От редакции: Бесконечный Штокман
11.10.2006, №191 (1718)Решение “Газпрома” переориентировать Штокмановское месторождение на Европу и заняться его разработкой без какого-либо иностранного участия многим, особенно на Западе, показалось сенсацией. Но оно вполне логично вписывается в рамки неписаной энергетической стратегии России.
События последнего времени известны — давно готовится строгая по отношению к иностранцам версия закона о недрах; принятый летом закон об экспорте газа фиксирует полную монополию на этом рынке государственного “Газпрома”; возникли экологические проблемы у иностранных участников проекта “Сахалин-2”. Впрочем, если присмотреться к развитию переговоров вокруг Штокмановского месторождения, станет понятно, что “поворотное решение” вполне может не быть окончательным. По этим поворотным решениям можно изучать историю внешней политики России с 2000 г. по настоящий день. Их в судьбе неосвоенного Штокмана было много, и поэтому трудно поверить, что нынешний — самый последний.
Штокмановская политика
До 2001 г. бурно шел торг о долях, которые достанутся иностранным партнерам в консорциуме по освоению месторождения. Первый газ планировалось начать поставлять в Европу по будущему северному газопроводу лет через пять-шесть. После 11 сентября 2001 г. наступило потепление в российско-американских отношениях, и к 2004 г. было решено, что газ, добытый на шельфе, будут перерабатывать в СПГ и экспортировать, в частности, в США. А ресурсной базой для Северо-Европейского газопровода решили сделать не Штокмановское, а Южно-Русское месторождение. К 2005 г. было заявлено, что 22-24 млрд из 30 млрд куб. м, которые планировалось добывать ежегодно на первом этапе разработки месторождения, в сжиженном виде будут экспортироваться в США. Договор с партнерами планировали подписать к середине 2005 г., а уже к началу 2011 г. осуществить первые поставки. “Газпром” тогда оценивал объем инвестиций на первом этапе в $10 млрд.
Желающих стать партнерами в консорциуме было хоть отбавляй, и боязнь потерять американский рынок из-за дальнейших задержек заставляла монополию соглашаться на значительное участие партнеров. По тогдашней идее, лишь треть проекта должна была финансироваться из собственных средств газовой монополии. К осени 2005 г. “Газпром” сократил количество претендентов с 11 до 5, но договор так и не был подписан, а к концу 2005 г. в отношениях с США наступило серьезное похолодание.
Весь нынешний год ситуация не двигалась с мертвой точки. Многие эксперты связывали задержку с подготовкой к июльскому саммиту “восьмерки” — председательствующий лидер, Владимир Путин, главной темой заявил энергетическую безопасность. Вопрос, вероятно, был поставлен так: Европа и США принимают российское видение энергетической безопасности, Россия допускает иностранцев к недрам. Но мировые лидеры не пришли к пониманию, а США усилили давление на Россию по линии ВТО.
Сейчас по-прежнему именно США блокируют вступление России в ВТО, в то время как сильно зависимые от российских ресурсов страны Европы готовы идти на компромисс. Вполне успешно начался обмен активами между “Газпромом” и европейскими нефтегазовыми компаниями, в результате которого E. On и BASF получили долю в Южно-Русском месторождении, которое до недавнего времени считалось ресурсной базой будущего Северо-Европейского газопровода. На этом фоне отношения с США ухудшались по нескольким направлениям.
Новый поворот
И вот в конце сентября Путин впервые заявил о возможной переориентации штокмановского проекта на Европу — получаемый газ будет поставляться в США и Европу как минимум на паритетной основе, заявил тогда президент. И наконец пару дней назад “Газпром”, вместо объявления результатов конкурса между претендентами, заявил об отсутствии необходимости в иностранных партнерах и вернул Штокмановскому месторождению статус ресурсной базы Северо-Европейского газопровода.
Аналитики вновь считают, что теперь разработка сложного месторождения на шельфе откладывается в долгий ящик. Но похоже, что этот проект никогда из него и не вынимался. Уж слишком не очевидна перспективность обоих вариантов разработки для России. Участие иностранных партнеров предполагает заключение соглашения о разделе продукции (СРП), экономическая осмысленность которого для государства при новых реалиях (наличие средств внутри страны и отличная внешняя конъюнктура) сомнительна. Самостоятельная разработка проекта “Газпромом”, во сколько бы ни оценивались инвестиции, даст первую отдачу лишь к началу следующего десятилетия. Ни “Газпром”, ни его главный акционер — российское государство не отличаются стремлением строить и исполнять долгосрочные планы, что хорошо видно на примере истории Штокмановского месторождения. Неопределенность будет долгой хотя бы потому, что неясность будущего после 2008 г. замораживает любые долгосрочные инвестиционные проекты, а уж тем более государственные.
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/10/11/113913