Прорыв в постиндустриальный мир
On-line
Готовят Путин и ЛукашенкоOn-line
Готовят Путин и Лукашенко
По итогам года определилась модель выхода Белоруссии на рынки стран третьего мира. Эта модель очень тесно касается и России, поскольку отсюда крупные белорусские машиностроительные заводы получают свыше половины комплектующих. Фактически на эти новые рынки машиностроительный комплекс Белоруссии и России во многом выходит сообща.
Белорусская «модель» заключается в простом алгоритме: государство (в основном сам Лукашенко) находит точки соприкосновения по стратегическим вопросам с руководством стран – в основном из числа тех, что бросают в своем регионе вызов США. Сейчас это в первую очередь Китай, Венесуэла, Иран. Белоруссия предоставляет им заманчивую возможность повысить уровень их обороноспособности путем создания более совершенной системы ПВО и особенно системы военной связи, а также управления войсками и боем. Со времен СССР эти производства в Белоруссии были особо развиты и сохранились до сих пор. Они унифицированы с российской военной техникой, которую РФ, как правило, поставляет в эти же страны самостоятельно. Белорусский вклад обычно настолько привлекателен для этих стран, что даже если какая-то страна пока и не получила эти системы, сама надежда на обладание ими заставляет ее стремиться к стратегическому партнерству с Минском. Важно, что эти страны не опасаются Белоруссии с политической точки зрения и не имеют негативного шлейфа в истории взаимных отношений, как это иногда бывает в случае с Россией.
Выйдя на уровень стратегического партнерства, Белоруссия стремится подключить свои крупные промышленные предприятия к государственным программам, реализуемым в этих странах, и получить доступ к источникам углеводородов и к их инвестиционным ресурсам. Наиболее ярко эта модель проявилась в конце текущего года в отношениях Белоруссии и Венесуэлы. Уго Чавес развернул своего рода индустриализацию Венесуэлы, и в эту программу широко входит РБ. Определилась стандартная схема для крупного белорусского завода.
Возьмем БелАЗ (около 30% мирового производства большегрузных карьерных самосвалов). В Венесуэле предполагается построить завод, который на 40% будет принадлежать Белоруссии через совместное предприятие. Причем эта доля будет обеспечена в основном белорусским интеллектуальным вкладом. По сути, это живой экспорт технологии. Венесуэльцы за свой счет строят предприятие, прорываются на рынки всей Латинской Америки, разрешают все политические риски, обеспечивают дешевое сырье и энергию. Белорусы должны в учет своих 40% предоставить им саму технологию, подготовить местные или завезти свои квалифицированные кадры, создать рабочий коллектив и систему подготовки кадров на местах, построить само производство. Сборочный завод можно создать за год-два. На производство с доминированием венесуэльских комплектующих и т. п. потребуется 10–15 лет в лучшем случае. Причем в Венесуэле никогда не будет аналогичной по мощи системы технологического развития этого производства. В Белоруссии же это часть десятилетиями создававшейся системы, которая начинается от политехнической средней школы.
Итак, завод в Венесуэле, который закроет половину растущего потребления подобной техники в Латинской Америке (на новом для БелАЗа рынке), такой же завод – в Иране, аналогичный – в Китае, еще где-нибудь поближе к рынкам сбыта – и на территории Белоруссии можно сворачивать энергоемкий и ресурсоемкий массовый конвейер, оставив развитие технологий и производство наиболее сложных, уникальных образцов, а также производство для наиболее требовательных к качеству, но готовых особо дорого платить рынков развитых стран, в основном – ЕС.
По примерно такой же схеме в Венесуэле будут создаваться производства и других крупных белорусских заводов. По МАЗу – максимальный проект ориентируется на 20 тысяч машин в год, то есть свыше половины от нынешнего мазовского уровня. Если выдержать эту «максимальную» логику и перенести ее на остальные проекты, то можно вести речь о переносе в Венесуэлу по максимуму примерно половины нынешней мощности основных машиностроительных предприятий Белоруссии. И все – за счет Венесуэлы, с вкладом со стороны РБ только в виде технологий. Точно та же схема по добыче нефти, и вскоре, видимо, еще и газа и их переработке в этих странах.
Идеальная схема! Если она действительно распространится и на Иран с Китаем (и другие страны третьего мира), это будет создание как бы второй Белоруссии за их счет на базе их рынков. На территории самой РБ это позволит высвободить ресурсы для рывка в этих же отраслях, в сфере услуг, в энерго- и ресурсосберегающих технологиях. Можно назвать это иначе: подразумевается постепенный вынос за пределы республики наиболее энергоемких производств поближе к рынкам сбыта. Но ставка при этом сделана не на захват самого рынка, а на участие в стратегически важных для данных стран государственных программах, обеспечивающих контроль над рынком почти автоматически. В этом отличие от стандартной модели действий ТНК. Речь идет о глубокой кооперации между государственными экономическими машинами, а не простом неэквивалентном обмене посредством создания ТНК с Белоруссией в качестве базирования.
Сейчас в рамках этой модели предполагается построить в Венесуэле заводы-клоны БелАЗа, МАЗа, МТЗ – ведущих машиностроительных предприятий РБ. Они втягивают на рынок этой страны и всей Латинской Америки другие предприятия этой отрасли – «Амкодор», МЗКТ (Минский завод колесных тягачей), Гомсельмаш и т. д. Переговоры по активизации этих предприятий в Венесуэле также идут.
Эти белорусские прорывы полностью сочетаются с российскими аналогичными прорывами. У России и Белоруссии – разные точки входа на одни и те же рынки, но очень сочетаемые экономические структуры, а также – политическая линия. Видимо, наступает время глубокой белорусско-российской кооперации на этих рынках и совместной социально-экономической политики в рамках перехода регионов концентрации машиностроительных производств к этой классической постиндустриальной схеме.
ЮРИЙ ШЕВЦОВ, МНЕНИЕ
27.12.2007
www.rbcdaily.ru/2007/12/27/focus/311743
On-line
Готовят Путин и ЛукашенкоOn-line
Готовят Путин и Лукашенко
По итогам года определилась модель выхода Белоруссии на рынки стран третьего мира. Эта модель очень тесно касается и России, поскольку отсюда крупные белорусские машиностроительные заводы получают свыше половины комплектующих. Фактически на эти новые рынки машиностроительный комплекс Белоруссии и России во многом выходит сообща.
Белорусская «модель» заключается в простом алгоритме: государство (в основном сам Лукашенко) находит точки соприкосновения по стратегическим вопросам с руководством стран – в основном из числа тех, что бросают в своем регионе вызов США. Сейчас это в первую очередь Китай, Венесуэла, Иран. Белоруссия предоставляет им заманчивую возможность повысить уровень их обороноспособности путем создания более совершенной системы ПВО и особенно системы военной связи, а также управления войсками и боем. Со времен СССР эти производства в Белоруссии были особо развиты и сохранились до сих пор. Они унифицированы с российской военной техникой, которую РФ, как правило, поставляет в эти же страны самостоятельно. Белорусский вклад обычно настолько привлекателен для этих стран, что даже если какая-то страна пока и не получила эти системы, сама надежда на обладание ими заставляет ее стремиться к стратегическому партнерству с Минском. Важно, что эти страны не опасаются Белоруссии с политической точки зрения и не имеют негативного шлейфа в истории взаимных отношений, как это иногда бывает в случае с Россией.
Выйдя на уровень стратегического партнерства, Белоруссия стремится подключить свои крупные промышленные предприятия к государственным программам, реализуемым в этих странах, и получить доступ к источникам углеводородов и к их инвестиционным ресурсам. Наиболее ярко эта модель проявилась в конце текущего года в отношениях Белоруссии и Венесуэлы. Уго Чавес развернул своего рода индустриализацию Венесуэлы, и в эту программу широко входит РБ. Определилась стандартная схема для крупного белорусского завода.
Возьмем БелАЗ (около 30% мирового производства большегрузных карьерных самосвалов). В Венесуэле предполагается построить завод, который на 40% будет принадлежать Белоруссии через совместное предприятие. Причем эта доля будет обеспечена в основном белорусским интеллектуальным вкладом. По сути, это живой экспорт технологии. Венесуэльцы за свой счет строят предприятие, прорываются на рынки всей Латинской Америки, разрешают все политические риски, обеспечивают дешевое сырье и энергию. Белорусы должны в учет своих 40% предоставить им саму технологию, подготовить местные или завезти свои квалифицированные кадры, создать рабочий коллектив и систему подготовки кадров на местах, построить само производство. Сборочный завод можно создать за год-два. На производство с доминированием венесуэльских комплектующих и т. п. потребуется 10–15 лет в лучшем случае. Причем в Венесуэле никогда не будет аналогичной по мощи системы технологического развития этого производства. В Белоруссии же это часть десятилетиями создававшейся системы, которая начинается от политехнической средней школы.
Итак, завод в Венесуэле, который закроет половину растущего потребления подобной техники в Латинской Америке (на новом для БелАЗа рынке), такой же завод – в Иране, аналогичный – в Китае, еще где-нибудь поближе к рынкам сбыта – и на территории Белоруссии можно сворачивать энергоемкий и ресурсоемкий массовый конвейер, оставив развитие технологий и производство наиболее сложных, уникальных образцов, а также производство для наиболее требовательных к качеству, но готовых особо дорого платить рынков развитых стран, в основном – ЕС.
По примерно такой же схеме в Венесуэле будут создаваться производства и других крупных белорусских заводов. По МАЗу – максимальный проект ориентируется на 20 тысяч машин в год, то есть свыше половины от нынешнего мазовского уровня. Если выдержать эту «максимальную» логику и перенести ее на остальные проекты, то можно вести речь о переносе в Венесуэлу по максимуму примерно половины нынешней мощности основных машиностроительных предприятий Белоруссии. И все – за счет Венесуэлы, с вкладом со стороны РБ только в виде технологий. Точно та же схема по добыче нефти, и вскоре, видимо, еще и газа и их переработке в этих странах.
Идеальная схема! Если она действительно распространится и на Иран с Китаем (и другие страны третьего мира), это будет создание как бы второй Белоруссии за их счет на базе их рынков. На территории самой РБ это позволит высвободить ресурсы для рывка в этих же отраслях, в сфере услуг, в энерго- и ресурсосберегающих технологиях. Можно назвать это иначе: подразумевается постепенный вынос за пределы республики наиболее энергоемких производств поближе к рынкам сбыта. Но ставка при этом сделана не на захват самого рынка, а на участие в стратегически важных для данных стран государственных программах, обеспечивающих контроль над рынком почти автоматически. В этом отличие от стандартной модели действий ТНК. Речь идет о глубокой кооперации между государственными экономическими машинами, а не простом неэквивалентном обмене посредством создания ТНК с Белоруссией в качестве базирования.
Сейчас в рамках этой модели предполагается построить в Венесуэле заводы-клоны БелАЗа, МАЗа, МТЗ – ведущих машиностроительных предприятий РБ. Они втягивают на рынок этой страны и всей Латинской Америки другие предприятия этой отрасли – «Амкодор», МЗКТ (Минский завод колесных тягачей), Гомсельмаш и т. д. Переговоры по активизации этих предприятий в Венесуэле также идут.
Эти белорусские прорывы полностью сочетаются с российскими аналогичными прорывами. У России и Белоруссии – разные точки входа на одни и те же рынки, но очень сочетаемые экономические структуры, а также – политическая линия. Видимо, наступает время глубокой белорусско-российской кооперации на этих рынках и совместной социально-экономической политики в рамках перехода регионов концентрации машиностроительных производств к этой классической постиндустриальной схеме.
ЮРИЙ ШЕВЦОВ, МНЕНИЕ
27.12.2007
www.rbcdaily.ru/2007/12/27/focus/311743