31.08.2006, №162 (1689)Пушкинский музей открыл выставку Кати Голицыной “Природа линий”. Представленные на ней фотографии здравствующих зданий московского модерна стилизованы под старинные рисунки. Оттого кажется, что дома и их фрагменты, недавно сфотографированные Голицыной, уже канули в прошлое.
Жив или нет московский модерн — вопрос вполне правомерный. Конечно, особняк Рябушинского, отель “Метрополь” и большие доходные дома, построенные 100 лет назад, во времена первого русского строительного бума, в новомодном тогда европейском стиле модерн, существуют в историческом центре столицы — на Арбате, Пречистенке, Садовом кольце и путаных переулках вокруг. Но архитектура начала прошлого века становится в городе все незаметнее. Ее уже много десятилетий теснит и затмевает агрессивное новое строительство — сначала советское, потом постсоветское, которое озабочено пафосом и прибылью, а не эстетикой, тонкостью деталей и прихотливостью линий.
Не все, будем справедливы, архитекторы эпохи модерна были большими и умелыми мастерами — коммерция и в то время легко побеждала искусство, и есть достаточно никаких и вполне уродливых домов той, только кажущейся прекрасной, эпохи. Но есть в московском модерне несколько зданий-шедевров и много прекрасных тонкостей и приятных для глаза изысков, которые пришло время романтизировать как исчезающую редкость. Этим и занялась Катя Голицына, которую точнее называть не фотографом, а художником, работающим с фотографией.
Снимки фасадов и деталей реальных зданий Голицына превращает с помощью многодельной ручной техники в серебристую фотографику большого формата. Получаются архитектурные пейзажи, похожие на гравюры или масштабные карандашные рисунки. Они не менее красивы, чем те цветочные орнаменты и изломанные линии, которые автор увидела в деталях произведений лучших московских архитекторов Серебряного века: Федора Шехтеля, Льва Кекушева, Вильяма Валькотта.
Кроме композиций с архитектурными деталями есть на выставке и сделанные в той же технике фотографии цветов и листьев, встречающихся в орнаментах модерна. Они подчеркивают связь этой архитектуры с природой (о том же и название выставки) — модерн был последним большим стилем, внимательным к живому, растительному миру. Позже архитектура черпала вдохновение в основном в науке и технике, а изобильный декор сталинской поры цвел нереальными цветами. Такая архитектура уже не приносила наслаждения, да и не ставила такой задачи.
Лучшую, самую полную фотолетопись московского модерна создал прекрасный фотограф Игорь Пальмин. Но на его снимках здания и их фрагменты существуют такими же, как в реальности, — живыми и жилыми. Катя Голицына в своей фотографике отправляет архитектуру русского модерна во вневременную идиллию, в пространство искусства и воспоминаний, словно слагает ей поэтическую эпитафию. И это ко времени — смотреть архитектуру стиля модерн (синонимы: ар-нуво, сецессион и югендстиль) хорошо в Санкт-Петербурге, Париже, Вене, Праге. Московский модерн почти исчез из поля зрения.