Иранский вопрос: Тлеющий атом
Владимир Евсеев
05.12.2007, №230 (2004)До последнего времени Запад, в лице в первую очередь США, был уверен в военной направленности иранской ядерной программы. В этой связи полной неожиданностью для всех стал доклад американских служб разведки об оценке иранской угрозы, основные выводы из которого были обнародованы в Вашингтоне 3 декабря 2007 г. В докладе утверждается, что под влиянием международного сообщества осенью 2003 г. иранская военная ядерная программа была остановлена и не возобновлялась, по крайней мере до середины 2007 г. Кроме того, отмечено, что даже к 2015 г. Тегеран может не успеть накопить существенного количества высокообогащенного урана (по изотопу урана-235) для производства собственного ядерного оружия.
Тайные амбиции
Ранее считалось, что Исламская Республика Иран не только закупила по каналам черного рынка, организованного пакистанским ученым Абдулом Кадир Ханом, ядерные технологии и построила секретный объект по обогащению урана в Натанзе, но и целенаправленно создает полный ядерный топливный цикл с целью получения инфраструктуры, необходимой для создания ядерного оружия. С этими доводами было трудно спорить, так как объект в Натанзе сразу создавался как хорошо укрепленное и замаскированное под сельскохозяйственное предприятие сооружение с огромными подземными площадями. А та настойчивость, с которой иранское руководство, пренебрегая интересами собственного народа, тратило миллиарды долларов на реализацию крайне дорогостоящих ядерных и ракетных программ и провоцировало ведущие страны своей ярко выраженной антизападной политикой, убеждала многих в том, что Тегеран не исключает создания как ядерного оружия, так и средств его доставки. Тем более что какой-либо разумной потребности в освоении процессов обогащения урана и получения плутония в Иране просто не существовало ввиду отсутствия атомных электростанций (единственный энергетический реактор, который Москва достраивает в Бушере, будет полностью обеспечен российским ядерным топливом).
Теперь же Россия получила веское подтверждение правильности своей позиции по поводу иранской ядерной проблемы. Москва исходит из того, что нынешняя деятельность Ирана в этом направлении не представляет угрозы для международного сообщества. Аналогичную позицию занимает и Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), на заседании совета управляющих которого 22 ноября 2007 г. был рассмотрен доклад генерального директора МАГАТЭ Мохаммеда Эль-Барадея о состоянии иранской ядерной программы.
Двойное назначение
В докладе Эль-Барадея было отмечено, что Иран в период 1986-1987 гг. по сети Хана получил техническую документацию и ряд компонентов двух газовых центрифуг первого поколения малой мощности (Р-1), которые используются для обогащения урана. Такие технологии имеют двойное назначение, так как позволяют получать как низкообогащенный уран для ядерного топлива легководных энергетических реакторов, так и уран оружейного качества для ядерной бомбы. Одновременно были поставлены и такие информационные материалы, которые имеют военно-прикладное назначение. Следовательно, незаконные поставки в Иран ядерных технологий имеют уже 20-летнюю историю, а их военная направленность в то время была не исключена.
Помимо этого Иран подтвердил факт незаконного получения в 1996 г. из Пакистана полной технической документации усовершенствованных газовых центрифуг (Р-2), которые мощнее предыдущего поколения в четыре раза и более надежны в эксплуатации. Позднее он попытался освоить их производство, но столкнулся с серьезной проблемой импорта ряда компонентов зарубежного производства.
В то же время инспекторы МАГАТЭ подтвердили, что на опытном заводе в Натанзе был достигнут уровень обогащения не более 4%, до сих пор не решена техническая проблема объединения центрифуг в каскады, а количество газовых центрифуг, по-видимому Р-1, составляет порядка 3000. Все это говорит о том, что задержка в развертывании газовых центрифуг составляет не менее полугода, а технология получения даже высокообогащенного урана (не менее 20% по изотопу урана-235) до сих пор не освоена.
По мнению Эль-Барадея, за последние месяцы во взаимоотношениях между МАГАТЭ и Ираном достигнут существенный прогресс. Тем не менее он настаивает на скорейшем выполнении рабочего плана по прояснению всех аспектов прошлой ядерной деятельности Ирана и выполнении требований Дополнительного протокола (1997 г.) к Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ (подписанного, но не ратифицированного Ираном). Генеральный директор МАГАТЭ считает, что только это может снять озабоченность международного сообщества в отношении незаявленных ядерных материалов и соответствующей деятельности.
В том, что касается нынешней иранской ядерной угрозы, выводы американских разведывательных служб во многом совпадают с основными положениями доклада генерального директора МАГАТЭ. Вместе с тем разведка США предлагает иные пути решения иранской ядерной проблемы. На основе представленного доклада советник президента США по национальной безопасности Стивен Хэдли сделал вывод, что нужно одновременно усиливать давление на Тегеран со стороны международного сообщества и искать возможные компромиссы решения этой проблемы с учетом иранских национальных интересов.
Сложная позиция
К сожалению, США и их союзники имеют очень сильный козырь — невыполнение Ираном двух последних резолюций Совета Безопасности ООН (1737 и 1747) в части прекращения любой деятельности, связанной с обогащением урана и производством плутония. Иран мог принципиально изменить ситуацию, введя на некоторое время мораторий на такие работы. По-видимому, в этом и состояла суть российского предложения, которое сделал президент Путин в Тегеране во время Второго саммита прикаспийских государств. В случае принятия такого предложения Москва могла бы инициировать в Совете Безопасности ООН вопрос о приостановке действия направленных против Тегерана резолюций. Однако иранское руководство, возможно в силу внутренних причин, не пошло на этот шаг. Теперь же Россия может только отложить введение против Ирана новых, хотя и достаточно мягких санкций со стороны СБ ООН.
Нынешняя позиция Москвы по иранской ядерной проблеме довольно сложна, так как Россия не только взяла на себя обязательство по достройке энергетического реактора в Бушере, но и заинтересована в продолжении российско-иранского сотрудничества в Каспийском регионе, в первую очередь в сфере международной безопасности. Обе страны одинаково стремятся не допустить усиления здесь западного военного присутствия и хотят полностью контролировать транспортировку энергоресурсов. А самое главное — России крайне важно не допустить возникновения условий для военного конфликта вблизи ее собственных границ.
Таким образом, последняя информация только укрепила уверенность Москвы в том, что нынешняя деятельность Ирана в ядерной области не носит военно-прикладного характера и не представляет сегодня угрозы для международного сообщества. Следовательно, международное сообщество имеет время для решения этой проблемы и обязательно должно сделать это мирными средствами.
Автор — старший научный сотрудник ИМЭМО РАН
www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2007/1...
Владимир Евсеев
05.12.2007, №230 (2004)До последнего времени Запад, в лице в первую очередь США, был уверен в военной направленности иранской ядерной программы. В этой связи полной неожиданностью для всех стал доклад американских служб разведки об оценке иранской угрозы, основные выводы из которого были обнародованы в Вашингтоне 3 декабря 2007 г. В докладе утверждается, что под влиянием международного сообщества осенью 2003 г. иранская военная ядерная программа была остановлена и не возобновлялась, по крайней мере до середины 2007 г. Кроме того, отмечено, что даже к 2015 г. Тегеран может не успеть накопить существенного количества высокообогащенного урана (по изотопу урана-235) для производства собственного ядерного оружия.
Тайные амбиции
Ранее считалось, что Исламская Республика Иран не только закупила по каналам черного рынка, организованного пакистанским ученым Абдулом Кадир Ханом, ядерные технологии и построила секретный объект по обогащению урана в Натанзе, но и целенаправленно создает полный ядерный топливный цикл с целью получения инфраструктуры, необходимой для создания ядерного оружия. С этими доводами было трудно спорить, так как объект в Натанзе сразу создавался как хорошо укрепленное и замаскированное под сельскохозяйственное предприятие сооружение с огромными подземными площадями. А та настойчивость, с которой иранское руководство, пренебрегая интересами собственного народа, тратило миллиарды долларов на реализацию крайне дорогостоящих ядерных и ракетных программ и провоцировало ведущие страны своей ярко выраженной антизападной политикой, убеждала многих в том, что Тегеран не исключает создания как ядерного оружия, так и средств его доставки. Тем более что какой-либо разумной потребности в освоении процессов обогащения урана и получения плутония в Иране просто не существовало ввиду отсутствия атомных электростанций (единственный энергетический реактор, который Москва достраивает в Бушере, будет полностью обеспечен российским ядерным топливом).
Теперь же Россия получила веское подтверждение правильности своей позиции по поводу иранской ядерной проблемы. Москва исходит из того, что нынешняя деятельность Ирана в этом направлении не представляет угрозы для международного сообщества. Аналогичную позицию занимает и Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), на заседании совета управляющих которого 22 ноября 2007 г. был рассмотрен доклад генерального директора МАГАТЭ Мохаммеда Эль-Барадея о состоянии иранской ядерной программы.
Двойное назначение
В докладе Эль-Барадея было отмечено, что Иран в период 1986-1987 гг. по сети Хана получил техническую документацию и ряд компонентов двух газовых центрифуг первого поколения малой мощности (Р-1), которые используются для обогащения урана. Такие технологии имеют двойное назначение, так как позволяют получать как низкообогащенный уран для ядерного топлива легководных энергетических реакторов, так и уран оружейного качества для ядерной бомбы. Одновременно были поставлены и такие информационные материалы, которые имеют военно-прикладное назначение. Следовательно, незаконные поставки в Иран ядерных технологий имеют уже 20-летнюю историю, а их военная направленность в то время была не исключена.
Помимо этого Иран подтвердил факт незаконного получения в 1996 г. из Пакистана полной технической документации усовершенствованных газовых центрифуг (Р-2), которые мощнее предыдущего поколения в четыре раза и более надежны в эксплуатации. Позднее он попытался освоить их производство, но столкнулся с серьезной проблемой импорта ряда компонентов зарубежного производства.
В то же время инспекторы МАГАТЭ подтвердили, что на опытном заводе в Натанзе был достигнут уровень обогащения не более 4%, до сих пор не решена техническая проблема объединения центрифуг в каскады, а количество газовых центрифуг, по-видимому Р-1, составляет порядка 3000. Все это говорит о том, что задержка в развертывании газовых центрифуг составляет не менее полугода, а технология получения даже высокообогащенного урана (не менее 20% по изотопу урана-235) до сих пор не освоена.
По мнению Эль-Барадея, за последние месяцы во взаимоотношениях между МАГАТЭ и Ираном достигнут существенный прогресс. Тем не менее он настаивает на скорейшем выполнении рабочего плана по прояснению всех аспектов прошлой ядерной деятельности Ирана и выполнении требований Дополнительного протокола (1997 г.) к Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ (подписанного, но не ратифицированного Ираном). Генеральный директор МАГАТЭ считает, что только это может снять озабоченность международного сообщества в отношении незаявленных ядерных материалов и соответствующей деятельности.
В том, что касается нынешней иранской ядерной угрозы, выводы американских разведывательных служб во многом совпадают с основными положениями доклада генерального директора МАГАТЭ. Вместе с тем разведка США предлагает иные пути решения иранской ядерной проблемы. На основе представленного доклада советник президента США по национальной безопасности Стивен Хэдли сделал вывод, что нужно одновременно усиливать давление на Тегеран со стороны международного сообщества и искать возможные компромиссы решения этой проблемы с учетом иранских национальных интересов.
Сложная позиция
К сожалению, США и их союзники имеют очень сильный козырь — невыполнение Ираном двух последних резолюций Совета Безопасности ООН (1737 и 1747) в части прекращения любой деятельности, связанной с обогащением урана и производством плутония. Иран мог принципиально изменить ситуацию, введя на некоторое время мораторий на такие работы. По-видимому, в этом и состояла суть российского предложения, которое сделал президент Путин в Тегеране во время Второго саммита прикаспийских государств. В случае принятия такого предложения Москва могла бы инициировать в Совете Безопасности ООН вопрос о приостановке действия направленных против Тегерана резолюций. Однако иранское руководство, возможно в силу внутренних причин, не пошло на этот шаг. Теперь же Россия может только отложить введение против Ирана новых, хотя и достаточно мягких санкций со стороны СБ ООН.
Нынешняя позиция Москвы по иранской ядерной проблеме довольно сложна, так как Россия не только взяла на себя обязательство по достройке энергетического реактора в Бушере, но и заинтересована в продолжении российско-иранского сотрудничества в Каспийском регионе, в первую очередь в сфере международной безопасности. Обе страны одинаково стремятся не допустить усиления здесь западного военного присутствия и хотят полностью контролировать транспортировку энергоресурсов. А самое главное — России крайне важно не допустить возникновения условий для военного конфликта вблизи ее собственных границ.
Таким образом, последняя информация только укрепила уверенность Москвы в том, что нынешняя деятельность Ирана в ядерной области не носит военно-прикладного характера и не представляет сегодня угрозы для международного сообщества. Следовательно, международное сообщество имеет время для решения этой проблемы и обязательно должно сделать это мирными средствами.
Автор — старший научный сотрудник ИМЭМО РАН
www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2007/1...