18.04.2007, №69 (1843)Снятые Горо Миядзаки “Сказания Земноморья” оказались не самым достойным продолжением традиций его великого отца, классика японской анимации Хаяо Миядзаки.
Сюжет собран по мотивам произведений Урсулы Ле Гуин, которая начала сочинять фэнтези под впечатлением от Толкиена и Льюиса еще в 60-е. В основе фильма ее самый знаменитый роман “Волшебник Земноморья”. Пересказывать запутанную историю лучше в двух словах: мальчик-принц и волшебник спасают страну Земноморье от злого колдуна-паука. Событий в картине, конечно, столько, что двух часов на них явно мало, но Миядзаки-сын, чувствуя на себе груз фамилии, не спешит. На одну минуту действия дает минут десять созерцания закатов и колышущихся трав, радует зрителя рассуждениями о жизни и смерти или о глобальном мировом равновесии или просто смотрит, как его герои пашут, едят, гладят овечек.
Никакой гипнотической бытовой магии во всем этом нет. Хоть фильм и сделан на той же студии Ghibli и теми же художниками, что работают со старшим Миядзаки, качество прорисовки деталей, индивидуальность персонажей и даже просто фоны не идут ни в какое сравнение.
Тень отца все же витает. Во-первых, Горо предпочел не оригинальничать и взял за основу стиль аниме европеоидного типа, который предпочитает Хаяо. Лица героев, одежда, архитектура и прочее — все стилизовано под западные сказки. Во-вторых, кое-где сын просто берет у отца прием в чистом виде, когда, например, показывает Паука, превращающегося в страшную черную жижу, которая была одним из главных ужасов в знаменитой “Принцессе Мононоке”.
Сбылись самые невеселые прогнозы. Дебют Миядзаки-младшего убивает то, что делал в своих фильмах Миядзаки-старший. Который, кстати, не особенно поддерживал желание сына снимать кино, считая, что строительный бизнес, которым Горо занимался прежде, ему больше подходит. Забавно, что режиссер-дебютант больше всего любит два движения в кадре: панорамирование сверху вниз и наоборот — то майна, то вира.
Тем не менее в Японии прокат его первого фильма идет неплохо. Возможно, потому, что тамошним маленьким детям, единственно возможной аудитории этого произведения, не привыкать к пространным рассуждениям героев о долге, жизни и смерти. Не помешало даже возмущенное письмо писательницы Ле Гуин, которая на своем сайте вежливо, но четко дала понять, что фильм не только имеет весьма косвенное отношение к ее книгам, но и вообще получился довольно слабым. Она-то думала, когда продавала права на экранизацию, что заниматься ею или хотя бы контролировать процесс будет Миядзаки-старший.
Ведь еще 20 лет назад он просил ее разрешения сделать фильм, но тогда писательница не понимала, с кем имеет дело, и отказала. Позже Ле Гуин, увидев фильм “Мой сосед Тоторо”, стала поклонницей режиссера. Когда представилась возможность, она через общих японских знакомых подкинула Миядзаки мысль вернуться к идее экранизации. И как бывает в сказках, ее прежняя несговорчивость сыграла с ней злую шутку