Из искры возгорелось пламя
Карлос Акоста станцевал “Спартака” в Большом театре
Анна Галайда
Для Ведомостей
10.07.2007, №125 (1899)Могучий кубинец стал вторым за 40-летнюю историю балета “Спартак” легионером (первый — француз Никола ле Риш), которому Большой театр доверил исполнить в эмблематическом балете Григоровича заглавную партию. Мировая звезда справилась со своей миссией, а местные артисты — от премьеров до кордебалета — настолько вдохновились совместным выступлением, что прошедший “Спартак” оказался лучшим за последние 10 лет.
Приглашение выдающихся танцовщиков в репертуарные спектакли Большого в последние сезоны стало регулярной практикой — театр считает нужным расширять представления артистов и зрителей о том, как и чем живет балетный мир за московскими пределами. Большинство приглашенных звезд выбирают для ответственного выступления свои лучшие партии. В отличие от них Карлос Акоста ради единственного выступления выучил совершенно новый для себя трехактный балет, переполненный монологами главного героя и ответственными дуэтами.
Танцовщик, перед харизмой которого не устояли Америка и Англия (благодаря им парня с социалистической Кубы устраивали сначала в Балет Хьюстона, а потом в Королевский балет Великобритании на уровне правительственных решений), знаменит феноменальной техникой и кажется рожденным для роли Спартака. Поэтому в день дебюта Акосты партер Большого раздуло — даже ступеньки были заняты его московскими коллегами. Среди тех, кто пришел протестировать нового вождя римского пролетариата, было особенно много ветеранов, которые сами блистали в этом балете, а в роли “выводящего тренера” выступал легендарный Спартак 1960-х гг. Михаил Лавровский.
Взаимопонимание Лавровского и Акосты оказалось идеальным — дебютант танцевал так, будто выходил в “Спартаке” не один год. Балет, который рассчитан на предел человеческих возможностей, Акоста полностью подчинил себе. Даже в третьем действии, в сцене предательства спартаковцев, когда физические и эмоциональные силы танцовщика обычно на пределе, его jetes, которыми он буквально вспарывал сцену, не потеряли чистоты и полетности. Кубинец штопором закручивался в мощных saut?s de basque и следил за тем, чтобы ноги выписывали аккуратнейшие chaines, похожие на каллиграфические строчки. И поднятый на пики Спартак умирал, ни грамма не утратив пламенной страсти к борьбе, — так, как умирали великие Спартаки Большого: Васильев, Лавровский и Владимиров.
На глазах тех, кто танцует Спартака в Большом сегодня, произошло крушение советской власти. Герои Юрия Клевцова и Дмитрия Белоголовцева — уже не бойцы в гладиаторских латах, а люди, пережившие гибель своих прекрасных помыслов. Рядом с ними Спартак, из которого можно делать гвозди, вызывал не сочувствие, но профессиональное восхищение. Вероятно, поэтому труппа, давно уже танцующая свою визитную карточку на автопилоте, на этот раз вышла на сцену, как на гладиаторское сражение: даже надсмотрщики, обделенные танцем и лишь ловко манипулирующие хлыстами, были преисполнены воодушевления, не говоря уже о кордебалете римских солдат и спартаковцев, танцевавших с давно забытым куражом. Анна Антоничева, больше 10 лет исполняющая обязанности Фригии, обнаружила не только новые ракурсы поз в адажио, но и новые оттенки чувств во взаимоотношениях с воинственным возлюбленным, Мария Аллаш, обычно тщательно выписывающая каждый хореографический пассаж, лихо провела партию куртизанки Эгины. Но самым эффектным было преображение Александра Волчкова — Красса: очное противостояние с мировой звездой позволило ему избавиться от инфантильности, которая несовместима с образом римского полководца.
Свидетелями следующего пиротехнического “Спартака” станут уже не москвичи, а публика театра с символическим названием Coliseum: Карлос Акоста приглашен принять участие в летних лондонских гастролях Большого
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/07/10/128916
Карлос Акоста: Спартак — настоящий человек, а не выдуманный
Анна Галайда
Для Ведомостей
10.07.2007, №125 (1899)Карлос Акоста: Спартак — настоящий человек, а не выдуманный
Анна Галайда
Для Ведомостей
10.07.2007, №125 (1899)
— Вам приходилось раньше учить трехактный балет для одного выступления?
— “Спартак” не “Лебединое озеро”, которое если один раз станцевал, то остальные 100 раз впечатления уже будут не свежие. Или “Дон Кихот”, который во всех редакциях все равно одинаков. К “Спартаку” я отношусь со страстью. Идея выучить этот балет у меня появилась очень давно, когда я увидел его на гастролях Большого театра в Лондоне. Но трудно было выкроить несколько недель, чтобы не танцевать, а только репетировать. Потом закрылась старая сцена Большого театра, и эта идея снова потерялась. Но я понял, что если не теперь, то никогда: мне уже 34 года, а Спартак — очень сложная партия, с огромным количеством прыжков, для нее нужно быть в отличной форме.
— Сколько времени у вас обычно занимает подготовка полнометражного балета?
— Я очень быстро учу. Например, когда я репетировал “Дон Кихота” в редакции Нуреева в Opera National de Paris, на десятый день я уже танцевал генеральную репетицию. Но на “Спартака” я выделил четыре недели, хотя хотелось бы даже больше. В этом спектакле все завязано на главном герое. Поэтому нужно не только выстроить отношения со всеми партнерами, но найти правильный ритм. Очень важно распределить силы, потому что партия требует огромной физической энергии.
— Спартак не просто отвлеченный романтический герой. Вас не пугает идеологическая начинка партии?
— Мне это очень понятно. Сегодня в мире много важных персонажей, которые приносят людям вред. Поэтому нам нужен Спартак — человек, несущий прекрасные идеалы. Для меня очень важно, что это был настоящий человек, а не выдуманный персонаж.
— В прошлом году в Лондоне я видела ваш спектакль “Токороро” о судьбе кубинского мальчика, ставшего звездой балета. Это тоже жизненная история?
— Этот спектакль вдохновлен моей собственной жизнью. В нем я попытался рассказать о моем отце, который подтолкнул меня к карьере танцовщика, о трудностях, которые мне пришлось пережить, когда я уехал из дома на поиски лучшей жизни. Я придумал этот спектакль, собрал для него команду из кубинцев, привез в Лондон оркестр, поставил хореографию и сам станцевал. Это мой ребенок.
— На Кубе к эмиграции граждан относятся так же, как раньше в Советском Союзе. Как вам удалось сохранить связь со своей страной?
— У меня абсолютно уникальное положение. Я уехал, потому что заключил абсолютно легальные контракты на уровне правительств. Мне повезло, что в моей жизни были люди, которые были заинтересованы во мне и при этом оказались в состоянии организовать мой отъезд совершенно законно. Но я очень сожалею, что всем тем, что имею, не могу поделиться с людьми, которых очень люблю и которые остались дома. Поэтому стараюсь концентрироваться на прекрасных аспектах жизни, ведь я сделал карьеру, у меня все есть. Благодаря этому мои родители все же прожили лучшую жизнь, чем многие рядом с ними.
— На Кубе всегда было особое отношение к балету. Оно сохраняется?
— Да, у нас сейчас массовая любовь к балету. Недавно я был дома, пошел в супермаркет купить сока. Там стояло несколько подростков — такие отвязные уличные ребята. Они подождали, пока я расплатился, подошли и попросили автограф. Они все знали про меня — про карьеру, про друзей, про мою девушку. Было очень приятно.
— А в Лондоне вы чувствуете такое же повышенное внимание к своей персоне?
— Да, премьер Королевского балета — это очень высокий статус. Для людей важно, что я, черный, танцую Ромео в Королевском балете, потому что люди низшего класса видят связь между мной и собой, они воспринимают меня как своего представителя. Я обычный человек, до меня можно дотронуться, со мной можно поговорить, и они имеют на меня право, потому что моя страна — Куба
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/07/10/128917
Карлос Акоста станцевал “Спартака” в Большом театре
Анна Галайда
Для Ведомостей
10.07.2007, №125 (1899)Могучий кубинец стал вторым за 40-летнюю историю балета “Спартак” легионером (первый — француз Никола ле Риш), которому Большой театр доверил исполнить в эмблематическом балете Григоровича заглавную партию. Мировая звезда справилась со своей миссией, а местные артисты — от премьеров до кордебалета — настолько вдохновились совместным выступлением, что прошедший “Спартак” оказался лучшим за последние 10 лет.
Приглашение выдающихся танцовщиков в репертуарные спектакли Большого в последние сезоны стало регулярной практикой — театр считает нужным расширять представления артистов и зрителей о том, как и чем живет балетный мир за московскими пределами. Большинство приглашенных звезд выбирают для ответственного выступления свои лучшие партии. В отличие от них Карлос Акоста ради единственного выступления выучил совершенно новый для себя трехактный балет, переполненный монологами главного героя и ответственными дуэтами.
Танцовщик, перед харизмой которого не устояли Америка и Англия (благодаря им парня с социалистической Кубы устраивали сначала в Балет Хьюстона, а потом в Королевский балет Великобритании на уровне правительственных решений), знаменит феноменальной техникой и кажется рожденным для роли Спартака. Поэтому в день дебюта Акосты партер Большого раздуло — даже ступеньки были заняты его московскими коллегами. Среди тех, кто пришел протестировать нового вождя римского пролетариата, было особенно много ветеранов, которые сами блистали в этом балете, а в роли “выводящего тренера” выступал легендарный Спартак 1960-х гг. Михаил Лавровский.
Взаимопонимание Лавровского и Акосты оказалось идеальным — дебютант танцевал так, будто выходил в “Спартаке” не один год. Балет, который рассчитан на предел человеческих возможностей, Акоста полностью подчинил себе. Даже в третьем действии, в сцене предательства спартаковцев, когда физические и эмоциональные силы танцовщика обычно на пределе, его jetes, которыми он буквально вспарывал сцену, не потеряли чистоты и полетности. Кубинец штопором закручивался в мощных saut?s de basque и следил за тем, чтобы ноги выписывали аккуратнейшие chaines, похожие на каллиграфические строчки. И поднятый на пики Спартак умирал, ни грамма не утратив пламенной страсти к борьбе, — так, как умирали великие Спартаки Большого: Васильев, Лавровский и Владимиров.
На глазах тех, кто танцует Спартака в Большом сегодня, произошло крушение советской власти. Герои Юрия Клевцова и Дмитрия Белоголовцева — уже не бойцы в гладиаторских латах, а люди, пережившие гибель своих прекрасных помыслов. Рядом с ними Спартак, из которого можно делать гвозди, вызывал не сочувствие, но профессиональное восхищение. Вероятно, поэтому труппа, давно уже танцующая свою визитную карточку на автопилоте, на этот раз вышла на сцену, как на гладиаторское сражение: даже надсмотрщики, обделенные танцем и лишь ловко манипулирующие хлыстами, были преисполнены воодушевления, не говоря уже о кордебалете римских солдат и спартаковцев, танцевавших с давно забытым куражом. Анна Антоничева, больше 10 лет исполняющая обязанности Фригии, обнаружила не только новые ракурсы поз в адажио, но и новые оттенки чувств во взаимоотношениях с воинственным возлюбленным, Мария Аллаш, обычно тщательно выписывающая каждый хореографический пассаж, лихо провела партию куртизанки Эгины. Но самым эффектным было преображение Александра Волчкова — Красса: очное противостояние с мировой звездой позволило ему избавиться от инфантильности, которая несовместима с образом римского полководца.
Свидетелями следующего пиротехнического “Спартака” станут уже не москвичи, а публика театра с символическим названием Coliseum: Карлос Акоста приглашен принять участие в летних лондонских гастролях Большого
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/07/10/128916
Карлос Акоста: Спартак — настоящий человек, а не выдуманный
Анна Галайда
Для Ведомостей
10.07.2007, №125 (1899)Карлос Акоста: Спартак — настоящий человек, а не выдуманный
Анна Галайда
Для Ведомостей
10.07.2007, №125 (1899)
— Вам приходилось раньше учить трехактный балет для одного выступления?
— “Спартак” не “Лебединое озеро”, которое если один раз станцевал, то остальные 100 раз впечатления уже будут не свежие. Или “Дон Кихот”, который во всех редакциях все равно одинаков. К “Спартаку” я отношусь со страстью. Идея выучить этот балет у меня появилась очень давно, когда я увидел его на гастролях Большого театра в Лондоне. Но трудно было выкроить несколько недель, чтобы не танцевать, а только репетировать. Потом закрылась старая сцена Большого театра, и эта идея снова потерялась. Но я понял, что если не теперь, то никогда: мне уже 34 года, а Спартак — очень сложная партия, с огромным количеством прыжков, для нее нужно быть в отличной форме.
— Сколько времени у вас обычно занимает подготовка полнометражного балета?
— Я очень быстро учу. Например, когда я репетировал “Дон Кихота” в редакции Нуреева в Opera National de Paris, на десятый день я уже танцевал генеральную репетицию. Но на “Спартака” я выделил четыре недели, хотя хотелось бы даже больше. В этом спектакле все завязано на главном герое. Поэтому нужно не только выстроить отношения со всеми партнерами, но найти правильный ритм. Очень важно распределить силы, потому что партия требует огромной физической энергии.
— Спартак не просто отвлеченный романтический герой. Вас не пугает идеологическая начинка партии?
— Мне это очень понятно. Сегодня в мире много важных персонажей, которые приносят людям вред. Поэтому нам нужен Спартак — человек, несущий прекрасные идеалы. Для меня очень важно, что это был настоящий человек, а не выдуманный персонаж.
— В прошлом году в Лондоне я видела ваш спектакль “Токороро” о судьбе кубинского мальчика, ставшего звездой балета. Это тоже жизненная история?
— Этот спектакль вдохновлен моей собственной жизнью. В нем я попытался рассказать о моем отце, который подтолкнул меня к карьере танцовщика, о трудностях, которые мне пришлось пережить, когда я уехал из дома на поиски лучшей жизни. Я придумал этот спектакль, собрал для него команду из кубинцев, привез в Лондон оркестр, поставил хореографию и сам станцевал. Это мой ребенок.
— На Кубе к эмиграции граждан относятся так же, как раньше в Советском Союзе. Как вам удалось сохранить связь со своей страной?
— У меня абсолютно уникальное положение. Я уехал, потому что заключил абсолютно легальные контракты на уровне правительств. Мне повезло, что в моей жизни были люди, которые были заинтересованы во мне и при этом оказались в состоянии организовать мой отъезд совершенно законно. Но я очень сожалею, что всем тем, что имею, не могу поделиться с людьми, которых очень люблю и которые остались дома. Поэтому стараюсь концентрироваться на прекрасных аспектах жизни, ведь я сделал карьеру, у меня все есть. Благодаря этому мои родители все же прожили лучшую жизнь, чем многие рядом с ними.
— На Кубе всегда было особое отношение к балету. Оно сохраняется?
— Да, у нас сейчас массовая любовь к балету. Недавно я был дома, пошел в супермаркет купить сока. Там стояло несколько подростков — такие отвязные уличные ребята. Они подождали, пока я расплатился, подошли и попросили автограф. Они все знали про меня — про карьеру, про друзей, про мою девушку. Было очень приятно.
— А в Лондоне вы чувствуете такое же повышенное внимание к своей персоне?
— Да, премьер Королевского балета — это очень высокий статус. Для людей важно, что я, черный, танцую Ромео в Королевском балете, потому что люди низшего класса видят связь между мной и собой, они воспринимают меня как своего представителя. Я обычный человек, до меня можно дотронуться, со мной можно поговорить, и они имеют на меня право, потому что моя страна — Куба
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/07/10/128917