Собачье-кошачая сказкаЭта сказка одного из создателей движения “Демократическая Россия” была прочитана им на юбилейном собрании организации, посвященном 15-летию ее основания. Текст вошел в сборник Владимира Боксера, вышедший в издательстве ОГИ (Боксер В.О. Новейшая история России: Афоризмы и частные определения. – М.: ОГИ, 2004).
В Некотором царстве, в некотором государстве жили-были народ, живодёры и защитники животных.
Народ живодёров побаивался, но уважал. Ведь они выполняли государственно важную задачу: охраняли общество от заразных болезней бесхозных животных. А что в таком масштабном деле допускали отдельные перегибы и не брезговали питомцами зазевавшейся бабушки или ребятёнка… Так ведь, как говорится, “не ошибается лишь тот, кто ничего не делает”.
Напротив, на защитников животных граждане смотрели как на опасных чудаков. — Вечно они лезут со своими неуместными обобщениями. Взять хотя бы их утверждение, что домашние животные пропадают у половины владельцев, и главный вклад в этот показатель вносят живодёры. На кого оно рассчитано? Тот, кого подобная трагедия пока миновала, пребывал в уверенности, что навсегда останется в другой половине. А каждый хозяин пропавшей собачки или кошечки надеялся, что его животное просто заблудилось и попало в чьи-то добрые руки.
Чувствуя такое отношение народа, защитники животных предпочитали не высовываться, а собираться на кухнях. Там они до поздней ночи обсуждали свою излюбленную мечту об учреждении общества защиты животных. Но тогда эта мечта казалась несбыточной.
И так всё бы и длилось, если бы живодёров не обуяло тщеславие. Мало им показалось уважения со стороны собственного народа. Захотелось признания заграничного.
Да на их беду в зарубежных странах живодёрство давно вышло из моды. Даже дети живодёров, насмотревшись на жизнь “там”, стали относиться к промыслу родителей как к чему-то устарелому и не совсем приличному и начали требовать модернизации. Тут-то живодёры и дали слабинку. Они попытались придать живодёрству гуманный облик.
Во все живодёрни поступил циркуляр о переходе от традиционных методов умерщвления к эфтаназии. Мало кто понимал что это такое, но на всякий случай дубины и крючья стали запирать в чуланы после каждого рабочего дня. Лишь в нескольких местах отнеслись к новым веяниям несерьёзно, и тогда начальников этих живодёрен отправили на пенсию, а кое- какие факты их трудовой биографии предали гласности. Заместители ещё не уволенных начальников, в надежде подсидеть своих патронов, стали организовывать утечки информации о неприглядной деятельности собственных заведений.
Процесс быстро вышел из-под контроля. Куда-то вдруг испарился страх. То здесь, то там заговорили о неотъемлемых правах братьев наших меньших. В прессу просочились нелестные для некоторого царства, некоторого государства сравнения с положением животных в передовых странах. Народ ужаснулся: “Вот оно оказывается как!”. Защитники животных встрепенулись. В одночасье они почувствовали себя на коне. И пошли в массы “сеять разумное, доброе, вечное”.
Под влиянием их агитации брожение в умах достигло предела. В один прекрасный день народ вышел на улицы и осадил Главную Живодёрню. Живодёры выкинули белый флаг. Живодёрни прикрыли. Живодёрство запретили. Но самих живодёров никто не тронул.
Во-первых — не гуманно, а во-вторых — не до того. Ведь оказавшиеся в роли народных героев защитники животных немедленно приступили к реализации своей главной мечты — учреждению Общества защиты животных.
Здесь их поджидала некая трудность: посвятив свои жизни защите животных, они расходились в методах, как правильнее их защищать. Ни одно предложение не могло набрать необходимого большинства на учредительной конференции.
Так бы всё насовсем и застопорилось, если бы кому-то из защитников животных не пришла спасительная мысль: вступить для проведения решения по некому вопросу во временную тактическую коалицию с живодёрами. (Последние были представлены по квоте ветеринаров).
Опыт удался.
В следующий раз этому примеру последовал другой защитник животных. Затем — третий. И так пошло: каждый раз для создания большинства по конкретным вопросам те или иные защитники животных стали заключать временные тактические союзы с живодёрами.
Прошло несколько лет. Общество защиты животных в Некотором царстве, некотором государстве учреждено и успешно функционирует. Его возглавляют живодёры. Они дали отпор попыткам огульной и стихийной защиты братьев наших меньших и организовали ответственную их охрану. Живодёрни возобновили работу, но переименованы в станции защиты животных от животных, распространяющих болезни животных. В качестве зоозащитников живодёры представлены в наблюдательных советах самых респектабельных международных организаций. Теперь их детям не стыдно смотреть в глаза своим соученикам по Оксфорду и Сорбонне. Но главное — изменилась к лучшему статистика: домашние животные не пропадают у половины владельцев. Мало кто сомневается, что главный вклад в этот показатель вносит деятельность Общества защиты животных.
Но, как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Так называемые защитники животных остались не у дел и опять лезут со своими неуместными обобщениями. Однако кто же им теперь поверит. Поэтому они предпочитают не высовываться, а собираться на кухнях, где до поздней ночи обсуждают свою излюбленную мечту об учреждении общества защиты животных от Общества защиты животных.
Но пока эта мечта кажется несбыточной.
(1992-2000).
25 октября 2005, 09:08 Владимир Боксер
http://www.polit.ru/fiction/2005/10/25/tale.html
В Некотором царстве, в некотором государстве жили-были народ, живодёры и защитники животных.
Народ живодёров побаивался, но уважал. Ведь они выполняли государственно важную задачу: охраняли общество от заразных болезней бесхозных животных. А что в таком масштабном деле допускали отдельные перегибы и не брезговали питомцами зазевавшейся бабушки или ребятёнка… Так ведь, как говорится, “не ошибается лишь тот, кто ничего не делает”.
Напротив, на защитников животных граждане смотрели как на опасных чудаков. — Вечно они лезут со своими неуместными обобщениями. Взять хотя бы их утверждение, что домашние животные пропадают у половины владельцев, и главный вклад в этот показатель вносят живодёры. На кого оно рассчитано? Тот, кого подобная трагедия пока миновала, пребывал в уверенности, что навсегда останется в другой половине. А каждый хозяин пропавшей собачки или кошечки надеялся, что его животное просто заблудилось и попало в чьи-то добрые руки.
Чувствуя такое отношение народа, защитники животных предпочитали не высовываться, а собираться на кухнях. Там они до поздней ночи обсуждали свою излюбленную мечту об учреждении общества защиты животных. Но тогда эта мечта казалась несбыточной.
И так всё бы и длилось, если бы живодёров не обуяло тщеславие. Мало им показалось уважения со стороны собственного народа. Захотелось признания заграничного.
Да на их беду в зарубежных странах живодёрство давно вышло из моды. Даже дети живодёров, насмотревшись на жизнь “там”, стали относиться к промыслу родителей как к чему-то устарелому и не совсем приличному и начали требовать модернизации. Тут-то живодёры и дали слабинку. Они попытались придать живодёрству гуманный облик.
Во все живодёрни поступил циркуляр о переходе от традиционных методов умерщвления к эфтаназии. Мало кто понимал что это такое, но на всякий случай дубины и крючья стали запирать в чуланы после каждого рабочего дня. Лишь в нескольких местах отнеслись к новым веяниям несерьёзно, и тогда начальников этих живодёрен отправили на пенсию, а кое- какие факты их трудовой биографии предали гласности. Заместители ещё не уволенных начальников, в надежде подсидеть своих патронов, стали организовывать утечки информации о неприглядной деятельности собственных заведений.
Процесс быстро вышел из-под контроля. Куда-то вдруг испарился страх. То здесь, то там заговорили о неотъемлемых правах братьев наших меньших. В прессу просочились нелестные для некоторого царства, некоторого государства сравнения с положением животных в передовых странах. Народ ужаснулся: “Вот оно оказывается как!”. Защитники животных встрепенулись. В одночасье они почувствовали себя на коне. И пошли в массы “сеять разумное, доброе, вечное”.
Под влиянием их агитации брожение в умах достигло предела. В один прекрасный день народ вышел на улицы и осадил Главную Живодёрню. Живодёры выкинули белый флаг. Живодёрни прикрыли. Живодёрство запретили. Но самих живодёров никто не тронул.
Во-первых — не гуманно, а во-вторых — не до того. Ведь оказавшиеся в роли народных героев защитники животных немедленно приступили к реализации своей главной мечты — учреждению Общества защиты животных.
Здесь их поджидала некая трудность: посвятив свои жизни защите животных, они расходились в методах, как правильнее их защищать. Ни одно предложение не могло набрать необходимого большинства на учредительной конференции.
Так бы всё насовсем и застопорилось, если бы кому-то из защитников животных не пришла спасительная мысль: вступить для проведения решения по некому вопросу во временную тактическую коалицию с живодёрами. (Последние были представлены по квоте ветеринаров).
Опыт удался.
В следующий раз этому примеру последовал другой защитник животных. Затем — третий. И так пошло: каждый раз для создания большинства по конкретным вопросам те или иные защитники животных стали заключать временные тактические союзы с живодёрами.
Прошло несколько лет. Общество защиты животных в Некотором царстве, некотором государстве учреждено и успешно функционирует. Его возглавляют живодёры. Они дали отпор попыткам огульной и стихийной защиты братьев наших меньших и организовали ответственную их охрану. Живодёрни возобновили работу, но переименованы в станции защиты животных от животных, распространяющих болезни животных. В качестве зоозащитников живодёры представлены в наблюдательных советах самых респектабельных международных организаций. Теперь их детям не стыдно смотреть в глаза своим соученикам по Оксфорду и Сорбонне. Но главное — изменилась к лучшему статистика: домашние животные не пропадают у половины владельцев. Мало кто сомневается, что главный вклад в этот показатель вносит деятельность Общества защиты животных.
Но, как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Так называемые защитники животных остались не у дел и опять лезут со своими неуместными обобщениями. Однако кто же им теперь поверит. Поэтому они предпочитают не высовываться, а собираться на кухнях, где до поздней ночи обсуждают свою излюбленную мечту об учреждении общества защиты животных от Общества защиты животных.
Но пока эта мечта кажется несбыточной.
(1992-2000).
25 октября 2005, 09:08 Владимир Боксер
http://www.polit.ru/fiction/2005/10/25/tale.html