Золотая пора мертвецов
Дэвид КолманДа, вот и июль. Светит солнце. Люди направляются на пляж или просто на природу, чтобы ловить ультрафиолет, потягивать Mountain Dew и предаться чисто летним радостям.
Но что это за маленькая тучка, наплывающая на солнце? Она испортит нам пикник, как муравьи или компания мотоциклистов? Спаси, господи, неужели череп? Да не один, а целое море! Но прежде чем оно нахлынет, становится ясно: все не так страшно.
Это было не очевидно еще год-два назад, когда тема черепов появилась на потрепанных футболках в стиле "Герман Мелвилл встречается с Эдгаром Алланом По" производства Rogues Gallery, дорогих кашемировых свитерах Люсьена Пелла-Фине, на ботинках с перфорированным верхом, изготовленных мужской линией Barker Black, но теперь все ясно. То, что еще недавно казалось умным и стильным – мол, я ношу череп, ух, какой я плохой! – стало утомлять, если не смертельно надоедать.
За морем одежды с изображением черепа – ремнями, футболками, галстуками – последовали зонтики, кроссовки, купальники, упаковочная лента, праздничные фонарики и даже фирменные рабочие инструменты, украшенные черепами. Одна компания сделала туалетный ершик и чайницу (с пластиковой ручкой в форме берцовой кости) в виде черепа. Нынешним летом Дамиэн Херст объявил, что сделает череп в натуральную величину, покрытый платиной и украшенный 8 тыс. бриллиантов.
Это кажется безобидным, но в том-то и дело. Череп, за которым стоит вся мощь американского потребительского маркетинга, практически полностью утратил пугающее аутсайдера значение. Он стал счастливым лицом 2000-х годов. Когда в середине 1980-х годов готическая группа Ministry пела "Каждый день – Хэллоуин", она имела в виду не совсем это.
"Меня это ужасно угнетает, – сказал Вольтер, нью-йоркский музыкант и автор книги "Что такое гот?" (Weiser Books, 2004), своего рода самоучителя для живых мертвецов. – На протяжении истории череп сообщал: "Я опасен". В этом и заключается ирония. Теперь опасность можно купить в Kmart за 11,99 доллара".
Много лет Вольтер был счастливым обладателем нескольких свитеров с мотивом черепов, связанных эксцентричной англичанкой. Он рассказал, что на днях какая-то женщина остановила его на улице в Ист-Вилледж, восхитившись тем, как он одет. "Она сказала: "Как мне нравится ваш свитер. Это Ralph Lauren?" Так я и узнал, что у Ralph Lauren есть целый магазин, торгующий черепами во всех видах".
В Rugby, сети магазинов молодежной одежды, развернутой Лореном только в прошлом году, на рубашках вышит не игрок в поло, а череп. Однако цены на логотип уже снизили (хотя и не совсем его уценили), сообщил пресс-секретарь.
"Жаль, что это приобрело такой коммерческий характер", – заявил Пелла-Фине. Больше пяти лет он раскидывает огромные изображения черепов – скажем, на ушах Микки-Мауса – по своим свитерам. "Может быть, Wal-Mart заменит свой логотип-смайлик на tete de mort, – добавил он, назвав череп французским словом. – Это потеряло свой смысл".
По крайней мере, это имеет определенный смысл для Пелла-Фине, чьи последние свитера с черепами украшены, помимо прочего, изображениями африканцев и цилиндров. На вопрос, перестанет ли он использовать мотив черепов, он со смешком ответил: "Нет, нет, нет. Это мой бестселлер!"
Похоже, и другие дизайнеры испытывают смешанные чувства: с одной стороны, они стоят перед насыщением рынка черепами, с другой – черепа сейчас имеют больший успех, чем когда-либо. На показе осенней мужской коллекции Александра Маккуина на подиуме изображений черепов не было – критикам, конечно, было бы скучно – но в шоу-руме их было предостаточно: на спортивных пальто, рубашках поло и брюках. Его шелковый шарф с принтами в виде черепов, стоимостью 210 долларов, – один из лидеров продаж на этаже мужской моды в Barneys в Нью-Йорке.
"С мая мы продали 400 штук, – сказал пресс-секретарь Barneys Тимоти Эллиот. – Мы распродаем их сразу, как только получаем".
Многие называют успех "Пиратов Карибского моря" двигателем черепомании. Но занятие черепом места лидера среди логотипов объясняется чем-то большим, чем диснеевской маркетинговой кампанией. Напоминая о моде на ангелов десятилетие назад – помните, крылатые существа были повсюду? – череп аккуратно ловит культурный момент и в смысле точности, и в смысле неопределенности.
Одновременно он является продуктом мощных экономических сил. Распространение черепов идет параллельно с ростом сети магазинов одежды Hot Topic. Появившись 17 лет назад в Южной Калифорнии, Hot Topic стала феноменом "680 магазинов в 50 штатах" на основе простой идеи: продавать одежду и аксессуары, связанные с музыкой (панковские кожаные браслеты с заклепками, футболки металлистов, а в последнее время – и великое множество черепов) подросткам из пригородов, которым иначе пришлось бы ехать за этими прелестями в городские бутики.
"Мы принесли череп в магазины? – заявила Синди Левитт, вице-президент Hot Topic по маркетингу. – Конечно же. Но черепа – это символ рока. У нас они всегда были. Мы скорее относимся к ним как к модной тенденции".
Однако Левитт согласилась, что череп стал уже не тем, чем был когда-то. "Он перестал быть угрожающим, – сказала она. – Теперь все носят черепа".
Ассортимент сети Hot Topic, которая обслуживает музыкальных фанатов всех мастей, демонстрирует еще одну грань привлекательности черепа, его многозначность. Любимый символ некоторых жанров рока, он передает множество вероятных смыслов, не останавливаясь ни на одном: череп – это стильное, но ни к чему не обязывающее заявление.
"Череп – вещь многоцелевая, – заявил Саша Фрер-Джонс, музыкальный критик журнала The New Yorker. – Он одновременно ассоциируется с фильмами ужасов, с группой Misfits и в широком смысле – с панк-роком, с обобщенной культурой темноты и призрачности и, еще шире, с коммерческой готикой". Поэтому, сказал он, "если ты в душе гот, но у тебя есть знакомые металлисты и панки, можно трясти черепами и дружить с ними со всеми".
Или на пике моды: черепа – это весело, универсально, непринужденно и свежо!
Это новое осмысление одного из самых страшных изображений в истории, тысячелетиями присутствующего в искусстве, и характерного символа мексиканской культуры. Роберт Розенблюм, профессор изобразительного искусства в Университете Нью-Йорка, пояснил, что череп является центральным элементом vanitas (лат. "суета сует". – Прим. ред.), жанра натюрморта, где с преходящими удовольствиями соседствует череп. "Натюрморт vanitas включает в себя череп как напоминание о повсюду подстерегающей смерти, как противовес чрезмерному довольству тем, что происходит здесь и сейчас", – сказал он.
Может быть, хозяйка с Манхэттена, купившая за 4140 долларов 12 серебряных держателей для карточек от ювелира Дугласа Литтла, хотела донести до своих гостей именно эту мысль. (Очень остроумно: карточка, указывающая место за столом, зажата в вертящихся челюстях.) А может, и нет – она отказалась от интервью.
Череп как memento mori важен для Филипа Граньи, модного ювелира с Манхэттена, известного своим модернизированным подходом к теме смерти, популярной в XIX веке. "Я использую череп в викторианском или латинском смысле, когда он означал, что жизнь коротка, а перед смертью все равны, так что перестань ныть и смирись", – заявил он.
С его точки зрения, черепа стали менее пугающими не потому, что ювелиры отливают их из благородного металла, а потому, что в век, когда фильмы ужасов делают самые большие кассовые сборы, сама смерть стала менее пугающей. "В XIX веке, когда человек умирал, его клали на столе в гостиной, – сказал он. – Я думаю, сегодня мы утратили подобное ощущение близости смерти".
Другим череп напоминает о юности, а не о смерти, потерявшей свою силу. Бэнкс Вайолетт, чья зачарованность образной стороной "тяжелого металла" обернулась для него выставкой в Музее Уитни прошлым летом, всегда недоволен, если видит, что к любимому символу юношеской тревоги относятся легкомысленно.
"Это всегда побег в себя, – заявил он. – Люди создают этот маленький мирок и пытаются договориться со своим чувством отчуждения, а его рвут на части". Он добавил, что, поскольку такие символы ассоциируются с молодежной культурой, компании, работающие на рынке, ориентированном на молодежь, считают его поверхностным и обращаются с ним цинично.
Но так как потребителям, молодым и старым, надоело, что им все время пытаются что-то продать, череп, похоже, становится своеобразным противоядием: не ассоциирующийся ни с одним конкретным брендом, он не принадлежит никому. Любопытно, но то, что возникло как противозаконный антилоготип, может выглядеть как стук костей подпольной эстетики.
"Череп был одним из последних оплотов, – заявил Рик Оуэнз, дизайнер, известный своим гламурным готическим стилем. – Больше нечем проявить свою тревогу".
Тем не менее, он планирует продавать черепа – настоящие – "естественного и черного цвета" в своем новом парижском бутике. "Черепа – это отсутствие времени и пространства", сказал он, маска смерти как она есть.
Понятно. Ешь, пей и будь модным. Завтра мы умрем.
http://inopressa.ru/nytimes/2006/07/27/19:52:18/skull
Дэвид КолманДа, вот и июль. Светит солнце. Люди направляются на пляж или просто на природу, чтобы ловить ультрафиолет, потягивать Mountain Dew и предаться чисто летним радостям.
Но что это за маленькая тучка, наплывающая на солнце? Она испортит нам пикник, как муравьи или компания мотоциклистов? Спаси, господи, неужели череп? Да не один, а целое море! Но прежде чем оно нахлынет, становится ясно: все не так страшно.
Это было не очевидно еще год-два назад, когда тема черепов появилась на потрепанных футболках в стиле "Герман Мелвилл встречается с Эдгаром Алланом По" производства Rogues Gallery, дорогих кашемировых свитерах Люсьена Пелла-Фине, на ботинках с перфорированным верхом, изготовленных мужской линией Barker Black, но теперь все ясно. То, что еще недавно казалось умным и стильным – мол, я ношу череп, ух, какой я плохой! – стало утомлять, если не смертельно надоедать.
За морем одежды с изображением черепа – ремнями, футболками, галстуками – последовали зонтики, кроссовки, купальники, упаковочная лента, праздничные фонарики и даже фирменные рабочие инструменты, украшенные черепами. Одна компания сделала туалетный ершик и чайницу (с пластиковой ручкой в форме берцовой кости) в виде черепа. Нынешним летом Дамиэн Херст объявил, что сделает череп в натуральную величину, покрытый платиной и украшенный 8 тыс. бриллиантов.
Это кажется безобидным, но в том-то и дело. Череп, за которым стоит вся мощь американского потребительского маркетинга, практически полностью утратил пугающее аутсайдера значение. Он стал счастливым лицом 2000-х годов. Когда в середине 1980-х годов готическая группа Ministry пела "Каждый день – Хэллоуин", она имела в виду не совсем это.
"Меня это ужасно угнетает, – сказал Вольтер, нью-йоркский музыкант и автор книги "Что такое гот?" (Weiser Books, 2004), своего рода самоучителя для живых мертвецов. – На протяжении истории череп сообщал: "Я опасен". В этом и заключается ирония. Теперь опасность можно купить в Kmart за 11,99 доллара".
Много лет Вольтер был счастливым обладателем нескольких свитеров с мотивом черепов, связанных эксцентричной англичанкой. Он рассказал, что на днях какая-то женщина остановила его на улице в Ист-Вилледж, восхитившись тем, как он одет. "Она сказала: "Как мне нравится ваш свитер. Это Ralph Lauren?" Так я и узнал, что у Ralph Lauren есть целый магазин, торгующий черепами во всех видах".
В Rugby, сети магазинов молодежной одежды, развернутой Лореном только в прошлом году, на рубашках вышит не игрок в поло, а череп. Однако цены на логотип уже снизили (хотя и не совсем его уценили), сообщил пресс-секретарь.
"Жаль, что это приобрело такой коммерческий характер", – заявил Пелла-Фине. Больше пяти лет он раскидывает огромные изображения черепов – скажем, на ушах Микки-Мауса – по своим свитерам. "Может быть, Wal-Mart заменит свой логотип-смайлик на tete de mort, – добавил он, назвав череп французским словом. – Это потеряло свой смысл".
По крайней мере, это имеет определенный смысл для Пелла-Фине, чьи последние свитера с черепами украшены, помимо прочего, изображениями африканцев и цилиндров. На вопрос, перестанет ли он использовать мотив черепов, он со смешком ответил: "Нет, нет, нет. Это мой бестселлер!"
Похоже, и другие дизайнеры испытывают смешанные чувства: с одной стороны, они стоят перед насыщением рынка черепами, с другой – черепа сейчас имеют больший успех, чем когда-либо. На показе осенней мужской коллекции Александра Маккуина на подиуме изображений черепов не было – критикам, конечно, было бы скучно – но в шоу-руме их было предостаточно: на спортивных пальто, рубашках поло и брюках. Его шелковый шарф с принтами в виде черепов, стоимостью 210 долларов, – один из лидеров продаж на этаже мужской моды в Barneys в Нью-Йорке.
"С мая мы продали 400 штук, – сказал пресс-секретарь Barneys Тимоти Эллиот. – Мы распродаем их сразу, как только получаем".
Многие называют успех "Пиратов Карибского моря" двигателем черепомании. Но занятие черепом места лидера среди логотипов объясняется чем-то большим, чем диснеевской маркетинговой кампанией. Напоминая о моде на ангелов десятилетие назад – помните, крылатые существа были повсюду? – череп аккуратно ловит культурный момент и в смысле точности, и в смысле неопределенности.
Одновременно он является продуктом мощных экономических сил. Распространение черепов идет параллельно с ростом сети магазинов одежды Hot Topic. Появившись 17 лет назад в Южной Калифорнии, Hot Topic стала феноменом "680 магазинов в 50 штатах" на основе простой идеи: продавать одежду и аксессуары, связанные с музыкой (панковские кожаные браслеты с заклепками, футболки металлистов, а в последнее время – и великое множество черепов) подросткам из пригородов, которым иначе пришлось бы ехать за этими прелестями в городские бутики.
"Мы принесли череп в магазины? – заявила Синди Левитт, вице-президент Hot Topic по маркетингу. – Конечно же. Но черепа – это символ рока. У нас они всегда были. Мы скорее относимся к ним как к модной тенденции".
Однако Левитт согласилась, что череп стал уже не тем, чем был когда-то. "Он перестал быть угрожающим, – сказала она. – Теперь все носят черепа".
Ассортимент сети Hot Topic, которая обслуживает музыкальных фанатов всех мастей, демонстрирует еще одну грань привлекательности черепа, его многозначность. Любимый символ некоторых жанров рока, он передает множество вероятных смыслов, не останавливаясь ни на одном: череп – это стильное, но ни к чему не обязывающее заявление.
"Череп – вещь многоцелевая, – заявил Саша Фрер-Джонс, музыкальный критик журнала The New Yorker. – Он одновременно ассоциируется с фильмами ужасов, с группой Misfits и в широком смысле – с панк-роком, с обобщенной культурой темноты и призрачности и, еще шире, с коммерческой готикой". Поэтому, сказал он, "если ты в душе гот, но у тебя есть знакомые металлисты и панки, можно трясти черепами и дружить с ними со всеми".
Или на пике моды: черепа – это весело, универсально, непринужденно и свежо!
Это новое осмысление одного из самых страшных изображений в истории, тысячелетиями присутствующего в искусстве, и характерного символа мексиканской культуры. Роберт Розенблюм, профессор изобразительного искусства в Университете Нью-Йорка, пояснил, что череп является центральным элементом vanitas (лат. "суета сует". – Прим. ред.), жанра натюрморта, где с преходящими удовольствиями соседствует череп. "Натюрморт vanitas включает в себя череп как напоминание о повсюду подстерегающей смерти, как противовес чрезмерному довольству тем, что происходит здесь и сейчас", – сказал он.
Может быть, хозяйка с Манхэттена, купившая за 4140 долларов 12 серебряных держателей для карточек от ювелира Дугласа Литтла, хотела донести до своих гостей именно эту мысль. (Очень остроумно: карточка, указывающая место за столом, зажата в вертящихся челюстях.) А может, и нет – она отказалась от интервью.
Череп как memento mori важен для Филипа Граньи, модного ювелира с Манхэттена, известного своим модернизированным подходом к теме смерти, популярной в XIX веке. "Я использую череп в викторианском или латинском смысле, когда он означал, что жизнь коротка, а перед смертью все равны, так что перестань ныть и смирись", – заявил он.
С его точки зрения, черепа стали менее пугающими не потому, что ювелиры отливают их из благородного металла, а потому, что в век, когда фильмы ужасов делают самые большие кассовые сборы, сама смерть стала менее пугающей. "В XIX веке, когда человек умирал, его клали на столе в гостиной, – сказал он. – Я думаю, сегодня мы утратили подобное ощущение близости смерти".
Другим череп напоминает о юности, а не о смерти, потерявшей свою силу. Бэнкс Вайолетт, чья зачарованность образной стороной "тяжелого металла" обернулась для него выставкой в Музее Уитни прошлым летом, всегда недоволен, если видит, что к любимому символу юношеской тревоги относятся легкомысленно.
"Это всегда побег в себя, – заявил он. – Люди создают этот маленький мирок и пытаются договориться со своим чувством отчуждения, а его рвут на части". Он добавил, что, поскольку такие символы ассоциируются с молодежной культурой, компании, работающие на рынке, ориентированном на молодежь, считают его поверхностным и обращаются с ним цинично.
Но так как потребителям, молодым и старым, надоело, что им все время пытаются что-то продать, череп, похоже, становится своеобразным противоядием: не ассоциирующийся ни с одним конкретным брендом, он не принадлежит никому. Любопытно, но то, что возникло как противозаконный антилоготип, может выглядеть как стук костей подпольной эстетики.
"Череп был одним из последних оплотов, – заявил Рик Оуэнз, дизайнер, известный своим гламурным готическим стилем. – Больше нечем проявить свою тревогу".
Тем не менее, он планирует продавать черепа – настоящие – "естественного и черного цвета" в своем новом парижском бутике. "Черепа – это отсутствие времени и пространства", сказал он, маска смерти как она есть.
Понятно. Ешь, пей и будь модным. Завтра мы умрем.
http://inopressa.ru/nytimes/2006/07/27/19:52:18/skull