На приеме у врача в Германии человек должен быть молчалив и не дотошенНа приеме у врача в Германии человек должен быть молчалив и не дотошен
Год назад я открыла в Германии собственную фирму, которая занимается посредничеством между иностранными (прежде всего русскими) пациентами и местными медиками. Я еще не знала, как это трудно, когда твоим клиентом является врач, причем немецкий. Начать с того, что доктора в Германии — люди весьма уважаемые и даже привилегированные. Медиков так и называют: полубоги в белом. Полиция прощает им превышение скорости на дороге, а покупатели могут при случае пропустить в очереди в кассу.
Даже выпускники, только что окончившие медицинский факультет, требуют к себе особого отношения не только со стороны «обслуживающего персонала» (то есть нас — владельцев рекламных и коммуникационных агентств, программистов и поставщиков оборудования), но и со стороны пациента. По негласному правилу немецких медиков, пациент должен быть послушен, молчалив и по возможности не дотошен. И тогда врач может спокойно выполнять свою работу, не отвлекаясь на посторонние разговоры.
Но с русским пациентом этот номер обычно не проходит. Он всегда знает, какое лекарство ему необходимо принимать (потому что именно такое, в желтенькой коробочке, он принимал у себя в Харькове начиная с 1956 года), он прекрасно осведомлен, у какого врача прием стоит дешевле, а главное — он хочет лечиться только на русском языке и только у немецкого врача. Русскоязычным же докторам, имеющим частные практики в Германии, он категорически не доверяет.
«Скажите, а нет у вас каких-нибудь других больных, — кричит мне в трубку врач. — Ну, более послушных. Может, японцев, а?»
К работе с такого рода пациентами немецкие врачи совершенно не подготовлены.
Вчера мне позвонил один клиент, весьма уважаемый невропатолог, разместивший информацию о себе на портале нашей компании.
— С тех пор как я воспользовался услугами вашей компании, у меня просто поток клиентов из России.
— Ну и прекрасно! Вы же для того и разместили информацию о себе на трех языках, в том числе и на русском.
— Но они не дают мне раскрыть рта, начинают рассказывать, где и как их лечили в России и что именно они хотят получить от меня. Один больной даже сказал, чтобы я не терял времени и не осматривал его — дескать, он и так все про себя знает, — а просто выписал лекарство! И говорить хотел только по-русски. А другой пришел на десятиминутное амбулаторное обследование в сопровождении супруги, двух друзей и собаки! Скажите, а можно каких-нибудь других пациентов? Ну, более послушных. Может, японцев, а?
Я пытаюсь превратить все в шутку и говорю, что на сегодня всех японцев разобрали. Но полубог категорически лишен чувства юмора. Он готов заплатить двойной тариф за перевод всей информации о нем на японский.
Не успела я положить трубку, как раздался еще один звонок.
— Мне кажется, информационный буклет обо мне на русском языке не может быть исполнен в красной цветовой гамме. Это неэтично! — с жаром уверяет меня молодой уролог-андролог, владелец преуспевающей клиники.
— Почему?
— Красный цвет ассоциируется у русских с революцией, с террором, с насилием. Я читал много литературы, изучал психологию в Лондоне и, поверьте, знаю о чем говорю. Давайте-ка оставим немецкий и английcкий варианты в красных тонах, а русский комплект сделаем в голубой гамме.
— Только не голубой! Это нам совсем не подходит! — выкрикиваю я быстрее, чем успеваю сообразить, что говорю, — и под дружный хохот русскоязычных членов команды становлюсь того самого цвета, который так не нравится моему собеседнику.
Автор — генеральный директор фирмы MedPunkt-Help
Анна Мосьпанов
Для Пятницы
Иллюстрация: Виктор Коваль
№ 35 (122) 26 сентября 2008
friday.vedomosti.ru/article.shtml?2008/09/26/13...
@темы: Мир вокруг нас, Для памяти, Жизненное, Интересности, Статьи