Русские в Арктике: Великая мечта об океане
Валерий Островский
06.08.2007, №144 (1918)Водружение российского триколора на дне Ледовитого океана, в географической точке Северного полюса, произвело некоторое шевеление в политических сферах. Вряд ли стоит этому удивляться. Скорее наоборот: Россия вполне вправе потребовать для себя благодарности за то, что заставила остальной мир вспомнить о существовании арктического ледяного безмолвия. В Европе о нем не помнят. К примеру, в блестяще написанной “Истории Европы” оксфордского профессора Нормана Дэвиса, ставшей почти обязательным пособием для студентов европейских университетов, есть Аркадия и Арколь, но нет Арктики. Есть Северная Ирландия и Северная Корея, но нет Северного полюса. Интерес к Северу остается уделом географических чудаков и любителей туристического экстрима.
Между тем для русского сознания мечта о Севере отнюдь не является чем-то чужеродным. Оригинальный мыслитель-географ Лев Мечников (брат физиолога Ильи Мечникова) утверждал, что все страны делятся на три группы: речные, морские и океанические. Если следовать этой гипотезе, то получится, что допетровская Русь есть типично речная страна, послепетровская Россия — типично морская, а с началом освоения Тихого и Ледовитого океанов — настоящая океаническая. Придется по случаю вспомнить к месту и не к месту цитируемую фразу Михайлы Ломоносова о могуществе России, которое будет прирастать Сибирью. Обычно на этом ставят точку, забывая о том, что она имеет продолжение: “…и Ледовитым океаном”.
Американцу, скажем, проще. Он живет между океанами. “Атлантик” и “Пасифик” для него — привычные слова, начертанные на железнодорожных вагонах и фюзеляжах самолетов. Российская же традиция постоянного преодоления разного рода трудностей делает океан мечтой, к которой следует стремиться любыми средствами. Почему? А неважно почему, главное — стремиться. Кто-то из французских историков остроумно заметил, что вся история России — это история крохотного Московского княжества, которое, постоянно обороняясь, добралось до океанов.
Между прочим, есть одна любопытная закономерность именно по отношению к полярным исследованиям. На нашей земле их пики приходятся на годы так называемых общественных подъемов, окрашенных в сильные патриотические цвета. Так было в столыпинскую эпоху и в канун Первой мировой войны с арктическими прорывами Вилькицкого и Колчака. Так было в 1937 г., когда большой террор причудливым образом совмещался с духоподъемностью ледового дрейфа Папанина со товарищи. Так было в годы хрущевской оттепели, когда подводная лодка “Ленинский комсомол” совершила рейд на Северный полюс. Никаких (или почти никаких) экономических дивидендов или военных преимуществ все эти акции не приносили. Но они означали нечто большее. Мечта сбывалась. Сбывалось представление о себе как о народе, который способен на нечто такое, на что другие решиться не смогут.
Арктический подводный лов
В августе 2007 г. Великая Русская Океаническая Мечта сбылась в очередной раз. Стоит ли удивляться тому, что общественное мнение России практически единодушно — за исключением закоренелых либертарианцев — восприняло эту новость в сугубо одобрительных интонациях? И чью душу не согреет новость о том, что твоя страна разом увеличила (или может увеличить) свою территорию на мильон и двести тыщ квадратных километров? Арктический подводный лов команды Чилингарова следует признать в высшей степени успешным. Такого карася еще никому в истории выловить не удавалось. Конечно, в духе времени нашлись и технико-экономические обоснования. Их смысл состоит в предположении о том, что глобальное потепление растопит примерно к 2040 г. полярные льды и добыча несметных нефте-газо-алмазно-золотых, а также прочих ванадиевых и платиновых ископаемых станет плевым делом. И эта новая мечта тоже очень наша, российская. Дескать, кто-то за нас самих сделает трудную работу, а нам останется только сливки кушать.
И здесь хочется сделать отступление. Есть весьма любопытная и, возможно, не лишенная оснований версия о возникновении идеи глобального потепления. Она родилась в умах гениальных пиарщиков, обслуживавших правительство Маргарет Тэтчер. Аккурат в ту пору, когда шла борьба за закрытие нерентабельных шахт. Общественное мнение Британии было на стороне шахтеров до той поры, пока людям не внушили идею о том, что именно выбросы углекислого газа в результате сжигания угля являются главной причиной новой угрозы — глобального потепления. Дальнейшее было делом техники. Как оно будет через 33 года — сказать трудно. Но и нынешний арктический успех, без сомнений, внесет свой вклад в дело развития пиар-технологий. Ненавязчивые, хотя и запоминающиеся ракурсы телевизионных съемок глубоководного аппарата с логотипом “Единой России” также следует признать одним из успехов всего предприятия.
В любом случае надеяться на сбываемость прогнозов тэтчеровских пиарщиков было бы несколько самонадеянно. Более вероятно предположение, что уровень затратности добычи и доставки разного рода ископаемых, пополняющих государственную казну, в обозримом будущем так возрастет, что сделает планируемые доходы отнесенными на долгие годы вперед и в их получении никто не сможет быть заинтересован. А значит, предположение, что главное дело здесь — в реализации мечты, в том, чтобы доказать, что и на морозе наша мечта — самая объемная, находит очередное подтверждение.
Партнеры делят мечту
Сила и жизнестойкость нашей мечты находят дополнительные аргументы в поведении тех, кого незлобиво принято именовать нашими партнерами. Их реакция на случившееся последовала незамедлительно. Все они стали заявлять претензии на обладание хотя бы кусочком нашей мечты. Ссылаясь при этом на международные правооснования. При этом хорошо известно, что сами эти правооснования чрезвычайно зыбки и подвержены взаимоисключающим интерпретациям. А партнер США вообще последние четверть века обходился без ратификации конвенции ООН по морскому праву. И мы могли бы в таком случае сказать: “Кто первый встал — того и тапки”. Но российский министр иностранных дел Сергей Лавров показал всем, что Россия еще и родина джентльменов, подтвердив, что она будет действовать в полном соответствии с международным правом. А джентльмен, как известно, всегда играет по правилам. Если же правила не устраивают джентльмена, он эти правила меняет. Впрочем, как утверждал живший в Лондоне германский юрист Карл Маркс, не бывает так, чтобы право было выше реальной жизни. И в этом утверждении есть своя логика. А жизнь такова, что флаг, под которым воевал адмирал Колчак, размещен-таки на дне Ледовитого океана, хотя и звучал при этом слегка модифицированный гимн партии большевиков.
Канадский партнер Маккей, откликаясь на новость с Северного полюса, искал доводы в истории, сказав, что сейчас не XV век, что нельзя где угодно поставить флаг и заявить: “Это — мое”.
Но что самое любопытное — это то, насколько наша мечта оказалась заразительной для других. Наш партнер сенатор Лугар из американского Капитолия подробно рассказал своим единоплеменникам о том, сколь много самых разных материальных ценностей таят подледные пространства Арктики. Забыв, правда, поведать о том, во сколько обойдется им добыча этих ценностей. Что доказывает, насколько мы внутренне схожи с нашими партнерами, вполне являясь неотъемлемой частью цивилизованного мира.
Можно предположить, что шумиха вокруг Северного полюса скоро стихнет. Но никуда не денется мечта. И не раз еще отважные любознатцы будут пробираться сквозь льды, дабы подтвердить само существование мечты. Русскому человеку без мечты нельзя. Без мечты — скучно. И пусть в стране нашей еще до кучи всякой неухоженности. Льды манят нас.
Автор — историк, политолог, Санкт-Петербург
www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2007/0...