Свастики, винтовки и униформа. Наци-бизнес в Польше
Марина ВернаОсновным видом военной продукции, выпускаемой Анджеем Франковски, является коричневая рубашка М36, какую в 1939 году носили немецкие солдаты, оккупировавшие Польшу. Она стоит 50 евро, и ради этой покупки сотни неонацистов пересекают границу и приезжают в Познань, польский город, открывший новое направление в текстильной промышленности: исторические униформы, в частности военная форма времен "третьего рейха". Франковски покупает ткани и модели в Германии, потом около десятка работников шьют изделия. Один комплект формы стоит 350 евро, с аксессуарами цена достигает 500 евро. Но в клиентах нет недостатка: это и костюмеры со съемок исторических фильмов – "Пианист", "Разгром", "София Шолл", но в первую очередь – ностальгирующие по режиму, которые не находят в Германии то, что ищут, ибо закон запрещает производство и продажу предметов с нацистской символикой.
В Польше этот запрет был снят в 1998 году, когда реформа уголовного права отменила наказание, которое могло достигать 10 лет тюрьмы, для тех, кто производит исторические униформы и знаки различия, за исключением случаев их использования "для распространения идеологии фашистского государства". Последнее обвинение сложно доказать, особенно когда речь идет о прибыльном бизнесе, а не о политике. "Закон свободного рынка позволяет любому человеку создать фирму в любом секторе, – пояснил корреспонденту Der Spiegel адвокат текстильных промышленников Познани Мирослав Адамски. – Естественно, в пределах закона, но здесь никто не восхваляет нацизм".
"Мы сами открыли ящик Пандоры, – говорит Витольд Кулежа, возглавляющий Институт Памяти в Варшаве. – Когда-то ни одному поляку не пришла бы в голову подобная мысль". Но Франковски пришла в голову такая идея, несмотря на то что его дед был узником концлагеря. "Это прекрасный бизнес. Я могу производить и китайскую форму, почему мне отказываться от нацистской формы, если она прекрасно продается? Я предприниматель. Лично я дистанцируюсь от "третьего рейха", но я не несу ответственности за немецкую историю. И потом, война закончилась 60 лет назад".
Министр внутренних дел Бранденбурга Йорг Шенбом негодует, потому что в убежищах немецких неонацистов все чаще находят тужурки, сапоги, свастики, петлицы, знаки различия, винтовки Made in Polen. Он хотел бы прикрыть эту торговлю, но не находит понимания: "Польское правительство должно наказывать за продажу нацистских символов. Но вместо этого дает разрешение на полевые учения".
За три года в Познани увеличилось число производственных мастерских подобного профиля – без всякого скандала, потому что они дают рабочие места. Но, помимо этого, каждый год, летом, в пограничном городе Костржини, разрушенном немцами в конце войны, воспроизводятся бои и сражения. И в исторических униформах, с винтовками времен Гитлера в руках предстают поляки, которые любят переодеваться в солдат вермахта.
"Это дорогостоящее развлечение, говорит Виеслав Чекура. – Каждый год я могу себе позволить лишь один предмет экипировки. И мне приходится делать это в тайне от моей жены: если бы она узнала, она бы меня убила. Или самое страшное: она бы от меня ушла".
http://inopressa.ru/lastampa/2006/0...:31:07/business