Не наша УкраинаПротивостояние востока и запада на Украине – это не противостояние за и против России Недавно я попросил коллегу, который освещал в Крыму "протесты крымского населения против прибытия на полуостров американских военных", записать мнение жителей "мятежной" Феодосии для своего сюжета о проблеме русского языка на Украине. Ожидал, естественно, что измученные жители Крыма, размахивая плакатами "Ющенко – геть", все мне расскажут про украиномовную вакханалию. В материале, который я получил, расслабленные обитатели курортного города (не отдыхающие) на полупустой улице с украинским рестораном довольно невнятно пытались сформулировать, в чем, собственно, проблема с языком. Картина эта живо напомнила мне собственное общение в Донбассе осенью с шахтерами, которых я спрашивал, не пора ли перебираться под московский протекторат. Мужики чесали затылки: не то чтобы они были за или против, впечатление было такое, что они об этом просто не думали.
На днях приятель, бывший ведущий одного из украинских телеканалов, а ныне бизнесмен, сидя за уютным столиком в львовском кафе, объяснял мне: "Пойми, все, что вы там у себя в России думаете про какие-то пророссийские настроения на востоке Украины, это чушь. Они не пророссийские, они просоветские. И у нас, западенцев, с ними оппозиция не украино-русская, а украино-совковая. Там нет ничего того, что вы имеете в виду сейчас, когда называете себя россиянами, русскими. Там есть ностальгия по той самой индустриализации, той энергии и социальной (в их представлении) справедливости, которая была когда-то. Конечно, это как-то ассоциируется с Москвой, но с Москвой, которой уже нет".
Когда Евгений Кушнарев, ныне депутат верховной рады от фракции Партии регионов, а в 2004 году – харьковский губернатор, во время "оранжевой революции" заговорил о "восточной автономии", ключевым словом было слово "бюджет". То есть восточных сепаратистов прежде всего интересовало, чтобы их региональные деньги не поделили без них. Сейчас, когда "контрреволюция" может закончиться Януковичем-премьером, о сепаратизме уже никто не вспоминает в принципе. И, кстати, рабочий класс восточных областей бороться с "оранжевой чумой" ездит в Киев, а не на границы своих областей.
А в одном из украиноязычных лицеев Донецка я попросил молодого человека, кстати, победителя олимпиады по русскому языку в Москве, объяснить, что такое украинский патриотизм. "Для меня это – ну, как солнце восходит, такое чувство",– сказал он.
Вечером 30 июня Украина проиграла в одной четвертой финала первенства мира по футболу Италии. Около получаса потребовалось милиции, чтобы очистить киевский майдан Незалежности, на котором тысячи болельщиков встретили поражение своей сборной. Часть задержалась, потому что пела национальный гимн. Из своего гимна украинцы, как правило, знают только первый куплет, но знают, похоже, его все: "Душу й тило мы положим за нашу свободу". Задача вроде как решенная, но о "воле" украинцы говорят так часто, что до сих пор, кажется, не верят. Или чувствуют, что еще есть за что класть живот.
Там же, на майдане, мне стало интересно, а почему я отношусь к тем 70% россиян (согласно опросу "Левада-центра"), которые честно признаются, что своего гимна не знают. Ответ для меня самого оказался простой – мне наш гимн неинтересен, там не сказано ничего о том, зачем я живу, и живу в своей стране. Здорово, конечно, что от края до края "раскинулись наши леса и поля" и "широкий простор для мечты и для жизни, так было, так есть и так будет всегда". Но так не было всегда и так не всегда будет. Народ, как и человек,– это движение к цели, это миссия.
Забавно, во время газового кризиса на Новый год мы, заезжие на праздник москали, оказались, наверное, единственными людьми в Киеве без газа – в нашей съемной квартире была перекрыта труба. Что тогда обсуждали вокруг, по обе стороны границы? Сколько будет стоить сварить борщ? Нет, обсуждали, кто кого и чем обидел. Можно испытывать ностальгию по "гордому званию Советского Человека" (я понимаю Донбасс), но можно ли испытывать ностальгию по дешевому газу? Низкие цены на газ или высокие, стабильные поставки или нет – это не миссия, а разве что повод для разборок.
АЛЕКСЕЙ ЗУБОВ, спецкор телекомпании Ren TV на Украине
http://community.livejournal.com/ru...cs/2763406.html
На днях приятель, бывший ведущий одного из украинских телеканалов, а ныне бизнесмен, сидя за уютным столиком в львовском кафе, объяснял мне: "Пойми, все, что вы там у себя в России думаете про какие-то пророссийские настроения на востоке Украины, это чушь. Они не пророссийские, они просоветские. И у нас, западенцев, с ними оппозиция не украино-русская, а украино-совковая. Там нет ничего того, что вы имеете в виду сейчас, когда называете себя россиянами, русскими. Там есть ностальгия по той самой индустриализации, той энергии и социальной (в их представлении) справедливости, которая была когда-то. Конечно, это как-то ассоциируется с Москвой, но с Москвой, которой уже нет".
Когда Евгений Кушнарев, ныне депутат верховной рады от фракции Партии регионов, а в 2004 году – харьковский губернатор, во время "оранжевой революции" заговорил о "восточной автономии", ключевым словом было слово "бюджет". То есть восточных сепаратистов прежде всего интересовало, чтобы их региональные деньги не поделили без них. Сейчас, когда "контрреволюция" может закончиться Януковичем-премьером, о сепаратизме уже никто не вспоминает в принципе. И, кстати, рабочий класс восточных областей бороться с "оранжевой чумой" ездит в Киев, а не на границы своих областей.
А в одном из украиноязычных лицеев Донецка я попросил молодого человека, кстати, победителя олимпиады по русскому языку в Москве, объяснить, что такое украинский патриотизм. "Для меня это – ну, как солнце восходит, такое чувство",– сказал он.
Вечером 30 июня Украина проиграла в одной четвертой финала первенства мира по футболу Италии. Около получаса потребовалось милиции, чтобы очистить киевский майдан Незалежности, на котором тысячи болельщиков встретили поражение своей сборной. Часть задержалась, потому что пела национальный гимн. Из своего гимна украинцы, как правило, знают только первый куплет, но знают, похоже, его все: "Душу й тило мы положим за нашу свободу". Задача вроде как решенная, но о "воле" украинцы говорят так часто, что до сих пор, кажется, не верят. Или чувствуют, что еще есть за что класть живот.
Там же, на майдане, мне стало интересно, а почему я отношусь к тем 70% россиян (согласно опросу "Левада-центра"), которые честно признаются, что своего гимна не знают. Ответ для меня самого оказался простой – мне наш гимн неинтересен, там не сказано ничего о том, зачем я живу, и живу в своей стране. Здорово, конечно, что от края до края "раскинулись наши леса и поля" и "широкий простор для мечты и для жизни, так было, так есть и так будет всегда". Но так не было всегда и так не всегда будет. Народ, как и человек,– это движение к цели, это миссия.
Забавно, во время газового кризиса на Новый год мы, заезжие на праздник москали, оказались, наверное, единственными людьми в Киеве без газа – в нашей съемной квартире была перекрыта труба. Что тогда обсуждали вокруг, по обе стороны границы? Сколько будет стоить сварить борщ? Нет, обсуждали, кто кого и чем обидел. Можно испытывать ностальгию по "гордому званию Советского Человека" (я понимаю Донбасс), но можно ли испытывать ностальгию по дешевому газу? Низкие цены на газ или высокие, стабильные поставки или нет – это не миссия, а разве что повод для разборок.
АЛЕКСЕЙ ЗУБОВ, спецкор телекомпании Ren TV на Украине
http://community.livejournal.com/ru...cs/2763406.html