«Наша жизнь в последнее время оказалась страшнее, чем все страшилки»
Интервью с куратором российского павильона на биеннале в Венеции Ольгой СвибловойИнтервью с куратором российского павильона на биеннале в Венеции Ольгой Свибловой
10 июня открывается 52-я Венецинаская биеннале. Но за несколько дней до официальной церемонии национальные павильоны стран-участниц крупнейшего арт-форума открылись для журналистов. Российский павильон в этом году курирует директор Московского Дома фотографии ОЛЬГА СВИБЛОВА. Корреспондент РБК daily Weekend ЕКАТЕРИНА БЕРНОВСКАЯ узнала у нее, почему известные музеи покупают интернет-арт и как бороться с агрессией в современном мире.
- Какие у вас впечатления от подготовки павильона?
- Все всегда идет одним путем. Сначала кошмар и паника - желание не делать ничего, потом кошмар уже без паники и наконец тихая сосредоточенная работа. Мы за пять месяцев должны были сделать то, что нормальные люди делают два года. Постарались все. Российский павильон на биеннале - первый случай, когда бизнес у нас объединился с современным искусством. Наш павильон стоит 1 млн евро, государство выделило 3 млн рублей. Для меня это знак. Люди сегодня нацелены на поддержку современного искусства, которое само нацелено в будущее. Мы через это искусство можем увидеть то, что будет завтра, и это значительно лучше, чем если бы нам выдавали прогнозы двадцать научно-исследовательских институтов.
- Нынешнее современное искусство - то, что представлено в российском павильоне, сегодня коммерчески привлекательно?
- На первый взгляд, эти инсталляции выглядят некоммерческими. С другой стороны, каждый из представленных художников имеет на рынке имя и своих покупателей. На сегодняшний день уже есть пять претендентов на покупку работы АЕС+Ф. А один очень крупный музей хочет купить работу Юлии Мильнер, давшую название павильону, - Click I hope. И этот покупатель появился еще до официального открытия биеннале.
- Почему так быстро?
- Потому что интернет-арт - это произведения, которые создают люди, находящиеся в интерактивном контакте. Технология Web 2 появилась всего два года назад, но уже изменила мир. Культура - это механизм человеческого выживания. Если представить себе экран нашей жизни, то культура занимает на нем меньше пикселя. А когда появился Интернет, то люди, никогда в жизни не имевшие голоса, получили возможность высказаться. Каждый художник в интернет-арте сам выбирает правила игры.
- Каков сегодня рынок подобного современного искусства в России?
- Хорошее искусство всегда имело своих покупателей. Российские клиенты пришли на этот рынок всего два года назад. Он долго зарождался. 15 лет в новой России - это тоже меньше пикселя. Но сегодня у нас есть коллекционеры, которые этот рынок поддерживают, стоят в очереди на новые работы художников. Например, интернет-арт в нашей стране никогда не покупался. А Музей Гуггенхайма или, скажем, Tate Modern в последний год активно покупают интернет-арт и дико этим гордятся. Первое, что можно заметить на сайте Гуггехайма, - это высказывание о том, что они покупают интернет-арт для основной коллекции.
- В чем основная идея российского павильона?
- Я хотела, чтобы он говорил о будущем. И один из важнейших его аспектов - коммуникация. Как психолог я знаю, что это основа жизни человека. А сегодня, когда мир глобален, и коммуникация стала глобальной. Поэтому весь павильон разбит на два уровня. Первый этаж - размышления о том, как мы живем в эпоху глобальной коммуникации, основа которой - телевидение. Инсталляция «Душ» (или «Промывка мозгов»), которую сделали Александр Пономарев и Артемий Мещеряков, как раз и посвящена тотальному покрытию нашей реальности - телевидению. Мы видим мир так, как мы его знаем, а знаем мы его через телевизор. На экранах (которые в душе вместо кафельных плиток) скоммутировано более одной тысячи телеканалов: спорт, катастрофы, порно, реклама, и посетитель павильона не может выключить этот горячий душ, ведь от 200 экранов действительно исходит тепло.
- А что вслед за душем?
- А дальше главный зал и катарсис. Наша жизнь в последнее время оказалась страшнее, чем все страшилки. Инсталляция Александра Пономарева «Волна» - огромный видеоэкран и 12-метровый стеклянный туннель с волной - показывает нам, что художник одним дыханием может двигать волну. Третья инсталляция – «Дворники». Это пять экранов с телесюжетами. Дворники смывают их водой, открывая глазу горизонт. «Волна» и «Душ» - это, конечно, дань Венеции. Потому что здесь вода окружает все. Вода породила жизнь и этот чудесный город. Сама Венеция - тоже участник нашего павильона.
На нижнем этаже две работы, отражающие состояние современного виртуального мира. Например, в США 15% телеаудитории «ушло» в Интернет в этом году. Сеть дает нам сегодня иллюзию коммуникации со всем миром. Через свой компьютер человек защищен от реального мира, от обязательств перед другими людьми. Поэтому инсталляция Андрея Бартенева - поле светодиодных шаров в зеркальном контейнере - дает ощущение бесконечности, где пробегает надпись connection lost. Это как дискотека, где все приходят потанцевать с другими, а танцуют сами по себе, и контакт потерян. Второе название этой инсталляции – «Поле одиноких сердец».
- Но ведь на биеннале есть и другие идеи по поводу того, что такое виртуальный мир?
- Да. Работы АЭС+Ф - это вторая версия. Эта инсталляция в трехмерной анимации - версия современного апокалипсиса. Каждое поколение пишет свой апокалипсис. И современный выглядит так: модно одетые тинейджеры, движущиеся как модели, бесконечно сражаются. Как новые боги на Олимпе. Но нет ни крови, ни боли. Все их позы повторяют известные мифы. Одновременно их виртуальный мир саморазрушается, а дети при этом остаются живыми. Эти пейзажи отсылают нас к Караваджо, и это тоже дань Венеции и Италии. Караваджо стал сегодня актуальным художником - агрессивный, он соответствует нашему миру. Ведь актуальное и современное искусство не обязательно то, которое создано сегодня.
- А проект Click I hope - это борьба с агрессией?
- Фраза «Я надеюсь» - это своеобразный заговор, оберег. Это выражение нашей витальной энергии. Потому что можно жить без любви, но с надеждой на любовь, можно жить без веры, но с надеждой на веру. Но нельзя жить без надежды. Когда человек кликает на фразу «Я надеюсь» на своем языке, он оберегает себя.
09.06.2007
http://weekend.rbcdaily.ru/2007/06/09/show/279168