Эпизод в борьбе за власть
Наталия Зоркая
21.08.2006, №154 (1681)Неудачная попытка перехвата власти в августе 1991 г. для большинства россиян не является знаковым или торжественным событием. Это было давно во времени и далеко в пространстве. Для одной пятой россиян (репрезентативный всероссийский опрос проводился в июле) события 19-21 августа 1991 г. уже стали историей — ведь в те дни они были еще детьми. А общественный подъем, связанный с августовским путчем, был сильным личным переживанием прежде всего для жителей столицы, особенно для тех, кто уже был включен в политические события, — независимо от того, какую из сторон они тогда поддерживали.
Для наиболее продвинутой и ангажированной переменами части страны московские события 1991 г. некоторое время сохраняли символическое значение победы демократических сил над недемократическими. Оттуда же берет свое начало стремительный рост популярности Бориса Ельцина, с фигурой которого “демократическая общественность” так или иначе (чем дальше — тем более вынужденно) связывала свои надежды и чаяния, касавшиеся либерально-демократических перемен и реформ. И хотя память об этих событиях еще жива для большинства россиян, отношение к ним ощутимо изменилось уже примерно к середине 1990-х гг. После распада СССР, лавинообразных экономических реформ правительства Егора Гайдара и последующей его отставки представления ангажированной части населения о новом политическом и экономическом порядке становились все более неопределенными и сложными.
Людям пришлось не просто приспосабливаться к новым условиям, но учиться выживать. Ключевые перемены, прежде всего либерализация цен и приватизация, были для большинства непрозрачными явлениями. В результате события августа 1991-го, символизировавшие победу демократических сил над попыткой реванша коммунистов, практически утратили свое переломное значение.
Через шесть лет после путча (опрос 1997 г., опрошено 1600 москвичей) более половины жителей столицы (56%) говорили, что все происшедшее тогда уже отошло в историю. Правда, около четверти москвичей посчитали, что перипетии августа еще сохраняют актуальность для современных процессов. Можно предполагать, что за этим мнением о сохраняющейся актуальности стоит и преобладавший в оценках (особенно ретроспективных) взгляд на те события как на “эпизод борьбы за власть” разных групп представителей партийно-государственной номенклатуры
В целом на протяжении всех 90-х гг. примерно три пятых, а временами и две трети опрошенных либо не могли вспомнить своих реакций 1991 г., либо ссылались на то, что не успели в те дни разобраться в ситуации. Сейчас неопределенность царит в памяти 46% опрошенных — это те, кто не успел тогда разобраться, и те, кто сегодня затрудняется дать определенный ответ. При этом более одной пятой опрошенных, глядя назад, утверждают, что в те дни они были на стороне “Ельцина и демократов” .
Эти данные очень важно сопоставить с ретроспективной оценкой того, кто все-таки был “прав” в тех уже далеких событиях — оценка правоты не совпадает с раскладом сил при ответе на вопрос о тогдашних симпатиях.
Политическое противостояние “коммунистов” и “демократов” в основном утратило для большинства характер переломного события. Сегодня правоту лагеря партийно-государственной номенклатуры, в значительной мере закрепившей свои позиции на волне демократической мобилизации, поддерживает примерно половина тех, кто был в те дни на стороне “демократии”. Подавляющее большинство предпочитает занять теперь отчужденную позицию и дистанцироваться от тех событий.
Среди самых молодых (группа до 24 лет) больше половины (55%) затрудняются дать определенный ответ, а более трети (34%) считают, что не были правы “ни те ни другие”. С тем, что не были правы ни те ни другие, согласно сейчас подавляющее большинство во всех прочих возрастных группах. Только среди самых старших можно еще обнаружить сколько-нибудь заметную поддержку инициаторов путча (22% в группе старше 55 лет).
По данным последних лет, более половины опрошенных россиян не в силах припомнить хотя бы одну фамилию ни среди участников ГКЧП, ни среди тех, кто им противостоял. Особых симпатий по адресу представителей ГКЧП, как и по адресу “Ельцина и демократов”, у российского населения нет. Ведущий мотив, который приписывает им массовое сознание, таков: “Они стремились укрепить свою власть”. Этот же властный код задает понимание действий Горбачева и Ельцина: первый, по мнению большинства, “растерялся, выпустил власть из рук”, второй — “использовал смуту” для того, чтобы эту власть захватить в свои руки, — таково мнение более 40% респондентов. Эти их действия — вместе с аналогичным поведением амбициозных руководителей союзных республик — привели к крупнейшему для россиян событию века: распаду СССР, в отрицательной оценке которого единодушно большинство (лишь 25% не высказывают сожалений по поводу распада СССР, 29% считают, что этот процесс был неизбежен). Распад Союза и предстает для россиян определяющим фактором деполитизированной и отстраненной оценки августовских событий.
Для подавляющего большинства опрошенных победа “демократических сил” уже не предстает важным и значимым завоеванием или хотя бы памятным событием. Не связывают его и со строительством демократии, становление которой представляется большинству россиян куда менее важным (на этом приоритете настаивает лишь 18%), чем укрепление “порядка”, пусть даже ценой нарушения демократических принципов и ограничения гражданских прав и свобод (69%; декабрь 2005 г.).
Автор — социолог “Левада-центра”
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/08/21/111352
Наталия Зоркая
21.08.2006, №154 (1681)Неудачная попытка перехвата власти в августе 1991 г. для большинства россиян не является знаковым или торжественным событием. Это было давно во времени и далеко в пространстве. Для одной пятой россиян (репрезентативный всероссийский опрос проводился в июле) события 19-21 августа 1991 г. уже стали историей — ведь в те дни они были еще детьми. А общественный подъем, связанный с августовским путчем, был сильным личным переживанием прежде всего для жителей столицы, особенно для тех, кто уже был включен в политические события, — независимо от того, какую из сторон они тогда поддерживали.
Для наиболее продвинутой и ангажированной переменами части страны московские события 1991 г. некоторое время сохраняли символическое значение победы демократических сил над недемократическими. Оттуда же берет свое начало стремительный рост популярности Бориса Ельцина, с фигурой которого “демократическая общественность” так или иначе (чем дальше — тем более вынужденно) связывала свои надежды и чаяния, касавшиеся либерально-демократических перемен и реформ. И хотя память об этих событиях еще жива для большинства россиян, отношение к ним ощутимо изменилось уже примерно к середине 1990-х гг. После распада СССР, лавинообразных экономических реформ правительства Егора Гайдара и последующей его отставки представления ангажированной части населения о новом политическом и экономическом порядке становились все более неопределенными и сложными.
Людям пришлось не просто приспосабливаться к новым условиям, но учиться выживать. Ключевые перемены, прежде всего либерализация цен и приватизация, были для большинства непрозрачными явлениями. В результате события августа 1991-го, символизировавшие победу демократических сил над попыткой реванша коммунистов, практически утратили свое переломное значение.
Через шесть лет после путча (опрос 1997 г., опрошено 1600 москвичей) более половины жителей столицы (56%) говорили, что все происшедшее тогда уже отошло в историю. Правда, около четверти москвичей посчитали, что перипетии августа еще сохраняют актуальность для современных процессов. Можно предполагать, что за этим мнением о сохраняющейся актуальности стоит и преобладавший в оценках (особенно ретроспективных) взгляд на те события как на “эпизод борьбы за власть” разных групп представителей партийно-государственной номенклатуры
В целом на протяжении всех 90-х гг. примерно три пятых, а временами и две трети опрошенных либо не могли вспомнить своих реакций 1991 г., либо ссылались на то, что не успели в те дни разобраться в ситуации. Сейчас неопределенность царит в памяти 46% опрошенных — это те, кто не успел тогда разобраться, и те, кто сегодня затрудняется дать определенный ответ. При этом более одной пятой опрошенных, глядя назад, утверждают, что в те дни они были на стороне “Ельцина и демократов” .
Эти данные очень важно сопоставить с ретроспективной оценкой того, кто все-таки был “прав” в тех уже далеких событиях — оценка правоты не совпадает с раскладом сил при ответе на вопрос о тогдашних симпатиях.
Политическое противостояние “коммунистов” и “демократов” в основном утратило для большинства характер переломного события. Сегодня правоту лагеря партийно-государственной номенклатуры, в значительной мере закрепившей свои позиции на волне демократической мобилизации, поддерживает примерно половина тех, кто был в те дни на стороне “демократии”. Подавляющее большинство предпочитает занять теперь отчужденную позицию и дистанцироваться от тех событий.
Среди самых молодых (группа до 24 лет) больше половины (55%) затрудняются дать определенный ответ, а более трети (34%) считают, что не были правы “ни те ни другие”. С тем, что не были правы ни те ни другие, согласно сейчас подавляющее большинство во всех прочих возрастных группах. Только среди самых старших можно еще обнаружить сколько-нибудь заметную поддержку инициаторов путча (22% в группе старше 55 лет).
По данным последних лет, более половины опрошенных россиян не в силах припомнить хотя бы одну фамилию ни среди участников ГКЧП, ни среди тех, кто им противостоял. Особых симпатий по адресу представителей ГКЧП, как и по адресу “Ельцина и демократов”, у российского населения нет. Ведущий мотив, который приписывает им массовое сознание, таков: “Они стремились укрепить свою власть”. Этот же властный код задает понимание действий Горбачева и Ельцина: первый, по мнению большинства, “растерялся, выпустил власть из рук”, второй — “использовал смуту” для того, чтобы эту власть захватить в свои руки, — таково мнение более 40% респондентов. Эти их действия — вместе с аналогичным поведением амбициозных руководителей союзных республик — привели к крупнейшему для россиян событию века: распаду СССР, в отрицательной оценке которого единодушно большинство (лишь 25% не высказывают сожалений по поводу распада СССР, 29% считают, что этот процесс был неизбежен). Распад Союза и предстает для россиян определяющим фактором деполитизированной и отстраненной оценки августовских событий.
Для подавляющего большинства опрошенных победа “демократических сил” уже не предстает важным и значимым завоеванием или хотя бы памятным событием. Не связывают его и со строительством демократии, становление которой представляется большинству россиян куда менее важным (на этом приоритете настаивает лишь 18%), чем укрепление “порядка”, пусть даже ценой нарушения демократических принципов и ограничения гражданских прав и свобод (69%; декабрь 2005 г.).
Автор — социолог “Левада-центра”
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/08/21/111352