Грызлов предостерег граждан от провокаций
РИА "Новости" 14:39 12.04.2007; Фото: Е.СтецкоСпикер Госдумы Борис Грызлов заявил, что во время массовых мероприятий 14 апреля возможны провокации с насилием и жертвами. “Сегодня существует большая опасность, то есть планы провокаций, — говорю это как человек, который знает эту ситуацию,- связанных с массовыми мероприятиями”, — сказал Грызлов по поводу предстоящих 14 апреля акций, в том числе “марша несогласных”. “Люди, которые выходят, может быть, из хороших побуждений, не знают, что могут быть втянуты в провокации, связанные с насилием и возможными жертвами”, — заявил спикер.
Спикер Госдумы отрицательно относится вообще к любым массовым мероприятиям, маршам и шествиям, участники которых пытаются выразить свою точку зрения на события в России. “Я отношусь к уличным мероприятиям так: считаю, что они должны быть праздничными, когда народ выходит на улицы и площади праздновать какие-то события. Это нормально. Те же [из них], что касаются создания политической нестабильности и заявлений своих интересов, — это опасно”, — сказал спикер.
В связи с этим, по его мнению, значительное количество сил охраны правопорядка на подобных мероприятиях вполне оправдано.
Грызлов заметил, что политическими акциями не исчерпывается список возможностей для выражения своей социальной позиции. В числе прочих способов спикер назвал СМИ и законодательные органы власти. “Есть не только Госдума, но и законодательные собрания регионов, где партии представлены более широко”, — сказал Грызлов.
http://www.vedomosti.ru/newsline/in...07/04/12/411984
Марш бездыханных
Валерий Панюшкин о свободеМарш бездыханных
Валерий Панюшкин о свободе
Когда-нибудь наступит такой день, что вы выйдете на Марш Несогласных. Но не завтра. Завтра вы останетесь дома
Вы, предположим, давно уже не согласны то с тем, то с этим, но никогда не выходите на марши. Вам, предположим, претит ложь, причудливо, так, чтобы казаться правдой, вплетенная в ткань телевизионных новостей. У вас трепетало где-то в груди детское бессильное отчаяние, когда в захваченный террористами театр пускали ядовитый газ, а в захваченную террористами школу пускали снаряд из термобарического огнемета. Вы чувствовали себя обманутым, когда партию, за которую вы собирались голосовать, снимали с выборов. Вам было жаль бабушек, которых надули с бесплатными лекарствами. Вы стояли в московской пробке и ждали, пока проедет со своей мигалкой важный государственный чиновник, накануне вравший публично, будто отменил все мигалки для чиновников. Вы матерились в своей машине чиновнику вслед, зная, что чиновник вас не слышит. И вы весело хихикали, когда стекло машины, стоявшей перед вами в пробке, опускалось и водитель показывал “фак” проносившемуся мимо правительственному кортежу.
Вы давно не согласны много с чем, но никогда не выходите на марши. Вы успокаиваете себя мыслью о том, что работа, которую делаете повседневно, куда больше способствует общественному благу и демократии, чем какие угодно марши. Я знаю, я тоже успокаивал себя такой мыслью. Вы думаете, что дать своим детям хорошее образование и ждать, что образованные дети устроят жизнь в стране справедливо, — лучше, чем выходить на улицу и требовать справедливости.
Вы просто боитесь, в конце концов. И это естественно. Можно восхищаться смелостью людей, не ведающих страха, но нельзя требовать смелости от людей, ведающих страх. Вы боитесь даже не того, что милиционер, вовсе не получивший такого прекрасного образования, какое вы даете своим детям, наварит вам дубинкой по голове. Вы боитесь быть смешным.
Вы боитесь выйти на площадь не потому, что милиционер наварит вам дубинкой по голове, а из-за того, что боитесь быть смешным
Вы думаете, что глупо будете выглядеть в своем красивом пиджаке и своих модных туфлях на площади рядом с писателем Лимоновым, который в одной из книг живо описывает, как трахал на пустыре чернокожего бродяжку. Вы боитесь глупо выглядеть рядом с ним, даже если на сто процентов согласны с лозунгами, которые он выкрикивает сейчас.
Вы боитесь глупо выглядеть рядом с Касьяновым, про которого в вашей компании, когда он был премьер-министром, принято было шутить, называя его Миша-два-процента. Вы боитесь, что приятели станут шутить теперь и над вами, снисходительно пеняя вам за участие в марше политических проституток.
Вы, наверное, с уважением относитесь к чемпиону мира по шахматам Гарри Каспарову; наверное, считаете его неглупым человеком, раз уж он чемпион мира по шахматам; наверное, с удовольствием сыграли бы с ним в шахматы, если бы только он не ударился в политику. Но Гарри Каспаров политик — думаете вы: это же смешно. И боитесь быть смешным.
Еще вы боитесь быть экстремистом. Люди, штурмовавшие Самашки, и люди, стрелявшие по школе из танка, объяснили вам, что ходить по улицам и размахивать флагами — это экстремизм. И вы всерьез боитесь быть экстремистом, потому что вы мирный человек и хотите мира.
И еще вы боитесь стать игрушкой в руках неизвестно кого. Оранжевая зараза… Политические технологии…
Знаете что? Не ходите завтра на Марш Несогласных. Туда пойдут люди, которым плевать на все перечисленные выше аргументы против. Потому что они задыхаются. Я знаю. Я задыхаюсь. У меня есть все, кроме свободы. Но объяснить, зачем она нужна, так же трудно, как объяснить рыбе, зачем нужен воздух.
Валерий Панюшкин
№ 13 (50) 13 апреля 2007
http://friday.vedomosti.ru/article....2007/04/13/9273
Правила игры: Разговор несогласных
Валерий Панюшкин
13.04.2007, №66 (1840)Правила игры: Разговор несогласных
Валерий Панюшкин
В прошлый понедельник в Москве в Доме журналистов был круглый стол, устроенный правозащитником Львом Пономаревым. Правозащитники говорили о том, как пагубно для общества и государства запрещать Марш несогласных. Выступали Гарри Каспаров, Владимир Рыжков, Сергей Удальцов из “Авангарда красной молодежи” и Александр Аверин, который представляется теперь частным лицом, потому что экстремизмом было бы говорить, что он пресс-секретарь НБП. Аверин говорил, что организаторы марша первыми подали заявку митинговать завтра на Пушкинской площади, но выяснилось вдруг, что место уже занято и там разрешено митинговать то ли “Молодой гвардии”, то ли “Нашим”, то ли тем и другим вместе, лишь бы не осталось и пяди свободного асфальта для Марша несогласных.
Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева взволнованно спрашивала молодых людей:
— Ну и что же вы? Пойдете?
Удальцов и Аверин мрачно кивали, что, дескать, пойдут обязательно.
— Но ведь и “Молодая гвардия” пойдет, — беспокоилась Алексеева. — Могут быть столкновения.
Тем временем в средствах массовой информации о возможных столкновениях беспокоился также и глава “Фонда эффективной политики” Глеб Павловский. Глупо говорить, что Алексеева искренне хотела бы, чтобы столкновений не было, а Павловский спекулирует на возможности столкновений — это мое личное мнение. Объективно обеспокоенность Алексеевой и Павловского отличаются только тем, что Алексеева ждет провокаций от “Молодой гвардии”, а Павловский — от АКМ и частных лиц, про которых нельзя теперь говорить, что они НБП.
Но оба ждут столкновений.
А я приехал с Украины. Там парламентский кризис. Там десятки тысяч человек на площади. Противостояние там устроено так, что на площади Леси Украинки перед зданием ЦИК рядом стоят палатки гражданской партии “Пора”, выступающей за роспуск Рады, и палатки Партии регионов, выступающей против роспуска. Я видел, как говорили попеременно в один мегафон глава ивано-франковской организации “Поры” Руслан Коцаба и харьковский депутат от Партии регионов Вячеслав Золотовский. Сначала выступающие сошлись на том, что оба против провокаций и против конфронтации. Золотовский даже цитировал Вольтера, говорил, что мнение Коцабы ему отвратительно, но он, как и Вольтер, готов умереть за то, чтобы Коцаба имел возможность свое мнение высказать.
— Разве есть разница между олигархами? — высказывал активист “Поры” свое мнение. — Какая разница между Порошенко, Тимошенко и Ахметовым?
Толпа, равно сине-белые и оранжевые, одобрительно гудела, а Золотовский отвечал:
— Есть разница. Есть национально ориентированные олигархи, а есть олигархи, которые вывозят деньги за бугор. Лучше вы мне скажите, подчинитесь вы решению Конституционного суда, если оно будет не в вашу пользу?
— Подчинимся, — обещал Коцаба, — но используем свое конституционное право выражать несогласие на улицах.
Вам кажется смешным, что они разговаривали? Почему вам кажется смешным, когда несогласные друг с другом люди разговаривают, а не дерутся?
Автор — специальный корреспондент газеты “Ведомости”
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/13/124026
РИА "Новости" 14:39 12.04.2007; Фото: Е.СтецкоСпикер Госдумы Борис Грызлов заявил, что во время массовых мероприятий 14 апреля возможны провокации с насилием и жертвами. “Сегодня существует большая опасность, то есть планы провокаций, — говорю это как человек, который знает эту ситуацию,- связанных с массовыми мероприятиями”, — сказал Грызлов по поводу предстоящих 14 апреля акций, в том числе “марша несогласных”. “Люди, которые выходят, может быть, из хороших побуждений, не знают, что могут быть втянуты в провокации, связанные с насилием и возможными жертвами”, — заявил спикер.
Спикер Госдумы отрицательно относится вообще к любым массовым мероприятиям, маршам и шествиям, участники которых пытаются выразить свою точку зрения на события в России. “Я отношусь к уличным мероприятиям так: считаю, что они должны быть праздничными, когда народ выходит на улицы и площади праздновать какие-то события. Это нормально. Те же [из них], что касаются создания политической нестабильности и заявлений своих интересов, — это опасно”, — сказал спикер.
В связи с этим, по его мнению, значительное количество сил охраны правопорядка на подобных мероприятиях вполне оправдано.
Грызлов заметил, что политическими акциями не исчерпывается список возможностей для выражения своей социальной позиции. В числе прочих способов спикер назвал СМИ и законодательные органы власти. “Есть не только Госдума, но и законодательные собрания регионов, где партии представлены более широко”, — сказал Грызлов.
http://www.vedomosti.ru/newsline/in...07/04/12/411984
Марш бездыханных
Валерий Панюшкин о свободеМарш бездыханных
Валерий Панюшкин о свободе
Когда-нибудь наступит такой день, что вы выйдете на Марш Несогласных. Но не завтра. Завтра вы останетесь дома
Вы, предположим, давно уже не согласны то с тем, то с этим, но никогда не выходите на марши. Вам, предположим, претит ложь, причудливо, так, чтобы казаться правдой, вплетенная в ткань телевизионных новостей. У вас трепетало где-то в груди детское бессильное отчаяние, когда в захваченный террористами театр пускали ядовитый газ, а в захваченную террористами школу пускали снаряд из термобарического огнемета. Вы чувствовали себя обманутым, когда партию, за которую вы собирались голосовать, снимали с выборов. Вам было жаль бабушек, которых надули с бесплатными лекарствами. Вы стояли в московской пробке и ждали, пока проедет со своей мигалкой важный государственный чиновник, накануне вравший публично, будто отменил все мигалки для чиновников. Вы матерились в своей машине чиновнику вслед, зная, что чиновник вас не слышит. И вы весело хихикали, когда стекло машины, стоявшей перед вами в пробке, опускалось и водитель показывал “фак” проносившемуся мимо правительственному кортежу.
Вы давно не согласны много с чем, но никогда не выходите на марши. Вы успокаиваете себя мыслью о том, что работа, которую делаете повседневно, куда больше способствует общественному благу и демократии, чем какие угодно марши. Я знаю, я тоже успокаивал себя такой мыслью. Вы думаете, что дать своим детям хорошее образование и ждать, что образованные дети устроят жизнь в стране справедливо, — лучше, чем выходить на улицу и требовать справедливости.
Вы просто боитесь, в конце концов. И это естественно. Можно восхищаться смелостью людей, не ведающих страха, но нельзя требовать смелости от людей, ведающих страх. Вы боитесь даже не того, что милиционер, вовсе не получивший такого прекрасного образования, какое вы даете своим детям, наварит вам дубинкой по голове. Вы боитесь быть смешным.
Вы боитесь выйти на площадь не потому, что милиционер наварит вам дубинкой по голове, а из-за того, что боитесь быть смешным
Вы думаете, что глупо будете выглядеть в своем красивом пиджаке и своих модных туфлях на площади рядом с писателем Лимоновым, который в одной из книг живо описывает, как трахал на пустыре чернокожего бродяжку. Вы боитесь глупо выглядеть рядом с ним, даже если на сто процентов согласны с лозунгами, которые он выкрикивает сейчас.
Вы боитесь глупо выглядеть рядом с Касьяновым, про которого в вашей компании, когда он был премьер-министром, принято было шутить, называя его Миша-два-процента. Вы боитесь, что приятели станут шутить теперь и над вами, снисходительно пеняя вам за участие в марше политических проституток.
Вы, наверное, с уважением относитесь к чемпиону мира по шахматам Гарри Каспарову; наверное, считаете его неглупым человеком, раз уж он чемпион мира по шахматам; наверное, с удовольствием сыграли бы с ним в шахматы, если бы только он не ударился в политику. Но Гарри Каспаров политик — думаете вы: это же смешно. И боитесь быть смешным.
Еще вы боитесь быть экстремистом. Люди, штурмовавшие Самашки, и люди, стрелявшие по школе из танка, объяснили вам, что ходить по улицам и размахивать флагами — это экстремизм. И вы всерьез боитесь быть экстремистом, потому что вы мирный человек и хотите мира.
И еще вы боитесь стать игрушкой в руках неизвестно кого. Оранжевая зараза… Политические технологии…
Знаете что? Не ходите завтра на Марш Несогласных. Туда пойдут люди, которым плевать на все перечисленные выше аргументы против. Потому что они задыхаются. Я знаю. Я задыхаюсь. У меня есть все, кроме свободы. Но объяснить, зачем она нужна, так же трудно, как объяснить рыбе, зачем нужен воздух.
Валерий Панюшкин
№ 13 (50) 13 апреля 2007
http://friday.vedomosti.ru/article....2007/04/13/9273
Правила игры: Разговор несогласных
Валерий Панюшкин
13.04.2007, №66 (1840)Правила игры: Разговор несогласных
Валерий Панюшкин
В прошлый понедельник в Москве в Доме журналистов был круглый стол, устроенный правозащитником Львом Пономаревым. Правозащитники говорили о том, как пагубно для общества и государства запрещать Марш несогласных. Выступали Гарри Каспаров, Владимир Рыжков, Сергей Удальцов из “Авангарда красной молодежи” и Александр Аверин, который представляется теперь частным лицом, потому что экстремизмом было бы говорить, что он пресс-секретарь НБП. Аверин говорил, что организаторы марша первыми подали заявку митинговать завтра на Пушкинской площади, но выяснилось вдруг, что место уже занято и там разрешено митинговать то ли “Молодой гвардии”, то ли “Нашим”, то ли тем и другим вместе, лишь бы не осталось и пяди свободного асфальта для Марша несогласных.
Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева взволнованно спрашивала молодых людей:
— Ну и что же вы? Пойдете?
Удальцов и Аверин мрачно кивали, что, дескать, пойдут обязательно.
— Но ведь и “Молодая гвардия” пойдет, — беспокоилась Алексеева. — Могут быть столкновения.
Тем временем в средствах массовой информации о возможных столкновениях беспокоился также и глава “Фонда эффективной политики” Глеб Павловский. Глупо говорить, что Алексеева искренне хотела бы, чтобы столкновений не было, а Павловский спекулирует на возможности столкновений — это мое личное мнение. Объективно обеспокоенность Алексеевой и Павловского отличаются только тем, что Алексеева ждет провокаций от “Молодой гвардии”, а Павловский — от АКМ и частных лиц, про которых нельзя теперь говорить, что они НБП.
Но оба ждут столкновений.
А я приехал с Украины. Там парламентский кризис. Там десятки тысяч человек на площади. Противостояние там устроено так, что на площади Леси Украинки перед зданием ЦИК рядом стоят палатки гражданской партии “Пора”, выступающей за роспуск Рады, и палатки Партии регионов, выступающей против роспуска. Я видел, как говорили попеременно в один мегафон глава ивано-франковской организации “Поры” Руслан Коцаба и харьковский депутат от Партии регионов Вячеслав Золотовский. Сначала выступающие сошлись на том, что оба против провокаций и против конфронтации. Золотовский даже цитировал Вольтера, говорил, что мнение Коцабы ему отвратительно, но он, как и Вольтер, готов умереть за то, чтобы Коцаба имел возможность свое мнение высказать.
— Разве есть разница между олигархами? — высказывал активист “Поры” свое мнение. — Какая разница между Порошенко, Тимошенко и Ахметовым?
Толпа, равно сине-белые и оранжевые, одобрительно гудела, а Золотовский отвечал:
— Есть разница. Есть национально ориентированные олигархи, а есть олигархи, которые вывозят деньги за бугор. Лучше вы мне скажите, подчинитесь вы решению Конституционного суда, если оно будет не в вашу пользу?
— Подчинимся, — обещал Коцаба, — но используем свое конституционное право выражать несогласие на улицах.
Вам кажется смешным, что они разговаривали? Почему вам кажется смешным, когда несогласные друг с другом люди разговаривают, а не дерутся?
Автор — специальный корреспондент газеты “Ведомости”
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/13/124026