Государство и бизнес: Экономическая анатомия трагедии
Антон Олейник
30.05.2007, №97 (1871)Вторая за последние три месяца авария с человеческими жертвами на шахтах Кузбасса заставляет задуматься о факторах системного характера, которые обусловливают повторение трагедий. В результате взрыва на шахте “Ульяновская” 19 марта погибло 110 шахтеров, жизни еще 39 унес произошедший 24 мая взрыв метано-воздушной смеси на шахте “Юбилейная”. Обе шахты входят в ОАО “Южкузбассуголь”.
Одним из таких факторов является условный характер права собственности в российском контексте. Подобно тому, как в дореволюционной России, начиная со времен Ивана Грозного вплоть до правления Екатерины II, собственность на землю обусловливалась нахождением дворянина на государственной службе (подробнее об этом: Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М.: РОССПЭН, 2006), собственность на ключевые активы в современной России, особенно в добывающих отраслях, носит не абсолютный, а условный характер. Она обусловлена готовностью бизнесмена встроиться в “вертикаль власти” и способствовать по мере сил и ресурсов реализации инициатив, исходящих от представителей власти, будь то национальные и региональные проекты или менее амбициозные “семейные” или “командные” начинания. Так как список ожидаемого от бизнеса участия и “вспоможения” остается открытым — ни в каком законе он не прописан, то, чтобы “спать спокойно”, заплатить налогов недостаточно. Засыпать приходится с мыслью о возможности при пробуждении увидеть свой бизнес в “чистых руках” конкурентов, оказавшихся сноровистее в нахождении общего языка с властью.
Помимо очевидных негативных последствий для психики и неврозов, требующих как минимум карловарских солей, подобная неуверенность в завтрашнем дне материализуется в недоинвестировании в менее ликвидные активы (которые труднее быстро обратить в наличность), такие как производственные площади или промышленное оборудование. Опрос российских предпринимателей, проведенный в 2000 г. американским политологом Тимоти Фраем, показал негативную зависимость между верой в способность судов защитить права собственности и объемом осуществляемых капитальных вложений (Frye T. Credible Commitment and Property Rights: Evidence from Russia. American Political Science Review, 2004. 98 (3).
Экономическая психология “временщика” обусловливает стремление ковать железо, пока оно горячо, т. е. получить и “зафиксировать” прибыль, пока отношение представителей власти не поменялось. Порой это стремление принимает гротескные формы, как в случае “демонстративного потребления” российской бизнес-элиты в Куршевеле (живем-то один раз, а что будет через год — не знает никто, не говоря уже о времени, когда подрастут наследники). Порой — трагические. Две трагедии в Кузбассе — тому лучшее напоминание.
Компания “Южкузбассуголь”, принадлежащая в равных пропорциях топ-менеджерам и внешнему инвестору, Evraz Group, до нынешней весны находилась на хорошем счету у региональных властей. Начать с того, что у ее руля стоят свои, местные руководители, а не варяги, к которым во многих российских регионах отношение более чем подозрительное. Генеральный директор Георгий Лаврик унаследовал компанию у разбившегося на вертолете в сентябре 2006 г. отца Владимира Лаврика, который прошел на угольных предприятиях Кузбасса все ступеньки от электрослесаря до совладельца компании, добывающей пятую часть коксующегося угля в России. В феврале 2007 г. он подписал с губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым соглашение о социально-экономическом сотрудничестве на 2007 год (впрочем, то же самое происходило и в предыдущие годы, ибо, по словам одного из представителей областных властей, “работать здесь будет [только] тот, кто будет учитывать интересы региона”), согласно которому компания выразила готовность инвестировать сверх налоговых отчислений 157 млн руб., или почти 1% от ожидаемой валовой прибыли, “в реализацию национальных проектов на территории Кемеровской области” и материальную поддержку ветеранов угольной отрасли (сообщение на информационно-новостном и деловом сайте Кузбасса www.mediakuzbass.ru/tuleev/news/index.php?id=826).
Чтобы иметь возможность выплачивать столь существенные суммы денег сверх налогов, бизнесу приходится на чем-то экономить. Условный характер прав собственности при всевозрастающих аппетитах представителей федеральных, региональных и местных властей обусловливает выбор рискованных стратегий ведения бизнеса и стремление получить максимум прибыли в как можно более короткие сроки. Могу предположить, что в случае “Южкузбассугля” экономить пришлось на безопасности труда и жизни шахтеров и руководства шахт (при взрыве на “Ульяновской” погибли и многие руководители шахты, находившиеся в тот момент в забое).
Добыча угля на “Юбилейной” началась в 1960-е гг., из-за высокой концентрации метана в лавах она велась затратным гидрошахтным, но безопасным способом. Начиная с середины 1990-х гг. от затратного гидрошахтного метода отказались в пользу дешевой, но на порядок более опасной добычи механизированными комплексами. Более того, в погоне за увеличением выработки руководство шахт, находящееся под давлением собственников, инструктировало как шахтеров, так и руководителей среднего звена вмешиваться в работу датчиков концентрации метана, которые автоматически отключают оборудование при достижении опасных значений. На “Ульяновской”, где была установлена система контроля со многими степенями защиты от несанкционированного доступа, без услуг хакеров, видимо, не обошлось. Примечательно, что о “несанкционированном” доступе как причине трагедии впервые заявил сам губернатор, а ведь понять мотивы поступков, оказавшихся самоубийственными, можно, задумавшись о специфике установленных не без его участия правил игры!
Вторая подряд трагедия, по всей видимости, приведет к смене собственника “Южкузбассугля” и концентрации всех акций в руках Evraz Group. Сегодня представители региональных властей помогают им сохранить эксплуатационную лицензию — видимо, в расчете получить в их лице еще один “социально ответственный бизнес”. Однако новым собственникам не избежать тех же проблем, которые погубили предыдущих. Их право собственности в любой момент может быть поставлено под вопрос. А чтобы снизить риск подобного развития событий, им придется “делиться” с федеральными, региональными и местными властями. “Делиться”, экономя на жизнях тех, кто спускается в лаву. Говоря более обобщенно — на жизнях рядовых россиян.
Примечательно, что размеры выплат семьям погибших шахтеров — примерно 1 млн руб. в расчете на семью — в сумме вполне сопоставимы с размером “добровольных” отчислений “Южкузбассугля” на национальные проекты. 149 погибших обойдутся региональному бюджету и угольной компании примерно в 149 млн руб. О таком ли способе достижения социальной справедливости мечтается большинству из нас? В “светлое” ли будущее ведет путь, пролегающий через “поместные владения”, или же к новому крепостничеству и бизнесменов-“дворян”, и наемных работников-“крестьян”?
Автор — старший научный сотрудник Института экономики РАН, профессор Университета “Мемориал” (Канада)
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/05/30/126633
Антон Олейник
30.05.2007, №97 (1871)Вторая за последние три месяца авария с человеческими жертвами на шахтах Кузбасса заставляет задуматься о факторах системного характера, которые обусловливают повторение трагедий. В результате взрыва на шахте “Ульяновская” 19 марта погибло 110 шахтеров, жизни еще 39 унес произошедший 24 мая взрыв метано-воздушной смеси на шахте “Юбилейная”. Обе шахты входят в ОАО “Южкузбассуголь”.
Одним из таких факторов является условный характер права собственности в российском контексте. Подобно тому, как в дореволюционной России, начиная со времен Ивана Грозного вплоть до правления Екатерины II, собственность на землю обусловливалась нахождением дворянина на государственной службе (подробнее об этом: Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М.: РОССПЭН, 2006), собственность на ключевые активы в современной России, особенно в добывающих отраслях, носит не абсолютный, а условный характер. Она обусловлена готовностью бизнесмена встроиться в “вертикаль власти” и способствовать по мере сил и ресурсов реализации инициатив, исходящих от представителей власти, будь то национальные и региональные проекты или менее амбициозные “семейные” или “командные” начинания. Так как список ожидаемого от бизнеса участия и “вспоможения” остается открытым — ни в каком законе он не прописан, то, чтобы “спать спокойно”, заплатить налогов недостаточно. Засыпать приходится с мыслью о возможности при пробуждении увидеть свой бизнес в “чистых руках” конкурентов, оказавшихся сноровистее в нахождении общего языка с властью.
Помимо очевидных негативных последствий для психики и неврозов, требующих как минимум карловарских солей, подобная неуверенность в завтрашнем дне материализуется в недоинвестировании в менее ликвидные активы (которые труднее быстро обратить в наличность), такие как производственные площади или промышленное оборудование. Опрос российских предпринимателей, проведенный в 2000 г. американским политологом Тимоти Фраем, показал негативную зависимость между верой в способность судов защитить права собственности и объемом осуществляемых капитальных вложений (Frye T. Credible Commitment and Property Rights: Evidence from Russia. American Political Science Review, 2004. 98 (3).
Экономическая психология “временщика” обусловливает стремление ковать железо, пока оно горячо, т. е. получить и “зафиксировать” прибыль, пока отношение представителей власти не поменялось. Порой это стремление принимает гротескные формы, как в случае “демонстративного потребления” российской бизнес-элиты в Куршевеле (живем-то один раз, а что будет через год — не знает никто, не говоря уже о времени, когда подрастут наследники). Порой — трагические. Две трагедии в Кузбассе — тому лучшее напоминание.
Компания “Южкузбассуголь”, принадлежащая в равных пропорциях топ-менеджерам и внешнему инвестору, Evraz Group, до нынешней весны находилась на хорошем счету у региональных властей. Начать с того, что у ее руля стоят свои, местные руководители, а не варяги, к которым во многих российских регионах отношение более чем подозрительное. Генеральный директор Георгий Лаврик унаследовал компанию у разбившегося на вертолете в сентябре 2006 г. отца Владимира Лаврика, который прошел на угольных предприятиях Кузбасса все ступеньки от электрослесаря до совладельца компании, добывающей пятую часть коксующегося угля в России. В феврале 2007 г. он подписал с губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым соглашение о социально-экономическом сотрудничестве на 2007 год (впрочем, то же самое происходило и в предыдущие годы, ибо, по словам одного из представителей областных властей, “работать здесь будет [только] тот, кто будет учитывать интересы региона”), согласно которому компания выразила готовность инвестировать сверх налоговых отчислений 157 млн руб., или почти 1% от ожидаемой валовой прибыли, “в реализацию национальных проектов на территории Кемеровской области” и материальную поддержку ветеранов угольной отрасли (сообщение на информационно-новостном и деловом сайте Кузбасса www.mediakuzbass.ru/tuleev/news/index.php?id=826).
Чтобы иметь возможность выплачивать столь существенные суммы денег сверх налогов, бизнесу приходится на чем-то экономить. Условный характер прав собственности при всевозрастающих аппетитах представителей федеральных, региональных и местных властей обусловливает выбор рискованных стратегий ведения бизнеса и стремление получить максимум прибыли в как можно более короткие сроки. Могу предположить, что в случае “Южкузбассугля” экономить пришлось на безопасности труда и жизни шахтеров и руководства шахт (при взрыве на “Ульяновской” погибли и многие руководители шахты, находившиеся в тот момент в забое).
Добыча угля на “Юбилейной” началась в 1960-е гг., из-за высокой концентрации метана в лавах она велась затратным гидрошахтным, но безопасным способом. Начиная с середины 1990-х гг. от затратного гидрошахтного метода отказались в пользу дешевой, но на порядок более опасной добычи механизированными комплексами. Более того, в погоне за увеличением выработки руководство шахт, находящееся под давлением собственников, инструктировало как шахтеров, так и руководителей среднего звена вмешиваться в работу датчиков концентрации метана, которые автоматически отключают оборудование при достижении опасных значений. На “Ульяновской”, где была установлена система контроля со многими степенями защиты от несанкционированного доступа, без услуг хакеров, видимо, не обошлось. Примечательно, что о “несанкционированном” доступе как причине трагедии впервые заявил сам губернатор, а ведь понять мотивы поступков, оказавшихся самоубийственными, можно, задумавшись о специфике установленных не без его участия правил игры!
Вторая подряд трагедия, по всей видимости, приведет к смене собственника “Южкузбассугля” и концентрации всех акций в руках Evraz Group. Сегодня представители региональных властей помогают им сохранить эксплуатационную лицензию — видимо, в расчете получить в их лице еще один “социально ответственный бизнес”. Однако новым собственникам не избежать тех же проблем, которые погубили предыдущих. Их право собственности в любой момент может быть поставлено под вопрос. А чтобы снизить риск подобного развития событий, им придется “делиться” с федеральными, региональными и местными властями. “Делиться”, экономя на жизнях тех, кто спускается в лаву. Говоря более обобщенно — на жизнях рядовых россиян.
Примечательно, что размеры выплат семьям погибших шахтеров — примерно 1 млн руб. в расчете на семью — в сумме вполне сопоставимы с размером “добровольных” отчислений “Южкузбассугля” на национальные проекты. 149 погибших обойдутся региональному бюджету и угольной компании примерно в 149 млн руб. О таком ли способе достижения социальной справедливости мечтается большинству из нас? В “светлое” ли будущее ведет путь, пролегающий через “поместные владения”, или же к новому крепостничеству и бизнесменов-“дворян”, и наемных работников-“крестьян”?
Автор — старший научный сотрудник Института экономики РАН, профессор Университета “Мемориал” (Канада)
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/05/30/126633