15.12.2006, №237 (1764)Двухэтажный особняк в районе Остоженки. В нише на лестнице аляповатая ваза с отбитыми краями, на потолке лепнина, на обоях золотистые розочки, в комнате мраморный камин, пианино, картины на стенах. Посреди всего этого чинного благолепия у плоского монитора сидит юная блондинка и объясняет присутствующим: “Если вы увидели в качестве комментария к вашему сообщению слово "баян", значит, то, что вы написали, всем давно известно и никому не интересно”.
“Падонкаффским” языком, который несколько лет назад стремительно поразил орфографию пользователей рус-ского Интернета, заинтересовались ученые. На конференции “Фольклор малых социальных групп: традиции и со-временность” в Государственном республиканском центре русского фольклора выражения вроде “аффтар жжот” и “в Бобруйск, жывотное” обсуждали полторы сотни российских фольклористов, лингвистов, культурологов и социальных антропологов. Новый язык стал предметом сразу трех заявленных на конференции исследований. “Этот язык не новость, — комментирует замдиректора центра Анна Костина. — Первые упоминания появились в 2002 году, пик популярности наступил в прошлом. Но научные исследования, представленные на конференции, если не первые в этой области, то одни из первых”.
Молодые саратовские антропологи Наталья Муравьева и Ирина Мухаева рассказали про более или менее известные вещи: процитировали фрагменты словарей “падонкаффского” сленга, описали область его распространения (от русскоязычного Интернета до рекламных билбордов), а также предсказали, что часть “падонкаффских” выражений может стать нормой русского языка, хотя бы разговорного. Но даже эта информация вызвала в комнате с камином шквал аплодисментов.
— Уникальный случай, когда можно узнать мотивацию создателей жаргона, — воодушевленно воскликнул седой мужчина в очках.
— Да тут и “медвед” есть, — еще более воодушевленно поддержал ученый помоложе и указал на картину, висящую на стене, — действительно, лесной пейзаж с медведем.
— А я не поняла про эвфемизмы, — строго сказала лингвист Ольга Фролова. — Вы говорите, сначала было много ненормативной лексики, потом язык стал мягче. Приведите примеры.
Исследовательницы испуганно переглянулись. “Пелотка? — неуверенно спросила Наталья у Ирины и громко продолжила: — Дело в том, что в “падонкаффском” словаре много слов и выражений, которые лишь немного переделаны: типа “ржунимагу”, “паццталом” и ба…
— Не надо про “баян”, — оборвала Ольга, встав с места. —
Меня интересуют настоящие эвфемизмы вроде слова “трахаться”.
Тут исследовательницы совершенно сконфузились и подходящих примеров не привели. Впрочем, даже в “немного переделанном” виде “Пятница” вряд ли смогла бы процитировать их.
— А я бы, напротив, хотела услышать и про “баян”, и про “ахтунг”, — заступилась за докладчиц кандидат филологических наук Мария Ахметова. — Вот вы сказали, что в слове “ахтунг” содержится намек на гомосексуальность. В Интернете это слово встречается часто, но нигде я не встречала такой контекст. Откуда такое значение?
— Из “падонкаффского” словаря, — не стушевалась Наташа.
— Не стоит безоговорочно доверять субкультуре в том, как она сама себя осмысливает, — возразила Мария. —
Вы сказали, ссылаясь на представителей субкультуры, что слово “баян” восходит к анекдоту “хоронили тещу, порвали два баяна”. А может, на самом деле это аббревиатура выражения “было, а я не знал”? Такую трактовку я тоже встречала. Я думаю, стоит говорить о двух разных версиях: о том, как осмысливает себя сама субкультура, и о том, как обстоит дело в действительности.
Далее советы посыпались один за другим: прочитать “Больше Бена” — первый роман из жизни “падонков”, узнать побольше о реальной жизни интернет-“падонков” и понять, что “падоначество” проявляется не в Сети гораздо меньше, чем принято считать. Судя по бурной реакции коллег на первые научные исследования “падонкаффского” сленга, в следующем году подобного креатива можно ждать от большего числа аффтаров.