Глобализация: развитие, катастрофа, и снова развитие
Лекция Бринка ЛиндсиМы публикуем полную расшифровку (в переводе с английского) лекции доктора права (Гарвард), директора Центра исследований внешнеторговой политики Института Катона (Center for Trade Policy Studies of the Cato Institute) Бринка Линдси (Brink Lindsey), прочитанной 27 апреля в клубе – литературном кафе Bilingua в рамках проекта “Публичные лекции "Полит.ру”.
Интересна ситуация непонимания, которая у нас уже не в первый раз возникает с американскими либеральными интеллектуалами. Понятно, что Бринк Линдси - известный исследователь международной торговли, под его руководством Центр исследований внешнеторговой политики Института Катона приобрел статус лидера в вопросах свободной торговли и открытых рынков. Но следует обратить внимание на различие в культуре коммуникации по обществоведческим вопросам у нас и в США, о чем частично упомянул и сам лектор.
Как говорят, мысль существует в разломах между идеологиями. В частности, в Америке есть большой корпус тезисов и понятий, развернутых суждений, которые не обсуждаются, потому что общеприняты в той или иной среде или в стране в целом. Понятно, что на этом базовом консенсусе возможно продуктивное общее обсуждение, хотя для стороннего наблюдателя такой разговор кажется почти догматическим.
Российская ситуация другая – разломы между идеологиями напоминают пропасти, мы все еще продолжаем сомневаться в базовых основаниях, а каждое длительное критическое обсуждение приводит к критике того, “на чем стою”. Поэтому вопрос ведущего о различении веры в либерализм и глобализацию и мышления вызвал непонимание, то есть ответ, который можно интерпретировать следующим образом: верить, по мнению Бринка Линдси, в либеральные ценности надо, а на этих общих ценностях уже можно дальше мыслить новые проблемные ситуации. Однако очевидны и преимущества относительной свободы от идеологий и догм: можно попытаться избежать ошибок, связанных с рьяным заимствованием идеальных схем, что описывается русской поговоркой "заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет".
Лекция
Добрый вечер, дамы и господа. Мне очень приятно находиться здесь, перед этой аудиторией. Я думаю, что именно такое место является наиболее подходящим и уместным для обсуждения такого вопроса, как мировая глобализация, в то время как люди, сидящие в аудитории, попивают пиво. В Америке часто интеллигенция ведет несколько строгую заформализованную жизнь, во всяком случае, в ее общественных проявлениях. Поэтому я считаю, что в этом плане мы можем у вас поучиться.
Мне также особенно приятно осознавать, что я нахожусь здесь не просто так, а потому что недавно вышла моя книга в русском переводе. Всякому писателю приятно, когда его книга выходит на новый широкий круг читателей. Но этот перевод на русский язык имеет для меня особое значение.
Я родился в 1962 г. Именно в этом году США и Советский Союз ближе всего подошли к точке, за которой была война. Мои родители жили в доме, который они сами и построили. Этот дом находился в штате Флорида, недалеко от Кубы, где собственно и начался Карибский ракетный кризис. Строя свой дом, мои родители предусмотрели специальное укрытие на заднем дворе, которое служило бы нам бомбоубежищем в случае начала войны. С самого детства я помнил ситуацию, когда Холодная война и международная напряженность были в начале повестки дня и постоянно находились на слуху у всех людей. Я полагал тогда, что так оно и будет на протяжении всей моей жизни. Именно поэтому я могу сказать, что никогда не мог представить себе, что я вырасту и напишу книгу о глобализации, и эта книга будет переведена на русский язык, и я приеду в Москву, чтобы встретиться с русскими читателями моей книги и обсудить свой труд.
Итак, моя книга (“Against the Dead Hand: The Uncertain Struggle for Global Capitalism”, John Wiley & Sons, 2002, в русском переводе - “Глобализация: повторение пройденного”, М., “Навигатор”, 2005) посвящена глобализации. Так позвольте же мне начать мою лекцию с самого начала: что такое глобализация, или, если точнее, что я имею в виду под глобализацией. Глобализация – это слово туманное и достаточно скользкое. И для разных людей оно означает разные вещи. Для многих глобализация – это практически все, что происходит в сегодняшнем мире. И в этом, в общем, можно найти определенный смысл. Нам говорят, что глобализация – это весьма мощное явление и как таковое оно может являться причиной всего того, что мы видим в современном мире. Стало быть, на него можно валить вину за все, что происходит, особенно за отрицательные вещи.
В этой связи понятно, что зачастую человек смотрит на все ужасы, которые творятся в современном мире, и склоняется к тому, чтобы обвинить во всем глобализацию. Так, например, многих ужасает нищета, которая царит во многих частях света, и, поскольку эта нищета может быть найдена практически повсеместно, то это некое глобальное явление. Стало быть, и здесь можно во всем обвинять глобализацию. Люди видят развращенные, продажные правительства, особенно такие правительства, которые на словах провозглашают идеи либерализма и демократии, и также в свете популярности термина “глобализации” они начинают считать, что во всем, в том числе и в этом, виновата глобализация.
Я выступаю перед вами с защитой глобализации. Но я вовсе не намерен защищать все те неприятные и отвратительные вещи, которые творятся на нашей планете. Поэтому я хочу объяснить вам мою точку зрения. Я полагаю, что лучше всего можно понять, что такое глобализация (если быть более точным, экономическая глобализация), рассматривая три ее аспекта. Во-первых, нужно назвать увеличение степени экономической интеграции, которая не знает государственных границ. Второй фактор – это падение и уничтожение барьеров, которые стояли на пути международной торговли и международных инвестиций. И в-третьих, наблюдается всеобщая, глобальная тенденция к сближению рынков и государственных институтов.
По сути дела, эти три момента, которые я назвал, взаимосвязаны. В действительности интеграция мировой торговли во многом обусловлена падением барьеров, которые существовали раньше. А падение барьеров является лишь частью того процесса, который я назвал в третью очередь. Я абсолютно убежден в том, что то движение по направлению к глобализации, которое мы наблюдаем на протяжении последних лет, является примером замечательного триумфа человечества. Сотни миллионов людей вышли на свет и освободились от пут нищеты. Сегодня для них открываются возможности жить более цивилизованно, более комфортно. Открываются те возможности, которые раньше для них были абсолютно закрыты. Их жизнь становится более полной. И это, по моему мнению, величайшее достижение.
Хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Выступая в защиту глобализации, я не хочу защищать все те действия, которые делаются под прикрытием глобализации и якобы во имя ее. Я не готов защищать все и каждое действие по приватизации того или иного имущества, все соглашения о свободной торговле, все действия, которые предпринимаются Международным валютным фондом или Всемирной торговой организацией. Как раз наоборот. Я считаю, что в реализации процесса глобализации очень многое следует подвергнуть критике. Я же защищают принципы глобализации, а не то, каким образом она реализуется. И то, как она реализуется, действительно далеко от совершенства.
В своей книге я пытаюсь рассмотреть две основные ошибки, которые связаны с глобализацией. Первая ошибка или непонимание связаны с тем, что многие считают, что глобализация – это новое явление и ничего подобного никогда раньше не существовало. Многие в Америке задают себе вопрос: “Почему происходит процесс глобализации? С чем это связано: с изобретением микросхем, с приходом в нашу жизнь Интернета, с увеличивающимся могуществом международных корпораций или с какими-то другими явлениями, которые обуславливают сегодняшнюю действительность?”
Я отвечаю, что глобализация не является чем-то новым. Наоборот. Это явление, которое проистекает уже около 150 лет. Это то явление, в рамках которого развиваются экономики разных стран мира. Глобализация началась задолго до изобретения микросхем, задолго до появления Интернета, задолго до формирования многонациональных корпораций и до того, как Америка стала супердержавой. Торговля существовала всегда, в том числе и международная торговля. Но это занятие было достаточно дорогим в связи с тем, что доставка различных грузов из одного места в другое была связана с высокими издержками и зачастую с опасностями.
Однако после того, как произошла промышленная революция, эта система радикально изменилась. Появление новых кораблей, пароходов, железных дорог, которые покрыли развитые страны мира, значительно снизило издержки, связанные с перевозкой товаров. Поэтому можно сказать, что во многом глобальная экономика началась с развитием и увеличением могущества Великобритании, которая в свое время была самой мощной экономической державой, которая вела обширную торговлю с заморскими странами. Во всемирном порядке в системе разделения труда начинали принимать участие все новые и новые страны, включая и США, и Россию.
Однако эта первая экономическая супердержава – Великобритания – прожила не слишком долго. Эта империя распалась в период между Первой и Второй мировыми войнами. Этому предшествовал целый ряд событий. Во-первых, Первая мировая война, которая была ужасна и, безусловно, нарушила многие установившиеся экономические связи. Одним из последствий Первой мировой войны стала социалистическая революция в России. Тем самым Россия выпала из системы мировой торговли и отдалась новым течениям, идее плановой экономики. Вскоре после этого разразилась Великая экономическая депрессия, после чего в некоторых странах Европы – в Германии и в Италии – к власти пришли фашистские режимы.
Равно как большевистская диктатура в России, немецкая, фашистская диктатура также не верила в мировую глобальную экономику. Они не верили в рынки, они верили в то, что страна может быть экономически самодостаточна, развивая свою планируемую экономику. Они также считали, что если их собственная территория не удовлетворяет требованиям их экономики, не способна предоставить достаточное количество сырья, то необходимо расширить территорию своей страны путем завоевания дополнительных территорий. В результате нацисты начали расширять свою территорию за счет захвата чужих земель, за счет нападения на другие страны, в том числе и на Россию, для того чтобы обеспечить себя сырьевыми ресурсами. С другой стороны планеты находилась Япония, которая также решила создать свою собственную экономическую империю благосостояния на Востоке.
В результате всех этих событий, которые произошли в мире, первая глобальная экономика пришла к своему концу, потерпев поражение со стороны государств и режимов, которые не верили в рынки, в свободную торговлю, которые проповедовали идеи диктата и коллективизма. Диктатуры в Советском Союзе и Германии привели мир к такому состоянию, когда создание мировой экономики стало невозможным. И в результате разразилась Вторая мировая война. Во Второй мировой войне Германия потерпела поражение. Свободные, демократические, либерально настроенные страны в содружестве с Советским Союзом нанесли Германии поражение. Также была поражена и Япония.
После войны демократические либеральные государства начали процесс восстановления мировой экономики, и в этот процесс были включены страны Западной Европы и Америки. Это был процесс создания международной экономики. Однако такую экономику, несмотря на ее международный характер, нельзя было назвать глобальной, поскольку в этот момент большая часть населения планеты жила в странах, которые отвергали идею свободной торговли и свободных рынков.
В мире после Второй мировой войны сложилось два основных центра, которые отвергали идею рыночной экономики. Первым таким центром являлся Советский Союз, и вторым центром можно считать неприсоединившиеся страны “третьего мира”. Страны “третьего мира” в большинстве своем являлись теми странами, которые получили независимость относительно недавно. В этих вновь образованных странах было принято направление движения, аналогичное тому, которое существовало в Советском Союзе. Именно советская экономическая модель стала примером для стран “третьего мира”, для многих даже политическая модель Советского Союза послужила образцом.
Только после падения этой системы, основанной на коллективизме, мы можем наблюдать возрождение всемирной экономики. Первым в этом процессе сделал шаг вперед Китай. Этот шаг был сделан после смерти Мао Цзедуна, когда в стране начали проходить либеральные реформы. После этого, в начале 80-х гг., разразился серьезный экономический кризис в странах “третьего мира”. Экономики многих этих стран обанкротились. В результате, чтобы как-то выйти из сложившейся ситуации, этим странам пришлось открыть свои рынки, прибегнуть к таким инструментам, как международная конкуренция. Таким образом они также вышли на новый этап развития. После этого, в конце 80-х – начале 90-х гг., мы пережили разрушение сначала экономического блока, возглавляемого Советским Союзом, а потом и крушение самого Советского Союза.
Какова же основная цель, которую можно обозначить у глобализации? Она в этот период состояла в том, чтобы разрушить те режимы, которые противились ей, и создать условия для того, чтобы развивалась и создавалась новая глобальная экономика. Все альтернативные устройства государства были опробованы. Они возникали как результат благих устремлений многих людей. Но эти экономические модели оказались неработоспособными и пришли к своему концу. Когда это случилось, правительства стран, в которых эти модели проходили апробацию, вынуждены были искать какие-то альтернативы. Такой альтернативой стал переход к свободной рыночной экономике.
Существует мнение, что глобализация является результатом неолиберального мышления, которое стало популярно среди руководителей разных стран, в результате этого мышления сформировалось новое направление в политике. Однако надо сказать, что все лидеры стран, которые радикально изменили курс своей страны или своих стран от плановой экономики к свободной, рыночной, вовсе не являлись либералами по сути. Возьмите Дэн Сяопина – совершенно убежденный коммунист. Аргентинские реформы произошли из политики Перона. Возьмите Индию – индийский лидер Рао также являлся членом партии Индийский Национальный Конгресс, которая изначально стояла за создание плановой экономики. Посмотрите на ситуацию в Новой Зеландии – там поворот от политики, направленной на превалирование государственной собственности, политики протекционизма, поворот к либеральным ценностям был осуществлен представителями социалистической партии. То же самое произошло и в Испании, где уход от централизации и политики приватизации получил развитие в то время, когда большинство в правительстве составляли социалисты. Здесь, в России, Перестройка также была инициирована Горбачевым, который являлся коммунистом, и он вовсе не стремился к тому, чтобы уничтожить коммунизм, он просто хотел придать ему более человеческие черты.
Когда мы приходим к пониманию того, что процесс перехода к рыночной экономике шел под руководством людей, которые вовсе не являлись ее сторонниками, трудно удивляться тому, что этот процесс идет рывками, непоследовательно и сложно.
Тут я подхожу ко второй ошибке или непониманию, связанному с глобализацией. Считается, что глобализация является некой мощной силой, которая способна повлиять на правительства различных государств и заставить их повернуть на новый путь, двигаться в новом направлении. В действительности же глобализация сейчас делает свои первые шаги. Мы наблюдаем лишь ее начальный этап, и на этом этапе она проходит с большим трудом, непоследовательно и путанно. Сегодня мысли и утопические планы построения централизованной экономики уже можно считать дискредитированными в глазах большинства. Однако “мертвая рука” (“death hand”), тень этой мысли, теории, по-прежнему тянется за нами и сегодня.
Собственно, к этой мертвой руке, которая тянется из прошлого, я пришел не случайно. Название моей книги в оригинале на английском языке звучит приблизительно так: “Действуя против мертвой руки”. На русский язык эта “мертвая рука” как-то красиво и удобоваримо не легла, но в английском это выражение, которое я использовал в названии книги, означает “то, что идет за нами из прошлого”. В моей книге я описываю глобализацию как постоянную борьбу, которая происходит между двумя руками: мертвой рукой прошлого, рукой коллективизма и невидимой рукой Адама Смита. Надо сказать, что “мертвая рука” достаточно бодро держится в этой борьбе, и во многих странах “третьего мира”, в бывших социалистических странах, мы видим, что ценности рыночной экономики наталкиваются на постоянно возникающие препятствия. Такими препятствиями может быть протекционизм, который практикует государство, и другие препятствия не рыночного характера.
Позвольте мне проиллюстрировать свои слова несколькими конкретными примерами. Таких примеров в моей книге приводится великое множество, но я хочу привести всего лишь несколько фактов и цифр, которые мне кажутся наиболее интересными. Одной из центральных идей социализма являлась национализация промышленности и общественная собственность на средства производства. Если вы видите, что в стране по-прежнему значительная часть промышленности принадлежит государству, то очевидно, что эта страна недалеко продвинулась по пути глобализации. На сегодняшний момент 74 страны, население которых составляет 53% всего населения земного шара, по-прежнему имеют централизованные экономики, в которых государственная собственность на средства производства является доминирующей. Вы, живущие в России, хорошо знаете, что приватизация не является панацеей или ответом на все вопросы. Однако приватизация есть первый шаг, начало такого ответа. Большинство же людей, живущих сегодня на планете, живут в странах, где даже этот первый шаг сделан не был и процесс этот не воспринимается всерьез.
Или другой пример – контроль за ценами, который осуществляет правительство. Пожалуй, контроль за ценообразованием является основным инструментом, которым могут пользоваться государственные органы. Они заменяют своим контролем те сигналы, которые посылают рынки в экономическую жизнь государства. Если вы живете в стране, где цены находятся под контролем государства, это значит, что ваша страна недалеко продвинулась по пути глобализации. 45% населения земного шара живет в странах, где практикуется государственный контроль за ценами. Эти два примера (я имею в виду собственность на средства производства и контроль за ценами) являются индикаторами того, что правительство государства берет на себя слишком много, заменяя собой рыночные механизмы.
Однако случай, когда правительство берет на себя слишком много, - это лишь один из возможных сценариев. Государство может причинить вред и тогда, когда оно делает недостаточно много.
Так происходит в некоторых странах, которые раньше принадлежали к социалистическому лагерю или к лагерю развивающихся стран. Их правительства делают недостаточно для того, чтобы создать в своих государствах институты, которые способствовали бы развитию рыночной экономики.
Позвольте дать вам пару примеров того, что в некоторых странах нет достаточных, необходимых институтов, которые обеспечивали бы функционирование рынков. Во-первых, я хотел бы сказать о коррупции. Для того чтобы рыночная экономика могла функционировать успешно, для того чтобы в результате такого ее функционирования процветало большое количество людей, необходимо, чтобы она работала в условиях законного поля. Необходимо, чтобы существовали законы о частной собственности, о собственности на землю. В условиях отсутствия такого законодательства рыночная экономика не может функционировать правильно. При этом, по данным международной группы Transparency International. значительная часть мира по-прежнему живет в странах, где коррупция распространена очень широко. И это ясно указывает на то, что глобализации предстоит пройти еще длинный путь.
Еще одним индикатором можно назвать значительный процент теневой экономики в государстве. В большом количестве бывших социалистических стран и стран “третьего мира” значительная часть населения работает за рамками законов, трудится на ниве черного рынка или, во всяком случае, в теневой экономике. Это происходит, потому что законодательная система этих стран недостаточно развита для того, чтобы позволять компаниям формировать законную базу для своей деятельности. Например, в Бразилии, по той статистике, которой я располагаю, 40% населения работают в теневом секторе. В Боливии и Парагвае этот процент еще выше, он достигает 50%. В Таиланде и Индонезии соответствующая цифра – 70%. В Индии – более 90%. Большая часть этих людей занята в сельском хозяйстве, они живут просто поддерживая свое существование. Но кроме крестьян в эту статистику входят и мелкие торговцы, и даже люди, которые что-то изготавливают на продажу, ремесленники.
Правительства этих стран, в которых такая картина широко распространена, не противятся этой ситуации и не делают ничего, чтобы ее изменить, поскольку такая экономика является прекрасной нивой для роста взяточничества. Зачастую даже существующие предприятия не могут получить законной защиты со стороны государства. Тогда возникают конфликтные ситуации, у них нет возможности обратиться в суд. Если правительство начинает преследовать такие организации или такие предприятия, они также оказываются беззащитными. Такие предприятия не могут привлечь инвестиции, поскольку они не являются законно действующими предприятиями.
Как же можно вести какие бы то ни было экономические дела в такой ситуации? Только с людьми, которых ты знаешь: с родственниками, знакомыми, с кем-то, кто имеет с тобой более или менее личную связь. Иметь дело с другими, незнакомыми компаниями, организациями, людьми просто невозможно, поскольку отсутствует юридическая система защиты и регулирования таких отношений. В развитых странах юридическая система развита настолько, что совершенно незнакомые друг с другом компании постоянно ведут взаимодействие. Сегодня я могу прилететь в чужое государство, на языке которого я не знаю ни одного слова, я могу войти в контору по прокату автомобилей, протянуть человеку за стойкой кусочек пластика, и в результате мне выдадут автомобиль. Они настолько доверяют системе, что знают, что система их не подведет. Такое доверие невозможно в случае с недоразвитой теневой экономикой. Такое доверие просто не может существовать, и экономика прозябает. Страны могут богатеть только тогда, когда идет процесс капиталовложений, инвестиций в различные области. А инвестиции могут быть только тогда, когда незнакомые друг другу люди и компании могут доверять друг другу и вести совместный бизнес.
Так куда же нам двигаться дальше? Очевидно, что глобализация находится только в начале пути. Куда она пойдет? Пойдет ли она вперед или она обернется вспять, как это уже было с той первой глобальной экономической системой, которая существовала и не выжила? У меня есть аргумент, который я считаю аргументом оптимиста. Некоторые не согласятся со мной и скажут, что этот аргумент скорее свойственен пессимисту. Но я считаю, что у рыночной экономики имеется некое важно преимущество в борьбе с той “мертвой рукой”, которая тянется из прошлого. Это преимущество заключается, на мой взгляд, в том, что в сегодняшнем мире существует лишь одна жизнеспособная идея экономического процветания. И эта модель является моделью рыночной экономики. Эта модель, разумеется, имеет множество различных вариантов. Тем не менее между этими вариантами различия не так уж и велики. А какой-то противопоставляемой этой модели контрмодели больше в мире нет.
В прошлом коллективистская модель противопоставлялась модели свободного рынка. Коллективизм являлся как бы альтернативным маршрутом для движения вперед по пути прогресса. Однако сегодня этой модели, построенной на коллективизме, уже нет. Но тот факт, что на сцене осталась только одна модель – либеральная, вовсе не означает, что все страны и государства тут же придут к пониманию ее ценности и правильности и бросятся реализовывать ее у себя. Этого не происходит, иначе ситуация в мире была бы не такой, какой она является сегодня.
Однако каждый раз, когда в какой бы то ни было стране происходит экономический кризис (а кризисы происходят, особенно в тех странах, которые плохо управляются), во всех таких случаях возникает необходимость проведения реформ. Как правило, именно те лидеры, которые в кризисных ситуациях обещают развивать реформы, оказываются на гребне волны. И когда такие лидеры оказываются наверху, когда они приходят к власти, какую модель они могут использовать для дальнейшего движения? Единственную оставшуюся, рыночную модель свободной экономики.
Отдельные страны и даже отдельные регионы на протяжении каких-то периодов времени могут осуществлять движение в обратном направлении. На протяжении определенных участков времени и весь мир может двигаться назад. Но я убежден в том, что общее поступательное движение не будет остановлено. Я думаю, что, несмотря на то что движение прогресса идет неровной поступью, несмотря на то что многое остается неясным и противоречивым, мы можем продолжать рассчитывать на то, что невидимая рука Адама Смита одержит верх над “мертвой рукой”, которая тянется к нам из прошлого.
http://www.polit.ru/lectures/2006/05/03/lindsey.html