Проект “Украина”: Раскол неизбежен
Александр Дугин
07.08.2006, №144 (1671)Заключение в одно национальное государство двух совершенно разнородных геополитических фрагментов было заведомо обречено на распад. Несостоятельность Украины стала геополитическим фактом уже в 1991 г., но то, что Украина действительно является fail state — неудавшимся государством, окончательно стало ясно по итогам оранжевой революции. Два года назад мы наблюдали за тем, как население Украины разошлось не по своим политическим пристрастиям, а по геополитическим ориентациям. Запад хотел в НАТО, в Европу и в атлантизм, Восток хотел в Россию, к себе на родину. На Украине сформировалось две геополитических идентичности, которые воплотились в электоральной карте страны. После третьего тура выборов всем стало ясно, что с единой Украиной мы расстались. Гражданская война не началась там пока только вследствие сонного украинского темперамента, однако это вопрос времени.
При президенте Кучме сама идея “кучмизма” заключалась в балансе между восточной и западной идентичностями Украины. Но ему на смену пришли более активные люди, назвавшие вещи своими именами. В их числе Юлия Тимошенко. Сегодня на улицах Киева столкнулись два абсолютно нереализуемых проекта для Украины, две утопии, которые не имеют никаких шансов осуществиться. Первая — оранжевая утопия, включающая всю Украину (и Запад, и пророссийски настроенные части), — в НАТО и ЕС. Вторая, не менее утопичная идея Януковича, — присоединить всю Украину к России вместе с львовчанами, с Ивано-Франковском и всем униатским населением. Утопия Януковича для нас хоть и более приятна, однако также не имеет никаких шансов. Что нам остается?
Остается раздел Украины. Часть Украины идет в НАТО, часть Украины возвращается в российское геополитическое поле. Это далеко не значит, что вся Украина, за исключением западных областей, должна присоединиться к России. Куда более реально создание двух полуавтономий — евразийской восточноукраинской государственности и западноукраинской государственности. Возможно, там будут разные политические системы, но с геополитической точки зрения это абсолютно точно два разных народа. Пока вопрос о разделении Украины не встанет с двух сторон, будет происходить лобовое столкновение двух утопий — восточной утопии Януковича и западной утопии Тимошенко.
Если посмотреть более детально, то существует четыре Украины: “западэнская”, которая стремится отделиться в пользу Запада, Крым с особым историческим путем, крайние восточные области — этнически русские — и Украина, лежащая между “линией Сталина” от 1921 г. (проходящей по реке Збруч и отделяющей западные области) и Днепром. Вот эта Украина и является в полной мере объектом политического рождения собственно проекта украинского национального государства.
Ближе к востоку живут совсем русские, в Крыму — русские с татарами, а вот между “линией Сталина” и Днепром живут подлинные украинцы, которые и должны выпестовать восточноукраинскую политическую идею, отпустив коллег из Галиции и Ивано-Франковска туда, куда они хотят. К восточному блоку также принадлежит Волынь, форпост русского православия. Оттуда еще в XVII в. вышли величайшие православные авторитеты, такие, как Захарий Копыстенский, которые боролись с униатской ересью.
Когда мы говорим о Восточной Украине, мы не говорим, даже в качестве проекта, о том, что она должна стать частью России. Речь идет о самостоятельной самобытной восточноукраинской государственности. Есть одно очень важное геополитическое различие между Великой Россией, Великороссией, — и Большой Россией. Большая Россия — это не обязательно единое государство. Это то же самое, что Евразия, — стратегическое единение различных политических образований одной геополитической ориентации. Восточная Украина, которая должна сложиться после отделения Западной, станет чем-то наподобие Белоруссии, с огромной степенью национальной и политической автономии, в которой обязательно должен быть сохранен великий украинский язык — не искусственная колонизаторская версия, а все многообразие украинских говоров. Новая Восточная Украина должна стать гораздо более национально ориентированным государством, нежели нынешняя украинская химера. Речь идет о независимости не только от Запада, но и, в значительной степени, от России, о самобытной украинской государственности, которую только сейчас, в результате размежевания с Западом, можно будет построить.
Украина раскалывается по факту. Предотвратить этот раскол после оранжевой революции невозможно. Многие в России хотят видеть нынешнюю Украину нейтральной страной, процветающей, дружественной России, по-европейски модернизирующейся. Но этого уже никогда не будет. А что будет? Будет гражданский конфликт.
Если крайние восточные области могут просто присоединиться к России, то огромная часть, попадающая в восточноукраинскую географическую зону, не является Россией, а является самобытным геополитическим анклавом. И задача России — показать, что мы предлагаем реализоваться независимой суверенной украинской государственности — но органичной, которая будет не препятствием, как сегодня, а мостом между Россией и Европой.
Автор — руководитель Центра геополитических экспертиз
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/08/07/110623
Проект “Украина”: Кое-как, но вперед
Мыкола Рябчук
07.08.2006, №144 (1671)Проект “Украина”: Кое-как, но вперед
Распространенное мнение: весь украинский выбор сводится к выбору между политическими культурами пророссийского юго-востока и проевропейского запада. На юго-востоке советизация прошлого века оказалась наиболее успешной, поскольку на этих “ничейных” до конца XVIII в. землях цивилизационная сопротивляемость пришлого, неукорененного населения была минимальной. Собственно, никакой другой культурной традиции кроме российско-имперской на этих землях не было, и она была эффективно ассимилирована большевиками в традицию имперско-советскую.
На западе, принадлежащем к другому цивилизационному кругу, сопротивляемость оказалась максимальной. Фактически советизировать эти земли за 40 послевоенных лет так и не удалось. Советский режим всегда воспринимался здесь как оккупационный, а российско-советская цивилизация — как чужая и “варварская” по сравнению с воображаемой европейской, с которой регион себя традиционно отождествлял.
Наиболее сложные процессы происходили в центре страны, где большевизм столкнулся не только с вполне адаптируемой российско-имперской традицией предшествующих полутораста лет, но и с более длительной и гораздо менее усвояемой традицией польско-литовской Речи Посполитой — с ее вполне европейской (по тому времени) системой контрактных отношений между властителями и подданными, системой судопроизводства, образования, местного самоуправления и прочих вещей, неведомых ориентальному деспотическому Московскому царству. В этом смысле противостояние “двух культур” в Украине можно представить как “столкновение цивилизаций” — западной и византийской, европейской и евразийской, антисоветской и советской.
Сегодня можно видеть, что за 10-15 лет независимости в Украине произошла своеобразная регенерация центра: политический “запад”, который в начале 1990-х существовал главным образом лишь в традиционно антисоветской Западной Украине (и отчасти в Киеве), к началу 2000-х распространился на весь центр страны, т. е. на территории, исторически принадлежавшие Речи Посполитой. Если сравнить результаты двух президентских выборов, нетрудно заметить, что радикальные изменения в поведении электората произошли исключительно в центре. На западе Украины практически то же самое количество избирателей — 90% — поддержало в 1994 г. прозападного (как бы) Кравчука, а в 2004-м — “оранжевого” Ющенко. На юго-востоке и в 1994-м, и в 2004-м 75% избирателей поддержали кандидатов, которые представлялись им пророссийскими, — Кучму и Януковича. А в центре страны, на Правобережье, небольшое преимущество Кравчука над Кучмой в 1994-м превратилось в четырехкратное (78:19) преимущество Ющенко над Януковичем в 2004-м. На Левобережье в 1994-м с небольшим преимуществом победил Кучма; в 2004-м его преемник Янукович проиграл здесь Ющенко трехкратно (24:72).
Можно предположить, что вестернизация/десоветизация центра Украины будет продолжаться и что в политическом смысле разница между Центральной и Западной Украиной будет становиться все меньше. Юго-восток Украины останется в обозримом будущем не только пророссийским, но и просоветским анклавом, что, естественно, будет создавать огромные трудности для любого киевского правительства, пытающегося реформировать экономику, демократизировать политику и интегрировать страну в евроатлантическое сообщество.
В сложившейся ситуации наиболее разумным для Киева было бы признать де-юре преимущественно русский языково-культурный характер юго-востока, выторговав взамен эффективную защиту прав украиноязычного меньшинства в регионе. А главное, Киеву надо попробовать отделить русское от советского и, таким образом, необходимую десоветизацию от слишком проблематичной и, в общем-то, ненужной дерусификации.
Ситуация сложная, но не безнадежная. Общенациональный социологический опрос, проведенный Центром Разумкова в начале этого года, показал, что межрегиональная борьба не ретранслируется в межрегиональную вражду и ненависть. На западе страны 82% опрошенных заявили, что относятся к востоку “вполне положительно” или “скорее положительно, чем отрицательно”, и лишь 2% — “отрицательно”. На востоке 67% высказали свое “вполне” или “скорее” положительное отношение к западу и лишь 9% — отрицательное.
Разница между востоком и западом существенна, но объясняется она скорее историческими, чем современными причинами. Цивилизационный раздел и связанные с ним политические противостояния, безусловно, усложняют консолидацию нации и осуществление жизненно необходимых реформ. Но в то же время они спасают страну от однообразия, фактической однопартийности и авторитаризма с шовинистическим душком. Украинцы буквально вынуждены искать компромиссы, договариваться, поддерживать плохой мир вместо хорошей войны и тем самым совершенствовать свою политическую культуру и не слишком приспособленные к демократии постсоветские институции.
Лет десять назад американский политолог Александр Мотыль саркастически охарактеризовал постсоветское развитие Украины как muddling through, что приблизительно означает “кое-как продвигаться вперед”. Пожалуй, и сегодня эта формула актуальна, хотя ударение в ней, похоже, все больше смещается с насмешливого “кое-как” на более оптимистическое “вперед”.
Автор — политолог, Киев
http://www.vedomosti.ru/newspaper/a...06/08/07/110624