Закат давальцев
В Башкирии приходит конец бизнесу с годовым оборотом $12 млрдПоставляя нефть на экспорт, нефтяники и трейдеры ориентируются на котировки нефти Brent. А продавая нефтепродукты внутри России — на цены уфимских нефтеперерабатывающих заводов. Эти цены сложились в результате конкуренции десятка независимых компаний, поставляющих на НПЗ нефть и забирающих готовые нефтепродукты, — так называемых давальцев. Обороты их бизнеса достигли $12 млрд в год. Но дни его сочтены.
Президент Башкирии Муртаза Рахимов долго оберегал республиканскую нефтянку от посягательств и федеральных властей, и крупных нефтяных холдингов. Бороться было за что: нефтеперерабатывающий комплекс Башкирии — крупнейший в Европе. Тут выпускается 16% всего российского бензина и 14% дизтоплива. Со времен сталинской индустриализации Волго-Уральский регион называли вторым Баку: именно здесь СССР добывал большую часть нефти вплоть до разработки тюменских месторождений в 1970-х.
--------------------------------------------------------------------------------
Народ Башкортостана не жаждет революции. Захват власти не нужен простому народу, ему нужны достаток и спокойствие.
Муртаза Рахимов
--------------------------------------------------------------------------------
Своя нефть, собственная переработка — почему же в Башкирии не возникло вертикально интегрированной нефтяной компании? Дело в технологических нюансах. Четыре башкирских НПЗ перерабатывают 26 млн т нефти, а «Башнефть» добывает всего 12 млн т. Золотые времена «Башнефти» в прошлом. «На 10% нефти, добываемой из скважины, приходится 90% воды. И потом эту воду надо под давлением 200 атмосфер закачивать обратно в пласт на глубину 2 км, чтобы обеспечить минимальный дебет скважины», — рассказывает замдиректора Института нефтехимпереработки Республики Башкорстостан Виктор Ионов.
Качество башкирской нефти оставляет желать лучшего — она «тяжелая», с высоким содержанием серы. Перерабатывать такую нефть саму по себе невыгодно: выход светлых нефтепродуктов (бензина и дизеля) слишком низкий. Поэтому, как правило, ее направляют на переработку в смеси с западносибирской нефтью. Парадокс: башкирские НПЗ перерабатывают нефть Западной Сибири, а башкирская (и татарская) нефть идет на экспорт в общей трубе с качественной сибирской нефтью. Из-за чего, кстати, российская нефтяная смесь Urals и стоит на $5 за баррель дешевле европейской Brent.
БАШКИРСКИЙ ФЕНОМЕН
Весь башкирский ТЭК с его огромным дисбалансом между добычей и переработкой — собственность республики. «Башкирским заводам нужна была нефть, но не было оборотных средств, чтобы ее купить. Так в начале 1990-х и появились давальцы, которых пускали со своей нефтью на переработку», — вспоминает лидер башкирской оппозиции Рамиль Бигнов, сам в прошлом давалец.
--------------------------------------------------------------------------------
$70 с тонны нефти, поставленной на НПЗ, — чистый доход давальца в высокий сезон
16% всего российского бензина производится на НПЗ Республики Башкортостан
--------------------------------------------------------------------------------
Крупные нефтекомпании тогда больше всего интересовал экспорт, приносивший валютную выручку. То, что не получалось экспортировать и переработать на собственных НПЗ, реализовывали на сторону. Зачем гигантам вроде «Сургутнефтегаза» самим заниматься переработкой на башкирских заводах, брать на себя хлопоты по реализации полученных нефтепродуктов, разбираться с уфимскими бандитами? Проще продать нефть давальцу, зафиксировать прибыль, а остальное — головная боль самого давальца.
Давальческий бизнес изначально строился на доверии. Нефтяным генералам было важно осознавать, что давалец — проверенный человек, выполняет обязательства, забирает нефть вовремя, платит исправно. То же самое волновало Муртазу Рахимова. Неудивительно, что один из крупнейших давальцев в Уфе — Александр Фурман, первый президент ТНК, располагающий обширными связями в Башкортостане (сейчас Фурман представляет республику в Госдуме). Случайных людей среди башкирских давальцев нет вовсе.
Состав давальческих фирм менялся время от времени, но неизменным оставалось одно — административный ресурс. Либо на региональном уровне — как, например, у компаний АТЭК и «Проминвест», чьи владельцы выстроили хорошие отношения с семьей Рахимовых. Либо на федеральном — как у «Селены» или «Нафта-Уфа». Участники рынка в неофициальных беседах намекают, что эти компании пользуются благосклонностью соответственно министра финансов Алексея Кудрина и бывшего президента «Транснефти», а ныне главы Олимпийской госкорпорации Семена Вайнштока.
ЭКОНОМИКА ДАВАЛЬЦЕВ
Удивительно, но даже «Башнефть» поставляет нефть на уфимские НПЗ не напрямую, а через восемь давальческих фирм, за каждой из которых закреплено по 12,5% от объемов, которые «Башнефть» продает на внутреннем рынке. Давальцы, поставляющие легкую нефть из Западной Сибири, берут как бы в нагрузку и низкокачественную башкирскую нефть, которую иначе — не смешивая с западносибирской — было бы невыгодно перерабатывать.
Северная окраина Уфы — мрачная промзона. Унылое переплетение трубопроводов. Вереницы железнодорожных цистерн на железной дороге. Даже на реке с нежным названием Белая — суровые танкеры с мазутом. Здесь, в Орджоникидзевском районе Уфы, компактно — на площади в несколько квадратных километров — сконцентрировано главное богатство Башкирии. Это три НПЗ: Уфимский, Ново-Уфимский («Новойл») и «Уфанефтехим». Вместе они выпускают около 20 млн т нефтепродуктов ежегодно. Выход светлых нефтепродуктов здесь один из самых высоких в стране — около 70%, остальное — мазут, отходы и пр.
По данным информационного центра «Кортес», оптовые цены на башкирские нефтепродукты в ноябре были таковы: 92-й бензин — 21 150 руб. за 1 т, дизтопливо — 18 100 руб., мазут — 7100 руб. Средневзвешенная цена уфимских нефтепродуктов — порядка $600 за 1 т. Весь объем переработки (20 млн т) проходит через давальцев. Получается, что это бизнес с оборотом $12 млрд. В последний месяц они зарабатывали хорошо — порядка $70 чистого дохода на каждой тонне, но это большая удача. Бывают месяцы, когда давальцы работают в минус. Если нефтяные цены растут, заводы повышают стоимость переработки, отнимая прибыль у давальцев. Правда, происходит это всегда с временным лагом.
«Между тем, как мы покупаем нефть и продаем сделанные из нее нефтепродукты, проходит 3-4 недели, — рассказывает вице-президент группы “Селена” Владимир Канибер. — Самый большой риск здесь — купить дорогую нефть на падающем рынке: когда покупаешь нефть на пике цены, а потом цены снижаются и ты вынужден продавать нефтепродукты себе в убыток». 2-3 месяца в год давалец несет убытки, зато с лихвой компенсирует их в период сезонного роста цен на топливо. Слухи о том, что это легкий бизнес, по мнению Канибера, преувеличены. «Это жесткие требования по срокам отгрузки, по предоплате, необходимость привлекать серьезные банковские кредиты», — говорит он. Полученные нефтепродукты давальцы реализуют оптовикам на внутреннем рынке, а также на экспорт (в этом наиболее преуспели АТЭК и «Нафта-Уфа»).
ФЕДЕРАЛЫ ИДУТ!
Некоторые давальцы сошли с дистанции. Наиболее показателен случай Игоря Изместьева («Корус-Холдинг»), делового партнера Урала Рахимова. «Корус» был крупнейшим нефтетрейдером с оборотом $3,5 млрд: он перерабатывал на уфимских НПЗ татарскую нефть, владел сетью бензоколонок в Москве и, чтобы экспортировать нефтепродукты, даже по случаю купил Волжское пароходство. Однако в 2004 г. федеральные власти обвинили Изместьева сначала в использовании «байконурской» схемы минимизации налогов, а затем еще и в организации заказных убийств. «Коруса» не стало, а Изместьев до сих пор сидит в СИЗО.
Дело Изместьева возникло на фоне борьбы федеральной и региональной властей за башкирский ТЭК. Если в 1990-х все давальцы уфимских НПЗ были компаниями с башкирским админресурсом, то сейчас примерно половина давальцев — башкирские, а другая половина — федеральные. «Корус» был крупнейшей башкирской компанией.
Федералы видят в давальческих схемах попытку башкирских властей занизить налоги и перетянуть на себя финансовые потоки. Федералам это не нравится. Слухи, что башкирская нефтянка отойдет «Роснефти», ходят уже три года. Рахимову пока удается сохранять независимость. Но своей нефти, чтобы полностью загрузить башкирские НПЗ, у него нет, поэтому схема работы с давальцами для Рахимова оптимальная. Заводы загружены, свою долю прибыли власти у давальцев забирают. Но вот сейчас этим прекрасным схемам все же приходит конец.
ПРОЩАЙ, КОНКУРЕНЦИЯ
На крупнейшем в Башкирии НПЗ — «Салаватнефтеоргсинтезе» — независимых поставщиков уже не осталось, после того как весной 2007 г. завод купила группа «Газпром» в лице управляющей компании «Лидер». Согласно отчетам «Башнефти», еще в прошлом году около 6% нефти компании поставлялось на «Салават» — через давальцев. А в этом году «Салават» вовсе прекратил перерабатывать башкирскую нефть. Единственными поставщиками завода стали структуры «Газпрома». «Им давальцы не нужны, они покупают на рынке напрямую. Причем для решения проблем с сырьем (например, уговорить ТНК поставить партию нефти) подключают всех, вплоть до [главы концерна Алексея] Миллера», — рассказывает на условиях анонимности информированный башкирский чиновник. Независимый трейдер «Оренсал», поставлявший на «Салават» газовый конденсат из Казахстана, тоже лишился бизнеса. Его заменили структуры «Оренбурггазпрома».
Условия сбыта нефтепродуктов с «Салавата» также были ужесточены. «Раньше “Салават” работал с 15 трейдерами, теперь с восемью. Часть из них — газпромовские же структуры. Теперь принцип такой: они работают только с крупными структурами, теми, кто закупает не менее 100 000 т в месяц. Более мелкие трейдеры остались не у дел», — рассказывает Дмитрий Рязанцев, начальник управления ресурсообеспечения нефтетрейдера АСПЭК.
Нечто похожее ожидается и на уфимских НПЗ. С ноября там появился новый давалец — ООО «Салаватнефтеоргсинтез». Это тезка и родственник газпромовского завода, только ООО, а не ОАО. Другой давалец — «Башресурс» (входит в группу «Синтез»), по данным участников рынка, плотно сотрудничает с «Роснефтью». Какой из двух кланов победит в борьбе за башкирскую нефтянку, пока сказать трудно. У Муртазы Рахимова непростые отношения с замглавы кремлевской администрации, лидером «Роснефти» Игорем Сечиным. В 2003 г. именно Сечин пытался провести своего ставленника — совладельца Межпромбанка Сергея Веремеенко на пост президента Башкирии. Примерно в то же время акции семи предприятий башкирского ТЭКа — трех уфимских НПЗ, химкомбината «Уфаоргсинтез», «Башнефти», «Башнефтепродукта» и «Башкирэнерго» — из республиканской собственности перешли к частной компании «Башкирский капитал» во главе с Уралом Рахимовым. Эти юридически спорные сделки послужили причиной конфликта отца и сына Рахимовых: неосторожными сделками сын сделал башкирский ТЭК уязвимым для судебных претензий федералов. Акции перевели на другие юрлица. А для подстраховки осенью 2005 г. 25-процентные пакеты в предприятиях башкирского ТЭКа были проданы АФК «Система».
В октябре в Уфе отмечали символический праздник — 450-летие вступления Башкирии в состав России. Владимир Путин встречался с Муртазой Рахимовым с глазу на глаз. О чем они говорили, доподлинно неизвестно, но будет неудивительно, если «Система» вскоре выкупит оставшиеся акции бакширского ТЭКа у Рахимовых, а затем в течение нескольких месяцев перепродаст их «Роснефти» либо «Газпрому». Это самый удобный путь для федеральных властей.
Альтернатива — добиваться возврата акций в госсобственность через суд. Но это долго и неоднозначно, к тому же акции в таком случае достанутся государству в лице Минимущества и продать их «Роснефти» можно будет только на конкурсе, где наверняка найдутся и другие претенденты.
По рынку ходят упорные слухи, что работать давальцам осталось до апреля 2008 г. А дальше придет «Роснефть» и загрузит уфимские НПЗ своей нефтью. Давальцы останутся не у дел, а главное — исчезнет рынок. До сих пор именно давальцы, конкурируя между собой, формировали рыночные цены на нефтепродукты. В других регионах, где НПЗ входят в состав нефтяных холдингов, эти структуры и диктуют цену на нефтепродукты. Но поскольку в их регион приходит и башкирский бензин (его выпускается очень много), нефтяники вынужденно равнялись на цены башкирских давальцев. Теперь ограничитель пропадет, диктату локальных монополистов уже ничто не будет мешать.
А что сами давальцы? По несколько сотен миллионов долларов компании успели заработать. Значит, пора перекладываться в другие виды бизнеса, пока не поздно. «Мы осознаем, что поменять давальца можно за один день. Что, если придет крупная нефтяная компания? она загрузит уфимские заводы своей нефтью, и все. Но, может, мы со своим опытом окажемся ей полезны», — надеется на лучшее Владимир Канибер из «Селены». А если нет? «Тогда у нас есть еще бизнес по производству ПЭТ-тары и полиэтилена». Компания АТЭК братьев Бидило тоже диверсифицируется в химию и еще в девелопмент: она уже начала строить офисы в Петербурге и Новороссийске. Другие давальцы о видах на будущее говорить отказались.
Илья Хренников
44 (85) 19 ноября 2007
--------------------------------------------------------------------------------
ЭКОНОМИКА
давальческого бизнеса на НПЗ Башкирии
Каждый давалец имеет квоту — право перерабатывать определенный объем нефти на уфимских НПЗ. Давалец покупает нефть на внутреннем рынке — в Башкирии или Западной Сибири — и отдает ее на переработку. Стоимость процессинга устанавливается каждые три месяца с учетом конъюнктуры рынка. Сейчас мировые цены выросли и давальцы зарабатывают почти $70 с тонны нефти. Но бывают и месяцы, когда они работают в минус.
www.smoney.ru/article.shtml?2007/11/19/4390
В Башкирии приходит конец бизнесу с годовым оборотом $12 млрдПоставляя нефть на экспорт, нефтяники и трейдеры ориентируются на котировки нефти Brent. А продавая нефтепродукты внутри России — на цены уфимских нефтеперерабатывающих заводов. Эти цены сложились в результате конкуренции десятка независимых компаний, поставляющих на НПЗ нефть и забирающих готовые нефтепродукты, — так называемых давальцев. Обороты их бизнеса достигли $12 млрд в год. Но дни его сочтены.
Президент Башкирии Муртаза Рахимов долго оберегал республиканскую нефтянку от посягательств и федеральных властей, и крупных нефтяных холдингов. Бороться было за что: нефтеперерабатывающий комплекс Башкирии — крупнейший в Европе. Тут выпускается 16% всего российского бензина и 14% дизтоплива. Со времен сталинской индустриализации Волго-Уральский регион называли вторым Баку: именно здесь СССР добывал большую часть нефти вплоть до разработки тюменских месторождений в 1970-х.
--------------------------------------------------------------------------------
Народ Башкортостана не жаждет революции. Захват власти не нужен простому народу, ему нужны достаток и спокойствие.
Муртаза Рахимов
--------------------------------------------------------------------------------
Своя нефть, собственная переработка — почему же в Башкирии не возникло вертикально интегрированной нефтяной компании? Дело в технологических нюансах. Четыре башкирских НПЗ перерабатывают 26 млн т нефти, а «Башнефть» добывает всего 12 млн т. Золотые времена «Башнефти» в прошлом. «На 10% нефти, добываемой из скважины, приходится 90% воды. И потом эту воду надо под давлением 200 атмосфер закачивать обратно в пласт на глубину 2 км, чтобы обеспечить минимальный дебет скважины», — рассказывает замдиректора Института нефтехимпереработки Республики Башкорстостан Виктор Ионов.
Качество башкирской нефти оставляет желать лучшего — она «тяжелая», с высоким содержанием серы. Перерабатывать такую нефть саму по себе невыгодно: выход светлых нефтепродуктов (бензина и дизеля) слишком низкий. Поэтому, как правило, ее направляют на переработку в смеси с западносибирской нефтью. Парадокс: башкирские НПЗ перерабатывают нефть Западной Сибири, а башкирская (и татарская) нефть идет на экспорт в общей трубе с качественной сибирской нефтью. Из-за чего, кстати, российская нефтяная смесь Urals и стоит на $5 за баррель дешевле европейской Brent.
БАШКИРСКИЙ ФЕНОМЕН
Весь башкирский ТЭК с его огромным дисбалансом между добычей и переработкой — собственность республики. «Башкирским заводам нужна была нефть, но не было оборотных средств, чтобы ее купить. Так в начале 1990-х и появились давальцы, которых пускали со своей нефтью на переработку», — вспоминает лидер башкирской оппозиции Рамиль Бигнов, сам в прошлом давалец.
--------------------------------------------------------------------------------
$70 с тонны нефти, поставленной на НПЗ, — чистый доход давальца в высокий сезон
16% всего российского бензина производится на НПЗ Республики Башкортостан
--------------------------------------------------------------------------------
Крупные нефтекомпании тогда больше всего интересовал экспорт, приносивший валютную выручку. То, что не получалось экспортировать и переработать на собственных НПЗ, реализовывали на сторону. Зачем гигантам вроде «Сургутнефтегаза» самим заниматься переработкой на башкирских заводах, брать на себя хлопоты по реализации полученных нефтепродуктов, разбираться с уфимскими бандитами? Проще продать нефть давальцу, зафиксировать прибыль, а остальное — головная боль самого давальца.
Давальческий бизнес изначально строился на доверии. Нефтяным генералам было важно осознавать, что давалец — проверенный человек, выполняет обязательства, забирает нефть вовремя, платит исправно. То же самое волновало Муртазу Рахимова. Неудивительно, что один из крупнейших давальцев в Уфе — Александр Фурман, первый президент ТНК, располагающий обширными связями в Башкортостане (сейчас Фурман представляет республику в Госдуме). Случайных людей среди башкирских давальцев нет вовсе.
Состав давальческих фирм менялся время от времени, но неизменным оставалось одно — административный ресурс. Либо на региональном уровне — как, например, у компаний АТЭК и «Проминвест», чьи владельцы выстроили хорошие отношения с семьей Рахимовых. Либо на федеральном — как у «Селены» или «Нафта-Уфа». Участники рынка в неофициальных беседах намекают, что эти компании пользуются благосклонностью соответственно министра финансов Алексея Кудрина и бывшего президента «Транснефти», а ныне главы Олимпийской госкорпорации Семена Вайнштока.
ЭКОНОМИКА ДАВАЛЬЦЕВ
Удивительно, но даже «Башнефть» поставляет нефть на уфимские НПЗ не напрямую, а через восемь давальческих фирм, за каждой из которых закреплено по 12,5% от объемов, которые «Башнефть» продает на внутреннем рынке. Давальцы, поставляющие легкую нефть из Западной Сибири, берут как бы в нагрузку и низкокачественную башкирскую нефть, которую иначе — не смешивая с западносибирской — было бы невыгодно перерабатывать.
Северная окраина Уфы — мрачная промзона. Унылое переплетение трубопроводов. Вереницы железнодорожных цистерн на железной дороге. Даже на реке с нежным названием Белая — суровые танкеры с мазутом. Здесь, в Орджоникидзевском районе Уфы, компактно — на площади в несколько квадратных километров — сконцентрировано главное богатство Башкирии. Это три НПЗ: Уфимский, Ново-Уфимский («Новойл») и «Уфанефтехим». Вместе они выпускают около 20 млн т нефтепродуктов ежегодно. Выход светлых нефтепродуктов здесь один из самых высоких в стране — около 70%, остальное — мазут, отходы и пр.
По данным информационного центра «Кортес», оптовые цены на башкирские нефтепродукты в ноябре были таковы: 92-й бензин — 21 150 руб. за 1 т, дизтопливо — 18 100 руб., мазут — 7100 руб. Средневзвешенная цена уфимских нефтепродуктов — порядка $600 за 1 т. Весь объем переработки (20 млн т) проходит через давальцев. Получается, что это бизнес с оборотом $12 млрд. В последний месяц они зарабатывали хорошо — порядка $70 чистого дохода на каждой тонне, но это большая удача. Бывают месяцы, когда давальцы работают в минус. Если нефтяные цены растут, заводы повышают стоимость переработки, отнимая прибыль у давальцев. Правда, происходит это всегда с временным лагом.
«Между тем, как мы покупаем нефть и продаем сделанные из нее нефтепродукты, проходит 3-4 недели, — рассказывает вице-президент группы “Селена” Владимир Канибер. — Самый большой риск здесь — купить дорогую нефть на падающем рынке: когда покупаешь нефть на пике цены, а потом цены снижаются и ты вынужден продавать нефтепродукты себе в убыток». 2-3 месяца в год давалец несет убытки, зато с лихвой компенсирует их в период сезонного роста цен на топливо. Слухи о том, что это легкий бизнес, по мнению Канибера, преувеличены. «Это жесткие требования по срокам отгрузки, по предоплате, необходимость привлекать серьезные банковские кредиты», — говорит он. Полученные нефтепродукты давальцы реализуют оптовикам на внутреннем рынке, а также на экспорт (в этом наиболее преуспели АТЭК и «Нафта-Уфа»).
ФЕДЕРАЛЫ ИДУТ!
Некоторые давальцы сошли с дистанции. Наиболее показателен случай Игоря Изместьева («Корус-Холдинг»), делового партнера Урала Рахимова. «Корус» был крупнейшим нефтетрейдером с оборотом $3,5 млрд: он перерабатывал на уфимских НПЗ татарскую нефть, владел сетью бензоколонок в Москве и, чтобы экспортировать нефтепродукты, даже по случаю купил Волжское пароходство. Однако в 2004 г. федеральные власти обвинили Изместьева сначала в использовании «байконурской» схемы минимизации налогов, а затем еще и в организации заказных убийств. «Коруса» не стало, а Изместьев до сих пор сидит в СИЗО.
Дело Изместьева возникло на фоне борьбы федеральной и региональной властей за башкирский ТЭК. Если в 1990-х все давальцы уфимских НПЗ были компаниями с башкирским админресурсом, то сейчас примерно половина давальцев — башкирские, а другая половина — федеральные. «Корус» был крупнейшей башкирской компанией.
Федералы видят в давальческих схемах попытку башкирских властей занизить налоги и перетянуть на себя финансовые потоки. Федералам это не нравится. Слухи, что башкирская нефтянка отойдет «Роснефти», ходят уже три года. Рахимову пока удается сохранять независимость. Но своей нефти, чтобы полностью загрузить башкирские НПЗ, у него нет, поэтому схема работы с давальцами для Рахимова оптимальная. Заводы загружены, свою долю прибыли власти у давальцев забирают. Но вот сейчас этим прекрасным схемам все же приходит конец.
ПРОЩАЙ, КОНКУРЕНЦИЯ
На крупнейшем в Башкирии НПЗ — «Салаватнефтеоргсинтезе» — независимых поставщиков уже не осталось, после того как весной 2007 г. завод купила группа «Газпром» в лице управляющей компании «Лидер». Согласно отчетам «Башнефти», еще в прошлом году около 6% нефти компании поставлялось на «Салават» — через давальцев. А в этом году «Салават» вовсе прекратил перерабатывать башкирскую нефть. Единственными поставщиками завода стали структуры «Газпрома». «Им давальцы не нужны, они покупают на рынке напрямую. Причем для решения проблем с сырьем (например, уговорить ТНК поставить партию нефти) подключают всех, вплоть до [главы концерна Алексея] Миллера», — рассказывает на условиях анонимности информированный башкирский чиновник. Независимый трейдер «Оренсал», поставлявший на «Салават» газовый конденсат из Казахстана, тоже лишился бизнеса. Его заменили структуры «Оренбурггазпрома».
Условия сбыта нефтепродуктов с «Салавата» также были ужесточены. «Раньше “Салават” работал с 15 трейдерами, теперь с восемью. Часть из них — газпромовские же структуры. Теперь принцип такой: они работают только с крупными структурами, теми, кто закупает не менее 100 000 т в месяц. Более мелкие трейдеры остались не у дел», — рассказывает Дмитрий Рязанцев, начальник управления ресурсообеспечения нефтетрейдера АСПЭК.
Нечто похожее ожидается и на уфимских НПЗ. С ноября там появился новый давалец — ООО «Салаватнефтеоргсинтез». Это тезка и родственник газпромовского завода, только ООО, а не ОАО. Другой давалец — «Башресурс» (входит в группу «Синтез»), по данным участников рынка, плотно сотрудничает с «Роснефтью». Какой из двух кланов победит в борьбе за башкирскую нефтянку, пока сказать трудно. У Муртазы Рахимова непростые отношения с замглавы кремлевской администрации, лидером «Роснефти» Игорем Сечиным. В 2003 г. именно Сечин пытался провести своего ставленника — совладельца Межпромбанка Сергея Веремеенко на пост президента Башкирии. Примерно в то же время акции семи предприятий башкирского ТЭКа — трех уфимских НПЗ, химкомбината «Уфаоргсинтез», «Башнефти», «Башнефтепродукта» и «Башкирэнерго» — из республиканской собственности перешли к частной компании «Башкирский капитал» во главе с Уралом Рахимовым. Эти юридически спорные сделки послужили причиной конфликта отца и сына Рахимовых: неосторожными сделками сын сделал башкирский ТЭК уязвимым для судебных претензий федералов. Акции перевели на другие юрлица. А для подстраховки осенью 2005 г. 25-процентные пакеты в предприятиях башкирского ТЭКа были проданы АФК «Система».
В октябре в Уфе отмечали символический праздник — 450-летие вступления Башкирии в состав России. Владимир Путин встречался с Муртазой Рахимовым с глазу на глаз. О чем они говорили, доподлинно неизвестно, но будет неудивительно, если «Система» вскоре выкупит оставшиеся акции бакширского ТЭКа у Рахимовых, а затем в течение нескольких месяцев перепродаст их «Роснефти» либо «Газпрому». Это самый удобный путь для федеральных властей.
Альтернатива — добиваться возврата акций в госсобственность через суд. Но это долго и неоднозначно, к тому же акции в таком случае достанутся государству в лице Минимущества и продать их «Роснефти» можно будет только на конкурсе, где наверняка найдутся и другие претенденты.
По рынку ходят упорные слухи, что работать давальцам осталось до апреля 2008 г. А дальше придет «Роснефть» и загрузит уфимские НПЗ своей нефтью. Давальцы останутся не у дел, а главное — исчезнет рынок. До сих пор именно давальцы, конкурируя между собой, формировали рыночные цены на нефтепродукты. В других регионах, где НПЗ входят в состав нефтяных холдингов, эти структуры и диктуют цену на нефтепродукты. Но поскольку в их регион приходит и башкирский бензин (его выпускается очень много), нефтяники вынужденно равнялись на цены башкирских давальцев. Теперь ограничитель пропадет, диктату локальных монополистов уже ничто не будет мешать.
А что сами давальцы? По несколько сотен миллионов долларов компании успели заработать. Значит, пора перекладываться в другие виды бизнеса, пока не поздно. «Мы осознаем, что поменять давальца можно за один день. Что, если придет крупная нефтяная компания? она загрузит уфимские заводы своей нефтью, и все. Но, может, мы со своим опытом окажемся ей полезны», — надеется на лучшее Владимир Канибер из «Селены». А если нет? «Тогда у нас есть еще бизнес по производству ПЭТ-тары и полиэтилена». Компания АТЭК братьев Бидило тоже диверсифицируется в химию и еще в девелопмент: она уже начала строить офисы в Петербурге и Новороссийске. Другие давальцы о видах на будущее говорить отказались.
Илья Хренников
44 (85) 19 ноября 2007
--------------------------------------------------------------------------------
ЭКОНОМИКА
давальческого бизнеса на НПЗ Башкирии
Каждый давалец имеет квоту — право перерабатывать определенный объем нефти на уфимских НПЗ. Давалец покупает нефть на внутреннем рынке — в Башкирии или Западной Сибири — и отдает ее на переработку. Стоимость процессинга устанавливается каждые три месяца с учетом конъюнктуры рынка. Сейчас мировые цены выросли и давальцы зарабатывают почти $70 с тонны нефти. Но бывают и месяцы, когда они работают в минус.
www.smoney.ru/article.shtml?2007/11/19/4390