Музей Освенцима остался без экспозиции СССР

Музей Освенцима остался без экспозиции СССР

В Польше закрыта "Национальная экспозиция СССР" в музее Освенцима, пишет во вторник газета "Коммерсант". Хотя замдиректора музея утверждает, что причиной закрытия стала неоконченная модернизация с российской стороны, атташе по культуре польского посольства в Москве объяснила, что против экспозиции выступила администрация музея.



По словам главы музейного архива Петра Сеткевича, выходцы из "оккупированных территорий" (Западной Украины и части территории Белоруссии, которые СССР получил в 1939 году после подписания пакта Молотова-Риббентропа) должны упоминаться в экспозиции как граждане Польши, а не СССР. Кроме того, среди претензий к россиянам упоминается завышение числа жертв концлагеря и неточное указание населенных пунктов, из которых узники прибывали в Освенцим.



Сообщается, что дирекция музея готова открыть экспозицию в случае выполнения российской стороной ее требований, изложенных в письме Министерству культуры РФ. Тем не менее, глава Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой заявил, что не получал письма от музея и считает действия его администрации политическим жестом.



Заместитель главы департамента информации и печати российского МИДа Андрей Кривцов намерен провести проверку причин закрытия экспозиции. По его мнению, "подобное перекраивание истории свойственно современной Польше". А глава комитета по международным делам Совета федерации Михаил Маргелов связывает инцидент с ухудшением двусторонних отношений между Россией и Польшей и собирается поднять вопрос о закрытии выставки на апрельской сессии ПАСЕ.



"Национальная экспозиция СССР" в музее Аушвиц-Биркенау в Освенциме была открыта в 1961 году. В последний раз выставка модернизировалась накануне 60-летней годовщины освобождения узников Освенцима, которую отмечали в январе 2005 года. В это время ее посетил президент России Владимир Путин, приехавший в Польшу во главе российской делегации



http://lenta.ru/news/2007/04/03/close/

---

Базара нет С 1 апреля иностранцам запрещено торговать на российских рынках

Базара нет

С 1 апреля иностранцам запрещено торговать на российских рынках

Иностранным торговцам рынков 1 апреля было не до шуток: с воскресенья им запрещено торговать на всех рынках России. Часть из них успела получить российское гражданство, часть - закрыла бизнес. Другие, как утверждают российские СМИ, просто посадили на свое место продавцов с российскими паспортами.





Инициатива запретить иностранцам торговать на рынках исходила с самого верха - с требованием "защитить коренное население страны" выступил осенью 2006 года президент Владимир Путин. Уже 15 ноября правительство одобрило постановление, согласно которому с 15 января иностранцев на продовольственных и вещевых рынках должно остаться не больше 40 процентов. К 1 апреля мигранты должны были и вовсе исчезнуть с рынков. А с начала 2007 года иностранцы также потеряли право торговать алкоголем и лекарствами.



Инициативе Путина предшествовали антикавказские выступления и беспорядки в маленьком северном городке Кондопога. Впрочем, как заявил сам президент в начале октября, "дело не только в Кондопоге". "А что в Москве было? А что в других регионах было? То нападения на иностранцев, то погибают наши граждане", - отметил президент.



В те же сроки развернулась и антигрузинская кампания - Россия установила транспортную блокаду Грузии, а милиция стала искать нелегальных мигрантов из этой страны в усиленном порядке.



В конце концов, антигрузинские настроения приняли настолько всеохватывающий характер, что Путину пришлось публично попросить чиновников воздержаться "от избирательности" в борьбе с криминальными группировками. Это заявление он сделал в ходе "Прямой линии" 25 октября 2006 года.



У мэра Москвы Юрия Лужкова к трудностям с мигрантами на рынках есть свой подход. Уже несколько лет в столице идет программа по сокращению открытых торговых площадок вообще. С 1999 года в Москве закрыли 199 рынков - теперь их в столице около ста. 14 февраля 2007 года Лужков подписал распоряжение о закрытии самого большого из них - Черкизовского. А в конце 2006 года власти Москвы пообещали убрать и Царицынский радиорынок.

1 апреля



Когда в январе 2007 года были впервые введены квоты для иностранных торговцев на рынках, многие торговые точки опустели. А цены на продукцию после исчезновения "дискаунтеров"-иностранцев подскочили. Только в Москве за последнюю неделю января стоимость товаров, продаваемых на рынках, возросла в среднем на семь процентов.



В начале апреля Федеральная миграционная служба (ФМС) поспешила заверить, что роста цен не произойдет. Глава ФМС Константин Ромодановский заявил, что сам побывал на нескольких московских рынках, где не обнаружил ни очередей, ни ажиотажа, ни большого количества пустых мест. "Идет нормальная работа" - пояснил он.



Журналисты центральных СМИ представили другие цифры - в Самаре и Ростове-на-Дону, по информации "Ведомостей", действительно, пустовала только малая часть торговых точек. Зато в Нижнем Новгороде из 4000 мест незанятыми 1 апреля оказались 700. А по сведениям "Коммерсанта", в Москве на Дорогомиловском, Выхинском, Кунцевском, Черемушкинском рынках опустели целые ряды.



В некоторых регионах пустовало до 80 процентов мест, причем особенно из-за закона пострадали те регионы, где рынки занимают жители Китая, - Хабаровский край и Владивосток.



Накануне 1 апреля мигранты во многих городах распродавали остатки продуктов - от яблок до омаров - по бросовым ценам. В некоторых местах это вызвало настоящий ажиотаж, и к иностранцам становились большие очереди.



Российские фермеры и производители других товаров пока не спешат занимать пустые места на рынках. По данным Росстата на конец марта, фермеры и частные лица использовали только чуть больше половины выделенных им торговых мест. А это значит, что в скором времени на рынках может оказаться нехватка товаров. В ФНС успокаивают: пока трудности с сезонными товарами возникают только на Дальнем Востоке и в Амурской области.

Кто они?



В начале февраля Роспотребнадзор отчитался по результатам проверок рынков. Во-первых, оказалось, что конкуренции россиян и иностранцев за торговое место вовсе не существует, так как более 50 процентов торговых точек мигранты занимают только на рынках Москвы. А во-вторых, выяснилось, что если кто и теснит отечественных фермеров, то никак не грузины, азербайджанцы или украинцы, а китайцы. Подсчеты Роспотребнадзора показали, что из общего числа иностранцев на рынках 61 процент составляют именно граждане Китая.



Если некоторые мигранты после запрета на торговлю действительно уедут на родину, то часть иностранцев останется в России. Некоторые, например, поспешили оформить российское гражданство и, тем самым, обойти запрет ФНС. По данным "Ведомостей", многие, кого чиновники проверяли на Москворецком рынке 1 апреля, показывали новые российские паспорта. Получить отечественное гражданство на черном рынке в Москве стоит около 10-15 тысяч долларов, а в Московской области - около пяти тысяч долларов, отмечает издание.



Тем же, кто не сумел запастись российскими паспортами, но хочет заниматься бизнесом в России, пришлось нанимать отечественных продавцов. Спрос на них в последнее время резко вырос, однако идти на тяжелую работу на рынке россияне не спешат. В тех же торговых точках, где отечественных продавцов сумели найти, характер бизнеса в ближайшее время никак не изменится. Только товары будут дорожать, поскольку затраты на российского продавца выше, чем на иностранного.



Кроме самих мигрантов, недовольство новыми условиями торговли высказывают и владельцы рынков. Это и неудивительно - чем больше пустых торговых точек, тем больше их убытки. Зато супермаркеты и сети магазинов, наверняка, извлекут из закона выгоды - во-первых, на рынке труда появилась новая дешевая рабочая сила, а, во-вторых, покупатели, не найдя продукты на привычных торговых точках, потянутся в магазины.



Александр Поливанов

http://lenta.ru/articles/2007/04/02/bazaar/

---

В.Янукович призвал президента вернуться к переговорам

В.Янукович призвал президента вернуться к переговорам

По мнению премьер-министра Украины Виктора Януковича, президенту Украины Виктору Ющенко следует сделать несколько шагов, которые бы были направлены на недопущение дестабилизации в стране. Об этом премьер заявил на внеочередном заседании Кабинета министров сообщает РБК-Украина.



По словам главы правительства, первый из этих шагов - это не обнародовать указ о роспуске Верховной рады 3 апреля, а сесть за стол переговоров. Комментируя последующее развитие ситуации в стране, В.Янукович отметил, что это будет зависеть от многих факторов.



По словам премьера, в случае, если указ не будет обнародован, принимается общее решение всеми институтами власти при участии представителей фракций в Верховной раде, "и государство дальше живет спокойно, цивилизованно и развивается".



Если же президент обнародует указ, то, по словам В.Януковича, у него будет возможность его отменить также своим указом. "Я не хочу говорить, что все другое приведет к значительному заострению ситуации в стране, и все другое ляжет тяжелым грузом на главу государства, я об этом В.Ющенко говорил. Я считаю, что президент имеет возможность принять такое решение и пойти конституционным путем, именно к этому я призываю Виктора Андреевича сделать это уже сегодня", - сказал В.Янукович.



Также премьер-министр Украины заявил в ходе расширенного заседания Кабинета министров, что постановление Верховной рады о предотвращении действий, которые несут угрозу общественному порядку, направлены на "поиск того компромисса, о котором мы все время говорили". "По моему мнению, это постановление отвечает содержанию тех требований, которые были со стороны оппозиции и Ющенко".



"Ситуация, которая сложилась сегодня… она не может не волновать ни одного гражданина Украины. Мы (правительство) должны действовать в пределах конституции и должны обеспечить правопорядок в стране, общественный порядок", - подчеркнул премьер. "Поэтому, безусловно, мы должны обеспечить работу всех предприятий государства, обеспечить все предприятия всеми ресурсами. Мы с вами несем ответственность за функционирование всего промышленно-хозяйственного комплекса государства", - добавил он.



В.Янукович также отметил, что нужно обеспечить "разъяснительную работу среди населения", которая должна быть направлена на сохранение мира и недопущение правонарушений.



03.04.2007

http://top.rbc.ru/index.shtml?/news...21922_bod.shtml

В.Ющенко предостерег ВР от противоправных призывов

Президент Украины Виктор Ющенко предостерег парламент от противоправных призывов. По словам главы государства, указ о досрочном прекращении полномочий Верховной рады является обязательным для выполнения. "Предостерегаю любые горячие головы от противоправных призывов, намерений и действий", - сказал В.Ющенко.



По словам президента, "нарушение Конституции Украины, среди которых ключевым стал неконституционный характер создания коалиции, создали однозначные правовые и политические основания для роспуска парламента". "Внеочередные выборы - это крайнее средство, оно стало неминуемым", - считает В.Ющенко.



Как заявил президент, плановые и внеплановые выборы - это легитимный демократический инструмент, которым владеет украинский народ для контроля за властью, передает РБК-Украина. "Никаких потрясений и противостояний не будет: ситуация в государстве находится под контролем и останется стабильной", - заверил В.Ющенко.



Глава государства обратился ко всем гражданам Украины: "Мы идем сложным, но демократическим путем; не поддавайтесь ни на какие провокации; любые покушения на вашу безопасность будут преодолены и наказаны", - подчеркнул В.Ющенко.



Президент гарантировал, что "досрочные выборы состоятся в полном соответствии с Конституцией Украины, демократическими национальными и международными стандартами". "Волеизъявление будет свободным - я твердо гарантирую это право", - сказал В.Ющенко. По его словам, выборы состоятся под надлежащим мониторингом международных наблюдателей.



Президент призвал украинский народ "осуществить ответственный, сознательный и справедливый выбор, который позволит завершить политические дрязги и откроет новую перспективу для Украины". "Вы являетесь единственным источником власти на Украине", - сказал В.Ющенко в своем обращении.



Вечером 2 апреля президент Украины объявил о роспуске парламента и назначении внеочередных выборов на 27 мая с.г. Кабинету министров поручено обеспечить финансирование внеочередных выборов, а центральной избирательной комиссии - их проведение.



В президентском указе "О досрочном прекращении полномочий Верховной рады Украины" говорится, что формирование коалиции искажает результаты выборов в парламент Украины в марте 2006г. "В последнее время сложилась ситуация игнорирования большинством в Верховной раде Украины конституционных требований относительно формирования коалиции депутатских фракций", - отмечается в документе.



По мнению президента, на смену единичным случаям включения в состав коалиции депутатских фракций отдельных народных депутатов, которые имели место при формировании Антикризисной коалиции в июле 2006г., наступает практика массового пополнения ее состава на принципах индивидуального или группового членства. "Такая практика является грубым нарушением статьи 83 Конституции Украины, которая предусматривает формирование коалиции депутатских фракций в Верховной раде Украины по результатам выборов и на основе согласования политических позиций исключительно депутатскими фракциями", - говорится в документе.



Как считает глава государства, нарушение конституционных норм по формированию коалиции депутатских фракций в Верховной раде Украины искажает результаты народного волеизъявления, осуществленного в соответствии со статьей 69 Конституции Украины через выборы народных депутатов Украины в марте 2006г., является пренебрежением конституционных избирательных прав граждан Украины, приводит к игнорированию конституционного принципа народного суверенитета. "Это также угрожает национальной безопасности, влечет дестабилизацию политической ситуации в государстве, создает потенциальную опасность государственному суверенитету", - отмечается в документе.



Как напоминает В.Ющенко, в соответствии с частью второй статьи 102 Конституции Украины президент страны является гарантом государственного суверенитета, территориальной целостности, соблюдения Конституции, прав и свобод человека и гражданина. "Такой конституционный статус президента Украины обязывает его осуществлять меры для остановки нарушений Конституции Украины, прав граждан, для предупреждения угроз государственному суверенитету и территориальной целостности государства", - говорится в указе. "Из этого, в частности, выплывает обязательство досрочно прекратить полномочия парламента в случае нарушений им Основного закона Украины, если нет других предохранителей грубым нарушениям Конституции Украины со стороны Верховной рады Украины", - говорится в указе. Документ вступает в силу после опубликования.



В свою очередь Верховная рада отказался выполнять решение президента и приняла обращение к украинскому народу. В нем отмечается, что парламент не будет выполнять решения, которые лежат вне рамок закона. Также парламент принял постановление, которым фактически заблокировал финансирование внеочередных выборов народных депутатов. "Все финансовые расходы осуществлять исключительно в рамках закона о государственном бюджете 2007 года", - сказано в постановлении Верховной рады. Как известно, бюджет страны на текущий год не предусматривает расходы на выборы.



03.04.2007

http://top.rbc.ru/index.shtml?/news...10724_bod.shtml

Ю.Тимошенко призвала депутатов не "держаться за кресла"

Юлия Тимошенко призывает депутатов "не держаться за кресла" и "пойти еще раз спросить у людей, на какую политику избиратели дают им мандаты". Об этом она заявила в своем выступлении на Майдане Независимости. Лидер "Блока Юлии Тимошенко" (БЮТ) еще раз выразила уверенность в том, что оппозиция выступает "за справедливость и демократию", а демократия - это "честность, и, в том числе, досрочные выборы", передает РБК-Украина.



"Мы не видим никаких оснований для экстраординарной ситуации, мы не видим никаких оснований для того, чтобы задействовать силовые структуры, а также не видим оснований, чтобы депутаты оставались в Верховной Раде для того, чтобы, не дай боже, не упустить свое кресло", - добавила она. "Если Партия регионов, коммунисты и социалисты верят в то, что на их политику есть мандат народа, пусть докажут это на публичных общенациональных выборах", - отметила Ю.Тимошенко.



По мнению Ю.Тимошенко, народные депутаты имеют право подать иск в Конституционный суд на указ президента Украины о роспуске парламента, однако это не останавливает действия этого указа, как и других законов.



Ю.Тимошенко обратилась к премьеру, спикеру, председателям фракций и партий, а также всех депутатов в здании ВР "не дестабилизировать ситуацию в стране", а действовать спокойно и взвешенно. При этом лидер БЮТ подчеркнула, что оппозиционные силы в своей победе на досрочных выборах уверены. "Мы выиграем эти выборы", - сказала она журналистам. Ю.Тимошенко также сообщила, что объединенная оппозиция на Украине подписала все коалиционные документы, регламентирующие отношения между ее участниками после победы на выборах в парламент, которые президент назначил на 27 мая с.г.



Ю.Тимошенко дала понять, что ее блок пойдет на выборы отдельно, но будет координировать свои действия с другими партнерами. "Мы пойдем двумя колоннами, мы будем действовать как одна команда", - сказала она.



Также Ю.Тимошенко заявила, выступая перед своими сторонниками, что даже, если кабинет министров не будет финансировать проведение досрочных выборов, президент примет все меры для обеспечения финансирования и "все необходимые конституционные действия". "Я заверяю вас, выборы состоятся", - подчеркнула она.



03.04.2007

http://top.rbc.ru/index.shtml?/news...03307_bod.shtml

---

Верховная Рада запретила финансирование досрочных выборов (с) РТР

---

Ющенко подписал указ о роспуске Верховной рады

Ющенко подписал указ о роспуске Верховной рады

Вечером в понедельник президент Украины Виктор Ющенко подписал указ о роспуске Верховной рады, передает телеканал "Вести 24".



Как пояснил глава государства в телеобращении, в парламенте "созрело сознательное обострение кризиса". Коалиция, по мнению президента, строится не на фракционной основе, Рада принимает нелигитимные законы и за год работы не продемонстрировала "работу, которая должна отвечать пожеланиям влаcтей".



Ющенко своим указом назначил досрочные выборы Верховной рады на 27 мая 2007 года. "Внеочередные выборы Верховной Рады пройдут в полном соответствии с Конституцией, а также с демократическими, национальными и международными стандартами", - заверил украинцев президент



http://lenta.ru/news/2007/04/02/dissolve1/

Верховная рада отказалась подчиняться указу о роспуске

Вечером в понедельник Верховная рада Украины приняла заявление, в котором депутаты пообещали продолжить работу, несмотря на указ президента Виктора Ющенко о роспуске парламента.



Как передает агентство "Интерфакс", за решение продолжить деятельность парламента в соответствии с Конституцией и календарным планом сессии проголосовали 255 депутатов из 255 присутствовавших в зале.



Рада также поручила украинскому МИД подготовить обращение в Совет Европы в связи со сложившейся ситуацией. На экстренное заседание парламента приглашены президент, премьер-министр и члены правительства.



Депутаты напомнили органам государственной власти, местного самоуправления, официальным изданям и должностным лицам о юридической ответственности за нарушение требований конституции в части выполнения заведомо преступного распоряжения или приказа, отмечает агентство.



Ранее Ющенко пояснил решение распустить парламент тем, что коалиция строится не на фракционной основе, Рада принимает нелигитимные законы и за год работы не продемонстрировала "работу, которая должна отвечать пожеланиям влаcтей". Внеочередные выборы назначены на 27 мая 2007 года



http://lenta.ru/news/2007/04/02/ignore/



Я только одного не догнал.... ну в 2004 сеять не надо было, праздников особо почитаемых тоже..... Вот народ на майдане и тусовалсё....

а теперь что? тока студентов под эгидой "вы сегодня нам поддержку, мы вам завтра сессию нахаляву автоматом.... можетбыть" сгонять..... типа студенты в большинстве своём не столько за Ющенко и (или) Тимошенко, сколько против Янука и Ко. (имхо), поэтому дело перераспределения мест в Раде пройдёт "как надо"?

А вот и не выйдет такого. тоже имхо. Ибо дел нет, а разговоры хуже, чем на заезженной пластинке..... Вот нарвутся на протестное голосование.... ПРОТИВ ВСЕХ.... или же появится в Раде новый Черновецкий..... и чего? лучше от этого кому будет-то?

я б просто устроил не митинг "за Раду" или "против Рады"..... А один такой общий митинг под лозунгом "отстанте от нас, гады, и дайте хоть годик-два пожить спокойно!!!!!"

---

Украина снова пустит суда по каналу "Дунай - Черное море"

Украина снова пустит суда по каналу "Дунай - Черное море"

С начала 2007 года будет возобновлено судоходство по украинскому каналу "Дунай - Черное море", сообщает proUA со ссылкой на пресс-службу Минтранссвязи республики. Сначала проходная осадка в нем, по данным источника, будет составлять пять метров, а до конца года ее планируется увеличить до семи метров, что, как полагают украинские власти, позволит этому пути конкурировать с румынскими каналами в дельте Дуная.



Работы по созданию глубоководного судового хода через устье Быстрое, которые ведет госкомпания "Дельта-Лоцман", начались в 2004 году, однако годом позже углубление дна было приостановлено из-за недостатка финансирования, а также в связи с протестами экологических организаций.



В ноябре 2006 года новое правительство решило продолжить проект, и работы по расчистке канала были возобновлены. Между тем экологи заявляют, что проект нанесет серьезный вред Дунайскому заповеднику, а кроме того каналу потребуется ежегодная дорогостоящая чистка из-за заиливания



http://lenta.ru/news/2007/04/02/channel/

---

Вперед, Франкенштейны!

Вперед, Франкенштейны!



В правительство Киргизии идут специалисты по "политическим трупам"

29 марта киргизское правительство в очередной раз было отправлено в отставку. Азим Исабеков, прошедший путь от тракториста до главы кабинета, продержался в новой должности ровно два месяца. На его место президент назначил представителя "конструктивной оппозиции" Алмаза Атамбаева. Участники нового "тандема" (как этот политический союз уже окрестили журналисты) наперебой заявляют о готовности работать "ради стабильности и народного единства", чтобы не допустить очередной революции. При этом высокие стороны предпочитают не вспоминать, что примерно полгода назад гражданин Атамбаев назвал гражданина Бакиева "страшным человеком, преступником и политическим трупом".





Кандидатуру Атамбаева президент уже внес на утверждение в парламент. Тем временем новому премьеру, который пока работает с приставкой и.о., поручено подобрать претендентов на остальные должности в правительстве. "Насколько мне известно, Атамбаев уже рассматривает кандидатуры (Эдиля) Байсалова, (Дооронбека) Садырбаева и (Розы) Отунбаевой", - заявил журналистам представитель Объединенного фронта оппозиции Омурбек Абдрахманов.



Кадры решают все



Упомянутые политики известны своей критикой в адрес действующей власти. Однако два дня назад, как сообщили СМИ, они покинули оппозиционное движение "За реформы!" и перешли в новую организацию "За единый Кыргызстан" (в их числе был и лидер Социал-демократической партии Киргизии Алмаз Атамбаев). Представители этого движения заявили, что президенту не доверяют, но ради "стабильности в стране" готовы с ним договариваться.



Неделей раньше Атамбаев встретился в Белом доме с президентом, чтобы "обсудить ситуацию в стране". Прошедшую беседу Бакиев охарактеризовал, как "приятную". При этом обе стороны подчеркнули, что диалог был налажен. Представители оппозиции между тем заподозрили своего соратника в ведении тайных переговоров, целью которых было получение места в правительстве.



Комментируя нынешнее назначение, сторонники Бакиева не скупятся на положительные отзывы в адрес нового главы правительства. "Атамбаев вышел из стана критиканов", - отмечает координатор партии "Моя страна" Галина Куликова. "Власть и оппозиция объединяются, дестабилизации в стране не будет", - радуется лидер партии "Жаны Кыргызстан" (Новый Кыргызстан) Омурторо Жанкабылов. Напомним, что ранее Курманбек Бакиев заявил о готовности провести конституционную реформу и даже, в случае необходимости, референдум о доверии народа к действующему президенту.



Представители Объединенного фронта оппозиции, выступающие за отставку президента, в свою очередь, уверяют, что любые попытки "реанимировать" действующую власть обречены на провал. "Атамбаеву не делает чести то, что он согласился на этот цирк", - заявил член Объединенного фронта оппозиции, депутат Кабай Карабеков. "Люди, которые верили лидеру социал-демократов, испытывают большое разочарование, - считает парламентарий, - их предал человек, забывший о патриотическом долге, чтобы стать частью власти". "Пытаясь оживить "политический труп" Бакиева, Алмаз Атамбаев вносит раскол в ряды оппозиции", - вторит ему депутат Мелис Эшимканов.



Разброд и шатания



Нынешние перестановки в киргизском правительстве демонстрируют, насколько далеко зашел этот раскол. Напомним, что в январе 2007 года, когда своего поста лишился премьер-министр Феликс Кулов, многие прочили бывшего главу правительства на роль главного оппозиционера страны, который мог стать достойным политическим оппонентом для президента, объединить Кадровый резерв

Один из тех, кого прочат в министры, депутат Дооронбек Садырбаев, в свое время охарактеризовал режим Бакиева, как "власть озверелых баб", а после "ноябрьской революции" 2006 года заявил, что Белый дом следовало взять штурмом, а президента и премьера "обезвредить и отдать под суд". В январе 2007 года он был замечен на собрании движения "За спасение Кыргызстана", руководители которого призывали к "сиюминутным политическим изменениям" и обещали провести акцию под названием "Похороны политических трупов". Между тем в конце марта, комментируя телеобращение Курманбека Бакиева (тот в очередной раз призвал политические силы к диалогу), Садырбаев отметил, что одобряет позицию главы государства, и посоветовал "пойти навстречу его предложениям".





разрозненные политические движения и возглавить очередную "тюльпановую революцию". Кадровый резерв

Один из тех, кого прочат в министры, депутат Дооронбек Садырбаев, в свое время охарактеризовал режим Бакиева, как "власть озверелых баб", а после "ноябрьской революции" 2006 года заявил, что Белый дом следовало взять штурмом, а президента и премьера "обезвредить и отдать под суд". В январе 2007 года он был замечен на собрании движения "За спасение Кыргызстана", руководители которого призывали к "сиюминутным политическим изменениям" и обещали провести акцию под названием "Похороны политических трупов". Между тем в конце марта, комментируя телеобращение Курманбека Бакиева (тот в очередной раз призвал политические силы к диалогу), Садырбаев отметил, что одобряет позицию главы государства, и посоветовал "пойти навстречу его предложениям".







Спустя некоторое время после своей отставки Кулов действительно возглавил Объединенный фронт оппозиции, однако консолидировать остальные движения ему пока не удалось. Напротив, новые политические объединения (главным образом, пропрезидентские и "конструктивно оппозиционные") стали возникать, как грибы после дождя.



Дружественное "фронтовикам" движение "За реформы!" вроде бы договорилось о совместных действиях с Куловым, однако объединяться с ним так и не стало. Отдельные "реформисты" между тем стали переходить в другие организации или создавать свои собственные. В результате к концу марта, как отмечает ИА "Фергана.Ру", в движении "осталось практически несколько человек".



11 апреля представители Объединенного фронта готовятся начать бессрочную акцию протеста. Требования старые: отправить в отставку президента и принять новую конституцию. Однако с учетом последних событий расклад сил выглядит для сторонников Кулова не лучшим образом: они могут столкнуться с многочисленными "антимитингами", организованными не только пропрезидентскими силами, но и "умеренной оппозицией", которая к тому времени успеет договориться с Бакиевым.



Столкновения начинаются уже сейчас. Так, 29 марта в городе Ош группа неизвестных устроила погром в местном штабе Объединенного фронта. По словам пресс-секретаря организации, "около 30 мужчин и женщин ворвались в помещение, начали крушить мебель, рвать агитационные материалы". Организаторы погрома не установлены. Тем временем в Жалалабаде создано движение с незамысловатым названием "Против Объединенного фронта": его участники собираются защищать "идеалы мартовской революции". От кого защищать, объяснять, наверное, не надо. В свою очередь, Жалалабадский областной совет женщин предупредил "фронтовиков", что ради сохранения стабильности в стране готов выставить против них целую "женскую дивизию".



"В нынешней ситуации, - резюмирует политолог Дмитрий Орлов, - Феликс Кулов остался в меньшинстве". "Если в течение ближайших дней он не предпримет серьезных действий по изменению ситуации, для него это будет политическая гибель", - считает эксперт. Сам лидер Объединенного фронта пока не комментировал последние события на политическом поле Киргизии.



Сторонники Кулова между тем утверждают, что на их планы происшедшее никак не повлияет. «Если Бакиев считает, что Алмаз Атамбаев, заняв пост премьера, договорится с лидерами Объединенного фронта об отмене массовых митингов, то он глубоко ошибается", - заявил пресс-секретарь Объединенного фронта Азамат Калман. Нынешняя попытка сохранить власть, считает оппозиционер, президенту уже не поможет, а только еще больше дискредитирует его в глазах народа.

Михаил Тищенко



http://lenta.ru/articles/2007/03/29/change/

---

М2 с кепкой

М2 с кепкой

Столичная мэрия превращает Москву в город для малоимущих и миллионеров

Не прошло и года после незабываемого предложения Владимира Ресина заморозить цены на квартиры в новостройках, как новые инициативы главного строителя Москвы опять заставили содрогнуться столичный рынок недвижимости. На минувшей неделе Ресин заявил о планах мэрии увеличить долю муниципального жилья в общем объеме возводимой в Москве жилплощади на 24%, с 1,8 млн м2 до 2,23 млн м2. У очередников и льготников есть повод для радости. А вот как реагировать остальным?



Последние месяцы московский рынок жил в ожидании коррекции. Индикаторы аналитического портала IRN.RU отражали нулевую динамику и даже некоторое снижение цен (в частности, за минувшую неделю они упали на 0,1%). Неужели долгожданная стабильность? Увы, планируемое сокращение объемов коммерческого жилья в пользу муниципального не позволяет надеяться на что-либо, кроме короткой передышки. Последние четыре года в Москве строилось в среднем чуть менее 5 млн м2 в год. Практически те же планы и на 2007 г.: столичные застройщики обещают возвести 4,8 млн м2. Несложно подсчитать, что на социальные нужды в нынешнем году уйдет чуть менее 50% возведенного жилья.



Дальше будет хуже. По столичным нормам на члена семьи из трех человек, вселяемых в квартиру государственного жилфонда, должно приходиться 18 м2 общей площади. Одинокому жильцу полагается 33 м2, семье из двух человек — 42 м2. В очереди на получение бесплатного жилья в Москве стоит около 200 000 семей, или свыше 650 000 человек. В сумме им положено иметь порядка 10 млн м2. Что же останется обычным покупателям? Бороться за немногие свободные метры на аукционах? Сдается, прогнозы, обещавшие, что в ближайшие год-два цены на московские новостройки пойдут вниз, можно смело выбросить из головы.



Во всем мире социальное жилье стараются строить, не нанося при этом урона ценовому равновесию на рынке. У нас же налицо печальная закономерность. Чем больше резервируется квартир для бедных, тем меньше шансов у всей остальной недвижимости сколько-нибудь приемлемого качества перестать быть товаром исключительно для богачей. Напомним, что средняя стоимость квадратного метра жилья в Москве на сегодня и так превышает $4200. По данным IRN.RU, за прошлый год метр подорожал на 88%. Чиновники и представители строительных компаний лишь разводят руками: спрос бешеный, Москва не резиновая, где прикажете строить? Вопросы чисто риторические. Всем известно, что земли не хватает. Как и то, что застройщиками слабо освоены промзоны (примерно пятая часть всей территории столицы). Вывод производств за пределы МКАД, о котором так много говорилось, позволил бы возвести десятки миллионов квадратных метров жилья.



Для всего вышеописанного, правда, нужна прозрачная система распределения земельных участков. Работы тут непочатый край. Только в прошлом году ФАС возбудила около полусотни дел в отношении правительства Москвы о незаконном выделении земли. Но пока ничего не изменилось. Земельный ресурс промзон не используется. Юрий Лужков отчего-то уверен, что “промышленность в Москве необходимо сохранить” во что бы то ни стало.



Жилищная политика столичных властей имеет еще один побочный эффект. При естественном для рыночной экономики социальном расслоении принципы расселения людей у нас по-прежнему советские. Любители порассуждать о стремительной московской сегрегации торопят события. Пока она затрагивает только центр столицы и собственников самого дорогого жилья. Как следует из опубликованной на днях отчетности RGI International, только в районах типа Остоженки девелопер может твердо рассчитывать, что при себестоимости 1 м2 порядка $1300-3000 он сможет продать его в 8-10 раз дороже. Периферия же в массе своей на удивление эгалитарна.



Года три назад многие покупатели новостроек просили риелторов не предлагать им квартиры в муниципальных объектах. Ясно почему: никому не хотелось жить в домах с “убитыми” подъездами и вечно пьяными соседями, выбрасывающими мусор из окон. Тогда еще был выбор, сегодня он исчезает на глазах. Уже нетрудно представить себе яппи-трудоголика с зарплатой в несколько тысяч долларов, с завистью заглядывающего в окна новостроек, заселенных бюджетниками. Квартира в них ему не по карману даже с ипотекой.



12 (53) 02 апреля 2007



http://www.smoney.ru/article.shtml?2007/04/02/2600

---

Шум бизнесу не помеха

Шум бизнесу не помеха

Майдан-2007 не приведет к политическим последствиям

Татьяна Ивженко

Ведомости

02.04.2007, №57 (1831)

КИЕВ — Массовые акции протеста, похожие на оранжевые события конца 2004 г., не приведут к роспуску Верховной рады. Во-первых, конституционных оснований у президента для такого решения нет; во-вторых, новые выборы вряд ли существенно изменят состав парламента; и в-третьих, крупный бизнес устраивают сложные отношения президента и премьер-министра, считают эксперты.





В субботу на двух соседних площадях в центре Киева одновременно состоялись митинги: один — за досрочный роспуск Верховной рады и отставку правительства, другой — против.



Оппозиция в лице Юлии Тимошенко, лидера общественного движения “Народная самооборона” Юрия Луценко и избранного в субботу нового лидера пропрезидентской “Нашей Украины” Вячеслава Кириленко требует от президента Ющенко немедленно обнародовать указ о роспуске парламента — иначе после Пасхи начнется бессрочная акция протеста. Соратники Януковича решили не уезжать из Киева и разбили палаточный городок у резиденции президента и возле здания Рады.



Виктор Ющенко сообщил, что готов распустить Раду, но прежде намерен провести консультации с премьер-министром и руководством парламента. Все встречи назначены на сегодня. Ющенко будет требовать законодательно запретить депутатам переходить в другие фракции и перенести рассмотрение политических проблем в Конституционный суд.



Виктор Янукович согласился встретиться с Ющенко. Правящая коалиция готова отказать в членстве депутатам из оппозиции, сообщил вице-спикер Рады Адам Мартынюк. Председатель коалиции Раиса Богатырева считает, что этого хватит, чтобы президент и премьер-министр помирились. “Мы в любом случае не будем выполнять незаконное решение президента”, — пообещал “Ведомостям” депутат от Партии регионов Василий Киселев.



Юридические и правовые позиции Ющенко в этом конфликте слабы, считает юрист Верховной рады: на Украине нет ни одного из предусмотренных Конституцией трех оснований для досрочного роспуска парламента.



В оранжевый период украинцы были объединены общей идеей, выступали не столько за Ющенко, сколько против Кучмы, полагает политолог Константин Бондаренко, и ту идею поддерживал Запад. Сейчас комиссар Евросоюза Хавьер Солана обеспокоен ситуацией на Украине.



Тогда лидеры оппозиции руководствовались идеей победы единого кандидата, сейчас единства нет: Тимошенко настаивает на досрочных выборах, Луценко допускает урегулирование ситуации на переговорах президента и премьера. Да и доверие к оппозиционерам подорвано — они не обеспечили улучшения жизни и сдали позиции оппонентам, вторят эксперты фонда “Демократические инициативы”.



Новый состав Верховной рады вряд ли будет отличаться от действующего, сообщают эксперты Центра экономических и политических исследований им. Разумкова. По данным их опроса конца февраля — начала марта, 18,6% точно проголосовали бы за Партию регионов, еще 18,1% могли бы за нее проголосовать. За Блок Юлии Тимошенко — 15,4% и 19,8%, за “Нашу Украину” — 7,3% и 18%, за Компартию — 5,5% и 9,9%, за Соцпартию — 3,3% и 11,7% соответственно.



Социолог Ирина Бекешкина отмечает еще одно коренное отличие двух Майданов: в 2004 г. люди связывали с революцией надежды на политические перемены, а сейчас до 80% украинцев недовольны социально-экономической ситуацией. А проблемы второго государственного языка, вступления в НАТО и т. п., о которых спорят политики, — на периферии интересов. Бекешкина добавляет, что более половины украинцев не хотят досрочных выборов.



“С апреля пойдет увеличение зарплат, пенсий и социальных выплат”, — обещает депутат от Соцпартии Евгений Филиндаш.



Важнейшим отличием Майдана-2004 и нынешнего эксперты считают позицию крупного бизнеса. Тогда многие бизнесмены сделали ставку на Ющенко, опасаясь, что “донецкая группа” Януковича начнет масштабный передел собственности. Сегодня таких опасений нет, основные 5-6 финансово-промышленных групп заинтересованы, чтобы власть не была сосредоточена в одних руках — это предоставляет бизнесу свободу действий, объясняет Бондаренко.



Политолог Владимир Фесенко считает, что бизнес, добившись отставки Юлии Тимошенко с поста премьер-министра, осознал свою силу.



Представители крупнейших украинских бизнес-групп отказались комментировать политическую ситуацию, уверяя, что она не отражается на деловом сообществе. Сотрудник концерна “Интерпайп” Виктора Пинчука заметил, что “не видит правовых оснований для роспуска парламента” и не верит, что Виктор Ющенко подпишет неконституционный указ. Представитель группы “Индустриальный союз Донбасса” сказал “Ведомостям”, что происходящее в стране — свидетельство “нормального демократического политического процесса”. В концерне “СКМ” депутата Рината Ахметова уверены, что “досрочных выборов не будет, потому что не может быть”, но говорят, что готовы к кризису: “Нужно будет баллотироваться еще раз — будем”.



http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/02/123361

---

Откаты на 10 млн евро

Откаты на 10 млн евро

Сотрудники Siemens признали, что подкупали чиновников в СНГ

Игорь Цуканов

Ведомости

02.04.2007, №57 (1831)

Прокуратура Мюнхена допросила сотрудников Siemens, которых подозревает в уплате взяток российским телекоммуникационным компаниям и чиновникам. Арестованные подтвердили, что подозрения не беспочвенны: германский концерн ежегодно тратил на подкупы в странах СНГ примерно по 10 млн евро.







--------------------------------------------------------------------------------



Siemens выпускает оборудование для электроэнергетики, медицины, телекоммуникаций, электронику для автомобилей. Выручка за финансовый год, завершившийся в сентябре 2006 г., — 87,3 млрд евро ($113,53 млрд), чистая прибыль — 3 млрд евро ($3,9 млрд). Оборот Siemens в России в 2006 финансовом году — $1,2 млрд евро ($1,58 млрд).



--------------------------------------------------------------------------------



Мюнхенская прокуратура с ноября 2006 г. расследует подозрительные банковские транзакции, которые проводило с конца 1990-х гг. телекоммуникационное подразделение Siemens. Сам концерн признал, что его менеджеры могли направить 420 млн евро ($556 млн) на взятки клиентам и откаты чиновникам разных стран, включая Россию. Показания по этому делу уже дали бывшие менеджер по продажам телекоммуникационного подразделения Siemens Райнхард Зикцек и руководитель финансовой службы концерна Михаэль Кученройтер.



На прошлой неделе, по данным германской газеты Sueddeutsche Zeitung, были допрошены еще два сотрудника Siemens. Один из них (временно отстраненный от должности) признался, что лично участвовал в выплате россиянам гонораров за услуги, оформленные как консалтинговые. На самом деле, пишет газета со ссылкой на слова допрошенного, это были явные взятки с целью получить заказы. Второй арестованный много лет занимался продажами в странах СНГ, включая Россию, и тоже дал, по информации Sueddeutsche Zeitung, “исчерпывающие показания”. Газета ссылается также на свидетельства других сотрудников Siemens. По их словам, на откаты и взятки в странах СНГ концерн тратил примерно по 10 млн евро в год, а получали эти деньги чиновники и даже представители спецслужб.



В России мюнхенских прокуроров особенно интересуют контракты Siemens со “Связьинвестом” и “Мегафоном”, писала в феврале The Wall Street Journal со ссылкой на “осведомленные источники”. Журналисты Sueddeutsche Zeitung связывают это с расследованием, ведущимся прокуратурой Франкфурта, в котором фигурирует “группа бизнесменов вокруг российского министра [информтехнологий и связи Леонида] Реймана”. С 2000 г. Рейман возглавляет совет директоров “Связьинвеста”; он же, по мнению арбитражного трибунала, разбиравшего спор за 25,1% акций “Мегафона”, является бенефициаром претендовавшей на этот пакет и владеющей 8% “Мегафона” бермудской фирмы IPOC (сам министр это отрицает).



В декабре 2005 г. представители франкфуртской прокуратуры не исключили участия Реймана в незаконных транзакциях, связанных с выводом госсобственности стоимостью более $1 млрд. Также, по данным Sueddeutsche Zeitung, франкфуртская прокуратура предполагает, что близкие к Рейману фирмы, зарегистрированные на Бермудах и Кипре, получили, а затем перевели обратно в Москву 100 млн евро, полученных в качестве взяток и другими незаконными способами.



Связаться с прокуратурами Мюнхена и Франкфурта вчера не удалось.



Представитель российского подразделения Siemens отказался комментировать ход расследования. А представитель пресс-службы Мининформсвязи заявил, что “министерство занимается регулированием отрасли”, а не хозяйственной деятельностью. “Вопросы хозяйственных взаимоотношений, в том числе и поставок оборудования, находятся в компетенции компаний — участников рынка, — объяснил он. — В связи с этим данная история не может иметь к нам никакого отношения”.



http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/02/123333

---

Наш капитал вперед

Наш капитал вперед

Владимир Сорокин восстановил связь времен

Олег Зинцов

Ведомости

02.04.2007, №57 (1831)

На обложку полного собрания пьес Владимира Сорокина вынесено название новейшей — “Капитал”. Ее сейчас с пылу с жару готовят к постановке в московском театре “Практика”. Своевременный текст: Владимир Сорокин опять ухватил время, и не фельетонно, как в последнем романе “День опричника”, а поймав его всерьез — за язык.





У появления новой пьесы есть вполне бытовые причины: Эдуард Бояков, руководитель театра “Практика”, — давний поклонник писателя, сама “Практика” ориентирована на современную драматургию; Сорокину в “Практике”, по его словам, интересно. Все сошлось — и писатель, не сочинявший пьес несколько лет, выдал “Капитал”.



Правда, контекст новой драмы близок Сорокину лишь в том, что драма эта отчасти вышла из его барского пиджака. Но должны же быть в репертуаре и произведения классиков. Чем “Практика” хуже, допустим, “Современника”? Просто классики у каждого свои.



Интересно, кстати, понять, почему российские постановки сорокинских пьес так редки и неудачны. Дело давно не в изобилии мата — новая драма бодро перешагнула это табу. И даже не в непонятности пьес Сорокина, хотя театром востребованы сюжеты явно подоходчивей. Причина скорее в том, что в текстах Сорокина трудно вычитывать социальную актуальность, без которой не мыслит себя новая драма. Можно, конечно, ставить Dostoevsky-trip как пьесу о наркоманах, но для этого надо обладать редким простодушием (как ни смешно, такой надрывный спектакль есть — в Театре на Юго-Западе).



В отличие от авторов, претендующих на описание “типических героев в типических обстоятельствах” (с этой меркой к искусству подходит не только соцреализм), Сорокин всегда обнажал клишированность любого сюжета и языка, а уж потом возводил клише в абсурд — для культурологов 90-х его тексты оказались эталонной иллюстрацией к идеям философов-постструктуралистов: подойти к Сорокину без “дискурса” было все равно что без штанов.



Но театр это приводило в ступор. До Сорокина сцена имела дело с какими угодно персонажами (в том числе мыкающимися в поисках автора), но не с репрессированными функциями коллективной речи, которая обнаруживает свою фекальную природу, — филологическая наука описывает сорокинских героев примерно так.



Их неизменно прорывает как канализационную трубу, и что с этим делать режиссеру и артистам, не очень понятно.



Сорокину, однако, важно, чтобы речь отстоялась, образовала внушительный засор (идеальным вариантом которого была, конечно, стилистика соцреализма, но прием эффективно работал и на материале классической русской литературы). Поэтому писателя так лихорадило в 90-х, когда монструозность старой коллективной речи исчезла, а новые пласты были еще слишком подвижны, чтобы утрамбовать их в очередной накопитель. Сорокин успешно работал с актуальными табу — например, с немецким комплексом исторической вины в пьесе “Свадебное путешествие”. А в прозе просто перешел с соц-арта на поп-арт, сменив питательную среду: соцреализм уступил место масскультовым жанрам — боевику и эзотерико-фантастическому роману.



“Капитал” — знак того, что речь опять отстоялась.



Персонажи пьесы — сотрудники банка (“типичные герои в типических…”, ага). Сюжет — банковская операция. Она же хирургическая — принятие важного решения связано с точным нанесением шрама на лицо президента банка. Сорокин использует разом несколько излюбленных игрушек: вычитание переносного значения (операция так операция), структуру производственной драмы и ритуал — залогом успеха служит должным образом трансформированная телесность. Очень знакомо:



“СЛУЦКАЯ. Ну, а что? Почему бы и нет? Есть опыт, есть наработки. Направление — северо-восток, перспективное, толщина адекватная… Нас должны понять!



ТАБЛЕТОВА. Борис Маркович! Я умоляю вас! Только не северо-восток! Мы встанем на четыре кома сорок, как три года назад! И не сдвинемся! Вы не простите себе этого! Заза Автандилович, остановите его!“



Это из “Капитала”. А вот “Доверие”, одна из первых пьес Владимира Сорокина:



“ВИКТОРОВА. Чем же квартальный закрывать? Семьюдесятью процентами?



ПАВЛЕНКО. А что же — делать приписку? Класть по размороженной и спокойно закрывать стандартом?“



Слитность абсолютная, соц- или капреализм — не все ли равно? Языковая среда одна и та же, тут Сорокин, сверхточный датчик, ничего не выдумывает. Смешно, что сейчас производственный сюжет не нуждается даже в дополнительной абсурдной символизации: если в “Доверии” под конец выяснялось, что на заводе изготавливают гигантские православные кресты, то капитал уже сам по себе — высокая абстракция, чистый знак. Поэтому вторая часть новой пьесы строится на другом, тоже, впрочем, отработанном приеме.



“Капитал” заканчивается почти как Dostoevsky-trip. И раз уж так, то эту пьесу, в которой литература продается в таблетках, а герои, приняв дозу, проваливаются в пространство романа “Идиот”, репетируют в “Практике” параллельно с новинкой.



Финал в обоих случаях строится как психоаналитический сеанс — в “Достоевском” персонажи выговаривают “детскую травму”, в “Капитале” рассказывают коллегам постыдные эпизоды из своей уже взрослой жизни периода первоначального накопления. Но если в первом случае наступает летальный исход, то во втором исповедь перед коллективом называется игрой “Задави ходора” (опальный олигарх, таким образом, вошел в историю русской литературы) и приводит к внутреннему очищению, эйфории, дает энергию жить и работать дальше. Выход из тупика найден, и какой это светлый, свободный от воспоминаний, душевных травм и сомнений путь!



“ПОПОВ. Наш капитал огромен.



ВСЕ. Как никогда!“





В. Сорокин. Капитал: Собрание пьес. М.: ИП Богат. 2007



http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/02/123311

---

Фокусы, конечно, от лукавого

Фокусы, конечно, от лукавого

Театр “АХЕ” придумал игрушечную историю о конце музыки и света

Екатерина Рябова

Для Ведомостей

02.04.2007, №57 (1831)

В конкурсе фестиваля “Золотая маска” выступил постоянный участник номинации “Новация” — Инженерный театр “АХЕ” из Петербурга. Обычно бессловесные мастера горючих, сыпучих и кипучих материалов на этот раз сыграли поэтическую версию истории о Фаусте из 2360 слов.





Обращение ахейцев к средневековой легенде о Фаусте вполне закономерно: их самих рецензенты называют алхимиками. Однако в игре с классическим сюжетом они не просто изобрели несколько трюков, но вышли в новый для себя жанр. Раньше слово проникало в их работы лишь эпизодически. В спектакле “Фауст в кубе. 2360 слов” впервые в инженерно-визуальное представление вклинился полноценный текст, который написал художник Максим Исаев.



“Я родился в грозу, открыл глаза и сразу увидел свет. И становилось света все больше и больше…” — повествует Фауст. Его играет Андрей Сизинцев — не актер, а музыкант и звукорежиссер. Это один из принципов театра “АХЕ”: на сцене не артист, специально обученный изображать других людей, а человек, взятый из самой жизни, увлеченный своим делом и тем самым по-настоящему творящий мир вокруг себя. Бугристая голова, нос картошкой, слегка безумные глаза и страстная исповедь о взлетах и бессилии разума, о смысле жизни и невозможности любви. Маргариты в этом спектакле нет, она присутствует только в словах Фауста; это чисто мужская история (хотя режиссер ее женщина — Яна Тумина). Возле героя желтый деревянный стол со старомодным пультом и устройством вроде терменвокса, за его спиной пианино: его окружает музыка, он ею повелевает. Музыка, гроза, Фауст — вдруг отзываются пастернаковские мотивы.



Но глубже, в темноте, покачивается на стуле тот, с кем заключен договор, — рыжая борода, разделенная пробором надвое, поблескивающие очки (Максим Исаев). Тот, кто почти все время молчит и с кем придется расплачиваться. Повиснет на проволоке, будто лампочка, пластиковый стаканчик с чернилами, они закапают на лысую голову дерзнувшего человека, как черный дождь, и растекутся по страшному лицу. “И света становилось все меньше и меньше, и музыка становилась все тише и тише…” — так Фауста поглотит темнота.



А на другой половине сцены — полки с телевизором и разными инженерными приспособлениями: алхимический куб, в который заключен один ключевой участник Инженерного театра — Павел Семченко. Он — бес-ремесленник, бес-трюкач; утирая пот с простоватого лица, он старается поспевать за рассказом хозяина, иллюстрируя его фокусами. Клубящийся из банок дым, двигающиеся веревочки, пляшущие марионетки, театр теней и примитивные деревянные игрушки, представляющие почтенной ярмарочной публике чудеса и приключения алхимика доктора Фауста.



Именно так — игрушки



http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/02/123312

---

Роль экономики в становлении современных общественных институтов

Роль экономики в становлении современных общественных институтов

Лекция Сергея Гуриева

Текст лекции



Большое спасибо за приглашение, для меня это честь – выступать в этом зале. Я расскажу о том, как современная экономическая наука влияет на общество. Но перед этим необходимо сформулировать, что такое современная экономическая наука и как она устроена. Я заметил, что под словом «экономика», «экономическая наука» в России часто понимают странные вещи. Поэтому я сначала расскажу, кто такие экономисты, чего они хотят, что они умеют, что они могут предложить обществу. А потом – о том, как экономисты влияют на институты современного общества через формальные и неформальные каналы. Обычно считается, что экономисты влияют на политику через прямые советы чиновникам и политикам, но, в действительности, гораздо важнее влияние через образование и СМИ.



Сначала я хотел бы сказать о том, кто такие экономисты. На самом деле, экономисты гораздо лучше, чем их репутация. Экономистов никто не любит.



Борис Долгин: Но все хотят ими быть.



Сергей Гуриев: Да, и сейчас расскажу, почему. Физики и математики не любят экономистов за то, что экономисты слишком неформально относятся к научным исследованиям, строят модели, которые по сравнению с физическими законами плохо описывают действительность. Социологи, психологи, другие люди, которые работают в общественных науках и науках о человеке, не любят экономистов за то, что экономисты используют слишком много чисел и моделей там, где числа, скорее всего, не применимы. Если будет время, я вам расскажу анекдоты и про то, и про другое. Реально, я уверен, вы сталкивались и с тем, и с другим отношением. Я сам учился в Московском физико-техническом институте, и меня тоже не удовлетворяет качество экономических моделей.



В России экономисты особенно непопулярны, потому что многие из провалов реформ 90-х гг. относятся на счет именно экономической науки. Предполагается, что лучшие мировые экономисты давали советы российскому правительству, и все это закончилось плохо.



Но надо сказать, что и во всем мире у экономистов неоднозначная репутация. Во-первых, реформы проваливались не только в России, но и во многих других странах. И то, что называется «Вашингтонским консенсусом» и относится в первую очередь на счет экономистов, не сработало почти нигде, во всяком случае, в той мере, в какой, мы надеялись, это сработает. И проблемы в Экваториальной Африке, Латинской Америке – это действительно некоторое свидетельство того, что «Вашингтонский консенсус» не работает. В то же время успехи Юго-Восточной Азии, которая необязательно следовала советам «Вашингтонского консенсуса», – показатель того, что, может, он вообще бесполезен.



Другая проблема репутации экономистов – то, что в экономике, как говорят, можно получить Нобелевскую премию за противоречащие друг другу результаты, что, якобы, нет никакого согласия между экономистами: одни говорят одно, другие говорят прямо противоположное, и оба считаются великими учеными.



В этом есть доля истины, но дело обстоит не совсем так. Экономика – достаточно серьезная наука, в которой есть предположения, есть модели, из этих моделей строятся теоремы и тестируемые гипотезы, эти гипотезы проверяются экспериментальными или квазиэкспериментальными данными, и эта наука является достаточно строгой. Однако, так как это наука об обществе, качество данных оставляет желать лучшего. Сами экономисты являются, в некотором роде, частью системы по аналогии с квантовой физикой можно сказать, что действует некоторый аналог отношения неопределенности Гейзенберга: нельзя точно померить, что происходит в системе, частью которой вы являетесь. Современная экономика сейчас находится на той стадии, на которой была, например, физика 300 лет назад – вместо единой теории много разрозненных – и, вполне возможно, она никогда не выйдет из такого состояния.



С другой стороны, экономика – это очень конкурентное и эффективное научное сообщество. Скорее всего, экономистами нужно называть тех, кто является членами Американской экономической ассоциации, может быть, Европейской экономической ассоциации тоже, т.е. это всего 15-20 тыс. человек по всему миру, это люди, которые, как правило, получают докторскую степень, Ph.D. по экономике, американских или нескольких европейских вузов, профессионально занимаются исследованиями, публикуют статьи в международных реферируемых журналах.



Каждый год таких людей выпускается примерно 1000 человек, из них примерно половина устраивается на работу в университеты, половина уходит работать в частный сектор или в государственные органы – так происходит деление на академических и профессиональных экономистов. И надо сказать, что те экономисты, которые уходят работать в университеты, получают очень сильные стимулы производить новое знание. Этот рынок крайне конкурентен, за молодых экономистов действительно идет борьба, университеты пытаются переманить самых многообещающих экономистов друг у друга. За состоявшихся экономистов идет еще более острая конкуренция, и, судя по росту зарплат профессоров-экономистов, можно судить о том, что хороших экономистов не хватает. Для примера сразу скажу, что в этом году зарплаты начинающего экономиста, человека, который только что получил Ph.D в хорошем вузе, достигнет примерно 100 тыс. долларов в год; профессора финансов получают еще на 50% больше. Полный профессор экономики в хорошем американском университете, скажем, в ведущей десятке американских университетов, скорее всего, получает больше 250 тыс. долларов в год. Есть примеры зарплат и в полмиллиона, но это уже единичные случаи.



Это работа, где – при условии, что вам удалось убедить научное сообщество, что вы сделали что-то новое, вы сделали это хорошо, и сделанное вами имеет отношение к современной проблематике – вы получаете от этого огромные выгоды, не только репутационные, но и финансовые. Поэтому экономисты на самом деле стараются работать хорошо. Кроме того, они пытаются работать честно. Если вы сделали какую-то работу, которую ваш коллега не может воспроизвести (а все опубликованные работы, естественно, сопровождаются размещением данных в открытом доступе), то у вас будут большие проблемы с репутацией. Вот сейчас один очень известный экономист Левитт очень сильно пострадал, потому что некоторые из его ключевых работ, в том числе и описанные в известной книге «Фрикономика» подвергаются критике именно потому, что техническая сторона работы была не очень хорошо сделана.



Еще одна особенность экономики заключается в том, что теперь это не наука об экономике, а наука, у которой есть определенный метод, а вот предмет применения этого метода может быть самым разным. Метод заключается как раз в формальном подходе к общественным явлениям. Предмет приложения этого метода – это и экономика, и политология, и психология, и право, и социология. И если посмотреть, например, на выступления на международной конференции Американского экономического общества, выяснится, что примерно половина докладов относится к междисциплинарным исследованиям.



Долгин: Прошу прощения. Т.е. любое исследование, применяющее формальные методы в общественных науках, есть экономика?



Гуриев: Фактически так. Поскольку экономисты пользуются формальными методами лучше, они захватывают эти области знания гораздо быстрее, и это называется экономическим империализмом. Я хотел бы всем порекомендовать свою статью в журнале “SmartMoney” недели три назад, где очень детально, с примерами, обсуждается понятие экономического империализма. Идея в том, что, в принципе, у экономистов есть три ключевых отличия от других людей, которые работают с количественными методами в общественных науках:



1) Модели, которые строят экономисты, рассматривают рациональных экономических агентов, т.е. каждое домохозяйство, человек или фирма что-то максимизирует. Необязательно это полностью рациональный экономический агент. У него может быть ограниченная память, ограниченные вычислительные ресурсы, он может не знать всего того, что существует в природе. Но, тем не менее, он максимизирует что-то при некоторых ограничениях.



2) Цель автора модели – определить так называемое равновесие, предсказать, как эти агенты взаимодействуют, и что в результате получится. Таким образом, у модели есть предсказательная сила, из каких-то предположений мы получаем какие-то результаты. Более того, мы можем предсказать, как эти результаты будут зависеть от параметров модели.



3) И третье отличие – акцент на эффективности. Экономистов интересует, почему мир устроен именно так, мог бы он быть устроен лучше, можно ли что-то сделать для того, чтобы он был устроен лучше. Например, если мы видим, что каким-то образом равновесие неэффективно, мы можем понять, следует ли это из того, что на этом рынке недостаточно конкуренции, или, например, контрактная система неэффективна, потому что суды подкуплены или неэффективны, из-за того, что люди действительно ограниченно рациональны и не знают больших объемов информации и т.д.



В этой парадигме есть целый ряд приложений. Опять же, если будет время, могу рассказать о том, как экономисты вторгаются в политологию, в правовые науки. В финансах вообще нет людей, которые не занимаются экономическими науками. В социологии, политологии этого теперь становится все больше и больше. И очень часто человек, который работает профессором политологии, имеет докторскую степень по экономике с факультета экономики, и как раз в политологии этот процесс зашел достаточно далеко. Примерно в половине ведущих факультетов политологии в Америке большинство составляют как раз люди, которые делают новую политическую экономию, то, что в политологии называется rational choice, рациональный выбор, когда используются экономические подходы.



Я вижу, тут есть люди, которые читали классическую работу про «три источника и три составных части». Три составные части экономического империализма я уже назвал: рациональность агентов, равновесие и акцент на эффективности. Три источника – тоже нетривиальны. Первый источник – это кризис самой неоклассической экономики. Если посмотреть на экономику, скажем, 40 лет назад, то это была наука «в себе», очень красивая теория, которая формализовала в достаточно общих предположениях гипотезу Адама Смита о том, что децентрализованная экономика приходит к эффективному равновесию, потому что невидимая рука рынка все расставит по своим местам и сделает так, что каждый, заботясь о своем благе, будет в результате заботиться и об общем благе. Такой синтез был создан, такие теоремы были доказаны, и вдруг выяснилось, что мир устроен все-таки по-другому, что предположения этих моделей о том, что есть совершенная конкуренция, есть симметричная информация, защищенные права собственности, судебная система, которая исполняет контракты, все рынки работают хорошо – эти предположения в реальном мире не выполняются. С тех пор экономисты начали заниматься моделями, которые так или иначе вторгаются и в психологию, и в политологию, и в право, и в социологию. И в некотором роде потребность завоевывать новые области знаний возникла у экономистов в первую очередь из-за неудовлетворенности состоянием своей собственной науки.



А второй и третий источники – это предложение и спрос. Все хотят быть экономистами, и возникает их перепроизводство. Уже нельзя заниматься макроэкономикой, уже слишком много макроэкономистов. Люди так или иначе ищут новые поля, новые способы применения этого аппарата, которому их обучили в университете, и они становятся политическими экономистами, экономистами-социологами и т.д.



Но есть и спрос на формализацию в соседних областях знания. Почему? Потому что без формальных моделей наука заходит в тупик, она не может делать то, о чем говорили Карл Поппер и Томас Кун, она не может производить фальсифицируемые гипотезы. Если наука работает в неформальном вербализованном поле, где и Вы правы, и я прав, и мы не можем проверить, кто на самом деле неправ, то, конечно, в этой науке возникает ощущение неудовлетворенности. В то же время, как бы грубы и неадекватны ни были модели, формальный метод позволяет честно организовать спор. Формальная модель говорит: «Из этих предположений следуют эти результаты. Если вам не нравятся предположения, скажите мне об этом». Но результаты формально следуют из предположений, поэтому мы начинаем спорить в операционном поле.



И спрос на такой аргумент возник, и мы видим, что и в политологии, и в других соседних науках формального моделирования теперь достаточно много. Кроме того, формальное моделирование позволяет делать такие расчеты, которые полезны и с практической точки зрения, и для бизнеса, и для экономической политики. Поэтому современная экономическая наука – это, скорее, метод. Кто бы ни занимался такими вещами, как построение модели, тестирование при помощи данных в любой общественной науке, так или иначе может считать себя более или менее экономистом. Хотя, конечно, такую деятельность можно называть теорией рационального выбора в политологии, количественным анализом права. Но очень часто этим занимаются люди, которые раньше были экономистами.



Несмотря на распространенную точку зрения о том, что среди экономистов нет никакого согласия, на самом деле консенсуса нет по очень узкому кругу вопросов. По огромному количеству вопросов между экономистами есть согласие, и это согласие возникло в первую очередь потому, что в течение десятилетий экономика жила как наука, то есть – работала с формальными методами, и можно было отсеять неправильные гипотезы.



Согласие достигнуто по нескольким ключевым пунктам. Во-первых, это макроэкономика. Все макроэкономисты знают, что бюджетный дефицит, инфляция – это плохо, и понятно, как добиться снижения инфляции. Удивительная вещь, но если посмотреть на последние 50 лет, то произошло то, что в макроэкономике называется great moderation. Сейчас в мире нет высокой инфляции. При том, что, по историческим меркам, в России небольшая инфляция, Россия является одним из outlier’ов, одним из выдающихся объектов наблюдения с точки зрения инфляции. Сейчас даже очень бедные и неразвитые страны имеют инфляцию 3-5%, а не 8-10%. В Америке удалось не просто снизить инфляцию, но и существенно снизить амплитуду циклов деловой активности, реальные макроэкономические колебания. И экономисты объясняют это разными причинами, в том числе, одно из главных объяснений – это то, что центральные банки научились работать с макроэкономическими инструментами.



Есть согласие по ключевым институциональным вопросам. Экономисты считают, что конкуренция – это хорошо, права собственности нужно защищать, открытая торговля – это хорошо, и частная собственность – тоже хорошо. И хотя есть проблемы с пониманием того, как устроен рост Китая и почему не получился рост, например, в Африке, это связано не с тем, что экономисты спорят, хороши или плохи сами по себе права собственности или конкуренции. Просто не совсем понятно, как создать стимулы, как защитить права собственности, как заставить исполнять контракты. Вот с этим у экономистов есть проблемы. Но даже если посмотреть на таких экономистов, как Джозеф Стиглиц или Дани Родрик, которые считаются противниками мейнстримовской экономики, то будет очевидно, что они полагают: «Мы согласны с тем, что базовые принципы экономики должны выполняться: защита прав собственности, исполнение контрактов, конкуренция». Как и макроэкономическая стабильность, все это очень важно для стабильного экономического роста. Но пути осуществления не совсем понятны.



Главный спор в современной экономике – спор не о том, как устроен first best, как устроен идеал, а о том, как устроен second best. Что хуже: вмешательство государства, которое сопровождается серьезными неэффективностями или невмешательство государства и то, что называется market failure, что есть большие проблемы, проблемы, связанные с тем, что вообще-то права собственности нужно кому-то защищать, контракты нужно кому-то исполнять, конкуренцию нужно кому-то охранять, и макроэкономическую политику нужно кому-то проводить. Т.е. спрос на услуги государства есть, но государство, в свою очередь, не может хорошо управлять собственностью, создать стимулы для бюрократов, все время пытается не защитить конкуренцию, а ограничить ее и ухватить как можно больше. Такой выбор между двумя second best, между market failure и government failure – это и есть ключевой вопрос современной экономической науки.



Еще один момент, который показывает, что экономисты не так плохи как кажутся: в последние годы резко улучшилось качество эконометрических эмпирических исследований. Теперь теории проверять легче, данные гораздо лучше, и методы гораздо качественнее.



Долгин: А понимание, что же именно считать?



Гуриев: А понимание, что считать, как раз и берется из формальных моделей. Например, рассмотрим книгу Левитта «Фрикономика». Многие из идей, которые тестируются в исследованиях Левитта – это идеи, высказанные Гэри Беккером 40 лет назад. Но тогда не было хороших данных для того, чтобы их проверить.



Давайте я приведу несколько примеров того, как качественно изменились исследования. Один из ключевых вопросов – нужны ли финансовые рынки для экономического роста. Финансовые рынки – это очень дорогой институт, его не так легко создать. И многие экономисты говорили: «Мы знаем, что во всех богатых странах есть развитые финансовые рынки, пусть и в разной степени. Что из чего следует? Нужны ли финансовые рынки, потому что из них, в конце концов, получается экономический рост (чем больше финансовых рынков, тем больше они развиты, тем дешевле капитал, тем больше инвестиций, тем быстрее экономический рост) или в богатой стране финансовые рынки появятся сами собой (потому что богатым людям надо куда-то вкладывать деньги и т.д.)?» На этот вопрос трудно ответить, если у нас есть просто межстрановые исследования: если мы просто прогоним корреляцию или даже регрессию, мы действительно получим, что в богатых странах глубже работают финансовые рынки, поэтому это не ответ.



Есть исследование 1998 г. Рагхурама Раджана и Луиджи Зингалеса. Я всем рекомендую их книгу, которую удалось перевести на русский язык; она называется «Спасая капитализм от капиталистов». Раджан совсем недавно был главным экономистом Международного валютного фонда. Что же сделано в работе 1998 г.? Вместо того, чтобы принять такую простую регрессию, Раджан и Зингалес сказали: «Финансовые рынки нужны в разной степени разным отраслям промышленности. Например, табачной или нефтяной промышленности финансовые рынки не очень нужны. А вот фармацевтической промышленности и микроэлектронике они очень нужны, потому что там долгосрочные проекты, большой риск: из, грубо говоря, 10 тыс. попыток создать хорошее лекарство успехом могут увенчаться две. Тут финансы нужны. Соответственно, давайте сделаем следующее, – сказали Раджан и Зингалес, – посмотрим на развитие разных отраслей в разных странах, проранжировав эти страны по уровню финансового развития, считая, что в Америке, например, финансовое развитие самое хорошее, в других странах оно будет похуже. И надо понять, в каком смысле фармацевтика растет медленнее в Корее или в Чили по сравнению с Америкой, учитывая, что финансовое развитие в Корее или в Чили устроено не так, как в Америке». Такой тест может скорее убедить, когда мы смотрим не на агрегированный рост, а на рост по отдельным отраслям, и действительно тестируем разный эффект финансовых рынков на экономический рост. И оказалось, что причинно-следственная связь есть.



Есть целый ряд примеров так называемого подхода с инструментальными переменными, когда мы пытаемся найти какую-то экзогенную переменную, которая влияет на те вещи, которые вообще могут зависеть друг от друга. Например, институты и экономический рост. В богатых странах хорошие институты, нет богатых стран, в которых плохие институты, нет богатых стран, в которых очень высокая коррупция. Что на что влияет? Это очень важный вопрос. Представьте себе, что вы приходите к российскому политику и говорите: «Нам нужно бороться с коррупцией, строить независимую судебную систему». Он может сказать: «Вы знаете, факт состоит в том, что нет богатых стран с высокой коррупцией. Поэтому что бы ни было, если Россия через 10-15 лет будет продолжать расти таким же темпом, как сейчас, она станет богатой страной, коррупция исчезнет сама собой». Это если причинно-следственная связь такова, что коррупция исчезает в богатых странах. Если причинно-следственная связь обратная, и нет богатых стран с высоким уровнем коррупции, потому что коррумпированные страны никогда не могут достичь высокого уровня благосостояния, то, соответственно, нужно делать совершенно другие выводы для экономической политики.



Как можно проверить такого рода гипотезы? При помощи инструментальных переменных. Есть исследования, которые предлагают следующее: давайте посмотрим, насколько различались институты в колониях. Европейские колонизаторы по-разному заботились об уровне институтов в разных частях света. Давайте возьмем в качестве экспериментальной переменной такую экзогенную величину, как смертность колонистов в Африке, Америке, в Аргентине и т.д. Это экзогенная вещь. Европеец не выживает в экваториальной Африке, он болеет малярией и умирает. Европеец хорошо живет в Северной Америке, там такой же климат, как и в Европе. Соответственно, европейцы в разной степени развивали институты в Африке, которую они считали сырьевым придатком, и, скажем, в Северной Америке или Австралии, которые они осваивали всерьез. И действительно, использовав этот инструмент, можно попробовать оценить влияние институтов на рост, и оказывается, что институты влияют на экономический рост, и эта причинно-следственная связь имеет место.



То же самое можно сделать при помощи такого инструмента, как происхождение правовой системы. Это тоже инструмент, который влияет на институты. Англосаксонское право гораздо лучше для экономического развития, чем любая другая правовая система. Есть такие более-менее экзогенные величины, как этнолингвистическая фракционализация. Опять же, если мы ставим вопрос о том, как коррупция влияет на рост или как рост влияет на коррупцию, можно при помощи фракционализации доказать, что коррупция влияет на рост. Потому что фракционализация влияет на коррупцию и не должна сама по себе влиять на экономику.



Некоторые из этих результатов неутешительны. Потому что институты меняются медленно, смертность колонистов изменить нельзя, происхождение правовой системы изменить трудно. Что можно сделать? Надо искать такие вещи, которые меняются достаточно быстро. Как ни странно, есть исследования, которые показывают, что некоторые вещи, которые влияют на качество институтов, меняются очень быстро. Например, свобода СМИ. Как ни странно, свободу СМИ можно изменить достаточно быстро. В России мы видели быстрое изменение за последние, скажем, семь лет. В Мексике мы видели быстрое изменение (но в другую сторону) за последние семь лет. И мы видим, что эти вещи, при прочих равных, очень сильно коррелируют с коррупцией и качеством государственного управления. Я всем рекомендую книгу «Фрикономика», в которой еще много такого рода качественных эконометрических исследований. И надо сказать, что чем лучше данные, тем, с одной стороны, мы больше узнаем, и, с другой стороны, мы больше опровергаем результаты, казавшиеся раньше незыблемыми.



Например, была так называемая «кривая Кузнеца». Саймон Кузнец, впоследствии получивший Нобелевскую премию, высказал и обосновал на основе тогда имеющихся данных гипотезу о том, что доход на душу населения и уровень неравенства связаны нелинейно. В самых бедных странах неравенство низкое, потом оно растет, потом оно опять падает по мере роста благосостояния. Но этот результат он получил на межстрановых данных, буквально на паре десятков точек. Если провести исследование на большей выборке и принять во внимание некоторые другие факторы, этот результат исчезает. На самом деле, вопрос о том, как связаны неравенство и экономический рост, – это как раз один из открытых вопросов, который до сих пор не решен. Трудно найти хорошие данные, очень мало данных по неравенству, которые были бы сопоставимы во времени и между странами. Но точно известно, что однозначного результата, подобного кривой Кузнеца, получить не удается.



Я хотел бы рассказать здесь про то, что называется impact evaluation. Когда вы проводите какой-нибудь социально-экономический проект: пытаетесь реформировать здравоохранение, образование, систему социальных пособий – теперь хорошим тоном считается сопровождать это настоящими экономическими исследованиями с тем, чтобы понять, имеет ли эта реформа влияние, играет ли она какую-то роль в реальном сокращении бедности, повышении качества образования, снижении смертности и заболеваемости. Или и без этих реформ население и так стало бы и здоровее, и умнее, и богаче и т.д. Это можно делать при помощи очень простых вещей: нужно создавать специальные рандомизированные выборки, контрольные группы, проводить реформу на одной группе, не проводить на другой, смотреть, как они различаются. В Мексике, например, теперь принят закон о том, что никакую масштабную социально-экономическую реформу нельзя делать без такого impact evaluation.



Теперь это используется в самых разных отраслях реформирования. Например, в Индии при борьбе с коррупцией, при реформе школ. Одна из ключевых проблем в школах – это то, что учителя не приходят на работу. Ученики приходят, им дают учебники, строят новые школы, а учителя не приходят на работу. И можно платить учителям дополнительные деньги за то, что они приходят на работу, и смотреть, оказывает ли это влияние или нет. То же самое и в Индонезии, где было построено огромное количество школ. Повлияло ли это на качество образования или нет – опять же нужно провести исследования, посмотреть, где школы были построены, где они не были построены, с учетом прочих равных попробовать понять, насколько это влияет на качество образования.



Перед тем, как перейти ко второй части, я хотел бы сформулировать мой основной message первой части. Экономика на самом деле прошла огромный путь, и хотя это по-прежнему не очень точная наука, тем не менее, это наука с формальным аппаратом. Если в последние 30 лет был создан целый ряд новых моделей, то в последние 10-15 лет экономисты научились тестировать эти модели на хороших данных. Даже в России есть примеры очень хороших данных, очень хороших результатов, которые имеют прямое влияние на экономическую политику. В частности, мы в ЦЭФИРе сделали проект по мониторингу дебюрократизации. Мы опрашивали каждый год в течение пяти лет 2 тыс. малых предприятий, это репрезентативная выборка. И мы смотрели, как изменяются конкретные административные барьеры, и как отмена лицензий, сокращение инспекций и т.д. влияют на малый бизнес. Мы смогли померить влияние этих изменений на размер и рост малого бизнеса, и такие вещи действительно можно делать в России.



Недавно опубликованное Бюджетное послание Президента включает целый абзац на эту тему: пункт 5, в котором написано, что impact evaluation – это важная вещь, ее нужно делать, она нужна на этапе разработки социально-экономических программ, нужно думать над тем, как мы будем оценивать успех этих программ не с точки зрения освоенных денег или оказанных бюджетных услуг, а с точки зрения снижения смертности, повышения качества образования, сокращения бедности и т.д.



Предполагая, что экономика – это хорошая, полезная вещь, я хотел бы немного рассказать о том, как экономисты на самом деле влияют на современное общество. Как уже стало ясно, я искренне считаю, что у экономистов есть, что сказать современному обществу.



Во-первых, есть формальный канал. Экономисты либо сразу после получения степени Ph.D., либо поработав некоторое время профессорами, уходят работать в частный сектор или в государственные органы, в экономические исследовательские институты, в think-tank’и, в международные организации, во Всемирный банк, в Международный валютный фонд, во Всемирную торговую организацию, где они на самом деле пишут законы, создают правила игры, дают советы политикам и таким образом непосредственно влияют на экономическую политику.



Надо сказать, что в каждом американском министерстве, которое играет роль в экономической политике, есть пост главного экономиста. Во многих крупных (почти во всех крупных) транснациональных компаниях есть пост главного экономиста. Это, как правило, серьезный исследователь, человек, который имеет степень Ph.D. и очень хорошо понимает, что происходит не только в экономике, но и в экономической науке. Во Всемирном банке, Международном валютном фонде преобладают экономисты. Во Всемирной торговой организации, наверное, преобладают юристы, но и экономисты тоже играют важную роль. Чего добились экономисты через формальные каналы? Как ни странно, Всемирный банк, Международный валютный фонд, Всемирная торговая организация добились достаточно больших успехов. Не везде, но во многих странах проекты Всемирного банка помогли повысить доступность образования, существенно повысить грамотность, сократить бедность. Во многих странах выполнены и перевыполнены так называемые Millennium development goals, цели развития тысячелетия, одна из которых, например, – сократить бедность вдвое с 2000 по 2015 г. Пока не видно, каким образом эти цели будут выполнены в Африке к югу от Сахары, есть проблемы с тем, как выполнить эти цели, в странах Ближнего Востока и Южной Азии. Тем не менее, мы видим, что в Китае и Индии сотни миллионов людей перестали быть бедными. Многие успехи обусловлены как раз тем, что эти организации помогли правительствам выбирать более разумную экономическую политику. Во многих странах улучшился инвестиционный климат, туда пошли инвестиции, в том числе прямые и портфельные. И в этом смысле формальный канал достаточно важен.



Есть несколько очень конкретных вещей, где экономисты помогли идеями и советом. Одна из них – это микрокредит – то, за что была выдана последняя Нобелевская премия «За мир» Мухаммеду Юнусу. Мухаммед Юнус – это настоящий экономист, человек, который получил Ph.D. Он просто применил самые простые экономические идеи: если человек беден, это не значит, что некредитоспособен. Вы даете ему кредит, он развивает свой бизнес. И даже если кредит очень маленький, он вам его вернет, несмотря на то, что у вас нет банковского механизма enforcement’а, банковского механизма возврата кредитов. Почему? Потому что ему будет больше не к кому идти, если он не вернет вам деньги.



На самом деле, в этой системе микрокредита заложен механизм возврата кредита, связанный именно с тем, что институт микрокредитования является фактически монополистом в этой деревне с точки зрения кредитования, и он может соперничать с ростовщиками. Потому что один из вопросов, которым задался Юнус, был такой: в индийских, бангладешских, пакистанских деревнях человек, если у него нет денег, готов платить десятки процентов годовых ростовщикам. Почему бы не назначить ему ставку в два раза ниже? И оказалось, что это действительно возможно. С другой стороны, как только человек начинает богатеть, выходит на какой-то уровень благосостояния, он уже может обратиться к формальному, настоящему банку. И в этот момент микрокредит с ним уже не может работать. Тем не менее, этот институт помог сократить бедность во многих странах.



Еще одна вещь, которую помогают сделать механизмы экономистов, – это борьба с такими болезнями, как малярия, туберкулез и СПИД. Это болезни, которыми больше не болеют богатые страны. Тем не менее, для многих бедных стран они бич. В чем проблема? Лекарства против них можно разрабатывать, только это невыгодно с точки зрения больших фармацевтических компаний. С точки зрения глобального благосостояния, конечно, малярия и СПИД – это гораздо более важные болезни, чем депрессия или импотенция. Тем не менее, средства, потраченные на разработку таких лекарств, как «Прозак» или «Виагра», или средств против облысения несопоставимо больше, чем средства, которые потрачены на борьбу с малярией или даже СПИДом. Понятно, почему: рынок все-таки диктует свои законы и стимулы. Поэтому экономисты сейчас разрабатывают механизмы, где правительства западных стран, ООН и частные фонды, такие, как Фонд Билла и Мелинды Гейтс, смогут давать деньги на то, чтобы фармацевтические компании были заинтересованы в разработке этих лекарств. Я думаю, что этот механизм будет работать, и мы увидим большой прогресс. Потому что без него нет никаких шансов справиться, например, с малярией, туберкулезом и СПИДом, потому что, еще раз говорю, новое лекарство стоит миллиарды долларов, и заставить людей, которые могли бы заработать миллиарды на американском рынке, задуматься о болезнях, которые на американском рынке отсутствуют, невозможно.



Еще один пример, где экономисты работают через формальные каналы – это как раз impact evaluation. И тут я бы хотел рассказать историю из мексиканской жизни. Это, наверно, самый известный пример impact evaluation, оценки последствий реформ. Это программа Progresa. В Мексике, как вы знаете, в течение десятилетий руководила одна и та же партия, но было правило, что президент должен меняться каждые шесть лет; у каждого президента был только один срок. И когда Эрнесто Седильо пришел в Мексику в качестве президента в 1994 г., он знал, что те реформы, которые он хочет сделать, дадут эффект позже и, скорее всего, не при его президентском сроке.



Как убедить преемника в том, что эти реформы хорошие? Он обратился к независимым американским экономистам, заплатил им большие по мексиканским меркам деньги, предложил им разработать по-настоящему качественную оценку реформ. И те вещи, о которых я говорил: рандомизированные выборки, пилотные эксперименты, контрольные группы – все было задействовано. Результаты этого исследования были опубликованы после выборов 2000 г., которые Седильо и его партия проиграли. К власти пришел Висенте Фокс, который в предвыборной компании, естественно, критиковал своих предшественников, говорил, что все их социальные реформы – это популизм, и они будут свернуты и закрыты. И, когда Висенте Фокс пришел к власти, он сказал, несмотря на опубликованные результаты: «Программу Progresa мы закрываем», Но его следующий шаг был: «Мы открываем программу Oportunidades, которая будет основана на тех же принципах, что и программа Progresa, будет управляться теми же людьми, но у нее будет гораздо больше бюджет и охват деревень и городов». Таким образом, с помощью качественного экономического исследования не просто удалось построить хорошую программу реформ, но и сделать ее независимой от политических пертурбаций, что считается действительно успешным и, с моей точки зрения, даже невероятным результатом, но такое тоже возможно.



Я хотел бы сказать кое-что по поводу неформального канала. Я общался со многими российскими, международными чиновниками. Я думаю, что, кроме Америки, экономисты по формальному каналу могут добиться очень малого. Гораздо важней неформальный канал, власть идей. Некоторые экономисты пишут колонки в газетах, некоторые ведут очень популярные блоги, некоторые экономисты издают книги. Очень часто книги пишут люди, которые сами исследованиями в области экономики не занимаются. Тем не менее, прочитав много экономических статей, они очень хорошим языком пишут книги, которые переворачивают общественное сознание.



В первую очередь, речь идет об Эрнандо де Сото, написавшем книги «Другой путь» и «Загадка капитала», которые с точки зрения экономиста-исследователя не являются серьезной научной работой. Там он приводит какие-то оценки и не очень хорошие количественные аргументы. Но идеи, которые там изложены – это конденсат идей, который основан на хороших экономических исследованиях. То же самое – недавний бестселлер №1 «Плоский мир» журналиста “New-York Times” Тома Фридмана, он теперь переведен на русский язык. Он суммирует очень много недавних экономических исследований понятным языком и заставляет людей верить в то, что глобализация – это хорошо, в глобализации у каждого есть хороший шанс.



Есть целый ряд книг, которые написаны профессиональными экономистами. Это книга, которую я уже упоминал, «Фрикономика», книга Раджана и Зингалеса «Спасая капитализм от капиталистов». Книги Уильяма Истерли: во-первых, та книга, которая уже была переведена, «В поисках роста», где человек, который очень много работал во Всемирном банке, описывает, какие рецепты экономического роста, на самом деле, проваливаются, а какие могут работать. И эта книга очень честная, она характерна для экономиста-ученого. Экономист-ученый не может рисковать своей репутацией и говорить, как политик: «Вот этот рецепт всегда будет работать, вот этот рецепт никогда не будет работать». Экономисты очень тонко подходят к этим вопросам и говорят: «Данные показывают, что в этих условиях этот рецепт приносит вот такой количественный результат» или «Данные показывают, что между этим и этим связи нет». Сейчас Билл Истерли написал книгу про эффективность помощи развивающимся странам.



Идеи, изложенные в экономической литературе, постепенно находят свое отражение и в популярной. Эти идеи, которые исходят из научной среды, потом достигают политиков, они на самом деле влияют на умы, и возникает эффект, о котором говорил еще Кейнс. Я не могу сейчас точно воспроизвести это по-русски, но Кейнс сказал, что человек, который считает, что не подвергается влиянию экономических теорий, на самом деле мыслит в терминах давно почивших или плохих экономических теорий. Если у вас есть понятная теория, то ясно, как она влияет на ваши рассуждения. Если же вам кажется, что ее нет, то вы ее влияние не контролируете.



У нас в стране, к сожалению, у экономистов нет важного механизма влияния – репутации. В Америке понятно, кто является хорошим экономистом, кто плохим. Если у вас есть публикации в хороших журналах, если вы профессор в хорошем университете, вы хороший экономист, и вас президент США возьмет в Council of economic advisers, в Комитет экономических советников. Если вы не опубликовали ничего научного, скорее всего, вы человек с очень хорошо подвешенным языком, но необязательно хороший ученый. И то, что во многих других странах отсутствует такая система ранжирования качества – это большая проблема. В частности, в России экономистов, которые публикуют статьи в научных журналах в Америке, в международных научных журналах, можно пересчитать по пальцам двух рук, все остальные экономисты – это люди, наверно, один лучше другого, но это все равно, что сравнивать с точки зрения международной табели о рангах ноль с нулем. Потому что ни у того, ни у другого нет ни публикаций, ни цитирования…



Что это за идеи, которые экономистам удается доносить до общества? Это те самые первые принципы: полезность защиты прав собственности, конкуренции, исполнение контрактов, независимой судебной системы, развитие финансовых рынков. Все эти идеи на самом деле трансформируют сегодняшний мир. И мы видим, что по всему миру действительно идет снижение инфляции, бурное развитие финансовых рынков, бурный рост инвестиций. Возникают страны, которые называются emerging markets, многие из них богатеют прямо на глазах. И те страны, которые воспринимают эти идеи, пусть перерабатывая, учитывая свою специфику, тем не менее, растут очень быстро.



Если смотреть на успех Китая, то кажется, что это успех модели рыночного социализма. Но, в действительности, дело обстоит не так. Просто китайские бюрократы очень хорошо образованны, многие из них получили Ph.D. степени в ведущих американских университетах, они хорошо понимают и прикладывают к китайской действительности эти базовые принципы. Если посмотреть на то, как было устроено создание стимулов, так называемый путь параллельной либерализации, dual track liberalization, то это стандартное применение модели важности стимулов. Система коллективной ответственности в сельском хозяйстве – то же самое.



Иногда говорят, что Китай, не проводя приватизацию, смог обеспечить большой экономический рост. Это не совсем правда. Потому что главный рост был достигнут на частных предприятиях, а большие предприятия, наоборот, теряли деньги и высасывали соки из банковской системы. А с другой стороны, Китай с 1996 г. начал проводить массированную приватизацию, и уже приватизирована огромная часть китайской промышленности. В этом смысле это не совсем модель рыночного социализма или государственного капитализма, а действительно модель постепенного перехода к экономике, которая основана на базовых рыночных принципах.



Итак, экономика, даже не представляя из себя единой теории, а всего лишь давая нам некоторый набор согласованных моделей (согласованных, потому что они основаны на одних и тех же принципах, идеях и методах), – экономика дает очень много способов, обычно посредством неформальных каналов, влиять на экономическое развитие и рост. Надо сказать, что это влияние не всегда работает в правильную сторону. Опасность таких «простых» идей часто заключается в том, что если экономисты увлекаются своими моделями, то это приводит к возникновению проблемы популистского «Вашингтонского консенсуса». Если вы либерализовали цены, открыли внешнюю торговлю и сделали приватизацию, то все, больше вам ничего не надо. Но надо сказать, что если аккуратно прочитать «Вашингтонский консенсус», там есть еще семь пунктов, и там очень много всего про институты, конкуренцию, хорошее правительство, защиту прав собственности. Но если воспринимать эти вопросы упрощенно, то действительно такие три рецепта приводят иногда к катастрофическим последствиям. Мы видели: многие проблемы в России – из-за неудач в реализации остальных базовых принципов.



Другой пример – в Америке многие корпоративные скандалы были связаны с тем, что американские корпорации буквально восприняли способы создания стимула для менеджера: дайте менеджеру краткосрочный опцион, и все будет хорошо. И, во многом, проблемы таких компаний, как World Com и Enron, происходили из-за того, что у менеджеров были слишком сильные стимулы заботиться о краткосрочной капитализации компании; «завтрашний курс акций – это все, ради чего мы живем», и, естественно, это иногда было во вред долгосрочной капитализации.



Понятно, что современная экономика больше не думает в этих терминах. В современной экономике очень много исследований о том, как создавать стимулы, когда у вас очень сложная система показателей эффективности. Все эти вещи исследуются. Но, например, Кеннет Лей получал образование 30 лет назад и еще не знал этих моделей, и, соответственно, Enron был устроен не очень хорошим образом.



Я сразу скажу, что экономисты помогают и решать эти проблемы. Например, недавний скандал с тем, что называется backdated options, когда менеджер задним числом поправлял дату реализации опциона для того, чтобы получить больший доход. Этот скандал, на самом деле, разгорелся из-за двух научных статей. И в этих статьях было написано: «Что-то очень подозрительное: опционы реализуются в очень удобные даты. Нет ли тут чего?» И действительно, Комиссия по ценным бумагам, прочитав эту научную статью, пошла, сделала проверку и обнаружила, что десятки менеджеров ведущих компаний совершают такие неприглядные действия; сейчас в результате этой абсолютно научной статьи ведется примерно 60 расследований, в том числе против Стива Джобса, легендарного гендиректора компании “Apple”.



Некоторые простейшие параллели действительно заставили слишком резко отреагировать на корпоративные скандалы с точки зрения американских регуляторов. Очень часто кажется, что надо всего лишь закрутить гайки, и все будет нормально. Но выяснилось, что акт Сарбейнса-Оксли, который был принят недавно в Америке, в 2002 г. как ответ на корпоративные скандалы, был слишком жестким. И теперь, например, большинство иностранных компаний предпочитают размещаться в Лондоне, а не в Нью-Йорке. И многие американские компании ушли с биржи.



В этом смысле в экономике есть еще много нерешенных проблем. Тем не менее, то, что происходит в экономике, – это очень интересный процесс. Она выходит не просто в другие области знания, но и на другие типы организаций. Сейчас идет очень много исследований по экономике некоммерческих организаций, по экономике лоббизма, СМИ, арбитража и судов ( негосударственных судов, например), по экономике гражданского общества, религии, корпоративной и социальной ответственности. Все эти исследования волнуют общество, и я уверен, что через 5-10 лет результаты, которые получаются сейчас, скорее всего, материализуются при помощи неформальных каналов влияния в новой структуре гражданского общества, которое возникнет из-за того, что мы будем понимать, как устроена экономика некоммерческого сектора, экономика гражданского общества и т.д.



Надо сказать, что многие результаты, которые были получены в экономике образования, привели к тому, что европейская система образования начинает очень быстро учиться у американской; европейская система финансирования науки начинает очень быстро учиться у американской. И мы видим, что экономисты, в первую очередь, европейские экономисты, которые получили образование в Америке, сумели изменить систему финансирования образования и науки в Европейском Союзе. Пару лет назад был создан так называемый European Research Council, аналог американского Национального фонда науки, и теперь в Европе не бюрократы, а сами ученые помогают оценивать проекты, распределять деньги. И я думаю, что это самым положительным образом скажется на возможностях европейской науки догнать американскую. Самое интересное, что этот анализ проводили именно экономисты, а не, скажем, физики, хотя речь идет о финансировании, в первую очередь, естественных наук.



Я закончу на этом. Еще раз повторю, что основная идея моего рассказа заключалась в том, что экономика – это серьезная наука, экономисты – гораздо лучше, чем о них думают. У экономистов есть, что предложить обществу, и они работают в этом направлении, но в первую очередь не через формальные каналы, а через СМИ, образование, особенно в бакалаврских программах и бизнес-школах, где всегда преподаются хорошие курсы по экономике, и общение через СМИ, блоги и т.д. Эти идеи очень сильно овладели миром, и в этом смысле мир, в котором мы сейчас живем, уже во многом определяется теми моделями, которые были разработаны в экономике 20 или 30 лет назад. В то же время я думаю, что мы увидим много нового как раз в некоммерческом секторе в ближайшие 5 или 10 лет, по мере того, как существующие исследования будут проникать в общественное сознание и приводить к изменениям. Спасибо.



http://polit.ru/lectures/2007/03/29/guriev.html

---

Роль экономики в становлении современных общественных институтов. Обсуждение.

Роль экономики в становлении современных общественных институтов

Лекция Сергея Гуриева. Обсуждение

Долгин: Прозвучала очень вдохновенная апология экономики, экономистов, всего экономического. Что, совсем нет ограничений у экономических методов? Разве бывают методы без ограничений?



Гуриев: Как устроен экономический метод? Что является результатом, скажем, количественного экономического исследования? Например, мы хотим узнать, что влияет на что, как Х влияет на Y, и мы получаем результат, что Х является функцией Y с таким-то коэффициентом, и этот коэффициент равен, например, 3±1. Это в экономике считается хорошим результатом. Но иногда, если данные плохие, метод плохой, и улучшить его нет никакой возможности, можно получить результат 3±6 или 3±20 – это будет плохой результат, но это все равно будет результат, и он ответит на ваш вопрос отрицательным способом. Он скажет: «При помощи экономических методов эту задачу решить нельзя».



Долгин: Так какие задачи лучше не решать с помощью экономических методов?



Гуриев: Есть самые простые традиционные экономические задачи, которые можно решить в Америке и нельзя решить в России. Например, в России нельзя сделать хороший прогноз экономического роста на три года вперед. В Америке можно, а в России нельзя или можно, но тогда будет ошибка измерения ±2-3 процентных пункта, что делает это бессмысленным.



Часто ограничения экономики связаны с междисциплинарными вещами, с тем, что мы, например, плохо понимаем, что максимизирует каждый индивид. Нам кажется, что индивиду хочется максимизировать счастье, но что такое «счастье», мы понимаем еще очень плохо.



Есть много исследований, которые устроены следующим образом. Каждому человеку дается счетчик, и ему платят деньги за то, что в течение 1-3 дней он на этом счетчике нажимает одну кнопку, когда ему хорошо, и нажимает другую кнопку, когда ему плохо. Таким образом экономисты пытаются понять, связано ли счастье с тем, что он выиграл в лотерее, съел вкусную еду, получил высокую зарплату и т.д. Такие исследования идут в последние лет пять. И выясняется, что наше представление о счастье крайне сильно отличается от реальности. Например, если человек, не дай бог, потерял руку или ногу, он будет очень несчастен. Но мы-то, наверно, думаем, что он навсегда несчастен. А человек приспосабливается к этому, и достаточно быстро его уровень удовлетворенности жизнью восстанавливается. И это означает, что нам нужно лучше думать о том, как мы меряем удовлетворенность человека жизнью, как это зависит от объективных факторов.



То же самое можно сказать о социологических взаимодействиях. Насколько для человека важно то, как его любят, ценят другие? Новые исследования, которые делают экономисты, показывают, что людям важно чувство справедливости, и новые экономические модели должны интегрировать чувство справедливости, а не просто эгоизм в то, как все устроено. Приведу простой пример. Традиционная экономическая теория разрешает игру в ультиматум простым образом. Давайте я опишу, что такое игра в ультиматум. Если мы с вами играем в игру, где я имею 10 долларов, я вам делаю предложение, как их разделить. Если вы отказываетесь от моего предложения, мы оба ничего не получаем, если вы соглашаетесь на мое предложение, этот дележ и реализуется. Традиционная экономическая теория предполагает, что я оставлю себе девять долларов, а вам предложу один, и вы согласитесь, потому что если вы откажетесь, вы получите ноль.



На самом деле, эксперименты на людях показывают, что, во-первых, если я вам предложу один доллар, вы откажетесь и предпочтете ноль, потому что вы сочтете это нечестным. Во-вторых, я оставлю себе пять, может быть, шесть долларов, но никак не девять, потому что мне тоже кажется, что есть какая-то проблема со справедливостью. Раньше экономисты думали, что это из-за того, что я забочусь о том, как вы будете обо мне думать, потому что мы с вами еще увидимся в других местах. Но эксперименты показывают, что даже если напротив вас сидит человек, которого вы никогда не видели и никогда больше не увидите, имеет место тот же результат. С другой стороны, мы иногда видим, что люди совершенно иррационально наказывают других просто так. Есть известные эксперименты и на эту тему.



И психология человека – это самое тонкое место, в котором экономические модели, наверно, применимы в наименьшей степени. Но экономисты не сдаются, ставят эксперименты на живых людях. Более того, есть область экономики, которая называется нейроэкономика, где вам прикрепляют датчики и пытаются замерить, какая именно область мозга отвечает за взаимность, за чувство справедливости, а какая за эгоизм, максимизацию собственных доходов.



Экономисты – люди самоуверенные, как вы уже, наверное, поняли, и считают, что любая формальная модель – это лучше, чем отсутствие модели. Потому что формальную модель, по крайней мере, можно раскритиковать. Неформальную модель и раскритиковать нельзя, поэтому все равно, есть она или нет. Это дело веры. Вы можете верить в то, что ваш коллега прав или не прав. А в экономике вы можете сказать: «Вот ваши данные, вот ваши предположения. Они не работают». И в этом смысле, экономисты, с одной стороны, более уверены в себе, а с другой стороны, и более честны по отношению к своей аудитории.



Долгин: Мне показалось, тут была небольшая нечеткость. Я правильно понял, что одним из оснований для выхода экономистов за пределы собственной дисциплины стало недовольство тем, что в рамках собственной дисциплины они не достигли полного понимания, адекватности результатов в связи с неполной рациональностью человека?



Гуриев: Да. Есть целый ряд предположений, которые делаются в рамках неоклассического синтеза. В первую очередь, это модели Эрроу и Дебре, которые потом оба получили Нобелевские премии. Симметричная информация, полная рациональность, отсутствие трансакционных издержек, в том числе издержек, связанных с заключением и исполнением контрактов, совершенная конкуренция – все эти предположения, очевидно, не выполняются в реальности. И не только предположения не выполняются в реальности, но и результаты не имеют места в реальности. В частности, с точки зрения этого неоклассического синтеза права собственности не имеют значения. Если права собственности хорошо защищены, то неважно, вы владеете компанией или я, результат с точки зрения деятельности компаний будет один и тот же. В реальном мире мы видим, как люди зарабатывают огромные деньги на том, что делают так, что я покупаю у вас компанию, инвестиционные банки этим и живут. И инвестиционные банкиры живут слишком хорошо с точки зрения простого экономиста, чтобы объяснить, что они ничего не делают. Видимо, есть какое-то различие между тем, кому какая компания принадлежит.



Есть другая теорема, Модильяни-Миллера, которая говорит о том, что неважно, каким образом финансируются инвестиции, за счет акций или облигаций. В этой парадигме неважно, а в реальности важно. Разные компании выпускают разные инструменты. Опять-таки инвестиционные банки, юристы зарабатывают огромные деньги. Значит, что-то с этой теорией не то.



Как только мы начинаем выходить за ее рамки, думать над ненаблюдаемыми событиями, ассиметричной информацией, ограниченной рациональностью и т.д., мы сразу получаем вполне разумные результаты, соответствующие действительности. Например, есть пример фитнес-клубов. Люди записываются в фитнес-клубы, покупают план, который имеет смысл, только если они ходят, скажем, четыре раза в месяц. Потом оказывается, что в реальности средний человек, который купил этот план, ходит в фитнес-клуб один раз в месяц, и если бы он с самого начала это знал, он бы купил совсем другой тип абонемента. Тем самым мы начинаем думать над тем, что человек, покупая этот абонемент, пытается убедить себя в будущем вести себя более эффективно, больше заниматься спортом. Если бы он не купил этот абонемент, он бы, наверно, вообще не ходил бы в этот фитнес-клуб. Получается, что человек настолько нерационален, что у него начинается шизофрения, он начинает играть в игры с сами собой. Такие вещи тоже можно моделировать, но в рамках новых моделей, а не старых.



Долгин: Вы сказали, что сейчас уже многое понятно. Например, уже более-менее очевидно, как снижать инфляцию. В то же время многие наблюдатели совсем недавно могли иметь возможность посмотреть, как дискутируют о принципах снижения инфляции, скажем, Алексей Кудрин, Герман Греф и Анатолий Чубайс, представляя, как я понимаю, как минимум три позиции. Видимо, есть еще и четвертая, и пятая…



Гуриев: В данной ситуации, я думаю, все экономисты скорее поддержат Алексея Кудрина. К сожалению, это позиция, в частности, заключается в том, что быстро снизить инфляцию в России очень трудно. Я не буду углубляться в детали, но методы, которыми Кудрин собирается снижать инфляцию, в частности, направление сверхдоходов от нефти в стабилизационный или в резервный фонды, - это единственно возможные методы, помогающие снизить инфляцию без резкого укрепления курса рубля. Еще раз повторюсь, на самом деле, большая проблема с тем, как слово «экономист» понимается в России. В России сейчас очень много экономистов, гораздо больше, чем в Америке. Это очень популярная специальность. Сотни вузов выпускают экономистов, в России на порядок больше экономистов, чем во всем Советском Союзе 15 или 20 лет. Тем не менее, с точки зрения экономической науки, как я уже сказал, экономистом является тот, кто публикует статьи в реферируемых международных журналах, и таких людей в России совсем мало. Именно поэтому я так агрессивно рассуждаю об экономистах, потому что мне больно видеть, что об экономике судят не по тем людям, которые занимаются настоящей экономической наукой. Именно поэтому я все время пытаюсь писать статьи в газеты, и я не один такой, нас несколько человек.



Долгин: А кого бы вы еще назвали?



Гуриев: Я бы еще назвал Константина Сонина. У него есть блог по экономике, входит в тысячу наиболее посещаемых блогов в России. Это как раз блог на экономические темы, и там участвует много россиян, которые являются профессорами экономики в западных вузах, много людей, которые учатся экономике в России. И это, пожалуй, очень эффективный канал. Есть журнал “SmartMoney”, который, с моей точки зрения, является самым квалифицированным журналом в области экономики, и он превосходит все ожидания о том, насколько хорошим может быть журнал по экономической тематике вне Америки и Англии. Есть газета «Ведомости», которая тоже работает очень квалифицированно. Но, в принципе, понятно, почему в России мало экономистов. С другой стороны, экономика, которую преподают в среднем российском вузе, и экономика, как она существует в Америке, как она преподается даже людям, которые не станут экономистами, – действительно небо и земля. И это очень обидно, потому что экономика, которая нужна России, – это не учебник первого курса, который написан про американскую рыночную конкурентную экономику. Это гораздо более сложные модели, которые появились в последние 20 лет. Поэтому, чтобы рассуждать об экономических проблемах в России, нужно знать как раз недавние исследования, а не учебник первого курса. И то, что в России преподают только по учебнику первого курса, как раз и дискредитирует экономическую науку с точки зрения среднего россиянина.



В Америке средний американец, который учился в колледже, получил очень хороший курс по экономике. Средний американец, который учился в программе MBA, получил очень хороший курс по экономике, поэтому когда идут дебаты с точки зрения экономической политики, они гораздо более грамотны, и гораздо труднее купить американцев на какие-то популистские обещания. И, к сожалению, то, что происходит в России, – это полная противоположность.



Самое интересное, что экономическая элита очень хорошо понимает проблемы, связанные с макроэкономической нестабильностью, президент и все министры хорошо знают, что если, например, выполнить программу «Справедливой России», «Единой России», всех остальных партий, которые дают популистские обещания, то в России будет макроэкономический кризис, и тех, кто сейчас находится у власти, просто сметет. Поэтому на словах правящая партия говорит одно, а на деле… Будет ли она у власти, придет ли к власти другая партия, экономическая политика, по-видимому, останется примерно такой же. Потому что все знают, что если вы хотите макроэкономической стабильности и хоть какой-то низкой инфляции, и хоть каких-то разумных ставок процента, то, чтобы работал и инвестиционный рынок, и рынок розничного кредитования, нужно делать то, что написано в хорошем учебнике по макроэкономике, и другого выбора здесь нет.



Долгин: Нет ли в этом отчасти дани просвещенческим иллюзиям? Что, если бы, скажем, руководитель Enron учился уже современной экономике, а не той, которой он учился, когда был молодым, если бы люди как следует знали экономику, вот тогда бы они не делали таких ошибок, тогда бы они не совершали преступлений, не допускали коррупции? Как это соотносится с пониманием в современной экономике места рациональности?



Гуриев: Это очень хороший вопрос. Я уверен, что люди, будь они три раза образованными, если нет механизмов, институтов и стимулов, которые ограничивают коррупцию, жадность и т.д., будут совершать преступления, воровать. Поэтому цель экономистов – как раз создать такие институты. Если вы поговорите с людьми, которые работают в исследовательских подразделениях фармацевтических компаний в Америке, с президентами этих компаний, вы увидите, что это люди крайне приятные во всех отношениях, очень разумные. Но никто не может заставить их вложить миллиарды долларов в лекарство от малярии – пока нет механизма, который создаст для них стимулы, они не будут это делать. То же самое, например, в Америке. Если бы не было ограничений на власть предержащих, они творили бы такие же вещи, как в развивающихся странах, так же захватывали бы контроль над большими предприятиями, так же плохо управляли бы государственными. И тот факт, что демократическая система не позволяет им это делать – это очень и очень важный ограничитель.



Кстати, что касается Enron’а, я думаю, что если бы Кен Лэй действительно понимал, к чему это приведет, он бы этого не сделал. Кен Лэй умер от разрыва сердца, все дело его жизни разрушено. Он был очень уважаемым гражданином, с хорошими идеями, с самого начала компания действительно была очень разумной, после чего он все это потерял. Другое дело, что многие его подчиненные знали, к чему это может привести, и они шли на этот риск, они делали это вполне сознательно. И единственное, что я могу сказать в пользу американской системы – они действительно наказаны. Многие люди потеряли огромное количество денег на Enron’e, но, по крайней мере, главный финансовый директор Энди Фастоу и главный исполнительный директор Скиллинг сидят в тюрьме. По крайней мере, другой человек, который будет думать об этом, всегда будет об этом вспоминать. Всегда найдутся люди, которые подумают: «Я смогу с этим справиться, смогу убежать». Есть люди, которые смогли убежать. Например, есть вице-президенты Enron’a, которые вышли из бизнеса гораздо раньше, у них теперь сотни миллионов долларов, им повезло. Но, вообще говоря, такие игры действительно заканчиваются плохо. Сейчас в Америке в финансовом мире опять идут уголовные дела против инсайдерской торговли. Все это вещи, которые работают достаточно хорошо, но люди есть люди, если у них нет стимулов, они будут играть в эти игры.



Я вам расскажу историю про инсайдерскую торговлю. Есть исследования, которые показывают, что сам по себе закон об инсайдерской торговле – это хорошая вещь, но он не изменяет издержки привлечения капитала, важно посадить хотя бы одного человека по этому закону. Есть много стран, в которых существует закон об инсайдерской торговле, который ни разу не применялся, и в них рынок акций работает не очень хорошо. Как только вы сажаете хотя бы одного человека, все начинают понимать, что это серьезное дело. В России этого закона пока нет, нам предстоит еще много сделать.



Маджанова (Институт культурологии): Я хочу задать вопрос о взаимосвязи микро- и макроэкономики. Вы говорили, что единственный способ снизить инфляцию – это загнать все деньги в стабилизационный фонд. Но с точки зрения микроэкономики, если это пустить в инвестиции и производить больше товара, соответственно, могут снизиться цены и может повыситься совокупный спрос. Какая здесь есть взаимосвязь между микро и макро? Если увеличить инвестиции, снизить цены и, соответственно, повысить совокупный спрос?



Гуриев: На самом деле, все хорошие макроэкономические модели в последние, скажем, 20 лет основаны на микрооснованиях. Т.е. то, от чего зависят инфляции, обменный курс, получается в достаточно сложной модели, в которой учитываются взаимодействия микроэкономических агентов. Например, все расчеты о таргетировании инфляции так или иначе учитывают эти микрооснования. Что касается стабилизационного фонда, то здесь опять же есть вопрос о количественных оценках: как поддерживать курс рубля, сколько денег отправлять в стабилизационный фонд. Здесь есть простор для расчетов и Центральный Банк сейчас думает над тем, чтобы перейти к таргетированию инфляции, строить такие модели. Но главный ответ очень простой. Если вы забираете деньги в стабилизационный фонд, вы не делаете государственных инвестиций, и это очень хорошо. Потому что, на самом деле, забирая деньги в стабилизационный фонд, вы оставляете место для частных инвестиций. Чем больше денег в стабилизационном фонде, чем больше долгов выплатила Россия за счет средств стабилизационного фонда, тем выше рейтинг России, тем дешевле капитал для частных российских компаний и банков. Например, то, что снижаются ставки процентов для российских компаний, снижаются ставки процента по ипотечным кредитам, что вообще этот рынок возник – это во многом заслуга Министерства финансов и ЦБ, которые смогли создать резерв, убедить мировые рынки в том, что это надежная макроэкономическая ситуация. На самом деле, в России происходит инвестиционный бум, растут иностранные инвестиции, несмотря на то, что, казалось бы, все деньги ушли в стабилизационный фонд. Более того, ставки процента по государственным облигациям ниже инфляции. В Америке этого нет! В Америке ставки процента по государственным облигациям все-таки выше инфляции. Денег в стране гораздо больше, чем нужно просто для инвестиций. А то, что инвестиций не происходит, связано не с тем, что денег нет. Инвестиций могло бы быть действительно больше, если бы у нас была хорошая судебная система и было бы поменьше коррупции. Все иностранцы, которых опрашивают: «Какой главный барьер?», говорят о коррупции и бюрократии.



Маджанова: Вы сказали, что нам мешает коррупция. Но вопрос – что такое коррупция? Давайте рассмотрим единичную трансакцию. Для того, чтобы она осуществилась, нужна взятка, т.е. это работает, как механизм смазки. С другой стороны, если этого механизма не будет, у нас может быть вообще коллапс в экономике. Поэтому здесь взаимосвязь микро и макро. Как вы можете это объяснить?



Гуриев: Это абсолютно правильный вопрос, и такие исследования есть. Простой ответ на ваш вопрос такой. Регулирование возникает очень часто именно для того, чтобы возникла потребность в смазке. Правила игры очень часто устанавливаются таким образом, чтобы вы смягчали их жесткость при помощи взятки. И то исследование, которое я упомянул, про дерегулирование – это один из самых главных примеров влияния экономистов на общественные институты. Примерно 25 лет назад сначала в Америке и Англии, а потом по всему мира возник процесс дерегулирования. До этого количество регулирования в течение всего ХХ в. только увеличивалось. А потом начался процесс дерегулирования, и возникли новые рынки. Например, возник рынок авиаперевозок в Америке, который стал намного конкурентнее и дешевле. И в России малому бизнесу от дерегулирования стало, несмотря ни на что, все-таки полегче. Что касается коррупции, опять-таки, главный способ бороться с ней – это упирать на то, что это контракт, который в суд не отнесешь. В принципе, бывают всякие истории. В России есть прецедент, когда производитель контрафактных дисков подал в суд на другого производителя контрафактных дисков за то, что он назвал свои контрафактные диски именем того производителя. Потому что тот производитель контрафактных дисков имел репутацию как производитель хороших контрафактных дисков. Не знаю, чем закончился суд, не думаю, что там возникло что-то серьезное. Тем не менее, обычно, если я вам даю взятку, а вы не выполняете то, что вы мне пообещали, я ничего не могу с этим сделать. И наоборот. Если вы сначала что-то делаете в обмен на мое обещание дать вам деньги потом, опять же, вы ничего не можете сделать, наверное. И это вещь, которая, в конце концов, позволяет легко бороться с коррупцией. Например, давайте запретим водителям садиться в машину автоинспектора, как это сделано в Америке. В Америке водитель не покидает свой автомобиль. Тогда инспектор будет бояться того, что у водителя стоит камера в машине. Мы знаем, что взятки инспектор ГИБДД берет в своей машине, где, он знает, камеры нет. Деньги руками не берет, карточки не принимает. Потому что страшно оставить какой-то след.



Маджанова: Это вопрос «кто кого». Это не очень эффективно. Это долгий процесс.



Гуриев: Да. Но я вам приведу пример, как бороться с коррупцией. Мой любимый пример – судьба Владимира Монтесиноса, директора контрразведки Альберта Фухимори, президента Перу. Этот человек фактически управлял страной при помощи взяток. Он подкупал судей, министров, даже вице-премьеров, депутатов, сенаторов, журналистов. И он знал, что он даст денег какому-нибудь министру, а министр его подведет. Как таким людям можно верить? Он брал с них расписки, в некоторых случаях записывал их на видео, и, конечно, они были вынуждены делать то, что обещали. После того, как Фухимори свергли, остался целый архив этих записей взяток, и мы можем теперь понять, какое искусство более ценно для народа, что важнее с точки зрения коррумпированного бюрократа: судья верховного суда или сенатор. Оказалось, что с точки зрения коррумпированного бюрократа важнее всего журналист национального телеканала. Журналистам давали денег на порядок больше, чем судьям, сенаторам или министрам. При этом владельцы каналов получали больше всего взяток за то, что они показывали те новости, которые им говорил Монтесинос. Это дает еще один рецепт борьбы с коррупцией. Где есть свобода СМИ – там ниже коррупция. Это очень сильная корреляция, какие бы дополнительные факторы не принимались во внимание. Здесь не простые межстрановые сравнения, есть еще сравнения в динамике внутри стран. Если в стране сокращается свобода СМИ, то коррупция растет, при прочих равных. И тот факт, что в России коррупция не такая, как в странах с таким же уровнем дохода, а такая, как в странах с уровнем дохода в пять раз ниже (как, например, в Сенегале), это объясняется тем, что в России низкая свобода СМИ. Если учесть этот фактор, то эта gap, излишняя коррупция, сокращается больше, чем в полтора раза. Наша коррупция во многом объясняется тем, что у нас нет свободных СМИ,



Маджанова: У меня еще один вопрос. Исторически существовал институт кормления, в течение многих веков, и сейчас это трансформировалось в институт взятки. Если это работает как механизм смазки, так, может, пойти от противного, если это исторически обусловленная вещь? Может быть, разрешить это? Тогда будет работать множество трансакций, и оно себя просто изживет.



Долгин: А что, все историческое надо разрешать?



Гуриев: В этом, с одной стороны, что-то есть. Иногда говорят: «Давайте, чтобы полицейские не брали взяток, просто разрешим, пусть они покупают патент на вмененный доход. Вот вам участок, вот и кормитесь здесь. Все, что соберете, ваше». При этом надо жестко установить правила, чтобы они могли собирать только за нарушения правил, и тогда у них будет полный стимул кормиться. Так, в принципе, в реальности и происходит, как мы знаем. В Америке полицейских на дорогах гораздо меньше, чем в России. Потому что какие у них стимулы? Ну что, собрал деньги, деньги пошли в бюджет, много не заработаешь. Конечно, если вы будете проводить экономическую политику на этом основании, у вас не будет возможности сделать полезное регулирование, исправить эти market failures, потому что нужно иногда делать так, чтобы чиновники работали не только на себя. Опять же экономика дает некоторые советы о том, как должна быть устроена иерархия, как должны быть устроены сдержки и противовесы и т.д. Что касается исторических проблем, есть страны, которые были очень коррумпированными, и справились с коррупцией. Например, США 100 лет назад – это была очень коррумпированная страна. Там трансконтинентальную железную дорогу построила так называемая «большая четверка» во главе с Леландом Стэнфордом, который потом стал сенатором, губернатором штата Калифорния, основал университет Стэнфорда. Но до этого «четверка» двигала горы – они получали деньги за милю железной дороги, и в зависимости от того, в долине миля, в плоскогорье или в горах. Они говорили: «На самом деле, эта миля прошла по горам». Тем не менее, эта очень коррумпированная страна смогла справиться с этими проблемами. Поэтому я не вижу большой исторической предопределенности.



Вера Кеник (историк философии): Вы частично уже ответили на мой вопрос. Почему деньги стерилизуются в Стабфонде, а не реализуются классически, т.е через построение дорог, ЖКХ или другие большие планы, инвестиции, которые облегчают дальнейшее развитие экономики.



Гуриев: Это очень хороший вопрос. На самом деле, государство должно строить дороги, и, в принципе, можно представить себе какие-то частно-государственные партнерства, которые помогают строить объекты инфраструктуры. Надо сказать, что здесь тоже есть много мифов. Например, миф о том, что железные дороги должны быть государственными. В Америке железные дороги частные и конкурируют друг с другом. В Канаде две железные дороги конкурируют друг с другом. В Мексике три частные железные дороги конкурируют друг с другом. В Аргентине, Бразилии – тоже. И ничего. И в России достаточно большая железнодорожная сеть для того, чтобы организовать конкуренцию частных железных дорог. И более того, если Мексика – хоть какой-то для нас пример, эти железные дороги будут очень хорошо инвестировать в развитие безопасности и т.д. Но автодороги, мне кажется, в России должно строить государство, и я думаю, что оно будет их строить в больших количествах. Но есть и другие примеры. Электростанции, вроде бы, должна строить компания РАО ЕЭС. Вот недавно построили второй блок Северо-Западной станции. Государственные инвестиции, вроде бы, все нужно, в Петербурге не хватает электричества. Эта станция осенью проработала одну неделю, а потом у нее кончился газ, потому что там нет газа. Они построили электростанцию, где нет газа или, по крайней мере, Газпром не дает им газа. Это нормальный пример государственных инвестиций. Если посмотреть историю Африки, там было очень много построено заводов, которые никогда ничего не производили, дорог, которые вели не туда. В принципе, это всегда есть и остается проблемой. Но я думаю, что вы правы, дороги надо строить, и они будут строиться. И еще разделение на резервный фонд и фонд будущих поколений: я уверен, что из фонда будущих поколений будут большие инвестиции в том числе через, скорее всего, Банк развития, Российскую венчурную компанию, какие-то другие частно-государственные партнерства. Потому что, чтобы предприятие хорошо работало, нужны и судебная система, и дороги. Это правда.



Михаил: Во-первых, подскажите, пожалуйста, где вы видите государство как инвестора? И видите ли государство как инвестора? И во-вторых, опыт закупки технологий. Если они закупаются не в нашей стране, они в меньшей степени провоцируют инфляцию. Посмотрите, пожалуйста, Стабфонд и др. с этой точки зрения.



Гуриев: В принципе, с точки зрения инфляции, например, если Стабфонд потратить на закупку оборудования и технологий, это не приведет ни к каким изменениям с точки зрения инфляции. В этом смысле закупить какие-то технологии, оборудование за рубежом – это с точки зрения макроэкономики безобидная вещь. С другой стороны, развивать технологии внутри страны – это тоже важный процесс. Потому что отрасль высоких технологий имеет синергетические эффекты. Если вы развиваете наукоемкое производство, оно помогает развиваться другим отраслям науки и технологий. Чем больше вы вкладываете, тем лучше вы работаете, возникает критическая масса, агломерация и пр. В этом смысле есть аргумент, который говорит о том, что если вы хотите построить постиндустриальную экономику, надо вкладывать деньги в собственное образование, в науку, в высокие технологии. И то, что государство должно тратить деньги на образование, на фундаментальную науку, наверное, на здравоохранение и на дороги – это правда. Другое дело, что государство очень плохо это делает. И, как ни странно, в России очень многое могут сделать некоммерческие организации, если их освободить от давления государства.



Мне кажется, что государство как инвестор в добычу газа, нефти, в просто производство автомобилей –это будет абсолютно тупиковый путь. Например, сопоставим ситуацию в газовой и нефтяной отраслях. Нефтяная отрасль была конкурентной и частной в последние годы, газовая отрасль – нет. Добыча нефти за последние несколько лет выросла в 1,5 раза, при этом были инвестиции в разработку, в новые месторождения и т.д. Газпром инвестировал в покупку пакетов акций РАО ЕС, в покупку нефтяных компаний, медиакомпаний, но не в разработку месторождений. И это ударит по кошельку каждого из нас уже в ближайшие годы. Что бы мы ни делали, газа в стране будет не хватать, и что бы мы ни делали, цены на газ внутри страны будут расти, и за ближайшие 3-4 года они удвоятся в долларовом выражении. Здесь нет никаких неопределенностей:, инвестиции в прошлые годы были недостаточны, поэтому что бы мы ни делали, начиная с сегодняшнего дня, добыча газа будет недостаточной для того, чтобы обеспечить страну газом с учетом того, что у нас есть экспортные контракты, которые мы тоже должны выполнить.



Вопрос из зала: Если посмотреть отчеты компаний, которые происходят, например, в BP (они каждый год выпускают отчеты по запасам) выясняется следующая вещь. Производство нефти увеличилось – это правда. Но если мы посмотрим на запасы, то прирост запасов газа также происходит, что является показателем геологоразведочных и других работа по России по газу и по нефти (нефть частная, по газу чуть больше). Мне кажется, что это скорее учет неучтенных ранее мощностей. Здесь нельзя говорить о полностью сопоставимых вещах. Что касается вложений нефтяных компаний, то это, скорее, и прирост дополнительных лицензий, которые были взяты в государстве. Т.е. ситуация с нефтью не настолько однозначная и не настолько хорошо свидетельствует об этом. И те, и другие, на самом деле, вкладывают плохо.



Долгин: Прошу прощения, но это не совсем точная информация. Просто по одним и тем же месторождениям рост был довольно сильным.



Гуриев: Насколько я понимаю, есть прирост добычи газа, который почти полностью обеспечен независимыми производителями,. И есть примерно 40 млрд долларов, инвестированных российскими частными нефтяными компаниями в последние шесть лет – это огромная сумма. Если посмотреть опять же на компанию TNK-BP, они рассказывают, что инвестируют в новые месторождения и действительно приращивают запасы за счет того, разработок новых месторождений. Поэтому я думаю, что если мои заявления и не точны, то они более точны, чем та альтернативная точка зрения, о которой вы говорите. Есть Институт энергетической политики( я хочу воспользоваться случаем и его прорекламировать: www.energypolicy.ru), на котором очень много данных на эту тему. Его президент Владимир Милов, бывший замминистра энергетики, очень часто выдвигает именно такие аргументы. И эмпирически мы видим, что цены на газ растут, газа не хватает. Про нефть мы, по крайней мере, не видим, что простаивают станции на мазуте или на угле. На газе простаивают.



Елена Гусева: Я бы хотела уточнить насчет иностранных инвестиций. Инвестиции могут быть разные. Инвестировать в проект можно в качестве извлечения прибыли, инвестировать можно в организацию, которая поделится с учредителями своими акциями, или, допустим, вторичная эмиссия, и иностранная компания становиться соучредителем. Какая у нас сейчас структура инвестиций? В проект или как соучредитель? И в связи с этим второй вопрос. Меня беспокоит, что наше государство по ходу пьесы может менять правила игры. Расскажите о ситуации с Сахалином-2! Понятно, что он был, может быть, невыгодным, руки заломили при Черномырдине. Но то, что государство может переиграть по ходу пьесы – это не является мотивом для вложений.



Гуриев: Давайте я начну с конца. То, что произошло с Сахалином-2, – это очень серьезный негативный сигнал. И то, что, видно, сейчас происходит с компанией BP вокруг Ковыкты – вся эта история может повториться. Другое дело, почему происходят иностранные инвестиции, несмотря на все эти проблемы. Россия – настолько большой и быстрорастущий рынок, что даже с учетом этих проблем выгодно инвестировать. Другое дело, что это отражается на цене. Допустим, я, иностранная компания, хочу купить небольшую российскую газовую или нефтяную компанию. Я предложу меньше денег, потому что существует вероятность, что у меня ее отберет «Газпром» или «Роснефть». Что касается новых проектов, то, на самом деле, хороших данных о том, какие инвестиции являются greenfield-проектами, а какие инвестиции – это покупка акций, нет. Но, конечно, очень многое – это именно покупка акций. В этом нет ничего плохого. Когда приходит иностранный инвестор и покупает контрольный пакет, то все исследования показывают, что это оказывает положительное влияние не только на это предприятие, но и на всю отрасль, и на весь регион. Потому что новые технологии (и в первую очередь не новое оборудование, а новые управленческие технологии, другие методы стимулирования сотрудников, отношения с окружающей среды) все равно у иностранных компаний лучше. Я бы еще сказал, что иностранные компании работают в большей степени «в белую», что подтягивает и цивилизует бизнес.



Долгин: Вы сказали о том, что государство должно инвестировать в науку и образование. Совсем недавно Вы, насколько я знаю, проводили обследование Академии Наук, ее экономики и т.д. Расскажите о каких-нибудь результатах обследования. Как лучше инвестировать, чтобы это было эффективно? Потому что пока у кого-то есть ощущение, что это черная дыра, у кого-то ощущение, что там что-то осмысленное, но не очень понятно, как выбрать точки, в которые инвестировать. Ваши рекомендации?



Гуриев: Это было большое обследование, но очень узкого круга вопросов, а именно – эффективности управления недвижимым имуществом Академии Наук. И, с точки зрения всей реформы Академии Наук, это вопрос очень маленький, но очень горячий. Когда мы приступили к этой работе, Академия Наук говорила, что управлять имуществом более эффективно нельзя, а некоторые контрольные органы считали, что можно повысить доходы от аренды имущества Академии Наук в 5-6 раз. Наши результаты оказались ближе к результатам академиков. Мы сделали исследования по более, чем 100 объектам недвижимости Академии Наук. Выяснилось, что эти объекты настолько низкого качества, площади в настолько плачевном состоянии, что они действительно стоят не так дорого.



Долгин: Если ничего в них не инвестировать.



Гуриев: Если не инвестировать. Но чтобы инвестировать, надо их сначала сдать. Оказалось, что если эта разница есть, то она порядка 35%. Разница статистически значимая, но денег это немного. Этого хватит, например, чтобы удвоить пенсии тем 10-15 тыс. сотрудников, которые выйдут на пенсию в ближайшее время. Деньги не маленькие, но тем не менее, не критические важные. Нельзя за счет них прокормить всю Академию Наук. Что касается эффективности с точки зрения индексов цитирования, публикаций, Российская Академия Наук отстает все больше и больше. Но с точки зрения цитирования на рубль вложений это самая эффективная Академия Наук. Деньги, которые государство тратит на всю Академию Наук примерно соответствуют годовому бюджету, скажем, Принстонского или Йельского университетов. У Йельского университета даже больше бюджет. У Гарварда бюджет больше, чем бюджет всей Академии наук. В каждом из этих университетов работают 1-2 тыс. преподавателей. Трудно даже сопоставить, насколько эффективность высока или низка. Там разные механизмы. Мне, например, очень нравится идея сделать наблюдательные советы. Академии она очень не нравится. Я думаю, что споры будут продолжаться, посмотрим, чем все это закончится. Есть простые решения. Вот Китай преуспел в том, что возвращаются десятки и сотни китайцев из Америки, чтобы работать в Китае в науке. Два китайских университета очень серьезно поднялись в рейтинге за последние десять лет: Пекинский университет и университет Цинхуа. А в России, наоборот, лучший российский университет теперь отстает от этих университетов и, скорее всего, в ближайшую пару лет не войдет в сотню лучших. В принципе, рецепты известны, что нужно делать – понятно.



Долгин: А что мешает?



Гуриев: Я думаю, что мешает отсутствие доверия между властью и Академией Наук. Академия Наук подозревает власть в том, что вся цель реформы – отобрать имущество. А власть подозревает Академию наук в том, что она хочет удержать контроль над бюджетом и имуществом. Мне трудно судить, кто прав, потому что мы еще не видели результатов реформы. Но что нужно делать – достаточно ясно. Нужно честно признать состояние дел и сказать: «Есть институты Академии Наук, которые работают на высочайшем уровне качества. Но понятно, что есть много институтов, которые работают плохо или совсем не работают. » Закрывать существующие институты всегда трудно. В первую очередь, потому что Академия Наук представляет собой большинство российской науки. Внешнюю оценку произвести очень трудно. Чтобы произвести внешнюю оценку, надо привести иностранных ученых или российских ученых, которые работают за рубежом. На это не готова пойти сама Академия Наук. С точки зрения Академии Наук, это предатели, которые сбежали в самое тяжелое для российской науки время. Поэтому весь этот процесс будет проходить очень болезненно.



Долгин: А соотношение вузовской науки и академической – как лучше?



Гуриев: Академия Наук намного сильнее, чем вузовская наука.



Долгин: Нет ли смысла улучшать финансирование именно через вузовскую науку? Дать возможность вузам официально вести научную работу, что, кажется, сейчас не очень принято?



Гуриев: Да, это, собственно, и есть выход. И, в принципе, Минобрнауки пытается выделить два университета в Москве и Санкт-Петербурге, выделить федеральные вузы, 57 инновационных вузов и дать им денег на науку. И можно представить себе ситуацию, в которой в эти вузы и переманят лучшие исследовательские коллективы из Академии Наук, и у нас будет нормальная система – такая же, как в Америке. Дело в том, что сейчас вузы живут гораздо лучше, чем институты Академии Наук. Я думаю, что в этом и есть выход, но это все равно болезненный процесс.



Гусева: А с точки зрения финансирования фундаментальной науки, допустим, кредиты на 20 лет? Коммерческие банки, организации их не дают. Не имеет ли смысл часть стабилизационного фонда пустить на долгосрочные кредиты для фундаментальной науки по конкретным направлениям, там, где мы можем достичь какой-то мировой конкуренции? Естественно, с кредитной ставкой, не больше официальной инфляции.



Долгин: А откуда возвращать кредиты? Это фундаментальные исследования.



Гусева: Речь идет о том, что когда они достигнут определенного результата от продажи…



Гуриев: Вы будете удивлены, такие вещи происходят. Российское правительство основало так называемую Российскую венчурную компанию, которая дает деньги частным фондам, чтобы они вкладывали их в технологии. Фундаментальная наука на кредиты действительно не будет жить, потому что ученый – крайне мобильное существо. Сейчас, когда время получать деньги, он в этом институте будет работать, когда надо будет отдавать деньги, он будет работать в другом институте. Поэтому это все не так легко. И фундаментальную науку финансировать просто из государственного бюджета, другое дело, что на конкурсной основе, а не на сметном финансировании. Вы абсолютно правы, такие вещи уже происходят, и я думаю, они в дальнейшем будут происходить все больше и больше. Когда венчурный бизнес будет финансировать новые идеи и разработки, в России, наверно, что-нибудь возникнет. Но для этого ставки процентов еще очень высокие. Если инфляция высокая, то, скорее всего, она и изменчивая, это означает, что риски высоки. Поэтому при такой высокой инфляции венчурный бизнес будет развиваться очень медленно.



Мирон Боргулев: У меня два вопроса. Один теоретический, другой – практический. В вашей речи часто звучит, что экономика пошла из Америки, Англии; нормально – это так, как в Америке. В этой связи возникает вопрос, нет ли в экономической науке налета идеологии? Потому что есть прецеденты, как частная собственность на землю оказалась несовместима с кочевым скотоводством в Монголии. И второй вопрос, практический: неформальная экономика в случае России – это хорошо или плохо, как в краткосрочной, так и в длительной перспективе?



Гуриев: Что касается Америки и Англии, наверно, трудно представить себе, что такое идеология. Большинство лучших профессоров американских вузов сейчас будут резко критиковать президента Буша. Тем не менее, очень часто профессора американских вузов, особенно экономисты, как люди богатые, голосуют за республиканцев, даже если публично поддерживают демократов. Тем не менее, экономисты работают и на демократов, и на республиканцев, и спорят между собой. Экономисты работают и на Microsoft, и на антимонопольные органы и спорят при помощи данных и моделей. И в этом смысле наличие количественного аргумента очень помогает избавиться от идеологии. Если с вашей точки зрения республиканцы и демократы в Америке – это одно и то же, это одна идеология, а наша идеология – это «Единая Россия» плюс «Справедливая Россия» плюс КПРФ, и это другая сторона жизни, то, наверно, тогда у экономистов действительно есть идеология. Но если смотреть на это в терминах «лейбористы против консерваторов», «демократы против республиканцев», то здесь у экономистов нет идеологии. На самом деле, хороший экономист должен уметь предложить политику trade off. Он должен сказать: «Ты хочешь повысить налоги? Пожалуйста! Тогда ты потеряешь здесь и здесь, выиграешь здесь и здесь, примерно вот столько» – это и есть хорошая экономическая работа. Этим и занимаются экономисты в Америке. Этим должны заниматься экономисты и в России. Они пытаются, но пока данных и моделей очень мало.



Что касается вашего второго вопроса, я думаю, он немного похож на вопрос о коррупции и смазке. Правила игры настолько жестоки, что неформальная экономика – это иногда способ выжить экономической деятельности. Конечно, в долгосрочной перспективе возникает большая проблема. Если вы работаете в неформальной экономике, для вас закрыт, например, выход на фондовую биржу. И что бы вы ни делали, нельзя выйти с неформальной экономикой даже на российскую фондовую биржу. Поэтому в долгосрочной перспективе это проблема. Поэтому все это хорошо понимают и начинают легализоваться, и легализоваться достаточно быстро. И очень хорошо, что государство снизило ставку подоходного налога, продолжает снижать ставку ЕСН, потому что это очень сильно стимулирует из тени.



Я вам расскажу историю про неформальную экономику. Есть количественное исследование, которое можно прочитать в журнале “SmartMoney” за лето 2006 г. У нас был студент, сейчас он заканчивает докторскую программу в бизнес-школе Чикаго, Максим Миронов. Он купил данные о банковских проводках в России. Как ни странно, эти данные помогают измерить, сколько компаний уходит от налогов и как, потому что по этим данным можно идентифицировать компании-однодневки. Эти так называемые «однодневки» иногда живут по полтора-два года. Это компании, которые обналичивают очень много денег и никогда не платят никаких налогов. И можно посчитать, клиентами каких промышленных предприятий являются эти компании-однодневки и сколько денег они уводят от налогов. Он получил фантастические суммы для 2003-2004 гг. Налогов было недоплачено на 6-7% ВВП. Это почти полбюджета! И лидером был как раз «Газпром». Это исследование можно посмотреть на домашней страничке Максима Миронова в интернете, либо в журнале “SmartMoney”, там журналисты опрашивали «Газпром», как они будут комментировать это исследование. Они пытались проверить, существуют ли эти фирмы-однодневки, ездили по их юридическим адресам – в общем, очень интересно. В принципе, если у вас есть еще защита государства от налоговых органов, то у вас тоже нет стимула выходить из тени. В этом смысле слишком сильное государство может так же приводить к неформальной экономике, как и слишком слабое. Я думаю, что в долгосрочной перспективе это огромная проблема, это способ выживания, в том числе реакция на те правила игры, которые сейчас существуют.



Вопрос из зала: На ваш взгляд, каких знаний, методик не хватает экономистам в России? Каких знаний о России? Что нужно для перспективы экономической науки в России? В каком направлении она должна двигаться, практика или теория?



Гуриев: Хлеб экономиста – это статистические данные. И многие данные не собираются, многие данные собираются, но не раскрываются. Например, вся миграционная политика в России основана, я бы сказал, на экспертных оценках, на слухах. И это очень большая проблема. Я надеюсь, рано или поздно будет проведена массовая амнистия эмигрантов; я надеюсь, что в ходе амнистии можно будет собрать какие-то данные. А можно и не собрать. Очень большая вероятность, что они не будут собраны. В Америке это был ключевой источник данных о нелегальной эмиграции. Когда была проведена амнистия, были собраны данные. Сейчас там есть другие хорошо работающие методы сбора данных о нелегальных мигрантах. Такого рода вещи крайне важны для экономиста, потому что иначе экономист находится в очень затруднительной ситуации. Меня могут спросить: «Что делать с нелегальной эмиграцией?» – я могу сказать: «С одной стороны, так, с другой стороны, вот так. Какая выгода и издержки, я не могу сопоставить, потому что у меня нет количественных данных». В принципе, экономика, экономическая наука в России будет так или иначе развиваться по всем направлениям.



У России есть все данные для того, чтобы стать одним из лидеров экономической науки. В первую очередь – очень серьезное математическое образование, во-вторых – огромный набор проблем, с которыми сталкивается Россия, что заставляет экономистов интересоваться российскими феноменами, а в-третьих, у нас большая и очень разнообразная страна, и можно делать эконометрические исследования по российским регионам, сопоставлять их. Какое подобное исследование можно сделать в Бельгии, где, по существу, два региона, фламандский и французский, и все? А у нас каждый регион – это небольшое государство, и их можно сопоставлять, и это тоже дает серьезные данные. Поэтому я думаю, что в России с экономикой рано или поздно все будет хорошо. Другое дело, будет ли это через 20, 30 или 50 лет – это пока непонятно.



http://polit.ru/lectures/2007/03/29/guriev.html

---

Смена протоколов парализовала работу сервера ICQ

Фонтанка.ру. 10:55:45



"Сервис временно недоступен" - такое сообщение получает сегодня подавляющее большинство пользователей ICQ. Когда популярнейший интернет-пейджер заработает, пока не ясно.

Специалисты говорят, что причиной перебоев в работе ICQ могла послужить смена протоколов.

За последние полтора года подобный инцидент происходит уже во второй раз.

До этого ICQ "рухнула", когда перекупившая популярный сервис компания решила изменить протокол передачи данных.



http://www.utro.ru/news/2007/03/30/637117.shtml

---

РАО ЕЭС рассмотрит вопрос о продаже блокпакета акций Силовых машин...

РАО ЕЭС рассмотрит вопрос о продаже блокпакета акций Силовых машин...

В пятницу состоится заседание совета директоров РАО ЕЭС России, на котором будет рассмотрен вопрос о продаже блокирующего пакета акций ОАО Силовые машины, который принадлежит энергохолдингу.



Как сообщил РИА Новости участник заседания комитета по стратегии и реформированию РАО ЕЭС, которое состоялось во вторник, пакет акций может быть продан российскому инвестору.



По словам собеседника агентства, пакет Силмаша может быть продан в первом полугодии 2008 года.



Компания Силовые машины - ведущий российский производитель и поставщик комплексных решений в области энергомашиностроения, включающих инжиниринг, производство, поставку, монтаж, сервис и модернизацию оборудования для тепловых, атомных, гидравлических и газотурбинных электростанций.



В ее состав входят Ленинградский металлический завод, Электросила, Завод турбинных лопаток, Калужский турбинный завод, НПО ЦКТИ, Энергомашэкспорт.



Крупнейшими акционерами Силовых машин являются РАО ЕЭС - 25% + 1 акция, концерн Siemens - 25% + 1 акция и Интеррос - 30,4% (право голоса по его пакету принадлежит РАО ЕЭС). Миноритарным акционерам принадлежит в совокупности более 19,5% акций.



РИА-Новости

http://www.inline.ru/economi.asp?NewsID=106608

---

Европейская биржа начнет торги фьючерсами на инфляцию...

Европейская биржа начнет торги фьючерсами на инфляцию...

Швейцарско-германская биржа Eurex намерена в ближайшее время начать торговлю фьючерсами на инфляцию в еврозоне. Таким образом, европейская торговая площадка надеется потеснить с рынка американскую Chicago Mercantile Exchange, занимающуюся такими операциями с 2005 года. Об этом сообщает The Wall Street Journal (WSJ).

В Eurex считают, что сумеют разработать более удобную систему для торгов. Рабочая группа из трейдеров и представителей биржи для создания нового продукта была впервые собрана в феврале. Ожидается, что она доделает все детали нового продукта не ранее, чем через четыре месяца, отмечает WSJ со ссылкой на свои источники.



Фьючерсы на инфляцию позволят инвесторам страховать риски от чрезмерного роста или снижения цен в еврозоне. Любой фьючерсный контракт предполагает, что его оплата произойдет в будущем, но цене, зафиксированной заранее. Кроме товарных фьючерсов, многие биржи используют и контракты на погоду или на биржевые индексы.



Фьючерс на инфляцию в еврозоне от Chicago Mercantile Exchange строится на индексе, который биржа рассчитывает по официальным данным от европейского статистического агентства Eurostat.



Lenta.ru

http://www.inline.ru/economi.asp?NewsID=106613

---

отвлечённое

аська не работает...... майл.ру и ине почтовики вылетают, а у кого и со вчерашнего дня не работают..... некоторые сервисы вылетают нах.....

вот не позавидовал бы я техподдержке всей сети рунета, если бы она существовала..... по сравнению с возможными притензиями МИЛЛИОНОВ пользователей претензии к техподдержке дайрей кажутся просто смехотворно незначительными.....



живо себе представляю: "как меня задолбало это вечное пропадание связи! Рунет отстой! ухожу к американским провайдерам, у них всё всегда работает!" и т.п. посты.....

---

Православные националисты намерены остановить "Марш несогласных" в Москве

Православные националисты намерены остановить "Марш несогласных" в Москве

Православно-националистические организации, в числе которых Русский общенациональный союз, Союз русского народа, молодежное движение "Георгиевцы!", заявили о готовности к прямому столкновению с участниками очередного "Марша несогласных", запланированного на 14 марта в Москве, пишет газета "Коммерсант".

Оргкомитет "Другой России", в который входят Народно-демократический союз Михаила Касьянова, "Объединенный гражданский фронт" Гарри Каспарова и национал-большевики Эдуарда Лимонова, подадут заявку в мэрию Москвы на проведение демонстрации в пятницу, 30 марта. Шествие, как отмечает издание, должно пройти по улице Тверской до площади Революции под лозунгами "Россия без Путина!" и "Нам нужна другая Россия!".



Сопредседатель "Георгиевцев!" Егор Овчинников отметил, что "Другая Россия" "нелегитимно присвоила себе" черно-желто-белый имперский флаг. "Мы готовим адекватный ответ. Если участники марша будут на нас нападать, мы будем защищаться. А если они поднимут имперский флаг, мы уже будем расценивать это как нападение", - заявил он. Организаторы "Марша несогласных" планируют собрать для участия в шествии 2,5 тысячи человек.



Однако, по словам Станислава Белковского, "пока ситуация такова, что 30-35 процентов потенциальных участников марша побоятся на него прийти из-за возможных столкновений с милицией". Столичные власти, как пишет издание, уже дают понять, что шествие "несогласных" по центру Москвы их не устраивает. "При рассмотрении заявки мы учтем еще и мнение автомобилистов, которым вряд ли понравится перекрытый в выходной день центр города", - заявил начальник управления по работе с органами по обеспечению безопасности правительства Москвы Николай Куликов.



Окончательное решение о форме проведения марша остается за мэром Юрием Лужковым. В оргкомитете "Марша несогласных" заявили, что готовы к провокациям и постараются их "купировать" с помощью правоохранительных органов. Нацболы в свою очередь заявили, что обязательно поднимут имперский флаг. Православно-националистические организации, объявившие о готовности к "прямым столкновениям", приняли деятельное участие в разгоне несанкционированного московскими властями гей-парада в мае 2006 года.



Напомним, первая акция под названием "Марш несогласных", организованная политическим совещанием форума оппозиции "Другая Россия", состоялась в Москве 16 декабря 2006 года в виде митинга на Триумфальной площади (организаторам отказали в проведении демонстрации по Тверской улице), следующая - 3 марта в центре Санкт-Петербурга. Петербургские власти запретили шествия, однако от тысячи до пяти тысяч человек вышли на улицы. Милиция задержала 113 активных участников акции.



3 марта 2007 года в Петербурге снова прошел "Марш несогласных", проведение которого было запрещено властями. В ходе шествия задержали около ста участников. Очередная акция прошла в Нижнем Новгороде 24 марта и также была несанкционированна местными властями. По данным правоохранительных органов, всего было задержано более ста человек, 29 из которых привлечены к административной ответственности



http://lenta.ru/news/2007/03/30/orthodox/

---

Конфискат вне закона

Конфискат вне закона

Запретят бесконтрольную продажу вещдоков

Тюремное заключение от 2 до 3 лет грозит таможенникам и сотрудникам правоохранительных органов за незаконную реализацию имущества, конфискованного в качестве вещдоков при расследовании уголовных дел. Как стало известно РБК daily, Минэкономразвития поддерживает депутатов в их стремлении бороться за сохранность конфиската уголовными и административными мерами. Но между тем считает, что бизнес нельзя защитить от произвола чиновников только карательными санкциями.



Несовершенство процедур обращения с вещдоками при расследовании уголовных дел приводит к тому, что причастные ведомства распоряжаются ими по своему усмотрению. Такое право есть сейчас примерно у десяти органов, в том числе МВД, Федеральной службы судебных приставов, Таможенной службы, РФФИ.



Один из наиболее громких скандалов с участием МВД случился в августе 2005 года, когда у компании «Евросеть» по подозрению в контрабанде было изъято 167 тыс. телефонов рыночной стоимостью порядка 19 млн долл. Чтобы не платить за хранение этой партии, было принято решение продать товар по цене в 30 раз ниже рыночной. После череды подобных инцидентов премьер-министр Михаил Фрадков поручил МЭРТ защитить предпринимателей от чиновничьего произвола. Параллельно разработкой такого законопроекта занялись депутаты Госдумы.



Однако в начале этого года Минэкономразвития, опередив депутатов, первым подготовило пакет поправок в действующее законодательство, правда, официально текст до сих пор не внесен в Госдуму. Чиновники предлагают в обязательном порядке оценивать изъятое имущество по рыночной стоимости, наделяют суд исключительным правом принимать решение о дальнейшей судьбе конфиската, а также предписывают продавать его только через РФФИ и на открытых аукционах.



Депутатские поправки, внесенные чуть позже группой депутатов во главе с Виктором Плескачевским и Еленой Паниной, отличаются от предложений МЭРТ. Депутаты заимствовали у своих коллег обязательную оценку конфиската и закрепили за судом право принимать решение о реализации вещдоков. Остальные меры регулирования заменили уголовными и административными санкциями.



За заведомо неверную оценку конфиската оценщиков предлагается штрафовать на сумму от 100 тыс. до 300 тыс. руб. или лишать свободы до трех лет. Сотрудникам других ведомств за незаконную продажу конфиската грозят либо штраф до 80 тыс. руб., либо обязательные работы на срок от 180 до 240 часов, либо арест на срок от трех до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет. Прописывается ряд случаев, когда вещдоки могут быть возвращены владельцу: это касается громоздких товаров (их достаточно запечатлеть на фото- или видеокамеру) и скоропортящихся продуктов («с изъятием отдельных экземпляров»).



Несмотря на отдельные замечания, по словам замруководителя департамента имущественных и земельных отношений, экономики природопользования МЭРТ Ольги Соколовой, министерство в целом поддерживает депутатскую инициативу, но от своего законопроекта не отказывается. Эксперты соглашаются, что одним усилением ответственности не обойтись. «Когда речь идет об экономической выгоде чиновника, то уровень санкций прямо пропорционален увеличению стоимости оказываемых им услуг, — говорит старший юрист компании «Вегас-Лекс» Андрей Карельский. — В депутатском варианте нет четкого механизма изъятия, хранения и реализации конфиската, и неясно, какой орган несет ответственность на каждом этапе».



Проблему с сохранностью конфиската можно решить проще, прописав лишь четкую методику оценки изъятого имущества. «Товар сейчас оценивается за копейки, — говорит вице-президент по безопасности и юридическому обеспечению компании «Евросеть» Борис Левин. — Если будет введена грамотная рыночная оценка, то уже не принципиально, кто будет принимать решение о реализации конфиската — суд или следователь, и не важно, как это имущество будет продаваться».



ЛЮДМИЛА НОВИКОВА



30.03.2007

http://www.rbcdaily.ru/2007/03/30/focus/270256