Все знают, как его зовут
Дэвид Финчер снял фильм о неуловимом
Олег Зинцов
Ведомости
02.08.2007, №142 (1916)“Зодиак” (Zodiac) Дэвида Финчера — один из самых странных детективов в истории кино. Он растянут почти на три часа, полон подробностей, запоминать которые бессмысленно, и ведет не к развязке, а в никуда.
Новый фильм заставляет вспомнить финчеровский хит 12-летней давности — “Семь”. И тут же забыть. Вспомнить — потому что, снимая вторую картину о серийном убийце, Финчер опять обманывает зрительские ожидания. Забыть — потому что больше ничего общего между двумя фильмами нет.
“Семь”: изощренный формализм, мрачнейшая атмосфера, бесконечный дождь; “Божественная комедия” в качестве настольной книги ведущих расследование детективов; маньяк, выбирающий жертвы по списку смертных грехов и спокойно сдающийся в середине фильма; парадоксальный финал.
“Зодиак”: экранизация книги о реальном убийце, который появился в США в конце 60-х — начале 70-х и прославился как первый маньяк, стремившийся к медийной славе; дотошная реконструкция эпохи и ее кинообраза (спокойный монтаж, приглушенные цвета); детали, несущественные, как мелочь в кармане; открытые вопросы о том, есть ли здесь главный герой и было ли показано лицо маньяка, называющего себя Зодиаком; весь фильм как открытый вопрос.
Убийца подстерегает молодые пары в уединенных местах и рассылает в газеты письма с криптограммами, требуя их публикации. Дело Зодиака расследуют два детектива (Марк Раффало и Энтони Эдвардс) и криминальный репортер San Francisco Chronicle (Роберт Дауни-мл.). Криптограммы расшифровывают карикатурист из той же газеты (Джейк Гилленхаал) и случайная домохозяйка. Паузы между убийствами могут длиться неделями, а могут — годами. 70-е сменяются 80-ми, затем 90-ми. Следователи сходят с дистанции, репортер спивается, дело давно закрыто, и только карикатурист продолжает лихорадочно просеивать улики, рыться в архивах, сличать факты, имена и даты.
Чеховский какой-то детектив. Люди только обедают, носят пиджаки (ну в данном случае ищут маньяка), а в это время решаются их судьбы, разбиваются их жизни. Мы поймаем Зодиака, и отдохнем, и увидим небо в алмазах. А у жены карикатуриста (Хлое Севиньи) такое опрокинутое лицо, как будто она вот-вот спросит: “Ты хотя бы помнишь мое имя?” А фильм все длится и длится, время от времени разбивая монотонность ложными кульминациями, на тормозах подбираясь к финалу, где, по большому счету, так ничего и не станет яснее.
Разве что Зодиак, фантомный антигерой, проявит в своих преследователях не столько разные характеры, сколько разные способы принять к сведению отсутствие цели и смысла, которое Дэвид Финчер показывает как данность: с этой точки зрения “Зодиак” — экзистенциальная драма (как раз в традициях 60-70-х).
Детектив Дэвид Тоши выбирает обывательское безразличие: я сделал что мог, оставьте меня в покое. Алкоголический ступор журналиста Пола Эйвери мотивирован патетическим скепсисом: война во Вьетнаме куда страшнее любого маньяка, все так или иначе летит к чертям, поэтому давайте-ка просто выпьем. Беда того и другого — в недостатке фантазии.
Зато ее с избытком у Роберта Грейсмита, не просто карикатуриста, но именно художника, для которого охота за маньяком — такой же способ ускользнуть от обыденности, как для его друга-репортера — алкоголь.
Зодиак — знак того, что в мире есть что-то еще: тайна. За этим фантомом и гонится всю жизнь художник. Собирая свидетельства и документы, он ловит не убийцу, а саму ускользающую реальность, правду в высшем смысле, как 40 лет назад пытался поймать ее в свой объектив фотограф из антониониевского Blow Up. Обыденная жизнь — не подлинная: эта тоска так хорошо знакома героям Чехова и Антониони. Кто бы думал, что о ней расскажет и Дэвид Финчер
www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2007/0...
Дэвид Финчер снял фильм о неуловимом
Олег Зинцов
Ведомости
02.08.2007, №142 (1916)“Зодиак” (Zodiac) Дэвида Финчера — один из самых странных детективов в истории кино. Он растянут почти на три часа, полон подробностей, запоминать которые бессмысленно, и ведет не к развязке, а в никуда.
Новый фильм заставляет вспомнить финчеровский хит 12-летней давности — “Семь”. И тут же забыть. Вспомнить — потому что, снимая вторую картину о серийном убийце, Финчер опять обманывает зрительские ожидания. Забыть — потому что больше ничего общего между двумя фильмами нет.
“Семь”: изощренный формализм, мрачнейшая атмосфера, бесконечный дождь; “Божественная комедия” в качестве настольной книги ведущих расследование детективов; маньяк, выбирающий жертвы по списку смертных грехов и спокойно сдающийся в середине фильма; парадоксальный финал.
“Зодиак”: экранизация книги о реальном убийце, который появился в США в конце 60-х — начале 70-х и прославился как первый маньяк, стремившийся к медийной славе; дотошная реконструкция эпохи и ее кинообраза (спокойный монтаж, приглушенные цвета); детали, несущественные, как мелочь в кармане; открытые вопросы о том, есть ли здесь главный герой и было ли показано лицо маньяка, называющего себя Зодиаком; весь фильм как открытый вопрос.
Убийца подстерегает молодые пары в уединенных местах и рассылает в газеты письма с криптограммами, требуя их публикации. Дело Зодиака расследуют два детектива (Марк Раффало и Энтони Эдвардс) и криминальный репортер San Francisco Chronicle (Роберт Дауни-мл.). Криптограммы расшифровывают карикатурист из той же газеты (Джейк Гилленхаал) и случайная домохозяйка. Паузы между убийствами могут длиться неделями, а могут — годами. 70-е сменяются 80-ми, затем 90-ми. Следователи сходят с дистанции, репортер спивается, дело давно закрыто, и только карикатурист продолжает лихорадочно просеивать улики, рыться в архивах, сличать факты, имена и даты.
Чеховский какой-то детектив. Люди только обедают, носят пиджаки (ну в данном случае ищут маньяка), а в это время решаются их судьбы, разбиваются их жизни. Мы поймаем Зодиака, и отдохнем, и увидим небо в алмазах. А у жены карикатуриста (Хлое Севиньи) такое опрокинутое лицо, как будто она вот-вот спросит: “Ты хотя бы помнишь мое имя?” А фильм все длится и длится, время от времени разбивая монотонность ложными кульминациями, на тормозах подбираясь к финалу, где, по большому счету, так ничего и не станет яснее.
Разве что Зодиак, фантомный антигерой, проявит в своих преследователях не столько разные характеры, сколько разные способы принять к сведению отсутствие цели и смысла, которое Дэвид Финчер показывает как данность: с этой точки зрения “Зодиак” — экзистенциальная драма (как раз в традициях 60-70-х).
Детектив Дэвид Тоши выбирает обывательское безразличие: я сделал что мог, оставьте меня в покое. Алкоголический ступор журналиста Пола Эйвери мотивирован патетическим скепсисом: война во Вьетнаме куда страшнее любого маньяка, все так или иначе летит к чертям, поэтому давайте-ка просто выпьем. Беда того и другого — в недостатке фантазии.
Зато ее с избытком у Роберта Грейсмита, не просто карикатуриста, но именно художника, для которого охота за маньяком — такой же способ ускользнуть от обыденности, как для его друга-репортера — алкоголь.
Зодиак — знак того, что в мире есть что-то еще: тайна. За этим фантомом и гонится всю жизнь художник. Собирая свидетельства и документы, он ловит не убийцу, а саму ускользающую реальность, правду в высшем смысле, как 40 лет назад пытался поймать ее в свой объектив фотограф из антониониевского Blow Up. Обыденная жизнь — не подлинная: эта тоска так хорошо знакома героям Чехова и Антониони. Кто бы думал, что о ней расскажет и Дэвид Финчер
www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2007/0...