2006: Власть будет очень зависима от населения
Интервью с Лилией ШевцовойВ рамках традиционного российского внимания к периоду новолетия, "Полит.ру" продолжает публиковать политические итоги-2005 и прогнозы-2006. Этот жанр, в отличие от актуальных комментариев, позволяет увидеть и сравнить разные методы анализа и прогноза. Один из наиболее глубоких экспертов по внутренней политике современной России, ведущий научный сотрудник Центра Карнеги Лилия Шевцова считает, что 2006 год будет чрезвычайно сложным испытанием для "ситуативной стабильности", для власти и населения. Первая часть интервью посвящена осмыслению итогов 2005 и перспектив 2006 гг. Интервью взял Борис Долгин.
Как вы видите место 2005 года в российской истории?
Я думаю, что 2005 год важен для развития России как год, который зафиксировал логику системы, оформившейся в правление Путина, - ее условно можно определить как бюрократический либо аппаратный капитализм. Этот год зафиксировал как логику этого аппаратного капитализма, так и механизмы его самовыживания. Это во-первых.
Во-вторых, на протяжении этого года, мне кажется, произошло становление российской правящей корпорации. Ядром этой корпорации является бюрократ-капиталист или человек, который находится в системе управления и одновременно контролирует собственность, причем не владеет ею, а именно контролирует собственность и финансовые потоки, не неся никакой ответственности за экономическую эффективность.
В-третьих, думаю, что можно отметить появление либо оформление новой идеологии и философии власти, которую Кремль формирует вокруг идеи сырьевой сверхдержавы.
В-четвертых, мы видим уже отчетливо новую тенденцию: от полного пренебрежения к социальной политике, которое демонстрировалось в течение почти 14 лет, к выборочному популизму, который нашел отражение в национальных проектах, провозглашенных не так давно Путиным.
В-пятых, на протяжении этого года оформился определенный консенсус внутри политического класса, а также его интеллектуального обслуживания. То есть российская правящая элита пришла к выводу, что она не хочет расшатывать лодку, что она удовлетворена текущим процессом, существующим государством и своей ролью в нем и стремится к сохранению статус-кво любой ценой.
В шестых, Россия после некоторого замешательства вернулась на постсоветском пространстве к доктрине, которую условно можно назвать «доктриной Монро», то есть к попытке восстановления контроля за бывшим советским пространством.
И последнее: Россия продемонстрировала достаточное умение и ловкость в игре в многовекторную политику. Отказалась от стремления интегрироваться в западное пространство в качестве ассоциированного члена Европы либо партнера Запада, перейдя к роли эдакой кошки, которая хочет гулять сама по себе, не стремясь к альянсу с любой политической силой и любым центром влияния на мировой арене.
И вот что любопытно: все перечисленные тенденции, которые, как мне кажется, хорошо укладываются в логику выживания аппаратного капитализма, были легитимированы в декабре месяце постановлением Конституционного Суда, который фактически одобрил решение президента назначать губернаторов и президентскую трактовку Конституции. Эта трактовка в реальности означает следующее: мы можем теперь смотреть на Конституцию в зависимости от ситуации. То есть фактически Конституционный Суд под руководством славного председателя Зорькина, который в свое время был известен тем, что попытался сохранить первенство конституционности по отношению к политике, сейчас сдался и декларировал первенство политической целесообразности. В этом основное значение 2005 года в сфере политики.
В чем суть стратегии власти?
Фактически стратегия российской власти вылилась в поиски ответа на вопрос: что мы делаем для 2008 года? Собственно, стратегию российской власти можно определить как своего рода триаду. Это, во-первых, окончательное перераспределение экономических ресурсов и государственный контроль над всеми основными экономическими субъектами, по сути дела, это экспансия государства в экономику.
Насколько глубоко?
Я думаю, что сама власть еще не знает пределов и лимитов этой экспансии. Очевидно, это процесс спонтанный, но раз начав, государство с трудом может остановиться.
Я не думаю, что речь идет о национализации, - речь идет о попытках проконтролировать деятельность всех возникших крупнейших экономических корпораций. В том числе и крупнейших частных финансово-промышленных групп.
Вторая часть триады – это стремление не допустить ни в коем случае фрагментации политического класса и правящей команды. Это попытка сохранить контролируемый баланс сил внутри Кремля, без чего, конечно же, процесс самовоспроизводства власти в 2008 году невозможен.
И, в-третьих, это стремление сохранить общество в ситуации полудремы, то есть избежать не то что «цветной революции», но и любых неконтролируемых движений в самой общественной среде. Вот это - триада, которую можно рассматривать и как тактику, и как стратегию российской власти до 2008 года.
Конечно, в этой связи возникает вопрос, в какой степени логика сработает, насколько власти удастся сохранить стабильность и, по крайней мере, функционирование этой системы на протяжении следующего года (не будем загадывать на два), в какой степени система операционна? Я опять-таки вынуждена констатировать, что те тенденции, которые развиваются сейчас, говорят о том, что власть очень искусно овладела механизмом самовыживания и поддержания системы на плаву.
Очень хорошо удается власти этот бег на месте. Есть несколько механизмов, которые освоены, для того чтобы поддержать ритм этого бега на месте. Во-первых, это механизм кооптации во власть всех более-менее значимых политических сил и даже социальных слоев за счет так называемой институционализации лоялизма. То есть все серьезные политические акторы вовлекаются в какую-то сферу деятельности власти в различных формах. Это может быть форма партийной системы, членство в парламенте, членство в региональных законодательных собраниях, членство в исполнительной власти на уровне регионов, членство в Общественной палате.
Я не исключаю, что форм кооптации типа Общественной палаты будет еще до 2008 года немало. Фактически эти формы включают, кооптируют в себя огромное количество людей, которые в принципе довольны нынешней ситуацией, довольны статус-кво, и эти люди входят в огромную массу управленческого (либо обслуживающего его) слоя людей, который можно назвать рантье. Это люди, которые фактически паразитируют за счет российского сырьевого ресурса, за счет тех возможностей, которые сейчас дает цена на нефть. Это первый механизм.
Второй механизм – механизм устрашения. Я не ставлю его на первое место, потому что этот механизм работает очень выборочно и в очень ограниченном масштабе. «Дела Ходорковского» было достаточно, для того чтобы «построить» не только весь российский бизнес-класс, но и класс политический - как в центре, так и в регионах. Поэтому синдром устрашения работает очень выборочно, режим очень мягок, ни в коей мере не авторитарен. Есть некоторые мягкие авторитарные тенденции, которые не доминируют. Достаточно механизма лоялизма, сервильности и холуйства.
Есть еще некоторые механизмы поддержания этой системы. Я бы назвала среди них всеядность власти. То есть этот режим включает не только силовиков, олигархов, бюрократов, но и либералов-технократов, огромную массу прагматиков и вообще идеологически бесцветных людей. Эта гибридность, всеядность режима оставляет форточку, дверь, даже открытое окно для многих слоев, для их деятельности, для экономической активности, для их проявлений - от национализма до либерализма.
Это, кстати, огромнейший ресурс выживания системы и одновременно фактор, который блокирует появление любого рода четкой, дееспособной оппозиции. Например, в какой степени может возникнуть жизнеспособная, энергичная, динамичная либеральная оппозиция, оппозиция на правом фланге, когда либерально-радикальный советник президента Андрей Илларионов все еще громит власть и политику Путина, находясь в Кремле (интервью было записано до отставки Андрея Илларионова – «Полит.ру»), когда экономический блок по-прежнему возглавляют откровенные либералы и даже отчасти либерал-радикалы вроде Грефа, там же Кудрин, Зурабов, там же достойный уважения Вьюгин, Артемьев, Дворкович, Александр Жуков?.. Как можно при такой насыщенности либералов во власти формировать либеральную оппозицию? Очень трудно.
Трудно националистам формировать свою оппозицию, потому что власть время от времени прибегает к националистической риторике. Хотя националистам и коммунистам гораздо легче в этом, потому что власть пытается удержаться в умеренном ритме, все же не идя на чрезмерно ксенофобские выпады, за исключением каких-то уж совершенно безответственных людей. Эта всеядность, гибридность – тоже способ выживания власти и блокирования, нейтрализации любой оппозиции. Мы перечислили с вами какие-то элементы выживания.
Можно перечислить и ловушки или минные поля для власти, которые тоже проявились на протяжении 2005 года. Эти ловушки не подрывают функциональность, операционность этой власти. Я перечислю несколько событий этого года, которые продемонстрировали, что, в общем, власть уязвима, несмотря на мощные редуты, которыми она огородилась, несмотря на целый ряд факторов, которые ее стабилизируют.
Первое событие – монетизация, даже не столько она сама, сколько ответ на монетизацию. Я вообще не знаю никакой страны, где бы реформа, направленная на сокращение бюджетных расходов, привела бы, напротив, к их огромнейшему расширению.
Что показала история с монетизацией? Во-первых, плохую информированность правящей команды, которая не учла уже существовавшие опросы, свидетельствовавшие, что эта реформа не будет воспринята и одобрена населением. Либо власть была не информирована, либо возобладал пофигизм: да черт с ними - проведем и съедят! Не съели. После того, как не съели, обнаружилось другое: страх, неуверенность этой власти, потому что она бросилась к популизму. Следовательно, была продемонстрирована неинформированность власти, неадекватность процесса принятия решений (которая базируется, очевидно, на неинформированности, недостаточном профессионализме) и склонность к популистским зигзагам. Эта склонность была подтверждена национальными проектами, которые были выдвинуты недавно. Потому что это, по сути дела, - реакция на опасения левого поворота, о котором предупреждал Ходорковский и ряд других наблюдателей и политиков. А популизм при отсутствии реальной стратегии развития общества – это фактор, который может подорвать нынешнюю макроэкономическую стабильность. Более того, популизм власти, который проявился в выдвижении этих проектов, и само содержание социальных проектов говорят о том, что власть пытается нейтрализовать возможное социальное недовольство либо брожение перед выборами за счет очень ограниченных финансовых ресурсов.
По сути дела, на то, чтобы удовлетворить общество, тратится 4% ВВП. Но в сравнении с раскочегаренными надеждами и ожиданиями это минимальные средства, их будет недостаточно даже для того, чтобы удовлетворить бюджетных работников в сфере здравоохранения. И что получится? Получится, что этот популизм может еще больше подогреть социальное недовольство. Нужно будет тратить гораздо больше средств - не четыре, а восемь, десять, пятнадцать процентов ВВП. А при таком повороте что произойдет с экономической стабильностью и инфляцией? Вот вам ловушка популизма.
И еще одна ловушка для власти. Мы с вами говорили, что и монетизация, и социальные проекты – это ответ на неуверенность власти. Но есть и другое ощущение. Есть ощущение того, что, с одной стороны, власть испытывает комплекс неполноценности, постоянный страх, который является реакцией на украинский Майдан, - это уже паранойя - а с другой стороны, мы видим комплекс превосходства и вдруг невесть откуда взявшейся самоуверенности, агрессивности и безрассудства, которые нашли выражение в газовой войне с Украиной.
Но тут все-таки разные направления. Неуверенность направлена внутрь.
Совершенно верно. Неуверенность направлена внутрь страны из-за постоянного страха повторения любого варианта «цветных» событий, а самоуверенность и агрессивность - вовне, и это находит выражение в газовой войне, в экономической блокаде Молдовы: я не вижу, чтобы об этом писали, но фактически Россия железным обручем сжимает Молдову, по сути дела прекратив импорт молдавской продукции и поставку электроэнергии из Приднестровья. Эта же агрессивность наблюдается и в отношении к Грузии. И это тоже может оказаться минной ловушкой, как и в примере с Украиной. Результатом газовой войны в любом случае явится потеря лица не только «Газпромом», но и Кремлем, потому что, во-первых, нужно будет договариваться - и в любом случае не на отметке 230 долларов за тысячу кубометров газа, придется опускаться ниже. Во-вторых, мы получим Украину как враждебное государство со всеми вытекающими последствиями. В-третьих, мы, по сути дела, еще больше толкаем Украину в объятия ЕС. В любом случае, последствия этой газовой войны обнаружатся; в следующем году или через пару лет, но обнаружатся неизбежно.
Продолжая список ловушек, замечу, что, с одной стороны, нынешняя система стабильна, с другой, есть вещи, которые в следующем году могут оказаться факторами, раскачивающими эту ситуативную стабильность.
К этим факторам я бы отнесла, прежде всего, экономический. У нас нестабильность проистекает не из политики, потому что политика, во-первых, под контролем, во-вторых, в политике нет возможности для выхода альтернатив. Нестабильность имеет своей корневой системой, прежде всего, социально-экономическое поле. Здесь я как неспециалист, просто взглянув на некоторые графы бюджета-2006, прихожу к выводу: а ведь по сути дела региональные бюджеты опять ограбили, они потеряли на 1% свою доходную часть. А расходная часть федерального бюджета большей частью увеличилась за счет того, что забрали деньги у регионов. Там просто не будет средств для индексации заработной платы не только в рамках национальных проектов, но и для обычной индексации, которая должна нейтрализовать инфляцию. Это во-первых. Во-вторых, у нас не срабатывает система Пенсионного фонда. Государство будет вынуждено докладывать пенсионерам. В-третьих, очень неблагоприятная ситуация с размером пенсий, особенно в регионах. И, наконец, в-четвертых, - тарифы. Тарифы будут расти. Инфляция у нас растет не за счет роста потребления и денежного вознаграждения. У нас инфляция растет за счет безрассудной политики монополистов.
Как справится правительство с повышением тарифов, да еще плюс национальные проекты с выплатами, я не знаю. Но я очень сомневаюсь, что, согласно бюджету, мы 2006 год кончим с отметкой 7-8,5% инфляции. Мы же надеялись удержать инфляцию на уровне 7% уже в этом году. Сейчас завершаем с инфляцией почти в 12%. Поэтому проблема удержания баланса между выборочным популизмом и экономической эффективностью – это одна из серьезнейших проблем следующего года. Это же проблема стабильности.
Вторая проблема – это удержание баланса между стремлением все регулировать административным рычагом (этот рычаг уже как пушка, катающаяся по палубе, его очень трудно ограничить) и пониманием, что закрывать форточку и дверь нельзя, что нужно сохранить место в этой системе для приверженцев различных идеологий, удержать баланс.
Третье. В России есть такая тенденция: все основные проблемы и неприятности искать на одном поле - на поле поиска врага. Вот сейчас у нас враг – Украина. После того, как мы договорились с Украиной, может обнаружиться другой враг. Правда, антиамериканизм у нас - фактор длительного действия. Но в таком случае возникает вопрос: как можно кочегарить антиамериканизм и одновременно проводить «Большую восьмерку» летом и председательствовать в этой «восьмерке»? А также председательствовать в Комитете министров Совета Европы? И как добиваться принятия в ВТО? Как совместить эти вещи? Как совместить поиск врага и наше западничество?
Три конфликта, три проблемы. Совместить популизм и рынок, административный ресурс и плюрализм, внутренний упор на мобилизационный фактор и западничество – это будут три выхода для будущего года.
Чего ждать от 2006 года?
Можно быть уверенным в том, что власть попытается сделать этот год наиболее благоприятным для населения с социально-экономической точки зрения. Следовательно, можно ожидать дальнейшего расширения расходов на социальную инфраструктуру. Другое дело, в какой степени удастся обуздать инфляцию.
Второе. Можно ожидать, что власть и дальше будет использовать державническую и популистскую идеологию для консолидации общества. В-третьих, можно ожидать, что свою политику на бывшем советском пространстве и экспансию влияния, в том числе за счет газовой дипломатии, Россия будет считать основным направлением внешней политики. В-четвертых, одновременно одной из важных целей Путина в течение 2006 года можно считать «Большую восьмерку» и равноценное партнерство с Западом, а также использование сырьевого рычага для усиления геополитической роли России.
Можно ожидать также стремление всех политических сил, которые достались нам в наследство от этого периода, использовать 2006 год как последний шанс позиционирования перед парламентской борьбой, выборами и перед новым политическим раундом, который начнется в 2007-2008 году. Кому это удастся? Я думаю, что имеют шансы для позиционирования, для активизации те силы, которые работают на национал-популистском фланге. Это, прежде всего, «Родина», может быть, ЛДПР. Коммунисты тоже имеют шансы, если им удастся использовать провалы правительства при осуществлении социальных проектов. Но правительство и администрация очень ловко выбили социальную тематику из рук коммунистов. Конечно, для модернизационной части общества очень важно, сумеют ли либералы, демократы себя оформить в качестве альтернативы. Это будет один из вызовов 2006 года. Каков будет ответ на этот вызов - пока неясно.
Можно ожидать также, что при любом сбое, при любом провале власти она попытается обязательно найти врага, для того чтобы отвести ответственность за провалы и ошибки от себя.
Вот эти основные мазки, несомненно, будут присутствовать на протяжении всего 2006 года. В какой степени удастся удержать общество в таком полусонном состоянии, я не знаю, не уверена. Потому что власть на появляющиеся проблемы обычно реагирует очень медленно и не всегда адекватно: возникает проблема, протекает очень много времени, наконец, власть реагирует. Мне интересно, как власть будет реагировать на проблему кризиса в межбюджетных отношениях, на тот факт, что региональные бюджеты не имеют денег для того, чтобы проиндексировать выплаты бюджетникам, чтобы повысить зарплаты медицинским работникам и учителям, и для того, чтобы, по крайней мере, решить острые и насущные проблемы, скажем, с дорогами, с инфраструктурой и т.д.
В этой связи два события последнего месяца для меня очень показательны. О них, кстати, пресса почти не писала, и телевидение не говорило. На Бирюсинском гидролизном заводе, одном из крупнейших заводов в Иркутской области, голодало больше тысячи человек. Из них 80 человек в критическом положении оказались в больнице. Сколько таких случаев по стране - неизвестно. Голодовку устроили, чтобы обратить внимание на то, что им год не платили зарплату. И Иркутск – не самый худший город. Половина Рязани в этом декабре какое-то время была отрезана от электричества. Рязань была на грани выхода на улицы. Сколько еще рязаней и иркутсков будет на протяжении следующего года?
Я не исключаю таких форм, как перекрытие дорог, голодовки, захват правительственных зданий - теперь народ начинает дифференцировать свои формы выражения социально-экономического протеста.
Если эта волна начнется, она может распространиться. Правда, есть и способ унять этот протест - путем посылки самолетов с кэшем. Но дело в том, что народ уже научился проявлять недовольство. Есть и цифры, которые говорят о том, что следующий год отнюдь не будет абсолютно безоблачным и страна не будет в наркотическом опьянении благодушия. 59%, по данным «Левада-центра», на прошлой неделе сказали, что год будет трудным, сложным, 29% говорят, что он будет взрывоопасным. То есть население не верит, что будет хорошо. Около 60% не имеют надежды, что будет лучше.
Мы вступаем в год, когда довольными оказываются только 4% населения. Следовательно, этот год будет сложным. Сложным для власти, которая должна будет удержать население в состоянии готовности ее поддержать. Год будет сложным и для населения, которое должно будет решить, насколько оно довольно этой властью. В этом году власть будет очень зависима от населения - так же, как и в 2007-ом.
10 января 2006, 09:26
http://www.polit.ru/analytics/2006/01/10/shevtsova.html