Як у Кусто
Киевский “Контакт” занят поисками в воде и на суше
Дмитрий Савельев
Для Ведомостей
25.04.2007, №74 (1848)КИЕВ — Программа фестиваля документального кино “Контакт” — не случайный ряд фильмов. На идею, заявленную в названии, работает содержание отобранных лент, авторы которых ищут контакта с жизнью и отыскивают важные контакты в самой жизни, которую они снимают.
Вот уже три года “Контакт” составляет фестивальную пару киевской “Молодости”. Он намного ее моложе, он не интересуется игровым кино, однако делается той же командой во главе с художественным руководителем Андреем Халпакчи, да еще и под патронажем Александра Роднянского, посвятившего “Контакт” памяти своей матери Ларисы Роднянской, которая задумала этот фестиваль, но не успела воплотить.
Совместными усилиями руководителей и отборщиков “Контакт” к третьему году жизни приобрел такой вид: четыре конкурсные программы, семь внеконкурсных, фильм открытия, фильм закрытия — все по-взрослому. В сумме — 81 картина из 25 стран. А также: мастер-классы, пресс-конференции и в качестве ноу-хау — диалог между авторами и зрителями сразу же после каждого просмотра.
Фестивальное имя “Контакту” выбрано удачно: документалистика, кто поспорит, сильна контактом с реальностью, хотя в этом смысле ей сегодня серьезную конкуренцию составляет телевидение. Конечно, телевизор кормит документалистику, предоставляя производственные бюджеты, но зачастую взамен требует соблюдения довольно жестких “форматных” условий.
Это сполна продемонстрировали многие фестивальные фильмы — в частности, “Оранжевая зима”, снятая ныне проживающим в Нью-Джерси украинским режиссером Андреем Загданским и рассказывающая об известных киевских событиях 2004 г. в тоскливом жанре ликбеза для жителей одноэтажной Америки. Здесь отступление от формата — навязчивая прослойка всего рассказа про оранжевую революцию сценами из “Бориса Годунова”: все происходившее на Майдане было оперой.
Гораздо больше контакта авторского взгляда с украинской жизнью в занятной работе немецких режиссеров Яна Древса и Рене Гардера “Мистер Пилипенко и его подводная лодка”, показанной вне конкурса на открытии и сразу вызвавшей заметное оживление фестивальной публики. Главный персонаж этого фильма — немолодой мужичок из деревни Евгеньевка, задумавший доказать, что “подводная лодка в степях Украины” никакая не шутка, а реальная возможность и что построить в деревенских условиях “четырехместный ныряющий аппарат як у Кусто” ему по плечу. Чем мистер Пилипенко и занимался долгие годы, рыская по округе в поисках годного утильсырья и вкладывая в дело жизни свою и жены пенсию. В финале зеленая лодка проходит полууспешные испытания в волнах Черного моря, но мистер Пилипенко сдаваться не собирается. Конечно, в фильме сильно заметно постановочное начало, да и взгляд молодых гамбургских ребят на чудачество украинского мужичка — это добродушная усмешка над безобидным безумием левши-дикаря: смотрите-ка, цивилизованные бюргеры, какое диво дивное можно обнаружить в глубинке страны, собравшейся к нам в ЕС. Но здесь, по крайней мере, сам авторский взгляд — в наличии.
Полней же всего генеральная фестивальная идея контакта нашла воплощение в фильме израильских режиссеров Барака и Томера Хейманнов “Мост над Вади” — за что он справедливо получил одну из главных фестивальных наград: приз жюри под руководством классика британской документалистики Пола Уотсона за лучший полный метр в международном конкурсе ($2000).
Это фильм о последствиях радикального решения, принятого три года назад еврейскими и арабскими родителями, жителями Израиля: организовать в израильской деревне Долина Вади начальную общую школу для своих детей — вне различия их национальностей и военно-политической вражды их народов. Чтобы с ними занималась и еврейская учительница, и арабская — поочередно. Чтобы дети общались с семьями друг друга, чтобы пытались друг друга если не понять, то принять. Коллизии тут возникают самые поучительные и самые разнообразные. От забавных — когда юная еврейка никак не может понять папу своей арабской подруги, утверждающего, что он никогда не даст дочке влюбиться, что она будет вести себя, как принято у арабов, — для того он ее и воспитывает. “Как же так? — недоумевает его собеседница. — Ведь чувства нельзя запретить!” До коллизий драматических — вроде разговора мальчишек в финале: “Все равно мы пойдем в армию и будем друг друга убивать”. — “А я не хочу”. — “Никто тебя спрашивать не будет. В армии все решает командир”. — “Может, к тому времени, как мы вырастем, войны уже не будет”. — “Да? Что-то я слабо в это верю”. Авторы фильма, судя по всему, тоже не испытывают безудержного оптимизма, но таких школ, как эта, в Израиле уже четыре. Идея контакта или хотя бы поиска его — жива.
Столь точно найти кино, отражающее главный фестивальный концепт, пусть и сделано это кино безо всякого кинематографического изощрения, — уже серьезное дело и аргумент в пользу неплохого будущего компактного киевского “Контакта”
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/25/124741
Киевский “Контакт” занят поисками в воде и на суше
Дмитрий Савельев
Для Ведомостей
25.04.2007, №74 (1848)КИЕВ — Программа фестиваля документального кино “Контакт” — не случайный ряд фильмов. На идею, заявленную в названии, работает содержание отобранных лент, авторы которых ищут контакта с жизнью и отыскивают важные контакты в самой жизни, которую они снимают.
Вот уже три года “Контакт” составляет фестивальную пару киевской “Молодости”. Он намного ее моложе, он не интересуется игровым кино, однако делается той же командой во главе с художественным руководителем Андреем Халпакчи, да еще и под патронажем Александра Роднянского, посвятившего “Контакт” памяти своей матери Ларисы Роднянской, которая задумала этот фестиваль, но не успела воплотить.
Совместными усилиями руководителей и отборщиков “Контакт” к третьему году жизни приобрел такой вид: четыре конкурсные программы, семь внеконкурсных, фильм открытия, фильм закрытия — все по-взрослому. В сумме — 81 картина из 25 стран. А также: мастер-классы, пресс-конференции и в качестве ноу-хау — диалог между авторами и зрителями сразу же после каждого просмотра.
Фестивальное имя “Контакту” выбрано удачно: документалистика, кто поспорит, сильна контактом с реальностью, хотя в этом смысле ей сегодня серьезную конкуренцию составляет телевидение. Конечно, телевизор кормит документалистику, предоставляя производственные бюджеты, но зачастую взамен требует соблюдения довольно жестких “форматных” условий.
Это сполна продемонстрировали многие фестивальные фильмы — в частности, “Оранжевая зима”, снятая ныне проживающим в Нью-Джерси украинским режиссером Андреем Загданским и рассказывающая об известных киевских событиях 2004 г. в тоскливом жанре ликбеза для жителей одноэтажной Америки. Здесь отступление от формата — навязчивая прослойка всего рассказа про оранжевую революцию сценами из “Бориса Годунова”: все происходившее на Майдане было оперой.
Гораздо больше контакта авторского взгляда с украинской жизнью в занятной работе немецких режиссеров Яна Древса и Рене Гардера “Мистер Пилипенко и его подводная лодка”, показанной вне конкурса на открытии и сразу вызвавшей заметное оживление фестивальной публики. Главный персонаж этого фильма — немолодой мужичок из деревни Евгеньевка, задумавший доказать, что “подводная лодка в степях Украины” никакая не шутка, а реальная возможность и что построить в деревенских условиях “четырехместный ныряющий аппарат як у Кусто” ему по плечу. Чем мистер Пилипенко и занимался долгие годы, рыская по округе в поисках годного утильсырья и вкладывая в дело жизни свою и жены пенсию. В финале зеленая лодка проходит полууспешные испытания в волнах Черного моря, но мистер Пилипенко сдаваться не собирается. Конечно, в фильме сильно заметно постановочное начало, да и взгляд молодых гамбургских ребят на чудачество украинского мужичка — это добродушная усмешка над безобидным безумием левши-дикаря: смотрите-ка, цивилизованные бюргеры, какое диво дивное можно обнаружить в глубинке страны, собравшейся к нам в ЕС. Но здесь, по крайней мере, сам авторский взгляд — в наличии.
Полней же всего генеральная фестивальная идея контакта нашла воплощение в фильме израильских режиссеров Барака и Томера Хейманнов “Мост над Вади” — за что он справедливо получил одну из главных фестивальных наград: приз жюри под руководством классика британской документалистики Пола Уотсона за лучший полный метр в международном конкурсе ($2000).
Это фильм о последствиях радикального решения, принятого три года назад еврейскими и арабскими родителями, жителями Израиля: организовать в израильской деревне Долина Вади начальную общую школу для своих детей — вне различия их национальностей и военно-политической вражды их народов. Чтобы с ними занималась и еврейская учительница, и арабская — поочередно. Чтобы дети общались с семьями друг друга, чтобы пытались друг друга если не понять, то принять. Коллизии тут возникают самые поучительные и самые разнообразные. От забавных — когда юная еврейка никак не может понять папу своей арабской подруги, утверждающего, что он никогда не даст дочке влюбиться, что она будет вести себя, как принято у арабов, — для того он ее и воспитывает. “Как же так? — недоумевает его собеседница. — Ведь чувства нельзя запретить!” До коллизий драматических — вроде разговора мальчишек в финале: “Все равно мы пойдем в армию и будем друг друга убивать”. — “А я не хочу”. — “Никто тебя спрашивать не будет. В армии все решает командир”. — “Может, к тому времени, как мы вырастем, войны уже не будет”. — “Да? Что-то я слабо в это верю”. Авторы фильма, судя по всему, тоже не испытывают безудержного оптимизма, но таких школ, как эта, в Израиле уже четыре. Идея контакта или хотя бы поиска его — жива.
Столь точно найти кино, отражающее главный фестивальный концепт, пусть и сделано это кино безо всякого кинематографического изощрения, — уже серьезное дело и аргумент в пользу неплохого будущего компактного киевского “Контакта”
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/04/25/124741