От редакции: Газовый базар
14.04.2006, №66 (1593)До петербургского саммита G8 остается три месяца. России как докладчику по главной теме — энергетической безопасности — необходимо будет убедить партнеров в том, что именно российская формула этой безопасности — лучшая.
Формула эта была уже неоднократно озвучена президентом Владимиром Путиным и главой Минпромэнерго Виктором Христенко: газовый рынок может существовать только при отказе от глобальной конкуренции, стабилизации цен и долгосрочном планировании. В этих условиях Россия (она же “Газпром”) гарантирует стабильные поставки.
Партнеры между тем сомневаются. Энергетическая безопасность по-русски — это некий новый товар, пока еще плохо изученный потребителем. И на саммите Россия будет этот товар продавать. Неплохо бы заранее озаботиться маркетингом. Тем более что рынок сложный, да и покупатель норовит снизить цену всеми возможными способами.
Одно из конкурентных преимуществ, которое Россия попытается использовать в этой торговле, — монопольный доступ к газовой трубе. Европа, обеспокоенная зимней газовой войной Россия — Украина, попыталась искать альтернативные источники газа. В качестве такового назывался Иран, однако очевидно, что он не в состоянии серьезно конкурировать с Россией прежде всего по объемам (доли в мировой добыче соответственно 3,2% и 21,9%). К тому же сложное международное положение вносит свои коррективы.
Но попытки поставить под сомнение российский монополизм не прекращаются. На прошлой неделе нож в спину воткнул туркменбаши. Он, правда, собирается продавать газ не Европе, а Китаю, но все равно — факт нелояльности старого партнера налицо. То есть на переговорах с G8 Россия вполне может услышать вопрос: а что у вас там случилось с Туркменией? Говорят, вы Китай не поделили? А не пострадает ли надежность поставок?
Надежность поставок — второе заявляемое Россией конкурентное преимущество. Здесь две составляющих: добыча и транспортировка. И если с трубой все более или менее понятно (кроме украинской и белорусской скоро должна появиться подводная в рамках проекта СЕГ), то вокруг добычи развернулась настоящая маркетинговая война.
Один за другим западные (и не только западные) эксперты стали говорить о том, что отрасль стагнирует и у “Газпрома” к 2010 г. образуется серьезный дефицит газа. (К слову, на этой неделе глава Международного энергетического агентства (IEA) Клод Мандиль, ранее заявлявший о проблемах с добычей у “Газпрома”, усомнился и в перспективах российских нефтяников. В ближайшие четыре года Россия будет добывать меньше нефти, чем от нее ожидают, заявил он Financial Times и призвал страны ОПЕК нарастить добычу.)
Договоренность Туркменистана с Китаем только подогрела эти опасения. Сапармурат Ниязов гарантировал китайцам поставку 30 млрд кубометров ежегодно с 2009 г. А “Газпрому” он ранее гарантировал 80 млрд кубометров ежегодно — и тоже с 2009 г. Сейчас Туркменистан добывает около 60 млрд кубометров в год. И хотя контрактом с Китаем предусмотрена совместная разработка месторождений правобережья Аму-Дарьи на условиях раздела продукции, сомнения аналитиков из Standard & Poor's в том, что Туркменистан сможет выполнять обязательства перед обоими контрагентами, не выглядят беспочвенными.
Представители “Газпрома” неоднократно заявляли, что все обязательства по экспорту газа будут соблюдены: и европейцев согреем, и к китайцам трубу проложим, и у туркменов газ выкупим. Но, к сожалению, все это чистые декларации. Никаких конкретных цифр в ответ на прогноз IEA, например, от монополии не последовало. Неужели ей нечего сказать в ответ? А если и так, “Газпрому” остается только укреплять зыбкую позицию грамотным пиаром. Можно нанять рекламное агентство мирового уровня, запустить какую-нибудь громкую кампанию. Добиться четких договоренностей с азиатскими лидерами и сообщить об этом всему миру. И тогда у партнеров по G8 будет меньше поводов для сомнений.
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/04/14/105303
14.04.2006, №66 (1593)До петербургского саммита G8 остается три месяца. России как докладчику по главной теме — энергетической безопасности — необходимо будет убедить партнеров в том, что именно российская формула этой безопасности — лучшая.
Формула эта была уже неоднократно озвучена президентом Владимиром Путиным и главой Минпромэнерго Виктором Христенко: газовый рынок может существовать только при отказе от глобальной конкуренции, стабилизации цен и долгосрочном планировании. В этих условиях Россия (она же “Газпром”) гарантирует стабильные поставки.
Партнеры между тем сомневаются. Энергетическая безопасность по-русски — это некий новый товар, пока еще плохо изученный потребителем. И на саммите Россия будет этот товар продавать. Неплохо бы заранее озаботиться маркетингом. Тем более что рынок сложный, да и покупатель норовит снизить цену всеми возможными способами.
Одно из конкурентных преимуществ, которое Россия попытается использовать в этой торговле, — монопольный доступ к газовой трубе. Европа, обеспокоенная зимней газовой войной Россия — Украина, попыталась искать альтернативные источники газа. В качестве такового назывался Иран, однако очевидно, что он не в состоянии серьезно конкурировать с Россией прежде всего по объемам (доли в мировой добыче соответственно 3,2% и 21,9%). К тому же сложное международное положение вносит свои коррективы.
Но попытки поставить под сомнение российский монополизм не прекращаются. На прошлой неделе нож в спину воткнул туркменбаши. Он, правда, собирается продавать газ не Европе, а Китаю, но все равно — факт нелояльности старого партнера налицо. То есть на переговорах с G8 Россия вполне может услышать вопрос: а что у вас там случилось с Туркменией? Говорят, вы Китай не поделили? А не пострадает ли надежность поставок?
Надежность поставок — второе заявляемое Россией конкурентное преимущество. Здесь две составляющих: добыча и транспортировка. И если с трубой все более или менее понятно (кроме украинской и белорусской скоро должна появиться подводная в рамках проекта СЕГ), то вокруг добычи развернулась настоящая маркетинговая война.
Один за другим западные (и не только западные) эксперты стали говорить о том, что отрасль стагнирует и у “Газпрома” к 2010 г. образуется серьезный дефицит газа. (К слову, на этой неделе глава Международного энергетического агентства (IEA) Клод Мандиль, ранее заявлявший о проблемах с добычей у “Газпрома”, усомнился и в перспективах российских нефтяников. В ближайшие четыре года Россия будет добывать меньше нефти, чем от нее ожидают, заявил он Financial Times и призвал страны ОПЕК нарастить добычу.)
Договоренность Туркменистана с Китаем только подогрела эти опасения. Сапармурат Ниязов гарантировал китайцам поставку 30 млрд кубометров ежегодно с 2009 г. А “Газпрому” он ранее гарантировал 80 млрд кубометров ежегодно — и тоже с 2009 г. Сейчас Туркменистан добывает около 60 млрд кубометров в год. И хотя контрактом с Китаем предусмотрена совместная разработка месторождений правобережья Аму-Дарьи на условиях раздела продукции, сомнения аналитиков из Standard & Poor's в том, что Туркменистан сможет выполнять обязательства перед обоими контрагентами, не выглядят беспочвенными.
Представители “Газпрома” неоднократно заявляли, что все обязательства по экспорту газа будут соблюдены: и европейцев согреем, и к китайцам трубу проложим, и у туркменов газ выкупим. Но, к сожалению, все это чистые декларации. Никаких конкретных цифр в ответ на прогноз IEA, например, от монополии не последовало. Неужели ей нечего сказать в ответ? А если и так, “Газпрому” остается только укреплять зыбкую позицию грамотным пиаром. Можно нанять рекламное агентство мирового уровня, запустить какую-нибудь громкую кампанию. Добиться четких договоренностей с азиатскими лидерами и сообщить об этом всему миру. И тогда у партнеров по G8 будет меньше поводов для сомнений.
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/04/14/105303