Примиримая оппозиция
В Петербуге и Москве власть и “несогласные” пошли на взаимные уступки В Петербуге и Москве власть и “несогласные” пошли на взаимные уступки
Марши несогласных“9 июня в Петербурге и 11 июня в Москве впервые прошли мирно. Представители власти впервые никого не разгоняли и не били. Представители “Другой России” впервые не вышли за рамки дозволенного. Этот мирный сценарий может означать, что власть признала “Другую Россию” оппозицией, имеющей право на существование. А признав, сразу же стала контролировать.
Митинг в Москве в Новопушкинском сквере разрешен был на пятьсот человек. И милиция заявляла, будто участников как раз пятьсот. Но пришло больше, даже если не считать многочисленных журналистов, которым раздали оранжевые жилеты, дабы в случае разгона митинга ОМОН отличал их от манифестантов. Сами организаторы заявляли, будто бы их две тысячи. Правда — где-то посередине.
Собираться 11 июня в 16.00 в Новопушкинском сквере было не очень страшно, поскольку перед этим в Петербурге марш и митинг “несогласных” прошли мирно, и, даже когда “несогласные” перекрывали движение на петербургских улицах, милиция не разгоняла их. Участники московского митинга надеялись, что петербургское “вегетарианство” в этот раз распространится и на Москву. Страшно было только ходить по соседним с Пушкинской площадью переулкам. Все дворы и подворотни были забиты внутренними войсками и ОМОНом. Но что-то случилось. Какое-то послабление вышло “несогласным” на этот раз.
Кто-то из “несогласных” расхаживал по скверу с лозунгом “Хорошей милиции — хорошую зарплату”, и стражам порядка явно нравился этот лозунг
Перед самым началом митинга у входа в сквер лидер московского отделения каспаровского “Объединенного гражданского фронта” Александр Рыклин говорил в телефон, что Каспаров, дескать, задержан около собственного дома. Однако минут через двадцать Каспаров появился на площади и рассказал, что его действительно задержали ненадолго, попросили предъявить паспорт и — отпустили.
Одним из первых выступавших был лидер “Авангарда красной молодежи” Сергей Удальцов. Его-то уж точно всегда накануне “Маршей несогласных” задерживают и сажают на время под замок. Удальцов рассказывал, что задержали и на этот раз, но проверили документы и — отпустили. Если верить Удальцову, выходило, будто бы задержавшие его милиционеры сочувствуют основным лозунгам “несогласных” и будто бы передавали “несогласным” привет.
Лозунги “несогласных” на этот раз действительно были понятнее и ближе широким массам трудящихся, включая милиционеров. Кроме обычных своих слов о том, что России нужна свобода слова и свободные выборы, выступавшие напирали еще на то, что олигархическая власть при президенте Путине не то что не демонтирована, но, наоборот, укрепилась, всенародная нефть принадлежит кучке людей в Кремле и надо бы доходы от нефти поделить честно. Кто-то из “несогласных” расхаживал по скверу с лозунгом “Хорошей милиции — хорошую зарплату”, и стражам порядка явно нравился этот лозунг. Рации у милиционеров гневно пищали: “Что вы тут стоите лыбитесь?! Считайте флаги!”
Над площадью кроме привычных флагов ОГФ и флагов НБП, ставших траурно-черными в связи с запретом партии, развевались еще флаги СПС и “Яблока”. Представители этих партий стояли на трибуне. Флагов Коммунистической партии над толпой не было, но в толпе были (и даже довольно высокопоставленные) члены КПРФ. Об этом говорил с трибуны лидер запрещенной НБП Эдуард Лимонов. Он призывал правых, “яблочников” и коммунистов на свою сторону.
Источник, близкий к руководству “Другой России”, утверждает, что все время, пока шел митинг, продолжались переговоры организаторов “Марша несогласных” с милицейским начальством. Речь шла о том, что после окончания митинга “несогласные” собирались все же устроить марш по бульварам и милицейское начальство то склонялось к тому, чтобы, как в Петербурге, закрыть на марш глаза, то заявляло, наоборот, что имеет “приказ с самого верха” жестоко разгонять манифестантов, если хоть кто-то из них пойдет с Пушкинской площади куда-нибудь, кроме метро. Напряженность этих переговоров выплеснулась наружу всего однажды. Минут через сорок после начала митинга милиционеры стали вдруг кричать в мегафон: “Мероприятие закончено, просьба проходить в метро”. Видимо, в этот момент “несогласные” пошли наконец на уступки, обещали не устраивать марша, и митинг продолжился.
Время от времени к Новопушкинскому скверу подъезжал автобус с мощными динамиками. Из динамиков раздавался заливистый смех. Активистка участвовавшего в марше молодежного движения “Оборона”, просившая не называть ее в печати, сказала мне, эту попытку высмеять “несогласных” организовали члены проправительственной организации “Россия молодая”. Но не слишком успешно. В первый раз “смеющийся” автобус подъехал к площади, когда на трибуне говорила о погибших людях сопредседатель организации “Норд-Ост” Татьяна Карпова, второй раз автобус подъехал, когда с трибуны говорили о солдатах, погибших в Чечне, и только в третий раз “смеющийся” автобус подъехал кстати — говорил писатель Виктор Шендерович, впрочем, не говорил ничего смешного.
Люди, собравшиеся на площади, вспоминали, как в апреле Гарри Каспаров, когда его задержали в начале тогдашнего жестоко подавленного “Марша несогласных” на Пушкинской, цитировал слова Махатмы Ганди: “Сначала вас не замечают, потом над вами смеются, потом вас бьют, потом вы побеждаете”. Описанные Махатмой стадии развития политической оппозиции явно путались в головах представителей власти. Проправительственные молодежные организации считали, что над “несогласными” надо еще смеяться. Правоохранительные органы считали, что “несогласных” уже надо бить, если только они двинутся с площади маршем. Очевидно было только то, что никому уже не приходит в голову не замечать “несогласных” и что они, конечно же, очень далеки еще от победы.
В начале митинга лидер ОГФ Гарри Каспаров заметил, что в день “Марша несогласных” всегда светит солнце, обещал что солнце будет светить и осенью, когда “Марши несогласных” возобновятся. И еще обещал, что, объединившись, несогласные смогут выставить единого кандидата на президентских выборах 2008-го и победить. В конце митинга Каспаров обратился к своим сторонникам и призвал их мирно разойтись, несмотря на то что запрет марша ущемляет конституционные права собравшихся. Каспаров, кажется, тоже не знал, должны ли власти еще смеяться над ним или уже бить его. И уж точно не знал, насколько далека победа.
Валерий Панюшкин
Ведомости
№ 22 (59) 15 июня 2007
http://friday.vedomosti.ru/article....2007/06/15/9863
В Петербуге и Москве власть и “несогласные” пошли на взаимные уступки В Петербуге и Москве власть и “несогласные” пошли на взаимные уступки
Марши несогласных“9 июня в Петербурге и 11 июня в Москве впервые прошли мирно. Представители власти впервые никого не разгоняли и не били. Представители “Другой России” впервые не вышли за рамки дозволенного. Этот мирный сценарий может означать, что власть признала “Другую Россию” оппозицией, имеющей право на существование. А признав, сразу же стала контролировать.
Митинг в Москве в Новопушкинском сквере разрешен был на пятьсот человек. И милиция заявляла, будто участников как раз пятьсот. Но пришло больше, даже если не считать многочисленных журналистов, которым раздали оранжевые жилеты, дабы в случае разгона митинга ОМОН отличал их от манифестантов. Сами организаторы заявляли, будто бы их две тысячи. Правда — где-то посередине.
Собираться 11 июня в 16.00 в Новопушкинском сквере было не очень страшно, поскольку перед этим в Петербурге марш и митинг “несогласных” прошли мирно, и, даже когда “несогласные” перекрывали движение на петербургских улицах, милиция не разгоняла их. Участники московского митинга надеялись, что петербургское “вегетарианство” в этот раз распространится и на Москву. Страшно было только ходить по соседним с Пушкинской площадью переулкам. Все дворы и подворотни были забиты внутренними войсками и ОМОНом. Но что-то случилось. Какое-то послабление вышло “несогласным” на этот раз.
Кто-то из “несогласных” расхаживал по скверу с лозунгом “Хорошей милиции — хорошую зарплату”, и стражам порядка явно нравился этот лозунг
Перед самым началом митинга у входа в сквер лидер московского отделения каспаровского “Объединенного гражданского фронта” Александр Рыклин говорил в телефон, что Каспаров, дескать, задержан около собственного дома. Однако минут через двадцать Каспаров появился на площади и рассказал, что его действительно задержали ненадолго, попросили предъявить паспорт и — отпустили.
Одним из первых выступавших был лидер “Авангарда красной молодежи” Сергей Удальцов. Его-то уж точно всегда накануне “Маршей несогласных” задерживают и сажают на время под замок. Удальцов рассказывал, что задержали и на этот раз, но проверили документы и — отпустили. Если верить Удальцову, выходило, будто бы задержавшие его милиционеры сочувствуют основным лозунгам “несогласных” и будто бы передавали “несогласным” привет.
Лозунги “несогласных” на этот раз действительно были понятнее и ближе широким массам трудящихся, включая милиционеров. Кроме обычных своих слов о том, что России нужна свобода слова и свободные выборы, выступавшие напирали еще на то, что олигархическая власть при президенте Путине не то что не демонтирована, но, наоборот, укрепилась, всенародная нефть принадлежит кучке людей в Кремле и надо бы доходы от нефти поделить честно. Кто-то из “несогласных” расхаживал по скверу с лозунгом “Хорошей милиции — хорошую зарплату”, и стражам порядка явно нравился этот лозунг. Рации у милиционеров гневно пищали: “Что вы тут стоите лыбитесь?! Считайте флаги!”
Над площадью кроме привычных флагов ОГФ и флагов НБП, ставших траурно-черными в связи с запретом партии, развевались еще флаги СПС и “Яблока”. Представители этих партий стояли на трибуне. Флагов Коммунистической партии над толпой не было, но в толпе были (и даже довольно высокопоставленные) члены КПРФ. Об этом говорил с трибуны лидер запрещенной НБП Эдуард Лимонов. Он призывал правых, “яблочников” и коммунистов на свою сторону.
Источник, близкий к руководству “Другой России”, утверждает, что все время, пока шел митинг, продолжались переговоры организаторов “Марша несогласных” с милицейским начальством. Речь шла о том, что после окончания митинга “несогласные” собирались все же устроить марш по бульварам и милицейское начальство то склонялось к тому, чтобы, как в Петербурге, закрыть на марш глаза, то заявляло, наоборот, что имеет “приказ с самого верха” жестоко разгонять манифестантов, если хоть кто-то из них пойдет с Пушкинской площади куда-нибудь, кроме метро. Напряженность этих переговоров выплеснулась наружу всего однажды. Минут через сорок после начала митинга милиционеры стали вдруг кричать в мегафон: “Мероприятие закончено, просьба проходить в метро”. Видимо, в этот момент “несогласные” пошли наконец на уступки, обещали не устраивать марша, и митинг продолжился.
Время от времени к Новопушкинскому скверу подъезжал автобус с мощными динамиками. Из динамиков раздавался заливистый смех. Активистка участвовавшего в марше молодежного движения “Оборона”, просившая не называть ее в печати, сказала мне, эту попытку высмеять “несогласных” организовали члены проправительственной организации “Россия молодая”. Но не слишком успешно. В первый раз “смеющийся” автобус подъехал к площади, когда на трибуне говорила о погибших людях сопредседатель организации “Норд-Ост” Татьяна Карпова, второй раз автобус подъехал, когда с трибуны говорили о солдатах, погибших в Чечне, и только в третий раз “смеющийся” автобус подъехал кстати — говорил писатель Виктор Шендерович, впрочем, не говорил ничего смешного.
Люди, собравшиеся на площади, вспоминали, как в апреле Гарри Каспаров, когда его задержали в начале тогдашнего жестоко подавленного “Марша несогласных” на Пушкинской, цитировал слова Махатмы Ганди: “Сначала вас не замечают, потом над вами смеются, потом вас бьют, потом вы побеждаете”. Описанные Махатмой стадии развития политической оппозиции явно путались в головах представителей власти. Проправительственные молодежные организации считали, что над “несогласными” надо еще смеяться. Правоохранительные органы считали, что “несогласных” уже надо бить, если только они двинутся с площади маршем. Очевидно было только то, что никому уже не приходит в голову не замечать “несогласных” и что они, конечно же, очень далеки еще от победы.
В начале митинга лидер ОГФ Гарри Каспаров заметил, что в день “Марша несогласных” всегда светит солнце, обещал что солнце будет светить и осенью, когда “Марши несогласных” возобновятся. И еще обещал, что, объединившись, несогласные смогут выставить единого кандидата на президентских выборах 2008-го и победить. В конце митинга Каспаров обратился к своим сторонникам и призвал их мирно разойтись, несмотря на то что запрет марша ущемляет конституционные права собравшихся. Каспаров, кажется, тоже не знал, должны ли власти еще смеяться над ним или уже бить его. И уж точно не знал, насколько далека победа.
Валерий Панюшкин
Ведомости
№ 22 (59) 15 июня 2007
http://friday.vedomosti.ru/article....2007/06/15/9863