05.07.2007, №122 (1896)Американские архитекторы реформ в Чили, Аргентине, Индонезии, на Тайване и в Корее сделали бы больше, если бы ученых не корректировали политики, говорят американские исследователи. В России голос экономистов пока слаб, сожалеют отечественные эксперты.
Экономисты западного толка заложили основы экономического роста латиноамериканских и азиатских стран. К такому выводу пришли авторы исследования “Когда местные экономисты повлияли на институциональные изменения” Мэри Ширли и Джессика Сото из Института Рональда Коуза (США).
Обратиться за помощью к “архитекторам реформ” правительства этих государств в разное время заставили экономические катаклизмы: гиперинфляция, падение производства, бюджетный дефицит. В 1963 г. индонезийская экономика была в руинах, а рост цен составил 600%, говорится в исследовании. В похожей ситуации оказались в 1973 г. Чили, а в 1989 г. Аргентина. В 1980 г. в пять раз снизился темп роста экономики Южной Кореи — с 10% до 2%.
В Чили авторами “бизнес-плана” возрождения государства стали выпускники Университета Чикаго (“чикагские мальчики”). Идеи экономиста Доминго Кавальо легли в основу реформ в Аргентине. Выпускники Университета Калифорнии в Беркли (“мафия Беркли”) впечатлили индонезийского лидера Сухарто и вошли в команду экспертов его правительства. В Корее выпускник Стенфорда Ким Чже Ик стал главным экономистом президента Чон Ду Хвана.
“Чикагские мальчики” создали первую в мире накопительную пенсионную систему. Команда Кавальо стала автором “аргентинского экономического чуда”, привязав песо к доллару. “Мафия Беркли” в 1967 г. резко снизила расходы на госсектор и активно использовала госкредиты для стимулирования национальных производителей.
В большинстве случаев политики следовали советам ученых, когда это было им выгодно, говорится в исследовании. Например, пул близких к Сухарто компаний получал львиную долю привилегий, которые появились после экономических преобразований.
Эти “отклонения” стали одной из причин того, что прогрессивные реформы не везде привели к долгосрочному росту экономики, пишут Ширли и Сото. Рост государственного долга и неослабевающий правительственный контроль за стратегическими отраслями экономики привели к индонезийскому кризису 1998 г. В Аргентине эра Доминго Кавальо закончилась в 2001 г. дефолтом по внешнему долгу ($132 млрд), а сам он в 2002 г. был арестован по обвинению в контрабанде оружия.
В России западные эксперты также довольно активно участвовали в реформах 1990-х гг., вспоминает Евгений Гавриленков из “Тройки Диалог”. Группа известного экономиста, директора Центра международного развития Гарвардского университета Джеффри Сакса консультировала правительство по вопросам приватизации и либерализации экономики. Предложенная ими политика “шоковой терапии” не была доведена до конца, говорит он.
Полная либерализация цен хотя и вызвала шок от роста инфляции, но была единственно правильным решением, уверен главный экономист HSBС Александр Морозов. Не факт, что западная группа экспертов добилась бы в России таких же успехов, как, например, в Чили.
Многие российские экономисты с западным образованием далеки от практической работы, говорит ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев. Количество квалифицированных экспертов, получивших образование за рубежом, растет, но растет и их желание работать за границей, отмечает он. Голос когорты экономистов, владеющих современными экономическими теориями, при принятии властных решений в стране пока слаб, заключает Морозов