда меньше свободных средств из-за увеличения налогового давления на нефтяников. Более того, масштабные изъятия ликвидности в стабилизационный фонд обескровливают не только нефтяной сектор, но и экономику в целом. Поэтому падение темпов роста инвестиций было вполне предсказуемым. Эксперты полагают, что аргументы властей в пользу накопления стабилизационного фонда не выдерживают никакой критики. По их мнению, избыток ликвидности в России еще не приводил к росту инфляции. В любом случае, отмечают аналитики, растущая экономика абсорбирует деньги куда лучше и эффективнее, чем лежащая мертвым грузом денежная «подушка» Минфина.
С одной стороны, нынешняя ситуация с инвестициями в российской экономике уже далека от критической: настоящий провал уже миновал во второй половине прошлого года. «Рост инвестиций составил 7,8% из-за того, что был неблагоприятный период в конце лета и осенью 2004 г. – эти месяцы были провальными, – сказала RBC daily аналитик Экономической экспертной группы Анна Бланк. – Так, в июле инвестиции сократились на 0,3%». Но уже в ноябре темпы роста восстановились до 1,4%, отмечает она. В декабре прошлого года и феврале 2005 г. рост инвестиций составил 1,2%. И лишь в январе рост инвестиций был отрицательным (–0,3%) из-за дополнительных праздников, говорит аналитик ЭЭГ. «Падение темпов роста инвестиций было вызвано банковским кризисом прошлого лета, а также непонятными политическими заявлениями и шагами правительства, – отмечает Анна Бланк. – Сейчас же явных отрицательных факторов, влияющих на инвестиции, нет. Цены на нефть высоки, негативных политических шагов нет, и ничто не мешает инвестициям расти». В какой-то степени нынешний рост инвестиций компенсирует прошлогоднее замедление и является «отложенным». А потому, полагает г-жа Бланк, через некоторое время он может несколько замедлиться. Тем не менее она считает прогноз правительства по росту инвестиций на уровне 10,5% в этом году вполне реалистичным – разумеется, при условии, что власти не сделают шагов, которые будут восприняты инвесторами как негативные.
Однако не все эксперты столь оптимистичны в оценках перспектив российских инвестиций. Некоторые из них считают, что власти собственноручно подорвали не только веру инвесторов в российский рынок. Многие компании попросту лишились возможности делать вложения – даже если бы у них возникло такое желание. В первую очередь это касается нефтяного сектора – причем этот факт не обошел вниманием и Герман Греф. На совещании с Владимиром Путиным глава МЭРТ заявил, что рост цен на нефть и нефтепродукты не оказал стимулирующего воздействия на отрасль. Более того, министр отметил, что нефтедобыча и нефтепереработка стали аутсайдерами роста отраслей промышленности. По оценке управляющего директора ИК «Тройка Диалог» Евгения Гавриленкова, на долю нефтяной промышленности (без газовой, но с учетом нефтепроводов) приходится порядка 20% инвестиций в российскую экономику. Поэтому торможение инвестиций в этой отрасли неизбежно сказалось на всей картине. По мнению г-на Гавриленкова, на нефтяников мало повлиял банковский кризис: у отрасли либо есть собственные деньги, либо она занимает их за рубежом. Куда более важное значение имело «дело ЮКОСа». «Достаточно того, что ситуация с «Юганскнефтегазом» трансформировала инвестиционные планы одной этой достаточно крупной компании», – сказал г-н Гавриленков RBC daily. Естественно, что неуверенность других нефтяников в собственном будущем, внушенная «делом ЮКОСа», негативно отразилась и на их инвестиционной активности.
Однако главная причина сокращения темпов роста инвестиций в нефтяном секторе – это масштабные изъятия ликвидности и прибыли нефтяных компаний за счет повышения налогового давления, экспортных пошлин и роста тарифов на прокачку нефти. «Когда цена превышает 25 долларов за баррель, 90% дохода от продажи нефти идет в бюджет, все эти деньги выводятся из частной финансовой сферы», – отмечает Евгений Гавриленков. Власти утверждают, что отъем денег у частного бизнеса необходим для стерилизации избыточной ликвидности и борьбы с инфляцией. Однако, по мнению экономистов, эта аргументация для российской экономики совершенно неактуальна. «Идея стерилизации у нас используется не к месту, и как средство борьбы с инфляцией она неуместна», – говорит Евгений Гавриленков. В 2003 г. денежная масса выросла на 50%, а инфляция составила 12%, отмечает он. При этом в 2004 г. денежная масса увеличилась на 35%, а инфляция осталась практически такой же – 11,7%. А в предыдущие годы 14-процентная инфляция сочеталась с 60-процентным ростом денежной массы. «Таким образом, нет жесткой прямой связки между денежной массой и инфляцией, – делает вывод г-н Гавриленков. – Поэтому попытки ЦБ и правительства стерилизовать часть ликвидности, как мы видим, не привели к успеху».
Более того, подобные методы регулирования ликвидности лишают рынок столь желанных «длинных денег», так как делают экономику слишком слабо монетизированной. «Когда показатель М2 (объем денежной массы) меньше 30% ВВП, как у нас, длинных денег и не бывает, – говорит Евгений Гавриленков. – В цивилизованном мире стерилизация, как правило, означает, что вместо изъятых из экономики денег выпускаются государственные ценные бумаги. А у нас это просто конфискация в чистом виде». Управляющий директор «Тройки» отмечает, что растущая экономика гораздо лучше поглощает избыточную ликвидность, чем государственная «заначка». «Так происходило в периоды бурного роста российской экономики: росли сбережения, замедляя скорость обращения денег, – говорит Евгений Гавриленков. – За счет этого и деньги становились длиннее. А нынешняя стерилизация – это механизм, тормозящий рост».
Отдел экономики РБК
23.03.2005
http://www.rbcdaily.ru/news/market/...05/03/23/200609
Темпы роста инвестиций в России падают, заявил в понедельник на совещании президента с членами правительства глава Минэкономразвития Герман Греф. По его словам, рост инвестиций в феврале составил 7,8% против 13,2% годом ранее. Эксперты отмечают, что после откровенно провальных из-за банковского кризиса и «дела ЮКОСа» лета и осени 2004 г. рост инвестиций в начале 2005 г. стал лучше. Однако далеко не факт, что рост инвестиций в этом году сможет достигнуть былых высот. Дело в том, что значительная часть инвестиций в России приходится на долю нефтяной отрасли. А у нее, несмотря на рост цен на экспортируемое сырье, стало куда меньше свободных средств из-за увеличения налогового давления на нефтяников. Более того, масштабные изъятия ликвидности в стабилизационный фонд обескровливают не только нефтяной сектор, но и экономику в целом. Поэтому падение темпов роста инвестиций было вполне предсказуемым. Эксперты полагают, что аргументы властей в пользу накопления стабилизационного фонда не выдерживают никакой критики. По их мнению, избыток ликвидности в России еще не приводил к росту инфляции. В любом случае, отмечают аналитики, растущая экономика абсорбирует деньги куда лучше и эффективнее, чем лежащая мертвым грузом денежная «подушка» Минфина.
С одной стороны, нынешняя ситуация с инвестициями в российской экономике уже далека от критической: настоящий провал уже миновал во второй половине прошлого года. «Рост инвестиций составил 7,8% из-за того, что был неблагоприятный период в конце лета и осенью 2004 г. – эти месяцы были провальными, – сказала RBC daily аналитик Экономической экспертной группы Анна Бланк. – Так, в июле инвестиции сократились на 0,3%». Но уже в ноябре темпы роста восстановились до 1,4%, отмечает она. В декабре прошлого года и феврале 2005 г. рост инвестиций составил 1,2%. И лишь в январе рост инвестиций был отрицательным (–0,3%) из-за дополнительных праздников, говорит аналитик ЭЭГ. «Падение темпов роста инвестиций было вызвано банковским кризисом прошлого лета, а также непонятными политическими заявлениями и шагами правительства, – отмечает Анна Бланк. – Сейчас же явных отрицательных факторов, влияющих на инвестиции, нет. Цены на нефть высоки, негативных политических шагов нет, и ничто не мешает инвестициям расти». В какой-то степени нынешний рост инвестиций компенсирует прошлогоднее замедление и является «отложенным». А потому, полагает г-жа Бланк, через некоторое время он может несколько замедлиться. Тем не менее она считает прогноз правительства по росту инвестиций на уровне 10,5% в этом году вполне реалистичным – разумеется, при условии, что власти не сделают шагов, которые будут восприняты инвесторами как негативные.
Однако не все эксперты столь оптимистичны в оценках перспектив российских инвестиций. Некоторые из них считают, что власти собственноручно подорвали не только веру инвесторов в российский рынок. Многие компании попросту лишились возможности делать вложения – даже если бы у них возникло такое желание. В первую очередь это касается нефтяного сектора – причем этот факт не обошел вниманием и Герман Греф. На совещании с Владимиром Путиным глава МЭРТ заявил, что рост цен на нефть и нефтепродукты не оказал стимулирующего воздействия на отрасль. Более того, министр отметил, что нефтедобыча и нефтепереработка стали аутсайдерами роста отраслей промышленности. По оценке управляющего директора ИК «Тройка Диалог» Евгения Гавриленкова, на долю нефтяной промышленности (без газовой, но с учетом нефтепроводов) приходится порядка 20% инвестиций в российскую экономику. Поэтому торможение инвестиций в этой отрасли неизбежно сказалось на всей картине. По мнению г-на Гавриленкова, на нефтяников мало повлиял банковский кризис: у отрасли либо есть собственные деньги, либо она занимает их за рубежом. Куда более важное значение имело «дело ЮКОСа». «Достаточно того, что ситуация с «Юганскнефтегазом» трансформировала инвестиционные планы одной этой достаточно крупной компании», – сказал г-н Гавриленков RBC daily. Естественно, что неуверенность других нефтяников в собственном будущем, внушенная «делом ЮКОСа», негативно отразилась и на их инвестиционной активности.
Однако главная причина сокращения темпов роста инвестиций в нефтяном секторе – это масштабные изъятия ликвидности и прибыли нефтяных компаний за счет повышения налогового давления, экспортных пошлин и роста тарифов на прокачку нефти. «Когда цена превышает 25 долларов за баррель, 90% дохода от продажи нефти идет в бюджет, все эти деньги выводятся из частной финансовой сферы», – отмечает Евгений Гавриленков. Власти утверждают, что отъем денег у частного бизнеса необходим для стерилизации избыточной ликвидности и борьбы с инфляцией. Однако, по мнению экономистов, эта аргументация для российской экономики совершенно неактуальна. «Идея стерилизации у нас используется не к месту, и как средство борьбы с инфляцией она неуместна», – говорит Евгений Гавриленков. В 2003 г. денежная масса выросла на 50%, а инфляция составила 12%, отмечает он. При этом в 2004 г. денежная масса увеличилась на 35%, а инфляция осталась практически такой же – 11,7%. А в предыдущие годы 14-процентная инфляция сочеталась с 60-процентным ростом денежной массы. «Таким образом, нет жесткой прямой связки между денежной массой и инфляцией, – делает вывод г-н Гавриленков. – Поэтому попытки ЦБ и правительства стерилизовать часть ликвидности, как мы видим, не привели к успеху».
Более того, подобные методы регулирования ликвидности лишают рынок столь желанных «длинных денег», так как делают экономику слишком слабо монетизированной. «Когда показатель М2 (объем денежной массы) меньше 30% ВВП, как у нас, длинных денег и не бывает, – говорит Евгений Гавриленков. – В цивилизованном мире стерилизация, как правило, означает, что вместо изъятых из экономики денег выпускаются государственные ценные бумаги. А у нас это просто конфискация в чистом виде». Управляющий директор «Тройки» отмечает, что растущая экономика гораздо лучше поглощает избыточную ликвидность, чем государственная «заначка». «Так происходило в периоды бурного роста российской экономики: росли сбережения, замедляя скорость обращения денег, – говорит Евгений Гавриленков. – За счет этого и деньги становились длиннее. А нынешняя стерилизация – это механизм, тормозящий рост».
Отдел экономики РБК
23.03.2005
http://www.rbcdaily.ru/news/market/...05/03/23/200609