Cвет бриллиантового черепа
События 2007 года в мире культурыСобытия 2007 года в мире культуры
В уходящем году, в отличие от двух предыдущих, не случилось громких историй с перемещением трофейных культурных ценностей, не произошло ошеломительных краж и находок. Зато "картинок и разговоров" было хоть отбавляй, а уж сколько денег было заплачено за то и за другое, вспомнить страшно.
Нескромное
Герой этого года - мрачноватый британец Дэмиен Херст. Он дважды сумел добиться титула "самый дорогой современный художник в мире": в июне он продал шкаф, набитый раскрашенными бронзовыми таблетками, за 19,3 миллиона долларов. Спустя два месяца его объект под названием "Ибо это есть любовь к Богу" - человеческий череп, покрытый платиной и усеянный восемью с лишним тысячами бриллиантов - был куплен группой покупателей за сто миллионов. Никто, в сущности, не понимает, как и почему Херст превратился в царя Мидаса, но раскупают его хорошо. Не обходится, конечно, без фиги в кармане: в покупке ювелирно-анатомического курьеза принял участие сам автор. И хотя художественную ценность бриллиантового черепа объяснить затруднительно, музеи выстраиваются в очередь ради возможности показать эту штуковину зрителям. Даже в глубоко духовную Россию, где православные могут отправить директора музея под суд, череп обещали привезти, и не куда-нибудь, а в Эрмитаж.
Рост цен на арт-рынке в уходящем году впервые несколько замедлился, но отнюдь не остановился: новые абсолютные рекорды были установлены на работы Энди Уорхола (71,7 миллиона долларов), Марка Ротко (72,8), Фрэнсиса Бэкона (52,7). Выяснилось, и сколько стоит самая дорогая русская картина: почти десять миллионов долларов (Наталья Гончарова, "Сбор яблок", 1909). Старые мастера на фоне этого безумия кажутся только что не дешевыми: Рубенс стоит 7,7 миллиона, Гогена с Ван Гогом не смогли продать. Но это все происходит, конечно, потому что российские и украинские покупатели пока заняты демонстрацией своих возможностей друг другу, а не мировому сообществу, покупая второстепенную живопись с государственным уклоном, не говоря уже о яйцах Фаберже. Впрочем, заставить как следует вздрогнуть иностранных коллекционеров одному нашему соотечественнику все же удалось: Алишер Усманов отменил торги Sotheby's, выкупив сразу всю выставленную на аукцион коллекцию русского искусства Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича. Судьба собрания стоимостью 72 миллиона долларов показательна: его передали в дар Константиновскому дворцу в Стрельне, то есть в правительственную резиденцию.
Шумное
Да что мы все о деньгах? Может быть, в уходящем году произошло просто что-то интересное? Да, например, Вторая московская биеннале современного искусства. Правда, она проходила под лозунгом "Геополитика, рынки, амнезия. Примечания". Ведь искусство находится "на полях макроэкономических битв", а художники комментируют высказывания, сделанные "на языке Капитала и Большой политики". Но, как ни крути, событие было большое, оно оккупировало два десятка площадок, в том числе небоскреб "Башня Федерация". В искусстве, как обычно, мало кто чего понял, зато в Москву приехала со своей выставкой живая Йоко Оно, и ей все страшно обрадовались. Гораздо сильнее, чем ее проекту "Одиссея таракана".
У нас открылся первый частный музей современного искусства: вполне представительный и совершенно непредсказуемый. Там, правда, тоже любят поговорить о деньгах: предлагают зрителям самим вешать ценники на экспонаты.
Наши художники приняли участие в Венецианской биеннале современного искусства. Львов не выиграли, зато получили много предложений, а заодно продали (извините, вырвалось) чуть ли не все объекты. А еще у нас учредили самую богатую художественную премию - премию Кандинского. Главную награду (40 тысяч евро) получил Анатолий Осмоловский.
Вручение премии Кандинского было очень символичным: участники группы "Синие носы" переоделись в милицейскую форму, чтобы напоминать присутствующим о своей работе "Эра милосердия", невольно прославленной нашим незадачливым министром культуры Александром Соколовым. Александр Сергеевич весь 2006 год удерживался от громких заявлений, а в 2007-м взял и сорвался: назвал проект Третьяковки "Соц-арт: политическое искусство в России", предназначенный для выставки в Париже, "позором для России, за который отвечать нам придется уже по полной". Выставка открылась вовремя, а отвечать вынужден министр: против него подал иск о защите чести и достоинства директор Третьяковки Валентин Родионов, человек вообще-то спокойный и неконфликтный.
Куратор злополучного "Соц-арта" Андрей Ерофеев в разгар шумихи с иском Родионова был вызван в прокуратуру в связи с уголовным делом, связанным с выставкой "Запретное искусство" в Центре имени Сахарова. Дело возбуждено под давлением православной общественности, которая считает, что выставка, куда не допускали людей моложе 18 лет, а экспонаты показывали сквозь специальные окошечки в стене, "унижала достоинство граждан по признаку их отношения к религии". По делу проходит и директор Центра Юрий Самодуров. Ерофеев, впрочем, справедливо утверждает, что возмущение верующих к искусству отношения не имеет: это политика.
Американское искусство десантировалось в России этим летом весьма громким образом: например, открытие московской выставки сопровождалось мотопробегом, в котором приняли участие актеры Джереми Айронс и Деннис Хоппер, а также Томас Кренц, директор Фонда Гуггенхайма. С большой помпой в Барвиху привезли на продажу несколько хитов из галереи нью-йоркца Ларри Гагосяна. Британцы выступили немного тише, но тоже внушительно: виднейший галерист Чарльз Саатчи не только показал выставку из своего обширного собрания в Эрмитаже, но и пообещал открыть там зал экспозиций из Saatchi Gallery.
На фоне разгорающегося международного скандала с выставкой в Лондоне русских и французских картин из четырех наших музеев померкла самая приятная новость музейного сезона - фундаментальное обновление экспозиции в основном здании ГМИИ. Но жизнь (скандала) коротка, а искусство вечно, так что насладиться улучшенными и дополненными залами музея мы еще успеем.
В пределах нормы
В книжном мире год выдался довольно спокойный. Пик событий традиционно пришелся на конец ноября - начало декабря, когда вручаются две главные премии года - "Букер" и "Большая книга". Разница между ними стала более наглядна: "Букер" тяготеет к "умышленной" толстожурнальной прозе, "Книга" - к качественной мейнстримной литературе. При всем уважении к букеровским сединам заметим, что шорт-лист "Большой книги" получается куда интереснее и отнюдь не за счет количества номинантов. Напомним, что в итоге лауреатами "Книги" стали Людмила Улицкая, Алексей Варламов и Дина Рубина, а "Букера" - Александр Иличевский.
Кстати, несмотря на относительное книжное благолепие, главная всемирная истерика года была инспирирована как раз читателями: Джоан Роулинг закончила эпопею о Гарри Поттере. Интерес к финалу романа был так велик, что все уважающие себя московские книжные магазины продавали пухлые тома "Даров смерти" с трех часов ночи 21 июля, очереди читающих по-английски фанатов стояли у дверей с вечера, а добровольные переводчики выложили в интернет черновой "народный" перевод сутки с небольшим спустя после начала продаж.
Театральный год выдался урожайным на фестивали: прошел представительный "Чеховский", новаторский "Территория", непредсказуемый "Сезон Станиславского". Интригующие назначения получили Римас Туминас (он возглавил театр Вахтангова) и Евгений Миронов, которому передан театр Наций.
Общий знаменатель сезона в классической музыке обнаружить в этом году не удается, если вынести за скобки кончину Мстислава Ростроповича, самую большую и безусловную потерю года. В остальном все было хорошо: обильно и разнообразно. Конечно, не обошлось без обид в связи с итогами XIII конкурса Чайковского, но, честное слово, могло быть хуже.
Очень может быть, что кому-то уходящий год в области культуры запомнился совсем другими вещами, но мы 2007-ой видим в тусклом свете осклабившегося черепа. 2008-ой точно будет лучше. И веселее.
Юлия Штутина
lenta.ru/articles/2007/12/27/cultyear2007/
События 2007 года в мире культурыСобытия 2007 года в мире культуры
В уходящем году, в отличие от двух предыдущих, не случилось громких историй с перемещением трофейных культурных ценностей, не произошло ошеломительных краж и находок. Зато "картинок и разговоров" было хоть отбавляй, а уж сколько денег было заплачено за то и за другое, вспомнить страшно.
Нескромное
Герой этого года - мрачноватый британец Дэмиен Херст. Он дважды сумел добиться титула "самый дорогой современный художник в мире": в июне он продал шкаф, набитый раскрашенными бронзовыми таблетками, за 19,3 миллиона долларов. Спустя два месяца его объект под названием "Ибо это есть любовь к Богу" - человеческий череп, покрытый платиной и усеянный восемью с лишним тысячами бриллиантов - был куплен группой покупателей за сто миллионов. Никто, в сущности, не понимает, как и почему Херст превратился в царя Мидаса, но раскупают его хорошо. Не обходится, конечно, без фиги в кармане: в покупке ювелирно-анатомического курьеза принял участие сам автор. И хотя художественную ценность бриллиантового черепа объяснить затруднительно, музеи выстраиваются в очередь ради возможности показать эту штуковину зрителям. Даже в глубоко духовную Россию, где православные могут отправить директора музея под суд, череп обещали привезти, и не куда-нибудь, а в Эрмитаж.
Рост цен на арт-рынке в уходящем году впервые несколько замедлился, но отнюдь не остановился: новые абсолютные рекорды были установлены на работы Энди Уорхола (71,7 миллиона долларов), Марка Ротко (72,8), Фрэнсиса Бэкона (52,7). Выяснилось, и сколько стоит самая дорогая русская картина: почти десять миллионов долларов (Наталья Гончарова, "Сбор яблок", 1909). Старые мастера на фоне этого безумия кажутся только что не дешевыми: Рубенс стоит 7,7 миллиона, Гогена с Ван Гогом не смогли продать. Но это все происходит, конечно, потому что российские и украинские покупатели пока заняты демонстрацией своих возможностей друг другу, а не мировому сообществу, покупая второстепенную живопись с государственным уклоном, не говоря уже о яйцах Фаберже. Впрочем, заставить как следует вздрогнуть иностранных коллекционеров одному нашему соотечественнику все же удалось: Алишер Усманов отменил торги Sotheby's, выкупив сразу всю выставленную на аукцион коллекцию русского искусства Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича. Судьба собрания стоимостью 72 миллиона долларов показательна: его передали в дар Константиновскому дворцу в Стрельне, то есть в правительственную резиденцию.
Шумное
Да что мы все о деньгах? Может быть, в уходящем году произошло просто что-то интересное? Да, например, Вторая московская биеннале современного искусства. Правда, она проходила под лозунгом "Геополитика, рынки, амнезия. Примечания". Ведь искусство находится "на полях макроэкономических битв", а художники комментируют высказывания, сделанные "на языке Капитала и Большой политики". Но, как ни крути, событие было большое, оно оккупировало два десятка площадок, в том числе небоскреб "Башня Федерация". В искусстве, как обычно, мало кто чего понял, зато в Москву приехала со своей выставкой живая Йоко Оно, и ей все страшно обрадовались. Гораздо сильнее, чем ее проекту "Одиссея таракана".
У нас открылся первый частный музей современного искусства: вполне представительный и совершенно непредсказуемый. Там, правда, тоже любят поговорить о деньгах: предлагают зрителям самим вешать ценники на экспонаты.
Наши художники приняли участие в Венецианской биеннале современного искусства. Львов не выиграли, зато получили много предложений, а заодно продали (извините, вырвалось) чуть ли не все объекты. А еще у нас учредили самую богатую художественную премию - премию Кандинского. Главную награду (40 тысяч евро) получил Анатолий Осмоловский.
Вручение премии Кандинского было очень символичным: участники группы "Синие носы" переоделись в милицейскую форму, чтобы напоминать присутствующим о своей работе "Эра милосердия", невольно прославленной нашим незадачливым министром культуры Александром Соколовым. Александр Сергеевич весь 2006 год удерживался от громких заявлений, а в 2007-м взял и сорвался: назвал проект Третьяковки "Соц-арт: политическое искусство в России", предназначенный для выставки в Париже, "позором для России, за который отвечать нам придется уже по полной". Выставка открылась вовремя, а отвечать вынужден министр: против него подал иск о защите чести и достоинства директор Третьяковки Валентин Родионов, человек вообще-то спокойный и неконфликтный.
Куратор злополучного "Соц-арта" Андрей Ерофеев в разгар шумихи с иском Родионова был вызван в прокуратуру в связи с уголовным делом, связанным с выставкой "Запретное искусство" в Центре имени Сахарова. Дело возбуждено под давлением православной общественности, которая считает, что выставка, куда не допускали людей моложе 18 лет, а экспонаты показывали сквозь специальные окошечки в стене, "унижала достоинство граждан по признаку их отношения к религии". По делу проходит и директор Центра Юрий Самодуров. Ерофеев, впрочем, справедливо утверждает, что возмущение верующих к искусству отношения не имеет: это политика.
Американское искусство десантировалось в России этим летом весьма громким образом: например, открытие московской выставки сопровождалось мотопробегом, в котором приняли участие актеры Джереми Айронс и Деннис Хоппер, а также Томас Кренц, директор Фонда Гуггенхайма. С большой помпой в Барвиху привезли на продажу несколько хитов из галереи нью-йоркца Ларри Гагосяна. Британцы выступили немного тише, но тоже внушительно: виднейший галерист Чарльз Саатчи не только показал выставку из своего обширного собрания в Эрмитаже, но и пообещал открыть там зал экспозиций из Saatchi Gallery.
На фоне разгорающегося международного скандала с выставкой в Лондоне русских и французских картин из четырех наших музеев померкла самая приятная новость музейного сезона - фундаментальное обновление экспозиции в основном здании ГМИИ. Но жизнь (скандала) коротка, а искусство вечно, так что насладиться улучшенными и дополненными залами музея мы еще успеем.
В пределах нормы
В книжном мире год выдался довольно спокойный. Пик событий традиционно пришелся на конец ноября - начало декабря, когда вручаются две главные премии года - "Букер" и "Большая книга". Разница между ними стала более наглядна: "Букер" тяготеет к "умышленной" толстожурнальной прозе, "Книга" - к качественной мейнстримной литературе. При всем уважении к букеровским сединам заметим, что шорт-лист "Большой книги" получается куда интереснее и отнюдь не за счет количества номинантов. Напомним, что в итоге лауреатами "Книги" стали Людмила Улицкая, Алексей Варламов и Дина Рубина, а "Букера" - Александр Иличевский.
Кстати, несмотря на относительное книжное благолепие, главная всемирная истерика года была инспирирована как раз читателями: Джоан Роулинг закончила эпопею о Гарри Поттере. Интерес к финалу романа был так велик, что все уважающие себя московские книжные магазины продавали пухлые тома "Даров смерти" с трех часов ночи 21 июля, очереди читающих по-английски фанатов стояли у дверей с вечера, а добровольные переводчики выложили в интернет черновой "народный" перевод сутки с небольшим спустя после начала продаж.
Театральный год выдался урожайным на фестивали: прошел представительный "Чеховский", новаторский "Территория", непредсказуемый "Сезон Станиславского". Интригующие назначения получили Римас Туминас (он возглавил театр Вахтангова) и Евгений Миронов, которому передан театр Наций.
Общий знаменатель сезона в классической музыке обнаружить в этом году не удается, если вынести за скобки кончину Мстислава Ростроповича, самую большую и безусловную потерю года. В остальном все было хорошо: обильно и разнообразно. Конечно, не обошлось без обид в связи с итогами XIII конкурса Чайковского, но, честное слово, могло быть хуже.
Очень может быть, что кому-то уходящий год в области культуры запомнился совсем другими вещами, но мы 2007-ой видим в тусклом свете осклабившегося черепа. 2008-ой точно будет лучше. И веселее.
Юлия Штутина
lenta.ru/articles/2007/12/27/cultyear2007/