Фундаментальная наука: Остановить утечку
Ксения Разумова
Вячеслав Стрелков
Алексей Сушков
22.10.2009, 200 (2470)
В опубликованной недавно статье «Почему мы утекли» («Ведомости от 2.10.2009, стр. А4) поднимается важная проблема катастрофического состояния фундаментальной науки в России. Главные факторы, которые привели к падению престижа научных профессий, массовому оттоку ученых из страны и практически полному прекращению притока талантливых молодых специалистов в государственные НИИ, таковы. Хроническое недофинансирование науки после распада СССР привело: 1) к падению реального уровня доходов основной массы российских ученых; 2) к тому, что большая часть экспериментального оборудования давно устарела, а на приобретение нового нет денег. Видя это, наиболее способные и талантливые выпускники лучших вузов сразу после получения диплома уезжают за рубеж или уходят в коммерческие структуры, не связанные с научной деятельностью. Остатки научных школ в тех областях, где они еще сохранились, держатся на ученых старше 65 лет, которых с каждым годом становится все меньше и меньше.
Рост бюрократического аппарата науки, причем зачастую за счет людей, не имеющих никакого личного опыта проведения исследований, — это третий фактор, способствующий утечке мозгов. К руководству некоторыми крупными НИИ пришли чиновники от науки, которые зачастую умудряются руководить одновременно двумя и более институтами, не особенно разбираясь в тематике научных исследований, проводимых в этих институтах. При этом, судя по недавним выступлениям министра образования Андрея Фурсенко (на совещании по нанотехнологиям в Курчатовском институте, на радио «Эхо Москвы»), эти чиновники преуспели в создании потемкинских деревень — отдельных лабораторий, оснащенных «более современным, чем за рубежом» оборудованием. Часть из этих лабораторий после отъезда высоких гостей запирается на ключ, так как работать на этом оборудовании некому. В то же время реальные эксперименты зачастую ведутся на оборудовании, место которому в Политехническом музее.
И последнее: в противовес пропаганде значимости науки в общественное мнение внедряются популярные среди части идеологов российского рыночного капитализма тезисы о том, что фундаментальная наука, которая не дает сиюминутной прибыли, России не нужна. Утверждается, что затраты на науку в России неэффективны, так как научная школа разрушена, а технологию можно развивать и без фундаментальной науки. «B Южной Корее нет никакой науки, нет большой науки в нашем понимании. Они прекрасно на чужих открытиях, великолепно развивают те самые технологии», — говорит Леонид Радзиховский на радиостанции «Эхо Москвы». Эти утверждения недостоверны — российская научная школа еще не разрушена до конца, а фундаментальная наука в Южной Корее финансируется государством и успешно развивается, в том числе и с привлечением российских ученых. Общие затраты на научные исследования в Южной Корее превышают 3% ВВП, и по этому показателю Корея в прошлом году находилась на 4-м месте в мире после Израиля, Финляндии и Японии.
Модернизация страны, о которой писал президент Дмитрий Медведев в статье «Россия, вперед!», невозможна без сохранения и развития собственной фундаментальной науки. Да, фундаментальная наука не может приносить сиюминутную прибыль. Во всех странах она финансируется с помощью долгосрочных государственных программ и является фундаментом будущего технологического развития, основой повышения интеллектуального потенциала страны. Без фундаментальных исследований у России нет высокотехнологического будущего. Нет нужды приводить исторические примеры — их знает каждый (использование атомной энергии, лазеров, сверхпроводимости, полупроводников начиналось с фундаментальных бесприбыльных исследований). Без развития собственной науки Россия будет обречена на технологическое отставание и потерю суверенитета. Критические технологии в наиболее чувствительных для экономики и обороноспособности страны областях — ядерной энергетике, микроэлектронике и аэрокосмической промышленности — нам никто продавать не будет. И если мы не хотим в ближайшее время превратиться в сырьевой придаток западных стран и Китая, мы обязаны предпринять срочные меры по спасению российской фундаментальной науки.
В США в условиях экономического кризиса в этом году ассигнования на фундаментальную науку были увеличены в два раза (более 3% ВВП). «В такой тяжелый момент есть люди, которые говорят, что мы не можем инвестировать в науку, потому что поддержка исследований так или иначе является непозволительной роскошью в период более острых потребностей. Я категорически не согласен с такой позицией. В настоящее время наука важна для нашего процветания, нашей безопасности, нашего здоровья и нашего качества жизни, как никогда до этого», — сказал Барак Обама в своем обращении к ежегодному собранию Национальной академии наук в апреле этого года. На пост министра энергетики в администрации Обамы был назначен не «эффективный менеджер», а ученый (лауреат Нобелевской премии по физике 1997 г. Стивен Чу). Администрация Обамы выделяет в этом году дополнительно $5 млрд на стимулирование улучшения подготовки учителей и совершенствование программы образования по математике и естественным наукам. В то же время в России в результате реформы среднего образования число часов преподавания естественных наук в старших классах было сокращено в пользу гуманитарных наук, что уже сказалось на подготовке студентов.
Что касается низкой эффективности научных исследований в современной России, то она просто отражает общий низкий уровень государственного управления. Бюджетные деньги поступают нерегулярно, из года в год финансирование начинается в конце II квартала, при этом до 50% бюджетных денег приходится на конец IV квартала, когда уже невозможно заказать сложное научное оборудование, которое производится под заказ в течение 3-6 месяцев. Отсутствует эффективный контроль за целевым использованием средств. Управленческий аппарат НИИ постоянно увеличивается вместе с накладными расходами на его содержание. При этом доходы руководителей зачастую превышают доходы, которые задекларировали члены российского правительства, а зарплата младших научных сотрудников и инженеров упала ниже прожиточного минимума.
Поэтому, поддерживая предложения к стратегическому плану развития фундаментальной науки в РФ, выдвинутые нашими зарубежными коллегами в статье «Почему мы утекли», мы предлагаем некоторые дополнительные меры, направленные на сокращение нецелевого использования средств при финансировании государством научных исследований и повышение их эффективности. Принятие этих мер позволит привлечь в науку талантливых молодых специалистов, способных перехватить эстафету у старшего поколения.
1. Обязать министерства и ведомства, занимающиеся финансированием научных исследований, обеспечить равномерное по кварталам поступление бюджетных денег на основе долгосрочных (минимум трехлетних) планов.
2. Ограничить величину отношения дохода руководителей государственных НИИ к доходу младших научных сотрудников и инженеров: среднемесячный доход любого сотрудника государственного НИИ, включая его руководителя (без учета выплат за академические звания и гонораров за издание научных трудов), не должен превышать среднемесячный доход младших научных сотрудников и инженеров в институте, которым он руководит, более чем в 7 раз (сейчас эта величина зачастую превышает 30).
3. Ограничить 10% размер накладных расходов, взимаемых администрацией государственных НИИ, с денег, поступающих на научные исследования (сейчас — до 40%).
4. Запретить занимать руководящие должности одному человеку более чем в одном институте.
5. Обязать руководителей крупных государственных НИИ декларировать свои доходы, как это уже делают крупные государственные чиновники.
6. Обязать руководителей государственных НИИ публиковать на сайте института структуру затрат при реализации открытых научно-исследовательских работ и конкретные краткие отчеты о достигнутых результатах работы.
Реализация этих предложений не требует никаких дополнительных финансовых затрат и может быть проведена в течение нескольких месяцев. Эти меры лишат руководящие должности в государственных НИИ финансовой привлекательности и автоматически приведут к тому, что число «чиновников от науки» и «эффективных менеджеров» в руководстве государственных НИИ сократится и их место займут настоящие ученые, а оплата труда научных сотрудников может быть увеличена даже при неизменном финансировании
www.vedomosti.ru/newspaper/article/2009/10/22/2...
Ксения Разумова
Вячеслав Стрелков
Алексей Сушков
22.10.2009, 200 (2470)
В опубликованной недавно статье «Почему мы утекли» («Ведомости от 2.10.2009, стр. А4) поднимается важная проблема катастрофического состояния фундаментальной науки в России. Главные факторы, которые привели к падению престижа научных профессий, массовому оттоку ученых из страны и практически полному прекращению притока талантливых молодых специалистов в государственные НИИ, таковы. Хроническое недофинансирование науки после распада СССР привело: 1) к падению реального уровня доходов основной массы российских ученых; 2) к тому, что большая часть экспериментального оборудования давно устарела, а на приобретение нового нет денег. Видя это, наиболее способные и талантливые выпускники лучших вузов сразу после получения диплома уезжают за рубеж или уходят в коммерческие структуры, не связанные с научной деятельностью. Остатки научных школ в тех областях, где они еще сохранились, держатся на ученых старше 65 лет, которых с каждым годом становится все меньше и меньше.
Рост бюрократического аппарата науки, причем зачастую за счет людей, не имеющих никакого личного опыта проведения исследований, — это третий фактор, способствующий утечке мозгов. К руководству некоторыми крупными НИИ пришли чиновники от науки, которые зачастую умудряются руководить одновременно двумя и более институтами, не особенно разбираясь в тематике научных исследований, проводимых в этих институтах. При этом, судя по недавним выступлениям министра образования Андрея Фурсенко (на совещании по нанотехнологиям в Курчатовском институте, на радио «Эхо Москвы»), эти чиновники преуспели в создании потемкинских деревень — отдельных лабораторий, оснащенных «более современным, чем за рубежом» оборудованием. Часть из этих лабораторий после отъезда высоких гостей запирается на ключ, так как работать на этом оборудовании некому. В то же время реальные эксперименты зачастую ведутся на оборудовании, место которому в Политехническом музее.
И последнее: в противовес пропаганде значимости науки в общественное мнение внедряются популярные среди части идеологов российского рыночного капитализма тезисы о том, что фундаментальная наука, которая не дает сиюминутной прибыли, России не нужна. Утверждается, что затраты на науку в России неэффективны, так как научная школа разрушена, а технологию можно развивать и без фундаментальной науки. «B Южной Корее нет никакой науки, нет большой науки в нашем понимании. Они прекрасно на чужих открытиях, великолепно развивают те самые технологии», — говорит Леонид Радзиховский на радиостанции «Эхо Москвы». Эти утверждения недостоверны — российская научная школа еще не разрушена до конца, а фундаментальная наука в Южной Корее финансируется государством и успешно развивается, в том числе и с привлечением российских ученых. Общие затраты на научные исследования в Южной Корее превышают 3% ВВП, и по этому показателю Корея в прошлом году находилась на 4-м месте в мире после Израиля, Финляндии и Японии.
Модернизация страны, о которой писал президент Дмитрий Медведев в статье «Россия, вперед!», невозможна без сохранения и развития собственной фундаментальной науки. Да, фундаментальная наука не может приносить сиюминутную прибыль. Во всех странах она финансируется с помощью долгосрочных государственных программ и является фундаментом будущего технологического развития, основой повышения интеллектуального потенциала страны. Без фундаментальных исследований у России нет высокотехнологического будущего. Нет нужды приводить исторические примеры — их знает каждый (использование атомной энергии, лазеров, сверхпроводимости, полупроводников начиналось с фундаментальных бесприбыльных исследований). Без развития собственной науки Россия будет обречена на технологическое отставание и потерю суверенитета. Критические технологии в наиболее чувствительных для экономики и обороноспособности страны областях — ядерной энергетике, микроэлектронике и аэрокосмической промышленности — нам никто продавать не будет. И если мы не хотим в ближайшее время превратиться в сырьевой придаток западных стран и Китая, мы обязаны предпринять срочные меры по спасению российской фундаментальной науки.
В США в условиях экономического кризиса в этом году ассигнования на фундаментальную науку были увеличены в два раза (более 3% ВВП). «В такой тяжелый момент есть люди, которые говорят, что мы не можем инвестировать в науку, потому что поддержка исследований так или иначе является непозволительной роскошью в период более острых потребностей. Я категорически не согласен с такой позицией. В настоящее время наука важна для нашего процветания, нашей безопасности, нашего здоровья и нашего качества жизни, как никогда до этого», — сказал Барак Обама в своем обращении к ежегодному собранию Национальной академии наук в апреле этого года. На пост министра энергетики в администрации Обамы был назначен не «эффективный менеджер», а ученый (лауреат Нобелевской премии по физике 1997 г. Стивен Чу). Администрация Обамы выделяет в этом году дополнительно $5 млрд на стимулирование улучшения подготовки учителей и совершенствование программы образования по математике и естественным наукам. В то же время в России в результате реформы среднего образования число часов преподавания естественных наук в старших классах было сокращено в пользу гуманитарных наук, что уже сказалось на подготовке студентов.
Что касается низкой эффективности научных исследований в современной России, то она просто отражает общий низкий уровень государственного управления. Бюджетные деньги поступают нерегулярно, из года в год финансирование начинается в конце II квартала, при этом до 50% бюджетных денег приходится на конец IV квартала, когда уже невозможно заказать сложное научное оборудование, которое производится под заказ в течение 3-6 месяцев. Отсутствует эффективный контроль за целевым использованием средств. Управленческий аппарат НИИ постоянно увеличивается вместе с накладными расходами на его содержание. При этом доходы руководителей зачастую превышают доходы, которые задекларировали члены российского правительства, а зарплата младших научных сотрудников и инженеров упала ниже прожиточного минимума.
Поэтому, поддерживая предложения к стратегическому плану развития фундаментальной науки в РФ, выдвинутые нашими зарубежными коллегами в статье «Почему мы утекли», мы предлагаем некоторые дополнительные меры, направленные на сокращение нецелевого использования средств при финансировании государством научных исследований и повышение их эффективности. Принятие этих мер позволит привлечь в науку талантливых молодых специалистов, способных перехватить эстафету у старшего поколения.
1. Обязать министерства и ведомства, занимающиеся финансированием научных исследований, обеспечить равномерное по кварталам поступление бюджетных денег на основе долгосрочных (минимум трехлетних) планов.
2. Ограничить величину отношения дохода руководителей государственных НИИ к доходу младших научных сотрудников и инженеров: среднемесячный доход любого сотрудника государственного НИИ, включая его руководителя (без учета выплат за академические звания и гонораров за издание научных трудов), не должен превышать среднемесячный доход младших научных сотрудников и инженеров в институте, которым он руководит, более чем в 7 раз (сейчас эта величина зачастую превышает 30).
3. Ограничить 10% размер накладных расходов, взимаемых администрацией государственных НИИ, с денег, поступающих на научные исследования (сейчас — до 40%).
4. Запретить занимать руководящие должности одному человеку более чем в одном институте.
5. Обязать руководителей крупных государственных НИИ декларировать свои доходы, как это уже делают крупные государственные чиновники.
6. Обязать руководителей государственных НИИ публиковать на сайте института структуру затрат при реализации открытых научно-исследовательских работ и конкретные краткие отчеты о достигнутых результатах работы.
Реализация этих предложений не требует никаких дополнительных финансовых затрат и может быть проведена в течение нескольких месяцев. Эти меры лишат руководящие должности в государственных НИИ финансовой привлекательности и автоматически приведут к тому, что число «чиновников от науки» и «эффективных менеджеров» в руководстве государственных НИИ сократится и их место займут настоящие ученые, а оплата труда научных сотрудников может быть увеличена даже при неизменном финансировании
www.vedomosti.ru/newspaper/article/2009/10/22/2...
@темы: Россия, Политика, Статьи, Точка зрения, Наука