Тимофей Бордачев: Постепенно Россия и ЕС найдут общее виденье сотрудничества26 октября в Португалии начнется работа саммита Россия-ЕС. Проходить он будет, как полагают наблюдатели, на негативном новостном фоне. Новое соглашение с Евросоюзом не подписано, и сохраняются очаги напряженности с обеих сторон: европейцы уже традиционно опасается того, что Россия начнет использовать энергетику в политических целях, нас не устраивает размещение американской системы ПРО в Восточной Европе, поведение стран Балтии и стремление бывших советских республик в ЕС. Много других противоречий: от проблемы «польского мяса» до визовых обменов.
В то же самое время на уровне экспертных дискуссий периодически можно слышать прогнозы о вероятности сближения и интеграции России и Европы. Какова Ваша точка зрения – возможно ли такое сближение, или португальский саммит поставит на подобных прогнозах точку?
Я не согласен с высказанной постановкой вопроса: о сближении и интеграции говорят как раз больше на официальном уровне, чем на экспертном. У чиновников настрой сугубо позитивный.
В статье Президента России, опубликованной в мае 2007 года в европейских СМИ, было четко указано, что Россия ориентирована на дальнейшее сближение и объединение с Европейским Союзом в любой сфере, кроме институциональной. Иными словами - все, кроме вступления в ЕС. Аналогичного подхода придерживаются и в Европе: если обратить внимание на официальные документы, то там ни одного сколько-нибудь серьезного негативного замечания в адрес России.
Но вот в российских СМИ и в нашем экспертном сообществе гораздо чаще раздаются критические оценки. С чем они связаны? В первую очередь с тем, что ни Россия, ни ЕС не определились, как они будут развивать свои отношения в сфере энергетики, пока только заявлены общие позиции. Россия предложила известную формулу обмена активами. ЕС пока не предложил никакой долгосрочной формулы сотрудничества, кроме восприятия Россией норм, выработанных Евросоюзом без участия Москвы еще в 1990-е годы. Это энергетическая хартия, договор, транзитный протокол. Сейчас можно говорить лишь о том, что стороны четко обозначили свои стартовые позиции и начинают серьезный разговор. Будем надеяться, этот серьезный разговор приведет к столь же серьезным результатам.
Что касается вопросов безопасности, то давайте не забывать, что вопросы размещения в Польше и Чехии элементов американской системы противоракетной обороны вообще не относятся к компетенции ЕС. Разговор на эту тему с ЕС можно вести только и исключительно в пропагандистском ключе. ЕС не имеет компетенции в вопросах безопасности, они остаются целиком и полностью в руках национальных правительств.
Но ведь есть и дипломатические рычаги воздействия есть. «Старшие братья» по ЕС могли бы надавить на несговорчивые правительства небольших государств?
Они не могут этого сделать в силу внутренней ситуации. Компромисс по новому договору, который был достигнут в конце прошлой недели на саммите в Лиссабоне, настолько тонкий, что ни Франция, ни Германия, ни другие крупные государства ЕС не могли оказывать давление на Польшу, Чехию. Более того, на саммите в Лиссабоне были приняты фактически все требования Польши. Это государство, как и Великобритания, получила абсолютно все то, что хотела в рамках нового договора. Поляки получили все гарантии своих интересов и все уступки со стороны других стран – членов Евросоюза.
Каков Ваш прогноз развития отношений России и ЕС в преддверии саммита?
Предстоящий саммит пройдет как всегда, - конструктивно, но без прорывных решений. Работа над новым соглашением, даже если Польша отменит свое вето на мандат Еврокомиссии о переговорах с Россией, не начнется раньше осени следующего года. Осенью 2008 года в ЕС будет председательствовать Франция, президент которой заинтересован в том, чтобы слава от успехов в отношениях с Россией досталась именно ему. Он не позволит маленькой стране Словении, которая председательствует в ЕС в первой половине 2008 года, занять место, которое, на его взгляд, по праву принадлежит Франции.
Неизвестно, каким будет новое соглашение, поскольку переговорные полномочия европейской комиссии, полученные ею в июле 2006 года, явно морально устарели, они уже известны всем не только в ЕС, но и в Москве. А ведь это секретный документ. Данные полномочия серьезно скомпрометированы историей с польским мясом и задержкой с началом переговоров. Нельзя исключать, что речь будет идти о соглашении о стратегическом партнерстве: емком, кратком документе политического характера, к которому будут прилагаться секторальные соглашения о сотрудничестве и даже интеграции в отдельных областях экономики - от образования до энергетики. Постепенно Россия и ЕС найдут общее виденье сотрудничества, в первую очередь будет решен вопрос о взаимной поддержке и защите инвестиций.
Правда ли, что сейчас есть взаимное внутреннее недоверие между Россией и ЕС?
Я бы сказал шире, есть разное виденье ключевых проблем безопасности. ЕС воспринимает проблемы той же самой энергетики исключительно через призму безопасности. Россия пытается это делать через коммерческую призму. В ЕС подозревают, что Россия собирается политически использовать свое возможное проникновение на энергетический рынок Европы. Это и вызывает некоторое недоверие. Но, должен вас заверить, взаимодействие между административными аппаратами России и ЕС происходит очень конструктивно, и сторонам не так уж сложно найти общий язык.
Стремление таких стран, как Украина и Молдова, в ЕС сильно осложняет наши отношения?
Ни у Украины, ни у Молдовы нет перспектив вступления в ЕС. Это понимают и в Москве, и в Брюсселе. Вместе с тем, в первую очередь, Украина принимает политику, которая основана на требованиях ЕС. Особенно украинцы продвинулись в области либерализации государственного регулирования экономической деятельности. Безусловно, это вызывает трудности у российских так называемых бюджетообразующих компаний. Иными словами, здесь исключительно экономическая проблема. Политической проблемы для Москвы в желании Украины или Молдовы вступить в ЕС - нет.
25 октября 2007
Бордачев Тимофей Вячеславович
opec.ru/comment_doc.asp?d_no=64732