Белоруссия: Нефтяной “тигр” в Европе
Леонид Григорьев
Сергей Агибалов
11.01.2007, №2 (1776)В современной истории феномен 10%-ного роста экономики сразу ассоциируется с Китаем. Но есть менее приметные экономические чудеса. Экономика Белоруссии в 2004-2006 гг. росла в среднем на 10% в год — по официальным данным. Зарплата за три года выросла на 80% при замедлении роста цен
Причины белорусского бума — в особенностях трансформации страны в 90-х гг. и в особых отношениях с Россией. Белоруссия не проводила большой приватизации, и государственные предприятия постепенно коммерциализировались. Госпредприятия существуют по всей Европе, но Белоруссия — последняя страна в Европе, где такие предприятия играют доминирующую роль. Сделав акцент на сохранение контроля над крупным бизнесом и патернализм в отношении населения, белорусские власти не создали по-настоящему эффективную экономику, но пережить тяжелый транзиционный кризис страна смогла.
Фактически Белоруссия сумела сохранить многие хозяйственные связи с российскими предприятиями, располагая в то же время экономической самостоятельностью, собственной системой налогов. С учетом того, что страна располагала многими предприятиями обрабатывающей промышленности, построенными в расчете на рынок СЭВ, ей удалось сохранить значительный промышленный экспорт в Россию на протяжении всего переходного периода. В результате динамика ВВП страны в большей степени напоминает прибалтийские страны и страны Восточной Европы, чем Россию и Украину (см. график 1). Белоруссия восстановила докризисный уровень ВВП раньше многих на постсоветском пространстве, хотя некоторые наблюдатели испытывают сомнения в качестве белорусской статистики.
Чему же обязана Белоруссия такими успехами? Ответим на три ключевых вопроса — были ли проведены трансформационные реформы, осваиваются ли промышленностью новые технологии и привлекаются ли иностранные инвестиции?
Реформы по-белорусски
Прогрессивные реформы ограничились акционированием госпредприятий, но их акции так и остались в руках государства. В экономике доминируют несколько холдингов-монстров — производственные объединения “Белнефтехим”, “Белэнерго”, “Белтрансгаз” и т. д. Доля частного сектора в ВВП не превышает 25%, а на один “Белнефтехим” приходится 45% всей экспортной выручки Белоруссии. Структура промышленности особенных изменений не претерпела — с белорусских конвейеров по-прежнему сходят трактора и самосвалы, но революционных технологий в их производство не внедрено. Рост производительности труда отстает от темпов роста зарплаты, а иностранные инвестиции (главным образом российские) практически не играют роли — 1% ВВП. Единственный скачок в 2002 г. ($450 млн) был связан со строительством ветки газопровода Ямал — Европа. Есть новые производства, работающие на экспорт, но стране без больших природных ресурсов для модернизации этого явно недостаточно. По показателю ВВП на душу населения (по паритетам покупательной способности) страна уступает России, Литве и Польше, но превосходит Украину и — едва ли не вдвое — соседнюю Смоленскую область.
Специфика политического режима Белоруссии предполагает высокий уровень патернализма со стороны государства, постоянный подток ресурсов для обеспечения социальной стабильности. Последнее было обеспечено доступом на российский рынок и получением энергоресурсов по внутренним российским ценам. Белоруссия за счет дешевого российского сырья могла себе позволить не идти на риски, связанные с развитием, сохраняя стабильность как социальную, так и экономическую.
В Белоруссии даже не было второго посткризисного экономического спада в 1998-1999 гг., а после 2000 г. начался непрерывный подъем. Но этот “восстановительный” подъем шел в старой структуре производства, что предполагает соответствующие условия и устойчивость рынков. Уровень ВВП 1990 г. был достигнут раньше, чем в Литве (см. график). Как и у Украины, экспорт сложной машиностроительной продукции Белоруссии по-прежнему ориентирован на Россию — 60-70% всего экспорта средств транспорта, машин и оборудования идет к нам. В 2005 г. из $15,9 млрд белорусского экспорта на все страны ЕС пришлось $7 млрд, а на Россию — $5,7 млрд. По импорту картина еще интереснее — только $3,6 млрд из ЕС и $10,1 млрд — из РФ.
Европейский Бахрейн
Так что же определяет рост белорусской экономики? На наш взгляд, здесь действует несколько факторов. Белоруссия, несмотря на практически полную зависимость от внешних поставок энергии, стала одной из немногих европейских стран, выигравших от роста мировых цен на нефть. В наследство от СССР Белоруссия получила два современных нефтеперерабатывающих завода — Мозырский и Новополоцкий. Белоруссия сумела быстро отреагировать на возрастающий спрос рынка на нефтепродукты — мощности были частично модернизированы (при участии российской “Славнефти”), а объем перерабатываемой нефти стал ежегодно возрастать. В физическом выражении этот объем вырос с 11,9 млн т в 2001 г. до порядка 20 млн т в 2006 г. Нефтепродукты стали и основной статьей экспорта Белоруссии. В долларовом выражении экспорт нефтепродуктов с 2002 по 2006 г. вырос в 4,7 раза и составил $7,5 млрд. По нашей оценке, доля нефтепродуктов в общем товарном экспорте страны в 2006 г. составит 40%. Здесь стоит отметить, что экспорт всех товаров за вычетом нефтепродуктов в 2004-2005 гг. не изменился. По предварительным данным на 2006 г., общий объем белорусского экспорта вновь возрастет, но в значительной мере прирост опять будет базироваться на увеличении экспорта нефтепродуктов.
Приобретая нефть в России по внутренним российским ценам, Белоруссия экспортировала нефтепродукты в Европу уже по мировым ценам. Эта простая схема не только покрывала внутренние потребности Белоруссии в нефтепродуктах, по и позволяла генерировать значительные доходы — в 2005 г. положительное сальдо по нефти и нефтепродуктам составило $955 млн. Помимо этого за счет реэкспорта российского газа Белоруссия частично (на 13% в 2005 г.) компенсирует свои расходы и на газоснабжение. Таким образом, это единственная страна в Европе, которая, не имея своих источников добычи углеводородов, имеет положительное торговое сальдо по торговле энергоресурсами.
Рост мировых цен на энергоресурсы создал в Белоруссии ситуацию бума, как в нефтегазовой стране, и ускорил рост ВВП. Естественно, основные результаты этого роста оказываются в распоряжении правительства и дают возможности широкого финансово-экономического маневра.
Российский допинг
Практически вся белорусская энергетика (98%), а также химия и производство удобрений зависят от российского газа. Только в 2004 г. на выработку электроэнергии шло до 14 млрд куб. м газа. Производственное объединение “Беларуськалий”, также находящееся в госсобственности и имеющее статус унитарного предприятия, является вторым крупнейшим мировым производителем калийных удобрений (11% мирового рынка), и их экспорт приносит более $1 млрд выручки в год (вместе с азотными удобрениями, выпускаемыми “Гродноазотом”, входящим вместе с “Беларуськалием” и НПЗ в госконцерн “Белнефтехим”). В производстве удобрений интенсивно используется природный газ, получаемый Белоруссией по сниженным ценам. Промышленные потребители не являются бенефициарами низких газовых цен — отпускные цены для них достаточно велики (при закупочной цена газа в $46 цена для промышленных потребителей составляла $75), а разница попадала в бюджет. Эта финансовая подушка позволяет осуществлять различные государственные социальные программы. В этой ситуации российской стороне, судя по тону заявлений, стало обидно, что эти средства — примерно $500-600 в год на душу населения — отнесены на внутренний успех белорусской экономики, а не на помощь России.
Минус экономика
В этой ситуации понятно упорное нежелание белорусских властей идти на уступки. Восстановление экспортной пошлины на нефть лишает белорусские НПЗ огромных прибылей — это эквивалентно шоку при падении цен на нефть до $20 и полному исчезновению такой пошлины в России. Российская поддержка соседа оказалась неудачно оформленной — пошлина вместо прямой помощи. Понятно, что такое резкое изменение вызвало бы осложнения в торговом балансе и бюджете страны. Рост цены на газ потребует значительной работы по адаптации к ней экономики, достигнутое соглашение о цене в $100 за 1000 куб. м с последующим постепенным ростом до европейского уровня — неплохой результат для Белоруссии. Он оставляет белорусским предприятиям значительные конкурентные преимущества по сравнению с другими странами Восточной Европы и СНГ. Причем выплата $2,5 млрд за 50% “Белтрансгаза” вполне может рассматриваться как скидка с установленной цены — ценность трубопроводной инфраструктуры зависит от того, будет по ней идти газ или нет.
Добившись достаточно выгодных условий газового контракта (особенно по сравнению с Польшей — $270 за 1000 куб. м), Белоруссия пыталась вернуть финансовые потери на нефти с помощью вновь изобретенной “транзитной пошлины” на совсем другую, транзитную нефть. Здесь важно, что ключевой момент в транзитных спорах — это принципиальное отсутствие у транзитных стран права блокировать поставки через свою территорию. Могут обсуждаться ставки за транзит, но они не могут быть прямо связаны с ценой самого транзитного товара. Год назад украинская сторона вынуждена была принять это правило, которое, кстати, является ключевым для Европейской энергетической хартии. Так что конфликт из-за комфорта в белорусском бюджете перешел в конфликт по транзиту нефти. Но долгосрочное развитие белорусской экономики должно зависеть от повышения собственной эффективности, а не от внешних вливаний.
Авторы — директор и эксперт Института энергетики и финансов
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...07/01/11/118680