Интервью: Уильям Бёрнс, посол США в России
“США не должны навязывать свои принципы”
Михаил Оверченко
Ведомости
06.12.2006, №230 (1757)Посол США в России Уильям Бёрнс уверен, что слово “демократия” не нуждается в дополнительных определениях
Уильям Бёрнс доволен: ему удалось поучаствовать в завершении переговоров между Россией и США по поводу вступления нашей страны в ВТО, длившихся почти 10 лет. Впрочем, последнее слово еще предстоит сказать американскому конгрессу, который должен отменить пресловутую поправку Джексона — Вэника. В интервью “Ведомостям” американский посол в России рассказал о том, какие факторы в отношениях двух стран будут влиять на обсуждение американских парламентариев.
— Почему соглашение с США о вступлении России в ВТО заключено только сейчас? Российское руководство надеялось подписать его еще в июле во время саммита “восьмерки”.
— Подписание этого соглашения — самое большое достижение в экономических взаимоотношениях России и США более чем за десятилетие. Мы были близки к договоренности перед саммитом в Петербурге. Время после его окончания использовали с пользой — разрешили пару спорных вопросов.
— Но почему эти вопросы не удалось разрешить к саммиту?
— Это сложные вопросы. Переговоры о вступлении России в ВТО начались еще в середине 1990-х гг. Я тогда работал в посольстве США в Москве министром — советником по политическим вопросам, а когда через 10 лет вернулся в Россию, они все еще шли. На саммите оба президента признали, что стороны очень близко подошли к подписанию двустороннего соглашения, и дали указание переговорщикам решить оставшиеся вопросы. Это и было с успехом сделано.
— Какую роль в этом подписании сыграли лично вы?
— Наибольшие заслуги у команд переговорщиков и президентов двух стран. Моя роль заключалась в отстаивании интересов моей страны и оказании помощи переговорщикам. Мне нужно было объяснить российским коллегам, почему те или иные вопросы вызывают беспокойство в США, почему, например, вопрос защиты интеллектуальной собственности так важен для американских производителей этой продукции, для конгресса. В то же время приходилось объяснять коллегам в Вашингтоне, чем озабочена Москва. Например, для россиян очень остро стоял вопрос о работе в стране иностранных банков, потому что еще свежи воспоминания о кризисе банковской системы в 1998 г.
— Некоторые эксперты объяснили намерение России переориентировать будущие поставки газа со Штокмановского месторождения с США на Европу желанием наказать Штаты за жесткую позицию на переговорах по ВТО. Как будет развиваться ситуация вокруг Штокмана дальше?
— Нужно спросить этих экспертов, почему они дали такое объяснение. Что касается Штокмана и развития сотрудничества в газовой сфере в целом, думаю, сохраняется высокий потенциал для взаимодействия российских компаний с американскими. Штокман — лишь один пример того, насколько важно для России диверсифицировать рынки поставок нефти и газа. У нас есть взаимный интерес в том, чтобы Россия воспользовалась преимуществами, которые предоставляет североамериканский рынок, и чтобы лучшие американские компании внесли свой капитал и технологии в реализацию таких крупных и сложных проектов, как Штокман.
— Теперь, когда двустороннее соглашение подписано, какие формальные шаги должны быть предприняты в Вашингтоне? Должен ли его одобрить конгресс?
— России нужно заключить многостороннее соглашение со странами — членами ВТО. США уже заявили, что окажут ей поддержку, чтобы максимально быстро урегулировать все неразрешенные вопросы. Конгресс США будет рассматривать не столько формальный вопрос вступления России в ВТО, сколько вопрос об отмене поправки Джексона — Вэника. Сделано это будет примерно тогда, когда Россия будет завершать многосторонние переговоры. Главный вопрос — смогут ли американские компании в полной мере использовать преимущества новых условий торговли, которые появятся в результате вступления России в ВТО. Начиная с 90-х гг. представители президентской администрации — и демократической, и республиканской — четко давали понять, что, по их мнению, поправка Джексона — Вэника должна быть отменена. Я не могу говорить от имени конгресса, поэтому не могу сказать вам, когда точно это произойдет. Но можно быть уверенным, что обсуждение этого вопроса в конгрессе будет серьезным и напряженным. Думаю, что, тщательно все взвесив, конгрессмены поймут: это очень сильное соглашение, и оно служит интересам обеих стран.
— Почему поправка Джексона — Вэника до сих пор не отменена? СССР и вопрос эмиграции из него уже давно стали историей.
— Да, причины, приведшие к ее появлению, сегодня отсутствуют. Этот вопрос нужно решать, и, как я уже сказал, можно ожидать серьезных дебатов в конгрессе по этому вопросу.
— Каковы могут быть последствия получения демократами большинства в конгрессе для российско-американских отношений?
— Не думаю, что в политике по отношению к России произойдут какие-либо серьезные изменения. Президент Буш четко дал понять, что основной вектор политики сохранится. Но, конечно, нельзя не признать, и вы прекрасно об этом знаете, что некоторые члены конгресса — как демократы, так и республиканцы — открыто выражают обеспокоенность событиями в России. Критический настрой, безусловно, сохранится, но его нельзя назвать специфической чертой какой-либо конкретной партии.
— А вы являетесь членом какой-либо партии?
— Я профессиональный дипломат, работал дипломатом и при республиканской, и при демократической администрациях. И намерен работать им и дальше.
— Бывший посол США в России Томас Пикеринг работает сейчас вице-президентом Boeing. Что может заставить вас поменять политическую карьеру на карьеру в бизнесе?
— Мне нравится то, что я сейчас делаю. Я счастлив, что работаю в этом месте в это время. Российская миссия — одна из крупнейших и важнейших в мире.
— Как вы оцениваете политическую эволюцию в России?
— Американцы не стесняются выражать свою озабоченность чрезмерной централизацией власти в России. Но при этом они понимают, что строительство современных политических и экономических институтов — это сложная, долгосрочная задача, и у них самих нет ответов на все порождаемые ею вопросы. Важно то, что Россия старается построить такие институты, ведь без них невозможно эффективно решать на практике проблемы, которые руководители страны признали наиболее актуальными, например проблему коррупции. Я не знаю ни одного примера в мире, где страна успешно боролась бы с коррупцией, не имея более-менее независимых средств массовой информации и более-менее независимой судебной системы. Поэтому вне зависимости от того, что могут думать или говорить США, строительство таких институтов в собственных интересах России. Конечно, это сложно, это нельзя сделать за один день, и нужно честно признать, что будут ошибки и трудности, но, думаю, их можно преодолеть.
— Можете ли вы привести примеры успешного опыта борьбы с коррупцией в США, который могла бы использовать Россия?
— Может, вас это и удивит, но у американцев нет универсального ответа на вопрос о том, как искоренить коррупцию, как и на многие другие вопросы. Нашему обществу тоже приходится с ней бороться. Но там, где мы добились успеха, мы сделали это благодаря наличию соответствующих институтов: это система сдержек и противовесов между законодательной, исполнительной, судебной и так называемой четвертой властью — независимыми средствами массовой информации.
— Вы понимаете, что такое “суверенная демократия”?
— Думаю, слово “демократия” не нуждается в каком-либо прилагательном, его описывающем. Демократия может принимать разные формы: в США это президентская система, в Великобритании — парламентская. Но вне зависимости от этого демократия — понятие простое и ясное: это когда управляет народ. Это форма правления, в которой действует система правил и законов, обеспечивающая права большинства, но при этом защищающая права меньшинства, а также система сдержек и противовесов, гарантирующая, что ни одна ветвь власти не будет доминировать над другими. Конечно, это проще сказать, чем сделать, и, чтобы построить эти институты, нужно много времени. Но, по крайней мере, я понимаю демократию именно так.
— Когда разворачивалось дело ЮКОСа, США выражали озабоченность судьбой Михаила Ходорковского. Сейчас озабоченность исчезла?
— Озабоченность избирательным применением законов и тем, что верховенство закона в России еще не обеспечивается в полной мере, безусловно, не исчезла. Ради себя самой России необходимо строить те институты, о которых я говорил.
— В России сейчас есть свобода слова?
— Как мне кажется, в печатных СМИ уровень свободы слова выше, чем в электронных.
— За последние несколько лет в России были убиты известные журналисты, бывшие к тому же гражданами США, — Пол Хлебников и Анна Политковская. Есть в этих убийствах что-то общее?
— Нам неизвестны причины их убийств. Мне кажется, эти убийства объединяет то, что они бросают вызов верховенству закона и развитию сильных, ответственных, независимых СМИ, существование которых отвечает интересам самой России. Вот почему так важно, чтобы расследование этих убийств имело высокий приоритет, и мы приветствуем то, что об этом заявили президент Путин и генеральный прокурор. Мы также приветствуем тот факт, что Верховный суд отменил оправдательный приговор подсудимым по делу Пола Хлебникова.
— В 2001-2005 гг. вы были помощником госсекретаря по ближневосточным делам. Что вы рекомендовали Белому дому — вторгаться в Ирак или нет?
— Одно из правил, которому следуют дипломаты, гласит: никогда не рассказывать о советах, данных во время пребывания на другой должности.
— Вы предвидели проблемы, с которыми США сегодня сталкиваются в Ираке?
— Мы в США ошибались в отношении ряда важных вещей, касающихся Ирака, прежде всего в вопросе о наличии у него оружия массового поражения. Мы также допустили ошибки сразу после окончания военных действий, за которые теперь расплачиваемся. Но я считаю, что сегодня важнее всего думать о будущем. Выбор стоит непростой. В интересах США, как и России, — сделать все от нас зависящее для стабилизации ситуации в Ираке, не допустить расползания конфликта за пределы страны. Большую помощь могут оказать региональные лидеры. Россия тоже может сыграть важную роль. Ее решение простить Ираку долг — существенный экономический вклад. Несмотря на наши разногласия в прошлом — я не хочу их преуменьшать, — сегодня наши общие интересы заключаются в том, чтобы обеспечить стабильность в Ираке.
— Каким вам видится разрешение вопроса с ядерной программой Ирана?
— И США, и Россия обеспокоены перспективой обретения Ираном ядерного оружия. Вместе с Британией, Францией, Германией и Китаем мы работаем над дипломатическим разрешением этого вопроса. Вопрос не в том, есть ли у Ирана право вырабатывать ядерную энергию в мирных целях. Мы все признаем, что оно есть. Вопрос в том, что, по данным МАГАТЭ, Иран в течение более 10 лет скрывал информацию о работах по обогащению урана. Летом “шестерка” сделала Ирану щедрое предложение: выполнить свои обязательства перед МАГАТЭ, приостановить работы по обогащению урана и взамен воспользоваться теми выгодами, которые можно получить, выполняя обязательства перед международным сообществом. Россия даже предложила обогащать уран для Ирана на своей территории. К сожалению, Иран до сих пор не согласился на это предложение, и поэтому сейчас Совету Безопасности ООН представлена резолюция, цель которой — не закрыть перед Ираном дверь на переговоры, а побудить его вернуться к ним. Да, у США и России были технические разногласия относительно того, что должно быть включено в эту резолюцию, это обсуждали наши президенты. Я считаю, что мы достигнем прогресса и сможем составить такую резолюцию, которая будет отвечать интересам всех сторон.
— Какие задачи вы поставили перед собой, приехав полтора года назад в Москву? Что удалось сделать?
— Одна из целей заключалась в достижении соглашения по ВТО, и я горжусь, что смог помочь переговорщикам обеих стран. Кроме того, за это время мы углубили наши экономические отношения. Конечно, есть и разочарования, но в целом американские инвестиции в Россию выросли в 2005 г. почти на 50% — и не только в энергетическом секторе. Другая важная цель заключалась в подготовке саммита “восьмерки” в Петербурге. Еще одна важная область — сотрудничество в ядерной сфере. Впервые мы начали вести переговоры о двустороннем соглашении о развитии ядерной энергии в мирных целях. Мы обсуждаем возможности укрепления существующего режима нераспространения ядерного оружия, а также идеи, озвученные нашими президентами: о концепции международных центров по обогащению урана, предложенной Путиным, и аналогичную ей идею о глобальном партнерстве в области производства ядерной энергии, предложенную Бушем.
— Как вы оцениваете итоги цветных революций в странах СНГ?
— Процесс строительства современных политических и экономических институтов в любой стране бывшего СССР будет долгим и сложным. Россия 10-15 лет назад проходила через очень трудный и бурный период. Задачи, стоящие перед ней сегодня, не менее серьезны, но это уже задачи, связанные с эволюцией. Вопрос в том, сможет ли Россия воспользоваться той возможностью, которую ей дают высокие цены на энергоносители, чтобы создать институты, которые обеспечат верховенство закона. На Украине два года назад происходили очень драматичные события, и США тесно сотрудничали с оранжевым правительством. Затем были новые выборы, на которых победила партия Виктора Януковича. Мы готовы сотрудничать и с ним. Правительство США готово работать с правительствами стран этого региона, чтобы помочь им в создании современных институтов. Но США не могут и не должны навязывать какой-либо стране свои принципы политической системы.
— Активность США и других западных стран в странах СНГ раздражает российских политиков. Вы учитываете этот фактор?
— Мы можем раздражать друг друга по множеству поводов, меня это не удивляет. Конечно, США учитывают тот факт, что у России есть жизненно важные интересы в соседних странах — интересы не только политические и дипломатические, но и экономические, культурные, исторические, лингвистические. Это реальность, которую мы понимаем и уважаем. И когда мы говорим о своей готовности помочь, например, в разрешении территориальных споров в странах СНГ, мы, естественно, хотим тесно сотрудничать в этих вопросах с Россией.
— Каким вам видится решение грузинского кризиса?
— Политика США здесь очень проста: мы выступаем за территориальную целостность Грузии. Мы уверены, что проблема Южной Осетии и Абхазии может быть решена исключительно мирными средствами. Использование силы неприемлемо, контрпродуктивно, и мы четко заявили об этом всем сторонам. Участие России очень важно в разрешении этих вопросов. Чтобы добиться прогресса, нужно прежде всего снизить уровень напряжения, градус риторики, потому что в последние недели наблюдалась их эскалация, а она не служит ничьим интересам. Во-вторых, найти способы восстановить доверие. В-третьих, дать надежду на экономическое восстановление. На все это нужно время, но США готовы помочь, чем смогут.
— Какова роль США в современном мире?
— США, как и Россия, в течение какого-то времени будут ведущей мировой державой. Говорю это без всякого высокомерия. Просто это результат экономической, военной и дипломатической мощи нашей страны. США важно защищать свои интересы и свою мощь. Мы не можем себе позволить удалиться на покой, не участвовать в мировых процессах. Существует угроза распространения оружия массового поражения, и, как мы узнали 11 сентября 2001 г., океан не сможет защитить нас. Нам, американцам, очень важно понимать, что мы не можем решить все проблемы в одиночку. Нужно сотрудничать со всеми, кто разделяет наши интересы. Россия может быть особенно важным партнером в решении ряда вопросов, таких, например, как нераспространение ядерного оружия. Наконец, мы должны подавать пример. Сила примера — того, как функционирует наша экономическая, политическая система, — может оказывать на другие страны гораздо большее воздействие, чем что-либо другое. Поэтому нам так важно работать над собственными недостатками, над проблемами, с которыми мы сталкиваемся у себя дома, в США.
— После терактов 11 сентября США ужесточили правила въезда в страну. Как часто ваше посольство отказывает россиянам в выдаче виз?
— В России мы одобряем около 90% заявлений на получение неиммиграционной визы, это достаточно высокий процент, если сравнить с остальными странами. За последние годы процесс получения визы стал несколько более ясным и предсказуемым, и одно из следствий этого — рост числа подаваемых заявлений. В 2005 г. США посетили на 50% больше российских студентов, чем годом ранее. Что касается деловых поездок, хочу порекомендовать компаниям планировать их и подавать заявления на визу как можно раньше.
— В начале 1990-х гг. Россия передала США схемы прослушивания нового здания посольства США. Как вы полагаете, удалось ли ФСБ с тех пор установить новые жучки?
— Интересный вопрос, но не тот, по которому я буду высказываться публично.
— В чем заключается миссия дипломата? Может ли он хотя бы немного быть шпионом?
— Два вопроса — два ответа. Второй вопрос опять-таки интересен, но и по нему я не буду высказываться публично. Что касается миссии дипломата, здесь все просто. Как и любой другой дипломат, я стараюсь представлять и отстаивать интересы моего правительства, моей страны. Это означает, что нужно объяснять в России — а я часто езжу по России — не только что такое американская политика, но и что такое американское общество. А в Вашингтоне нужно объяснять, что собой представляет российское общество. Быть честным и быть хорошим слушателем — очень важные качества дипломата. Кто-то однажды сказал: дипломат — это человек, которого посылают за рубеж, чтобы он лгал ради своей страны. Думаю, это плохой подход не только с этической точки зрения, но и с политической.
--------------------------------------------------------------------------------
БИОГРАФИЯ
Уильям Джозеф Бёрнс родился 4 апреля 1956 г. в Форт-Брагг (Северная Каролина, США). В 1978 г. получил степень бакалавра истории в LaSalle University (Филадельфия, США), в 1981 г. — степень доктора международных отношений в Оксфордском университете (Великобритания). С 1982 г. находится на дипломатической службе. В 1996-1998 гг. — специальный помощник госсекретаря США. В 1998-2001 гг. — посол США в Иордании. В 2001-2005 гг. — помощник госсекретаря США по ближневосточным делам. С августа 2005 г. — посол США в России. Автор книги “Экономическая помощь и американская политика в отношении Египта, 1955-1981” (1985 г.).
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/12/06/117124
“США не должны навязывать свои принципы”
Михаил Оверченко
Ведомости
06.12.2006, №230 (1757)Посол США в России Уильям Бёрнс уверен, что слово “демократия” не нуждается в дополнительных определениях
Уильям Бёрнс доволен: ему удалось поучаствовать в завершении переговоров между Россией и США по поводу вступления нашей страны в ВТО, длившихся почти 10 лет. Впрочем, последнее слово еще предстоит сказать американскому конгрессу, который должен отменить пресловутую поправку Джексона — Вэника. В интервью “Ведомостям” американский посол в России рассказал о том, какие факторы в отношениях двух стран будут влиять на обсуждение американских парламентариев.
— Почему соглашение с США о вступлении России в ВТО заключено только сейчас? Российское руководство надеялось подписать его еще в июле во время саммита “восьмерки”.
— Подписание этого соглашения — самое большое достижение в экономических взаимоотношениях России и США более чем за десятилетие. Мы были близки к договоренности перед саммитом в Петербурге. Время после его окончания использовали с пользой — разрешили пару спорных вопросов.
— Но почему эти вопросы не удалось разрешить к саммиту?
— Это сложные вопросы. Переговоры о вступлении России в ВТО начались еще в середине 1990-х гг. Я тогда работал в посольстве США в Москве министром — советником по политическим вопросам, а когда через 10 лет вернулся в Россию, они все еще шли. На саммите оба президента признали, что стороны очень близко подошли к подписанию двустороннего соглашения, и дали указание переговорщикам решить оставшиеся вопросы. Это и было с успехом сделано.
— Какую роль в этом подписании сыграли лично вы?
— Наибольшие заслуги у команд переговорщиков и президентов двух стран. Моя роль заключалась в отстаивании интересов моей страны и оказании помощи переговорщикам. Мне нужно было объяснить российским коллегам, почему те или иные вопросы вызывают беспокойство в США, почему, например, вопрос защиты интеллектуальной собственности так важен для американских производителей этой продукции, для конгресса. В то же время приходилось объяснять коллегам в Вашингтоне, чем озабочена Москва. Например, для россиян очень остро стоял вопрос о работе в стране иностранных банков, потому что еще свежи воспоминания о кризисе банковской системы в 1998 г.
— Некоторые эксперты объяснили намерение России переориентировать будущие поставки газа со Штокмановского месторождения с США на Европу желанием наказать Штаты за жесткую позицию на переговорах по ВТО. Как будет развиваться ситуация вокруг Штокмана дальше?
— Нужно спросить этих экспертов, почему они дали такое объяснение. Что касается Штокмана и развития сотрудничества в газовой сфере в целом, думаю, сохраняется высокий потенциал для взаимодействия российских компаний с американскими. Штокман — лишь один пример того, насколько важно для России диверсифицировать рынки поставок нефти и газа. У нас есть взаимный интерес в том, чтобы Россия воспользовалась преимуществами, которые предоставляет североамериканский рынок, и чтобы лучшие американские компании внесли свой капитал и технологии в реализацию таких крупных и сложных проектов, как Штокман.
— Теперь, когда двустороннее соглашение подписано, какие формальные шаги должны быть предприняты в Вашингтоне? Должен ли его одобрить конгресс?
— России нужно заключить многостороннее соглашение со странами — членами ВТО. США уже заявили, что окажут ей поддержку, чтобы максимально быстро урегулировать все неразрешенные вопросы. Конгресс США будет рассматривать не столько формальный вопрос вступления России в ВТО, сколько вопрос об отмене поправки Джексона — Вэника. Сделано это будет примерно тогда, когда Россия будет завершать многосторонние переговоры. Главный вопрос — смогут ли американские компании в полной мере использовать преимущества новых условий торговли, которые появятся в результате вступления России в ВТО. Начиная с 90-х гг. представители президентской администрации — и демократической, и республиканской — четко давали понять, что, по их мнению, поправка Джексона — Вэника должна быть отменена. Я не могу говорить от имени конгресса, поэтому не могу сказать вам, когда точно это произойдет. Но можно быть уверенным, что обсуждение этого вопроса в конгрессе будет серьезным и напряженным. Думаю, что, тщательно все взвесив, конгрессмены поймут: это очень сильное соглашение, и оно служит интересам обеих стран.
— Почему поправка Джексона — Вэника до сих пор не отменена? СССР и вопрос эмиграции из него уже давно стали историей.
— Да, причины, приведшие к ее появлению, сегодня отсутствуют. Этот вопрос нужно решать, и, как я уже сказал, можно ожидать серьезных дебатов в конгрессе по этому вопросу.
— Каковы могут быть последствия получения демократами большинства в конгрессе для российско-американских отношений?
— Не думаю, что в политике по отношению к России произойдут какие-либо серьезные изменения. Президент Буш четко дал понять, что основной вектор политики сохранится. Но, конечно, нельзя не признать, и вы прекрасно об этом знаете, что некоторые члены конгресса — как демократы, так и республиканцы — открыто выражают обеспокоенность событиями в России. Критический настрой, безусловно, сохранится, но его нельзя назвать специфической чертой какой-либо конкретной партии.
— А вы являетесь членом какой-либо партии?
— Я профессиональный дипломат, работал дипломатом и при республиканской, и при демократической администрациях. И намерен работать им и дальше.
— Бывший посол США в России Томас Пикеринг работает сейчас вице-президентом Boeing. Что может заставить вас поменять политическую карьеру на карьеру в бизнесе?
— Мне нравится то, что я сейчас делаю. Я счастлив, что работаю в этом месте в это время. Российская миссия — одна из крупнейших и важнейших в мире.
— Как вы оцениваете политическую эволюцию в России?
— Американцы не стесняются выражать свою озабоченность чрезмерной централизацией власти в России. Но при этом они понимают, что строительство современных политических и экономических институтов — это сложная, долгосрочная задача, и у них самих нет ответов на все порождаемые ею вопросы. Важно то, что Россия старается построить такие институты, ведь без них невозможно эффективно решать на практике проблемы, которые руководители страны признали наиболее актуальными, например проблему коррупции. Я не знаю ни одного примера в мире, где страна успешно боролась бы с коррупцией, не имея более-менее независимых средств массовой информации и более-менее независимой судебной системы. Поэтому вне зависимости от того, что могут думать или говорить США, строительство таких институтов в собственных интересах России. Конечно, это сложно, это нельзя сделать за один день, и нужно честно признать, что будут ошибки и трудности, но, думаю, их можно преодолеть.
— Можете ли вы привести примеры успешного опыта борьбы с коррупцией в США, который могла бы использовать Россия?
— Может, вас это и удивит, но у американцев нет универсального ответа на вопрос о том, как искоренить коррупцию, как и на многие другие вопросы. Нашему обществу тоже приходится с ней бороться. Но там, где мы добились успеха, мы сделали это благодаря наличию соответствующих институтов: это система сдержек и противовесов между законодательной, исполнительной, судебной и так называемой четвертой властью — независимыми средствами массовой информации.
— Вы понимаете, что такое “суверенная демократия”?
— Думаю, слово “демократия” не нуждается в каком-либо прилагательном, его описывающем. Демократия может принимать разные формы: в США это президентская система, в Великобритании — парламентская. Но вне зависимости от этого демократия — понятие простое и ясное: это когда управляет народ. Это форма правления, в которой действует система правил и законов, обеспечивающая права большинства, но при этом защищающая права меньшинства, а также система сдержек и противовесов, гарантирующая, что ни одна ветвь власти не будет доминировать над другими. Конечно, это проще сказать, чем сделать, и, чтобы построить эти институты, нужно много времени. Но, по крайней мере, я понимаю демократию именно так.
— Когда разворачивалось дело ЮКОСа, США выражали озабоченность судьбой Михаила Ходорковского. Сейчас озабоченность исчезла?
— Озабоченность избирательным применением законов и тем, что верховенство закона в России еще не обеспечивается в полной мере, безусловно, не исчезла. Ради себя самой России необходимо строить те институты, о которых я говорил.
— В России сейчас есть свобода слова?
— Как мне кажется, в печатных СМИ уровень свободы слова выше, чем в электронных.
— За последние несколько лет в России были убиты известные журналисты, бывшие к тому же гражданами США, — Пол Хлебников и Анна Политковская. Есть в этих убийствах что-то общее?
— Нам неизвестны причины их убийств. Мне кажется, эти убийства объединяет то, что они бросают вызов верховенству закона и развитию сильных, ответственных, независимых СМИ, существование которых отвечает интересам самой России. Вот почему так важно, чтобы расследование этих убийств имело высокий приоритет, и мы приветствуем то, что об этом заявили президент Путин и генеральный прокурор. Мы также приветствуем тот факт, что Верховный суд отменил оправдательный приговор подсудимым по делу Пола Хлебникова.
— В 2001-2005 гг. вы были помощником госсекретаря по ближневосточным делам. Что вы рекомендовали Белому дому — вторгаться в Ирак или нет?
— Одно из правил, которому следуют дипломаты, гласит: никогда не рассказывать о советах, данных во время пребывания на другой должности.
— Вы предвидели проблемы, с которыми США сегодня сталкиваются в Ираке?
— Мы в США ошибались в отношении ряда важных вещей, касающихся Ирака, прежде всего в вопросе о наличии у него оружия массового поражения. Мы также допустили ошибки сразу после окончания военных действий, за которые теперь расплачиваемся. Но я считаю, что сегодня важнее всего думать о будущем. Выбор стоит непростой. В интересах США, как и России, — сделать все от нас зависящее для стабилизации ситуации в Ираке, не допустить расползания конфликта за пределы страны. Большую помощь могут оказать региональные лидеры. Россия тоже может сыграть важную роль. Ее решение простить Ираку долг — существенный экономический вклад. Несмотря на наши разногласия в прошлом — я не хочу их преуменьшать, — сегодня наши общие интересы заключаются в том, чтобы обеспечить стабильность в Ираке.
— Каким вам видится разрешение вопроса с ядерной программой Ирана?
— И США, и Россия обеспокоены перспективой обретения Ираном ядерного оружия. Вместе с Британией, Францией, Германией и Китаем мы работаем над дипломатическим разрешением этого вопроса. Вопрос не в том, есть ли у Ирана право вырабатывать ядерную энергию в мирных целях. Мы все признаем, что оно есть. Вопрос в том, что, по данным МАГАТЭ, Иран в течение более 10 лет скрывал информацию о работах по обогащению урана. Летом “шестерка” сделала Ирану щедрое предложение: выполнить свои обязательства перед МАГАТЭ, приостановить работы по обогащению урана и взамен воспользоваться теми выгодами, которые можно получить, выполняя обязательства перед международным сообществом. Россия даже предложила обогащать уран для Ирана на своей территории. К сожалению, Иран до сих пор не согласился на это предложение, и поэтому сейчас Совету Безопасности ООН представлена резолюция, цель которой — не закрыть перед Ираном дверь на переговоры, а побудить его вернуться к ним. Да, у США и России были технические разногласия относительно того, что должно быть включено в эту резолюцию, это обсуждали наши президенты. Я считаю, что мы достигнем прогресса и сможем составить такую резолюцию, которая будет отвечать интересам всех сторон.
— Какие задачи вы поставили перед собой, приехав полтора года назад в Москву? Что удалось сделать?
— Одна из целей заключалась в достижении соглашения по ВТО, и я горжусь, что смог помочь переговорщикам обеих стран. Кроме того, за это время мы углубили наши экономические отношения. Конечно, есть и разочарования, но в целом американские инвестиции в Россию выросли в 2005 г. почти на 50% — и не только в энергетическом секторе. Другая важная цель заключалась в подготовке саммита “восьмерки” в Петербурге. Еще одна важная область — сотрудничество в ядерной сфере. Впервые мы начали вести переговоры о двустороннем соглашении о развитии ядерной энергии в мирных целях. Мы обсуждаем возможности укрепления существующего режима нераспространения ядерного оружия, а также идеи, озвученные нашими президентами: о концепции международных центров по обогащению урана, предложенной Путиным, и аналогичную ей идею о глобальном партнерстве в области производства ядерной энергии, предложенную Бушем.
— Как вы оцениваете итоги цветных революций в странах СНГ?
— Процесс строительства современных политических и экономических институтов в любой стране бывшего СССР будет долгим и сложным. Россия 10-15 лет назад проходила через очень трудный и бурный период. Задачи, стоящие перед ней сегодня, не менее серьезны, но это уже задачи, связанные с эволюцией. Вопрос в том, сможет ли Россия воспользоваться той возможностью, которую ей дают высокие цены на энергоносители, чтобы создать институты, которые обеспечат верховенство закона. На Украине два года назад происходили очень драматичные события, и США тесно сотрудничали с оранжевым правительством. Затем были новые выборы, на которых победила партия Виктора Януковича. Мы готовы сотрудничать и с ним. Правительство США готово работать с правительствами стран этого региона, чтобы помочь им в создании современных институтов. Но США не могут и не должны навязывать какой-либо стране свои принципы политической системы.
— Активность США и других западных стран в странах СНГ раздражает российских политиков. Вы учитываете этот фактор?
— Мы можем раздражать друг друга по множеству поводов, меня это не удивляет. Конечно, США учитывают тот факт, что у России есть жизненно важные интересы в соседних странах — интересы не только политические и дипломатические, но и экономические, культурные, исторические, лингвистические. Это реальность, которую мы понимаем и уважаем. И когда мы говорим о своей готовности помочь, например, в разрешении территориальных споров в странах СНГ, мы, естественно, хотим тесно сотрудничать в этих вопросах с Россией.
— Каким вам видится решение грузинского кризиса?
— Политика США здесь очень проста: мы выступаем за территориальную целостность Грузии. Мы уверены, что проблема Южной Осетии и Абхазии может быть решена исключительно мирными средствами. Использование силы неприемлемо, контрпродуктивно, и мы четко заявили об этом всем сторонам. Участие России очень важно в разрешении этих вопросов. Чтобы добиться прогресса, нужно прежде всего снизить уровень напряжения, градус риторики, потому что в последние недели наблюдалась их эскалация, а она не служит ничьим интересам. Во-вторых, найти способы восстановить доверие. В-третьих, дать надежду на экономическое восстановление. На все это нужно время, но США готовы помочь, чем смогут.
— Какова роль США в современном мире?
— США, как и Россия, в течение какого-то времени будут ведущей мировой державой. Говорю это без всякого высокомерия. Просто это результат экономической, военной и дипломатической мощи нашей страны. США важно защищать свои интересы и свою мощь. Мы не можем себе позволить удалиться на покой, не участвовать в мировых процессах. Существует угроза распространения оружия массового поражения, и, как мы узнали 11 сентября 2001 г., океан не сможет защитить нас. Нам, американцам, очень важно понимать, что мы не можем решить все проблемы в одиночку. Нужно сотрудничать со всеми, кто разделяет наши интересы. Россия может быть особенно важным партнером в решении ряда вопросов, таких, например, как нераспространение ядерного оружия. Наконец, мы должны подавать пример. Сила примера — того, как функционирует наша экономическая, политическая система, — может оказывать на другие страны гораздо большее воздействие, чем что-либо другое. Поэтому нам так важно работать над собственными недостатками, над проблемами, с которыми мы сталкиваемся у себя дома, в США.
— После терактов 11 сентября США ужесточили правила въезда в страну. Как часто ваше посольство отказывает россиянам в выдаче виз?
— В России мы одобряем около 90% заявлений на получение неиммиграционной визы, это достаточно высокий процент, если сравнить с остальными странами. За последние годы процесс получения визы стал несколько более ясным и предсказуемым, и одно из следствий этого — рост числа подаваемых заявлений. В 2005 г. США посетили на 50% больше российских студентов, чем годом ранее. Что касается деловых поездок, хочу порекомендовать компаниям планировать их и подавать заявления на визу как можно раньше.
— В начале 1990-х гг. Россия передала США схемы прослушивания нового здания посольства США. Как вы полагаете, удалось ли ФСБ с тех пор установить новые жучки?
— Интересный вопрос, но не тот, по которому я буду высказываться публично.
— В чем заключается миссия дипломата? Может ли он хотя бы немного быть шпионом?
— Два вопроса — два ответа. Второй вопрос опять-таки интересен, но и по нему я не буду высказываться публично. Что касается миссии дипломата, здесь все просто. Как и любой другой дипломат, я стараюсь представлять и отстаивать интересы моего правительства, моей страны. Это означает, что нужно объяснять в России — а я часто езжу по России — не только что такое американская политика, но и что такое американское общество. А в Вашингтоне нужно объяснять, что собой представляет российское общество. Быть честным и быть хорошим слушателем — очень важные качества дипломата. Кто-то однажды сказал: дипломат — это человек, которого посылают за рубеж, чтобы он лгал ради своей страны. Думаю, это плохой подход не только с этической точки зрения, но и с политической.
--------------------------------------------------------------------------------
БИОГРАФИЯ
Уильям Джозеф Бёрнс родился 4 апреля 1956 г. в Форт-Брагг (Северная Каролина, США). В 1978 г. получил степень бакалавра истории в LaSalle University (Филадельфия, США), в 1981 г. — степень доктора международных отношений в Оксфордском университете (Великобритания). С 1982 г. находится на дипломатической службе. В 1996-1998 гг. — специальный помощник госсекретаря США. В 1998-2001 гг. — посол США в Иордании. В 2001-2005 гг. — помощник госсекретаря США по ближневосточным делам. С августа 2005 г. — посол США в России. Автор книги “Экономическая помощь и американская политика в отношении Египта, 1955-1981” (1985 г.).
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/12/06/117124