Поговорим с ними
Молодые художники высказываются нескладно, но громко
Ольга Кабанова
Ведомости
01.03.2007, №36 (1810)Выставки основного проекта 2-й Московской биеннале современного искусства размещены в труднодоступных местах. Добраться до них стоит тем, кто ждет впечатлений пусть не высокохудожественных, но от искренних художников.
Выбор места — важнейшее дело для любого мероприятия. Для 2-й Московской биеннале современного искусства он может стать роковым: доберется ли зритель до произведений — наверняка не скажешь. Тем, кто отправится на четвертый этаж торгового дома ЦУМ на выставку “США: американское искусство в начале третьего тысячелетия”, придется преодолеть искушение не застрять в торговых залах. Тем, кто отважится забраться на 19-й и 20-й этаж недостроенной башни “Федерация” в московском Сити, чтобы посмотреть еще четыре выставки основного проекта, придется пройти пропускные пункты вавилонской стройки, воспользовавшись указаниями рабочих многих национальностей. А если после официального открытия так и не пустят (хотя организаторы и обещают) внутренние лифты — то подняться к искусству на строительных люльках. Журналистов и примкнувшую к ним толпу так во время пресс-показа и поднимали. В общем, еще на пути к выставкам у зрителей будет масса сильных впечатлений.
Основной проект биеннале, объединяющий пять экспозиций, называется “Примечания: геополитика, рынки, амнезия”. То есть самое главное на биеннале — заметки, реплики, отрывки. Работы молодых художников, привезенные кураторами из 30 стран, действительно не складываются не только в какую-то впечатляющую картину движения современного искусства, но даже в более-менее связное повествование. Конечно, невнятность усугубилась и тем, что основной проект к показу журналистам готов не был. Поэтому как пишущие и снимающие ни старались — так и не смогли понять, где один кураторский опус, например посвященный художникам Восточной Европы, заканчивается и начинается другой, критикующий капиталистическую экономику. Но даже если выставки и будут доделаны (на стройке всегда не верится, что она будет завершена), большой ясности, предполагаю, это не внесет. Что бы красиво ни писали кураторы в каталоге — а пишут они очень красиво, — зрители останутся один на один с самыми разными работами, которые не всегда имеет отношение к искусству.
Так, в общем, и было задумано кураторами — принципиально не брать на себя ответственность устанавливать границы искусства. На выставке видеоарта в ЦУМе есть, например, ролик Бенджамина Кунли, снятый от имени кота, ищущего любви, попадающего в герои телесериала и оставляющего свою фотографию на сайте знакомств. Есть видеозапись перформанса Клары Лиден в стокгольмском поезде. Она там раздевается, пляшет и запрыгивает на багажную полку на глазах у изумленных пассажиров. Есть кадры парня, долго плывущего по морю вдоль островов на столе с мотором (видео Дженнифер Аллоры и Гильермо Калассадильи), — это, оказывается, стол переговоров, за которым решалась судьба этих пуэрто-риканских островов во время конфликта. Есть человек (израильтянин Сет Прайс), долго рассказывающий в камеру о том, как плохи политики и люди, которым на политику наплевать. Эстетики во всем этом не много, зато очень много желания высказаться, быть замеченным и услышанным.
Видео много и на выставках в башне “Федерация”, правда, кроме экранов здесь есть еще и объекты, в том числе и живые. Три африканца сидят за столиком, распивают напитки и треплются о своем, а за их спинами по телевизору идет документальный фильм об обороне Одессы. Это работа Юрия Лейдермана, рожденного одесситом. К пресс-показу она была готова и потому притягивала к себе внимание журналистов, но вот будет ли она действовать во все дни биеннале, ручаться нельзя. Зато белые алюминиевые маски француза Франка Скурти никуда не денутся — эти копии дешевых африканских поделок, купленных на блошином рынке, почему-то производят сильное впечатление, как настоящие художественные ценности. Зато не понятно, какая ценность в ролике поляка Артура Жмиевски, снявшего солдат роты почетного караула, марширующих на плацу в полном обмундировании, а потом тоже марширующих, но голыми, в гимнастическом зале. Зато смешно, и посыл про ценность мундира тоже понятен.
Особенность всех выставок основного проекта биеннале в том, что вообще о них как-то и сказать нечего, зато в частности о каждой работе — можно. Потому что из каждой работы вылезает автор — он, может быть, и не большой художник, но человек, которому невтерпеж высказаться. А бывает ведь и наоборот — видишь перед собой произведение большого мастера, которому сказать совершенно нечего. Так что подниматься на четвертый этаж ЦУМа и на башню “Федерация” лучше тем, кому не хватает общения, а не эстетических впечатлений. Высокохудожественность обеспечат выставки специальных гостей биеннале.
Выставки продлятся до 1 апреля
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/03/01/121562
Молодые художники высказываются нескладно, но громко
Ольга Кабанова
Ведомости
01.03.2007, №36 (1810)Выставки основного проекта 2-й Московской биеннале современного искусства размещены в труднодоступных местах. Добраться до них стоит тем, кто ждет впечатлений пусть не высокохудожественных, но от искренних художников.
Выбор места — важнейшее дело для любого мероприятия. Для 2-й Московской биеннале современного искусства он может стать роковым: доберется ли зритель до произведений — наверняка не скажешь. Тем, кто отправится на четвертый этаж торгового дома ЦУМ на выставку “США: американское искусство в начале третьего тысячелетия”, придется преодолеть искушение не застрять в торговых залах. Тем, кто отважится забраться на 19-й и 20-й этаж недостроенной башни “Федерация” в московском Сити, чтобы посмотреть еще четыре выставки основного проекта, придется пройти пропускные пункты вавилонской стройки, воспользовавшись указаниями рабочих многих национальностей. А если после официального открытия так и не пустят (хотя организаторы и обещают) внутренние лифты — то подняться к искусству на строительных люльках. Журналистов и примкнувшую к ним толпу так во время пресс-показа и поднимали. В общем, еще на пути к выставкам у зрителей будет масса сильных впечатлений.
Основной проект биеннале, объединяющий пять экспозиций, называется “Примечания: геополитика, рынки, амнезия”. То есть самое главное на биеннале — заметки, реплики, отрывки. Работы молодых художников, привезенные кураторами из 30 стран, действительно не складываются не только в какую-то впечатляющую картину движения современного искусства, но даже в более-менее связное повествование. Конечно, невнятность усугубилась и тем, что основной проект к показу журналистам готов не был. Поэтому как пишущие и снимающие ни старались — так и не смогли понять, где один кураторский опус, например посвященный художникам Восточной Европы, заканчивается и начинается другой, критикующий капиталистическую экономику. Но даже если выставки и будут доделаны (на стройке всегда не верится, что она будет завершена), большой ясности, предполагаю, это не внесет. Что бы красиво ни писали кураторы в каталоге — а пишут они очень красиво, — зрители останутся один на один с самыми разными работами, которые не всегда имеет отношение к искусству.
Так, в общем, и было задумано кураторами — принципиально не брать на себя ответственность устанавливать границы искусства. На выставке видеоарта в ЦУМе есть, например, ролик Бенджамина Кунли, снятый от имени кота, ищущего любви, попадающего в герои телесериала и оставляющего свою фотографию на сайте знакомств. Есть видеозапись перформанса Клары Лиден в стокгольмском поезде. Она там раздевается, пляшет и запрыгивает на багажную полку на глазах у изумленных пассажиров. Есть кадры парня, долго плывущего по морю вдоль островов на столе с мотором (видео Дженнифер Аллоры и Гильермо Калассадильи), — это, оказывается, стол переговоров, за которым решалась судьба этих пуэрто-риканских островов во время конфликта. Есть человек (израильтянин Сет Прайс), долго рассказывающий в камеру о том, как плохи политики и люди, которым на политику наплевать. Эстетики во всем этом не много, зато очень много желания высказаться, быть замеченным и услышанным.
Видео много и на выставках в башне “Федерация”, правда, кроме экранов здесь есть еще и объекты, в том числе и живые. Три африканца сидят за столиком, распивают напитки и треплются о своем, а за их спинами по телевизору идет документальный фильм об обороне Одессы. Это работа Юрия Лейдермана, рожденного одесситом. К пресс-показу она была готова и потому притягивала к себе внимание журналистов, но вот будет ли она действовать во все дни биеннале, ручаться нельзя. Зато белые алюминиевые маски француза Франка Скурти никуда не денутся — эти копии дешевых африканских поделок, купленных на блошином рынке, почему-то производят сильное впечатление, как настоящие художественные ценности. Зато не понятно, какая ценность в ролике поляка Артура Жмиевски, снявшего солдат роты почетного караула, марширующих на плацу в полном обмундировании, а потом тоже марширующих, но голыми, в гимнастическом зале. Зато смешно, и посыл про ценность мундира тоже понятен.
Особенность всех выставок основного проекта биеннале в том, что вообще о них как-то и сказать нечего, зато в частности о каждой работе — можно. Потому что из каждой работы вылезает автор — он, может быть, и не большой художник, но человек, которому невтерпеж высказаться. А бывает ведь и наоборот — видишь перед собой произведение большого мастера, которому сказать совершенно нечего. Так что подниматься на четвертый этаж ЦУМа и на башню “Федерация” лучше тем, кому не хватает общения, а не эстетических впечатлений. Высокохудожественность обеспечат выставки специальных гостей биеннале.
Выставки продлятся до 1 апреля
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/03/01/121562