Весна-2006: Скин-пиар-кампанияЭтот доклад продолжает серию аналитических обзоров Центра «СОВА», посвященных проявлениям радикального национализма в России и противодействию этим проявлениям. Все материалы, использованные в обзоре, кроме особо оговоренных, можно найти на сайте Центра «СОВА» в разделах «Национализм и ксенофобия» и «Религия в светском обществе».
Проявления радикального национализма
Насилие
Весна 2006 года, по всеобщему мнению, ознаменовалась резкой вспышкой расистского насилия. В результате тема скинхедов, или — в более широкой интерпретации — ксенофобии, на длительное время стала предметом пристального внимания масс-медиа и российского общества в целом. Причем реакция СМИ часто носила истерический характер, отнюдь не способствовавший конструктивному обсуждению проблемы. Более того, по мнению наблюдателей, во многих случаях публикации оказывались прямой популяризацией скин-движения и праворадикальных организаций.
Общим местом стали рассуждения о мощном всплеске расистского насилия и неонацистской активности этой весной. Однако более тщательный анализ насильственных действий праворадикалов показывает несколько иную картину.
По статистике Центра «СОВА», в течение весны 2006 года от расистских нападений пострадало 87 человек, 14 из них погибли (всего же за первые пять месяцев 2006 года пострадало 137 человек, из которых 18 погибли). В прошлом году в течение весны 5 человек погибли, и еще 117 были избиты и ранены. Безусловно, о многих весенних нападениях станет известно гораздо позже [1], так что цифры еще вырастут. Например, со времени опубликования обзора «Расистам не страшны ни морозы, ни единоросы» [2] нам стало известно еще о 13 пострадавших за зимние месяцы 2006 года.
Тем не менее, важно отметить, что впервые с осени 2004 года мы видим некоторое сокращение числа пострадавших по сравнению с прошлой весной [3]. (Правда, в число пострадавших мы не включаем жертвы массовых нападений на представителей секс-меньшинств, произошедших в Москве сразу после неудавшегося гей-парада. Тогда только 27 и 28 мая нападениям скинхедов подверглось не менее 50 человек [4].) Является ли это устойчивой тенденцией, связано ли это с некоторым усилением давления на скинхедов со стороны правоохранительных органов или просто представляет собой совпадение неких субъективных факторов, включая свертывание информационного пространства, остается неясным.
С другой стороны, очевиден резкий — втрое по сравнению с прошлой весной — рост числа расистских убийств. Наиболее знаковыми весной 2006 года стали покушение на 9-летнюю темнокожую россиянку, убийства сенегальского студента Самбы Лампсара в Петербурге, юноши-армянина Вигена Абрамянца и панка-антифашиста Александра Рюхина в Москве. Все преступления носили явно демонстративный характер: на девочку напали сразу после вынесения приговора обвиняемым в убийстве другой 9-летней девочки — Хуршеды Султоновой; сенегалец был застрелен из ружья, на котором была выцарапана свастика; армянского юношу зарезали среди бела дня перед видеокамерами метрополитена; на Александра Рюхина и его друга без всякой видимой причины напали, когда он шел на концерт.
Именно демонстративность, наглость, с которой совершались некоторые из этих преступлений, и создали впечатление резкого усиления активности скин-группировок. А они, по всей видимости, действительно переориентировались с «конспиративности» на публичность. И этот расчет оправдался. Повторим, именно скинхеды долгое время оставались главными героями всех новостных и аналитических программ российского телевидения и, к сожалению, равноправными участниками дискуссии о росте ксенофобии в стране [5]. Очень показателен в этом смысле отказ Славянского Союза Дмитрия Демушкина от хакерской деятельности, которую организация ранее организация прямо рассматривала как дешевый и безопасный вид саморекламы. Теперь в хакерстве просто отпала необходимость: Д. Демушкин стал востребован более мощным рекламным инструментом — российским телевидением.
Отметим также, что если «нацистская» версия убийства сенегальца верна, то это — первый известный нам случай использования скинхедами огнестрельного оружия. В связи с этим стоит вспомнить кампанию за приобретение легального оружия, развернутую еще весной 2005 года (именно с того времени не только призывы, но и подробные инструкции о том, какое оружие и как можно приобрести легально, распространялись Славянским Союзом, РНЕ и другими организациями, а ДПНИ даже выступило с инициативой создания вооруженных «отрядов самообороны»).
Деятельность организованных групп
В отличие от скин-группировок, деятельность более формализованных и организованных праворадикальных групп в течение первых двух весенних месяцев не выходила за рамки уже привычных мероприятий и действий. Наиболее распространенным видом их активности было присоединение к социальным акциям протеста и праздничным демонстрациям, организованным другими, более респектабельными движениями или партиями. В первую очередь это касается мероприятий КПРФ, которая все очевиднее демонстрирует свое стремление к сотрудничеству с ДПНИ. Это кардинальное изменение позиции коммунистов — еще год назад в мае 2005 года партия четко дистанцировалась от мероприятий радикальных национал-патриотов, проводимых «рядом» с коммунистами в День Победы [6]. Нынешнее сотрудничество (вплоть до включения А. Поткина (Белова) в число официальных ораторов [7]) дискредитирует КПРФ в глазах левой молодежи, часть из которой рассматривается как «резерв партии» и усугубляет и без того серьезный внутрипартийный кризис. ДПНИ легко, а главное — малыми силами (группами активистов до ста человек), — превращает массовые мероприятия коммунистов в ксенофобные демонстрации. Так, например, это случилось 1 мая, когда участие в коммунистической колонне всего нескольких десятков активистов ДПНИ, выкрикивавших националистические лозунги, превратило шествие в этнонационалистическую акцию. Показательно, что несмотря на явно этнонационалистические, антисемитские лозунги, милиция в противоправные действия никак не вмешивалась
Сами праворадикалы после ноябрьского «Правого марша» так и не смогли провести сколько-нибудь массовое самостоятельное мероприятие, хотя попытки такие были. То ли эта акция надолго истощила их организационные ресурсы, то ли организаторы столкнулись с более негативным отношением городских властей. Однако это не означает, что публичная активность националистов снизилась. Наоборот — разнообразные пикеты и митинги под социальными лозунгами регулярно проводятся во многих регионах России. Правда, стремление повторить успех «Правого марша» подводит национал-патриотов: свои немногочисленные мероприятия они пытаются подавать как нечто более значимое, нежели локальные пикеты или митинги, как пролог чего-то большего. И завышенные ожидания иногда придают подобным мероприятиям некоторую комичность. Так, довольно активно рекламировавшийся митинг «памяти генерала Ермолова» в Орле [8], организованный совместно несколькими этнонационалистическими организациями (ДПНИ, «Народная воля», РОНС, Союз русского народа) даже вместе с иногородними участниками не смог собрать более 200 человек [9]. Не помогло и участие Александра Поткина. Еще менее удачным был митинг, организованный 21 мая в Сыктывкаре: четыре организации («Союз национального возрождения», НДПР, ДПНИ и «Доръям асьнымос» [10]) не смогли собрать даже полусотни человек, причем часть из них была просто случайными прохожими [11].
Впрочем, участие в «чужих акциях», подобное первомайской демонстрации или акции протеста против реформы ЖКХ, вполне позволяет поддерживать интерес к себе СМИ, а грамотная демагогия — привлекать все новых сторонников. Например, мало кто обратил внимание на то, как ДПНИ удается «этнизировать» даже вербальные конструкции, «принадлежащие» традиционным интернационалистам. Так лозунг о победе советского оружия над фашистской Германией был превращен в лозунг о победе русского оружия, а 26 миллионов советских граждан, погибших в Великой Отечественной войне, «превратились» в 26 миллионов русских. А отсюда уже вполне логично вытекает лозунг, под которым праворадикалы проводили свои мероприятия в День Победы: «Продолжить дело наших предков — очистить Русь от оккупантов». Вновь приходится отмечать, что Александр Поткин остается крайне востребованной фигурой российских масс-медиа и с максимальной пользой для своей организации использует предоставляемое ему медийное пространство и возможности, не встречая никаких контраргументов.
Отметим также, что антимигрантская пропаганда ДПНИ, активно начинает использоваться и другими организациями, близкими к движению, например, «Русским обществом», организовавшим несколько этнонационалистических пикетов в районе метро «Планерная» в конце мая 2006 года.
Гей-парад и вокруг него
Если первые два весенние месяца праворадикалы не выходили за рамки привычной для них активности, то в мае произошли существенные изменения. Случилось это благодаря событиям, связанным с запланированным на этот месяц и широко разрекламированным фестивалем секс-меньшинств, кульминацией которого должен был стать первый в истории России гей-парад, намеченный на 27 мая 2006 г. [12] Мы оставляем в стороне как оценку действий московских властей, запретивших это мероприятие [13], так и оценку действий организаторов гей-парада Николая Алексеева и Евгении Дебрянской. Объектом нашего внимания являются действия праворадикалов.
Безусловно, учитывая высокий уровень гомофобии в российском обществе, выступления противников секс-меньшинств были легко предсказуемы. Однако еще в конце апреля вряд ли кто-то мог предположить, что эти выступления выльются в открытое организованное насилие. Видимо, сыграли свою роль два фактора: резкие протестные настроения против гей-парада в среде православной общественности и личная инициатива лидера Русского общенационального союза Игоря Артемова [14], возглавившего почти все последующие события. Первая волна насилия прокатилась по Москве в начале мая, когда активисты РОНС вместе с радикально настроенными православными активистами и какими-то скинхедами сорвали несколько мероприятий, и одновременно сгорел один из гей-клубов (в свете всех майских событий это вряд ли можно считать случайностью). Поведение милиции во время первого «протеста», в ночь на 1 мая фактически оказалось поощрением дальнейших действий гомофобов: вместо того, чтобы воспрепятствовать агрессивно настроенной, но не столь многочисленной толпе, милиция лишь защищала вход в клуб (но не подходящих к нему посетителей), а затем эвакуировала тех, кто был внутри клуба. И хотя в последующие дни милиция уже действовала адекватно (не исключено, что разгон похода к другому клубу на следующий день был произведен чрезмерно жестко, на что жаловался РОНС), остановить гомофобов она была уже не в состоянии: погромщики почувствовали свою безнаказанность. Осознание безнаказанности провоцировало всплеск насилия не только в отношении представителей секс-меньшинств, апогей которого пришелся на 27 и 28 мая, когда было избито не менее 50 человек, но и на всех, кто «не нравился» праворадикальным активистам. Например, они вполне безнаказанно сорвали семинар по изучению Каббалы в академическом институте и, при полном невмешательстве милиции, напали на растаманов на Кузнецком мосту.
В этой цепи майских событий нам бы хотелось отметить следующее.
Во-первых, высокую скоординированность действий нападавших. Координацию эту через интернет осуществлял РОНС. Поскольку все делалось вполне открыто, поведение милиции, для которой массовые, агрессивные, а главное — подчеркнуто демонстративные действия погромщиков почему-то стали полной неожиданностью, остается загадкой.
Во-вторых, совместные действия православных радикалов и скинхедов, вероятность которых ранее была крайне невелика, так как скинхеды в подавляющем большинстве традиционно равнодушны или враждебны к православию (не говоря уже о «благословении на погром», которое давал присутствовавший среди гомофобов священник [15]).
И в-третьих, поддержка акций извне. В нападениях участвовали некоторые леваки — активисты СКМ [16]. Публичную поддержку гомофобам фактически оказал и такой кумир молодежи, как Юрий Шевчук [17].
Майские события стали большим успехом национал-радикалов. Главное — это была весьма удачная пиар-акция: нет ничего лучше, чем эффектная привязка к заведомо притягательному для СМИ предмету (будь то гей-парад или «Код да-Винчи»). Более того, включение маргинальных групп в популярную или потенциально популярную тему, где нет столь же активных игроков, приближает маргиналов к мейнстриму. А высокий уровень бытовой гомофобии обеспечивает доброжелательный фон для восприятия акций, которые при другом объекте атаки вызывали бы однозначное осуждение (тот же Шевчук совсем не так говорил бы с адептом погрома, если бы погром был направлен, скажем, на этническое меньшинство). Заодно праворадикалы достаточно безболезненно накапливают опыт организации погромных действий и эмпирически находят точки соприкосновения (а вернее, направления сотрудничества) ранее трудно совместимых между собой сегментов праворадикальной среды.
Противодействие радикальному национализму
Общественные организации и стихийное противодействие
Наиболее значимым событием в противодействии национализму и ксенофобии со стороны общественных организаций стала прошедшая 14 мая 2006 г. в Москве конференция «Фашизм — угроза будущему России». В ней приняли участие более 150 представителей неправительственных организаций, молодежных объединений, демократических политических партий, неформальных антифашистских групп, национально-культурных объединений, экспертов, журналистов, деятелей культуры. Участники конференции приняли «Программу действий», которая должна стать основой для создания объединенного Антифашистского фронта.
Проблемы национализма и ксенофобии обсуждались на первом пленарном заседании Общественной палаты 14 апреля 2006 г. Проект рекомендаций Палаты по противодействию экстремизму (к сожалению, Палата пользуется этим расплывчатым понятием, часто приводящим к ложной интерпретации, вместо более конкретных), подготовленный к заседанию председателем Комиссии Палаты по толерантности и свободе совести Валерием Тишковым, в целом не вызывал возражений (особо хотелось бы отметить пожелание устранить этноцентристский подход в преподавании истории и смежных предметов). Однако на заседании проект не был окончательно принят, отправлен на редакционную доработку и его окончательный вариант до сих пор не опубликован [18].
Никаких заметных последствий это заседание пока не имело. Остальные инициативы как Общественной палаты в целом, так и ее отдельных членов очень трудно оценить положительно. Они либо носили ярко выраженный саморекламный характер (инициатива Людмилы Нарусовой и присоединившихся к ней членов Палаты привлечь к ответственности журнал «Караван историй» за фотографию Ирины Аллегровой в нацистской форме или откровенно провокационный «список врагов» Марата Гельмана), либо были ориентированы на ужесточение давления на прессу (например, заявления В. Тишкова об ответственности журналиста за предоставление слова экстремистам[19] и т.п.), либо представляли собой предложения мер борьбы с ксенофобией, уже и так содержащиеся в нашем законодательстве.
Знаковым явлением в области противодействия праворадикалам со стороны общества является позиция молодежных левых и левацких организации в отношении все более явно проявляющегося сотрудничества КПРФ и ДПНИ. СКМ, АКМ и другие молодежные организации весной неоднократно выступали с заявлениями протеста против этого сотрудничества. Отсутствие реакции на эти заявления со стороны руководства коммунистов, вероятно, приведет к дальнейшему углублению кризиса внутри самой КПРФ. Ну, а леваки, разумеется, не стали ограничиваться заявлениями: 1 мая прямо перед Государственной Думой произошла драка между скинхедами, пытавшимися вместе с коммунистической колонной пройти на митинг, и не пускавшей их левацкой антифашистской молодежью.
Как и прежде, расистское насилие и отсутствие адекватной реакции на эти нападения со стороны правоохранительных органов провоцируют стихийные акции протеста. Так, например, в ночь с 24 на 25 апреля представители армянской диаспоры перекрыли движение на пересечении Садового кольца и Нового Арбата, протестуя против «бытовой» версии убийства армянского юноши в московском метро [20].
Уголовное преследование праворадикалов
Весна 2006 года ознаменовалась целым рядом громких судебных разбирательств и задержаний праворадикалов по обвинению в расистских нападениях и убийствах. Возможно, сама по себе активность правоохранительных органов сыграла некоторую роль в том, что количество нападений такого рода несколько сократилось. Однако в целом тенденции в этой области очень неоднозначны.
С одной стороны, весной 2006 года было вынесено не менее четырех обвинительных приговоров [21] по насильственным преступлениям, в которых судом был признан мотив национальной ненависти. Помимо дела Копцева, это судебные решения по делам в Москве, Петербурге и Томске [22]. Еще в трех судебных процессах (включая дело об убийстве Хуршеды Султоновой в Петербурге и дело группировки Родошкевича в Новосибирске) мотив ненависти по различным причинам был снят во время судебных разбирательств. Мы неоднократно писали о том, что оба упомянутых дела — и в Петербурге, и в Новосибирске — ни о чем, кроме плохой работы обвинения, не свидетельствуют [23], однако нам кажется позитивным сам факт того, что прокуратура перестает «бояться» предъявлять обвинение, связанное с национальной ненавистью.
Не менее позитивным кажется нам доведение до суда дел, связанных с идеологическим неонацистским насилием — о нападении на девушку-антифашистку в Екатеринбурге [24] и о погроме на панк-концерте в Курске. Несмотря на то, что в них не присутствует мотив ненависти в той формулировке, которая есть в нашем Уголовном кодексе, правоохранительные органы признают именно идеологический, неонацистский мотив этих преступлений, что само по себе немаловажно.
С другой стороны, вновь проявляется очевидная тенденция к вынесению условных приговоров. Из 11 осужденных за насильственные преступления с учетом мотива ненависти и еще 26 осужденных без учета этого мотива, 16 человек были осуждены условно, а еще двое получили незначительные сроки, которые отбыли во время предварительного заключения [25]. И вновь стоит обратить внимание на то, что условное наказание не отвращает праворадикалов от противоправной деятельности. Из 10 человек, получивших реальные сроки, как минимум двое уже были судимы и имели условное наказание.
Еще одним знаковым событием является признание правоохранительными органами (пусть в одном конкретном деле) возможности бандитизма как средства обеспечения экстремистской деятельности. Именно это произошло в Петербурге в связи с задержанием группы подозреваемых в серии громких расистских преступлений, совершенных в городе с 2003 по 2006 годы. Прежде, если скинхеды избивали свою жертву и при этом отбирали у нее деньги или мобильный телефон, это, как правило, являлось неформальной причиной отказа в обвинении скинхедов в преступлении, совершенном именно по мотиву ненависти. Остается только надеяться, что подобное признание является свидетельством преодоления психологического барьера и осознания системности проблемы радикального национализма, а не пропагандистским жестом, сделанным в преддверии саммита стран «Большой восьмерки».
Если в расследовании насильственных преступлений можно говорить о переменах и каких-то позитивных явлениях, то в отношении преследования расистской пропаганды ситуация практически не изменяется, и даже ухудшается, поскольку обвинения в возбуждении ненависти становятся инструментом давления на свободу слова, а не предотвращения распространения ксенофобных настроений [26].
Весной 2006 года закончился лишь один «пропагандистский» процесс [27] — против редактора одной из горно-алтайских газет Юрия Поздеева, опубликовавшего в апреле 2004 года антисемитскую статью «Особенности антирусской охоты-2». И закончился он оправдательным приговором, ставшим, скорее всего, неожиданностью даже для самого обвиняемого [28]. Как мы и предполагали ранее, из-за истечения срока давности прекращено одно из уголовных дел против хабаровского издателя-антисемита Сергея Лукьяненко. Единственным успешным делом прокуратуры, направленным против пропагандистских акций, стало вынесение обвинительного приговора в Саратове. Там в мае 2006 года за акт вандализма против местной синагоги по ст. 282 был условно осужден подросток.
Многочисленные попытки общественных активистов привлечь пропагандистов ненависти к уголовной ответственности не только безрезультатны, но иногда приводят к странным последствиям. Так, представителю Коми «Мемориала» Игорю Сажину было не только отказано в проверке его заявления по поводу распространения в Сыктывкаре листовок РНЕ, воспринятых правозащитником как националистические, но его действия были расценены прокурором как «заведомо ложный донос».
Зато в начале марта 2006 года в республике Адыгея было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 282 УК РФ против имама г. Адыгейска Неджмедина Абазии, причем единственное обвинение в отношении имама, о котором нам известно, это использование им в своих проповедях «Книги единобожия» Аль-Ваххаба — религиозного трактата XVIII века, несколько лет назад решением Савеловского суда Москвы признанного экстремистским. Если это действительно единственное обвинение, то это — прецедент уголовного преследования на основании использования литературы, признанной экстремистской (и прецедент весьма спорный, поскольку спорным является сам по себе запрет книги двухсотпятидесятилетней давности).
Иное противодействие радикальному национализму
В отличие от уголовного преследования пропагандистов-праворадикалов, административные меры в их отношении выглядят более эффективно.
Впервые с весны 2004 года за экстремистскую, этнонационалистическую деятельность решением суда была ликвидирована общественная организация. После неоднократных предупреждений, вынесенных прокуратурой, 30 марта 2006 г. Первомайский районный суд Краснодара признал материалы националистической организации «Рада земли Кубанской Духовно-Родовой Державы Русь» экстремистскими и вынес решение о ее ликвидации. Напомним, «Кубанская рада» — региональное отделение праворадикальной неоязыческой организации «Духовно-Родовая Держава Русь», объявившей о своей независимости от Российской Федерации. Ее лидер в настоящее время направлен на стационарное психиатрическое освидетельствование, а лидер кубанской организации, называющий себя «князем Сарафановым», отбывает срок по ст. 282 УК за националистическую пропаганду.
После вынесения двух предупреждений за публикацию экстремистских материалов, Росохранкультура обратилась в суд с иском о ликвидации газеты «Дуэль». Если не считать решения о ликвидации газеты НБП «Генеральная линия» [29], это — первый случай с 2003 года.
Несмотря на то, что большинство предупреждений, вынесенных СМИ Росохранкультурой и прокуратурой этой весной, носили явный политический характер (см. ниже), как минимум одно предупреждение действительно было направлено на пресечение ксенофобной (в первую очередь антисемитской) пропаганды. Это предупреждение главному редактору газеты «Русское Забайкалье» Сергею Авдееву, вынесенное 28 апреля 2006 г. Еще одно (правда, на наш взгляд, довольно странное) предупреждение было вынесено в начале весны 2006 года редакции газеты «Совершенно конкретно» (Удмуртия) за публикацию рассуждений некоего психотерапевта об «обидчивости удмуртов». Отметим, что газета немедленно принесла свои извинения за публикацию.
Весна 2006 года принесла и очередные примеры профилактической работы милиции по предотвращению насильственных инцидентов. Так, в Брянске в течение апреля (13 и 20 апреля) дважды были предотвращены массовые акции с участием скинхедов которые, с большой долей вероятности грозили вылиться в драки. А в Новосибирске 20 апреля благодаря бдительности вневедомственной охраны и оперативности милиционеров было предотвращено нападение на казахского студента. Однако, как и прежде, подобные примеры остаются единичными, кроме того, они явно были обусловлены традиционным усилением внимания к скинхедам в связи с днем рождения Гитлера.
К сожалению, сохраняется стремление чиновников разного уровня отрицать наличие проблемы, представляя требования расследовать расистские преступления как некий «политический заказ». Наиболее характерными в этом смысле стали заявления, сделанные практически одновременно сразу несколькими петербургскими чиновниками. 21 апреля 2006 г. на заседании президиума Общественного совета при губернаторе Петербурга, посвященном вопросам противодействия ксенофобии и экстремизму, и прокурор города Сергей Зайцев, и руководитель ГУВД Михаил Ваничкин [30], и председатель комиссии по правам человека при губернаторе Татьяна Линева едва ли не в одних и тех же выражениях заявили о том, что повышенное внимание к Петербургу, связанное с серией дерзких расистских нападений, — не что иное, как «провокация против города». А позже и сама губернатор В. Матвиенко говорила в связи с задержанием подозреваемых в серии расистских нападений, о неких «ниточках, ведущих в Москву».
Антифашистская риторика как инструмент давления на гражданское общество и демократические свободы
Все более и более очевидным становится стремление государства и ориентирующейся на Кремль части политической элиты использовать антиэкстремистские, антиксенофобные механизмы, существующие в российском законодательстве, не для реального противодействия распространению ксенофобных идей, а для давления на независимые СМИ. Это стало частью более широкой официальной антифашистской кампании, начавшейся еще зимой и направленной не только на свой предполагаемый предмет, но и на ограничение гражданских свобод.
Ярким примером стал российский «карикатурный скандал», начавшийся еще в конце зимы, но активно продолжившийся весной 2006 года. Напомним, началось все с того, что в феврале 2006 года в Волгограде публикация безобиднейшей карикатуры вызвала возмущение местных единоросов, и это привело к закрытию местной муниципальной газеты (правда, временному).
В марте за публикацию известных датских карикатур Росохранкультура вынесла предупреждения как минимум двум СМИ — интернет-изданию «Газета.Ру» и брянской газете «Наш Брянск. Суббота». В отношении еще одной газеты, «Совершенно конкретно», проводилась проверка (мы, к сожалению, не знаем, чем она завершилась).
А 23 марта произошел совсем уже странный инцидент. К генеральному директору издания интернет-издания «Правда.Ру» обратились представители хостинг-провайдера, сославшиеся на некое письмо из ФСБ, в котором содержалось требование удалить с сайтов caricatura.ru и pravda.ru карикатуры на пророка Мухаммеда как разжигающие религиозную рознь. Издатель «Правды.Ру» настаивал на том, что сайт не публиковал датские карикатуры на Мухаммеда и не размещал ссылки на них в редакционных статьях. В знак протеста «Правда.Ру» временно заблокировала доступ к интернет-ресурсу. Никаких последствий этот инцидент не имел, причины претензий к этому лояльному изданию неясны. Существенно же в этой истории то, что ФСБ, заподозрив наличие экстремистских материалов, правомерно или нет, обратилось не к редакции зарегистрированного СМИ, каковым является «Правда.Ру», а к хостинг-провайдеру.
Самым серьезным эпизодом стал факт уголовного преследования за публикацию этих же карикатур. 14 апреля 2006 г. редактор вологодской газеты «Наш регион» Анна Смирнова была признана виновной по ст. 282 УК и приговорена к штрафу в 100 тыс. рублей [31]. Напомним, саму газету, не зависевшую от губернатора, ее владелец решил закрыть еще в феврале, сразу после публикации и последовавших событий. К счастью, в мае приговор был признан необоснованным и отменен кассационной инстанцией.
На этой волне развернулась преследование и других независимых от местных властей СМИ: весной 2006 года начался суд о ликвидации алтайского информационного агентства «Банкфакс» — за одиночное и анонимное антиисламское высказывание, появившееся на веб-форуме издания.
16 марта было вынесено предупреждения «за возбуждение национальной ненависти» газете «Зырянская жизнь» — за публикацию нейтрального репортажа о митинге, организованном местными националистами. В результате независимое издание потеряло источники финансирования и закрылось.
Заключение
Нам уже давно не приходилось наблюдать столь разнонаправленных тенденций, как в эти весенние месяцы.
С одной стороны, мы впервые видим некоторое сокращение количества нападений, с другой — усиливающуюся жестокость и демонстративность расистских преступлений.
С одной стороны — некоторый застой в активности праворадикальных движений, с другой — удачная для них гомофобная кампания (включая возникшее при этом сближение ранее несовместимых сегментов праворадикального сектора).
С одной стороны — преследование расистского насилия, признание неонацистского, идеологического характера нападений на антифашистов и «неформалов», более того — некоторые признаки признания системности проблемы расистского насилия со стороны правоохранительных органов, с другой — условные сроки скинхедам и демагогические заявления о «дискредитации» российских городов упреками в расизме.
Однако при этом совершенно очевидными являются две вещи.
Во-первых, российская политическая элита гораздо более озабочена проблемой подавления политической оппозиции и усилением давления на демократические институты общества, нежели противодействию расистской пропаганды, которую много обличают, но практически не преследуют.
И во-вторых, весной 2006 года российские масс-медиа — в силу своего непрофессионализма или же в рамках исполнения некоего пропагандистского заказа — стали тем инструментом, который не только широко разрекламировал скин-движение, но и превратил в достаточно значимые и самостоятельные медиа-фигуры даже наиболее одиозных, откровенно неонацистских деятелей праворадикального движения, таких, как Дмитрий Демушкин или Юрий Беляев.
(приложения в оригинале)
Примечания
[1] Мы уже неоднократно отмечали, что в СМИ все реже попадают сообщения подобного рода.
[2] Обзор был опубликован в начале апреля 2006 года.
[3] См. приложение.
[4] Проявления гомофобии, в том числе и насильственные, скорее всего, нередки. Однако гомофобия не является предметом наших исследований, и мы не имеем возможности проводить систематический мониторинг нападений на представителей секс-меньшинств, часть из которых, вероятно, не связана с праворадикальными настроениями. Именно это является основной причиной того, что серия нападений 27–28 мая не включена в общую статистику.
[5] См. об этом: Кожевникова Галина. Скинхед телевизионный // Центр «СОВА». Национализм и ксенофобия в России. 2006. 15 мая ( xeno.sova-center.ru/213716E/21728E3/7502623).
[6] См.: Митинги в честь Дня Победы: РНЕ, НДПР, лично Семен Токмаков и другие // Там же. 2005. 11 мая (xeno.sova-center.ru/45A29F2/569A112).
[7] Имеются в виду московские митинги 4 марта и 8 апреля против реформы ЖКХ.
[8] Митинг проходил под этноцентристскими лозунгами, с призывами выселения «нерусских» мигрантов из города.
[9] Организаторы заявляют о 250 участниках, однако на всех опубликованных фоторепортажах отчетливо видно, что 200 — это максимальная оценка.
[10] Пер. на русский — «Защитим себя». Первоначально — (в 90-х годах) являлась националистической партией, рассматривающей все народы за исключением коми как «мигрантов». Позже, как и большинство подобных движений 90-х годов, умерило риторику, отказалось от политических целей, преобразовавшись в общественную организацию, позиционирующую себя как правозащитную. См. об этом: Сажин Игорь. [Радикальный национализм в республике Коми] // Сборник докладов МХГ за 2002 год (www.mhg.ru/publications/2357520); Митюшева Надежда, Нечаева Вера Коми народ в жестких реалиях времени // Сайт коми народа. 2001. 31 августа [kominarod.narod.ru/articles/articles3.htm]; Правовая регламентация и практика реализации прав национальных меньшинств в Республике Коми // Там же. 2002. Декабрь (kominarod.bip.ru/php/news/archnew.phtml?id=6523&idnew=31583&start=350).
[11] Влизков Андрей. Националисты рассказали о «прекрасной деятельности» властей // Зырянская жизнь. 2006. 22 мая (www.zyryane.ru/articles/print-4037.html). Сами праворадикалы сначала написали о нескольких сотнях участников, однако позже убрали эту информацию со своих сайтов.
[12] Точности ради следует сказать, что гей-парад планировался отдельно от фестиваля, что в организованном гей-сообществе сторонники проведения парада составляли явное меньшинство, а большинство намеревалось ограничиться фестивалем в гей-клубах, что дата парада обсуждалась давно и неоднократно переносилась. Но поскольку объектом этого доклада являются национал-радикалы, мы упрощаем изложение событий до того, как они, в конечном счете, стали известны большей части общества и националистическим активистам.
[13] См. об этом: Левинсон Лев. Ни мэру, ни суду закон не писан? // Права человека в России. 2006. 28 мая (www.hro.org/actions/nazi/2006/05/28.php).
[14] И. Артемов — православный националист, один из давних, с конца 80-х, участников национал-патриотического движения, возглавляет РОНС с 1991 года. Он уже не первый созыв является депутатом Законодательного собрания Владимирской области, а однажды едва не был избран в Государственную Думу.
[15] Это был известный в РПЦ радикал и фундаменталист игумен Кирилл (Сахаров). Конечно, участие этого оппозиционного к Московской патриархии священника не характеризует позицию Церкви, но для участников акций и тем более для видевших это обычных граждан присутствие священника было знаковым.
[16] Сообщение об участии активистов СКМ в гомофобных нападениях были опубликованы на сайте организации 29 мая 2006 года (skm-rf.ru/index.php/2006/05/29/pi-ory-ogrebli_lulej.html?show&idnews=203) (текст содержит нецензурную брань — ред.).
[17] Рассуждения Ю. Шевчука о гей-параде и кадры его дружеского общения с Леонидом Симоновичем, лидером Союза православных хоругвеносцев, фундаменталистской группировки, участвовавшей в гомофобной кампании, были продемонстрированы в программе «Неделя с Марианной Максимовской» (REN-TV) 3 июня 2006 г.
[18] О проекте мы можем судить по его черновым вариантам и по обсуждениям, предшествовавшим заседанию Палаты 14 апреля. Задержка публикации носит, возможно, технический характер, но невозможно избавиться от подозрения, что власти просто не определились еще с тем, что делать с этими рекомендациями.
[19] Речь шла не о моральной или профессиональной ответственности, а именно о правовой. Но возложение такой ответственности противоречит Европейской конвенции по правам человека в интерпретации Европейского суда по правам человека (дело Йерсильд против Дании).
[20] Напомним, некоторое время московские правоохранительные органы, несмотря на показания очевидцев, пытались представить убийство армянского юноши как бытовое преступление.
[21] В конце мая 2006 года был вынесен обвинительный приговор в отношении остававшегося на свободе участника нападений на африканцев в 2002 году. Однако присутствует ли там мотив ненависти, нам пока выяснить не удалось.
[22] В Томске осужденным, помимо установленного заминированного антисемитского плаката, инкриминировался еще целый ряд преступлений — всего 11 статей УК.
[23] Более подробные комментарии см.: Эксперт: Неприменение к новосибирским скинхедам обвинения в разжигании межнациональной розни — это проблема не суда, а обвинения // ИА REGNUM. 2006. 29 марта (www.regnum.ru/news/614810.html).
[24] Приговор вынесен в конце февраля, но известно об этом стало весной.
[25] Нам неизвестно также, подпали ли под амнистию пятеро осужденных за «хулиганство» участников нападения на Хуршеду Султонову.
[26] См. раздел «Антифашистская риторика как инструмент давления на гражданское общество и демократические свободы» данного обзора.
[27] Не считая процесса против редактора вологодской газеты, который мы изначально считали неправомерным, что и было подтверждено кассационной инстанцией.
[28] В 2005 году в праворадикальных изданиях было опубликовано паническое письмо Ю. Поздеева, свидетельствовавшее о том, что он уже смирился с тем, что будет осужден.
[29] Напомним, решение суда первой инстанции было вынесено 4 июля 2005 г., однако до сих пор, по всей видимости, не вступило в силу — газета пока выходит. Кроме того, по нашему мнению, повышенное внимание Росохранкультуры к «Генеральной линии» было вызвано скорее политическими мотивами.
[30] Позже М. Ваничкин выступил с откровенно расистскими заявлениями, не имевшими, отметим, для него никаких последствий. См.: Что позволено милиционеру и не позволено скинхеду // Центр «СОВА». Национализм и ксенофобия в России. 2006. 25 апреля (xeno.sova-center.ru/45A29F2/735C779).
[31] Приговор и вся ситуация были очень похожи на дело о выставке «Осторожно, религия!»
[32] Все нападения, которые датируются только годом, условно относятся к январю.
[33] За январь-февраль 2004 года.
http://www.polit.ru/research/2006/06/22/spring2006.html